Снежная любовь

      Из окон дома было видно предрождественскую атмосферу, которая окутала улицы Лондона: красочные витрины, гирлянды на деревьях и домах. Возле панорамного окна стояла кудрявая волшебница, своей палочкой она в очередной раз подогрела кофе и продолжила любоваться видом. Было раннее утро, деревья и дома в районе окутал зимний туман, снега было мало, но всё было белым — это ночь, белыми кристаллами инея, украсила всё вокруг.        В свои тридцать четыре девушка выглядела намного моложе, и никто не верил, что у неё уже есть девятилетняя дочь. Она очень изменилась после школы. Да, у нее были её волосы, но они уже не торчали неуправляемой копной, а спадали шикарными кудрями ниже плеч, а черты лица и вся её осанка были очень женственны. Во время войны и, особенно лесных приключений с друзьями, не было времени для всех этих женских штучек: ухода за волосами и подбора одежды, но сейчас волшебница воплотила все свои детские желания о леди. Будучи маленькой девочкой, она с восхищением наблюдала за принцессой Дианой: её костюмы, платья, прически и макияж — всё это было мечтой. В школе Гермиона не была идеалом красоты и это тревожило. Нет, у неё на первом месте всегда была учеба, но как же хотелось услышать комплимент в свою сторону, как хотелось быть для кого-то любимой и желанной. И она была.       Она любила и её любили. Десять лет назад ошеломляющий роман подошёл к концу и в каком-то роде несчастливому, если не считать дочери, которая стала смыслом её жизни, её лучиком среди серых Лондонских дней.       От разглядывания зимнего пейзажа девушку отвлёк звук шлепанья босых ножек, обернувшись, она увидела заспанное личико своей малышки. Хоть девочка не любила, когда её считали ещё маленькой, для мамы она всегда будет крохотулечкой, которую положили на живот после родов. Поцеловав в обе щёчки друг друга, девочки отправились по своим комнатам, пора одеваться и завтракать.       Гермиона с дочкой только переехали в новую квартиру и вещи всё ещё были в коробках, разбросанные по всем комнатам. Мебели катастрофически не хватало, волшебница трансформировала из коробки небольшой стол, а из пары листов пергамента — табуретки. На кухне за завтраком волшебница разбирала письма, которые уже с утра успели принести совы.       Гермиона сегодня была одета в зелёное шерстяное платье, которое доходило до колен и подчеркивало её осиную талию, серый пиджак и ботинки на шпильке (она полюбила каблуки, особенно с её ростом они были необходимым приложением).       На другом табурете сидела девочка с песочными, почти белыми волосами, которые на макушке были заплетены в косички, а до плеч рассыпались кудряшками. Одета она была в свитер с драконом и голубые джинсы. Девочка суетливо жевала хлопья с молоком. — Ешь медленно и пережевывай. — не отрываясь от пергамента, сказала Гермиона. — А сама? — отказала матери девочка и встретила её нахмуренный взгляд. — Кэсси, мне уже хуже не будет! — А дядя Гарри говорит, что пока человек жив, хуже не будет. — без какой-либо заминки выдала девочка. — Это он тебе говорил? — окончательно оторвавшись от письма и употребления пищи, девушка смотрела на свою не по годам развитую дочь. — Нет, тёте Джинни. — Кэсси продолжила гонять хлопья ложкой в молоке. — Его жизнь сделала его пессимистом. — выдала Гермиона, как ни в чем не бывало продолжив завтрак дальше. — Тётя Джинни ему тоже так сказала. А он сказал наоборот, что он, — девочка закатила глаза до потолка, вспоминая сложное слово, — р-е-т-р-о-г-р-а-д-н-ы-й оптимист, — она по буквам выговорила, — раз сейчас будущее — значит сейчас все хорошо!       Гермиона пристально посмотрела на дочь, с одной стороны она не могла нарадоваться её развитию, но с другой — опасалась, что скоро самая умная волшебница столетия не сможет конкурировать с собственным ребенком. — И что же на это ответила наша тётя? — пытаясь продолжить диалог и одновременно свести его со столь скользкой темы, спросила она. — Можно я не буду говорить? Тебе не понравится. — девочка покачала головой и улыбнулась. — Это она при тебе? — нахмурившись, девушка сделала себе пометку ещё раз напомнить подруге о заглушающих чарах или о заклинании недетских слов. — Ты тоже при мне так говорила, — выдала девочка, при этом ухмыльнувшись, матери. И эта ухмылка немного выбила из колеи Гермиону, ведь это была его улыбка и видеть её в дочери было очень больно, — когда со своим «этим» говоришь. — продолжала Кэсси в перерывах между поглощением завтрака. — Кассиопея! Ты воспитанная девочка! И о взрослых неприлично так говорить «он этот»! — пыталась взять себя в руки девушка, при этом взяла новый пергамент, но буквы на нем никак не складывались в слова. — Человека нужно называть по имени. — А сама его по фамилии! — не уступала дочь в упреках матери. Она точно его дочь, всегда ей перечит. — Нуу, — девушка задумалась, как ей выкрутиться на этот раз, — это потому, что мне не нравится его имя. — И как же его зовут? — Оливер, — еле слышно сказала Гермиона и продолжила читать письмо. — Как преступника у Диккенса? — спросила девочка, с удивленными серыми глазами, его глазами. — Да, но он не преступник! — отказала девушка, быстро взглянув на часы, — всё, мы опаздываем. Давай быстро одевайся. Нам пора!       Девочки вышли из квартиры и попытались вызвать лифт, но ни один не появлялся. Камином или аппарацией воспользоваться было не вариант, так как Кесси ходила в маггловскую школу до зачисления в Хогвартс, как и её мать. Тогда они решили пойти ступеньками, двенадцатый этаж, но что делать — опаздывать нельзя. — Мне сегодня такой сон приснился! — задумчиво сказала Кэсси. — Какой? — Будто папа приехал. Все собрались, все его спрашивают: «Где ты был сколько лет?», а он говорит: «Всё это потом, сначала я хочу со своей Кассиопеей поговорить». — Гермиона остановилась, вообще не представляя, как реагировать на сон дочки. — Слушай, а откуда он знает, как меня зовут, если он уехал до моего рождения, а все меня зовут Кэсси, даже в школе не знают, что я Кассиопея? — Пх, я думаю, что он слышал, как мы тебя называем там во сне. — Да? — девушка уже успокоилась, что удовлетворила любознательность дочери. — Странно, ведь вы меня там так не называли. — Ты знаешь, Кэсси, странно не это, а то, что тебе снятся такие сны и уже не в первый раз. — Гермиона начинала нервничать, поправила шарф и шапку дочери, присела рядом, встретившись глазами. — Скажи, а как он там выглядел. Во сне? — Никак, — с неким разочарованием произнесла девочка. — Все выглядели, а он нет. Вроде есть и говорит, а лица я его не помню. — Ну ты знаешь такое бывает, и не только во сне. — с неким спокойствием ответила Гермиона. –Хочешь вспомнить кого-то, — (задумалась она) — Голос, смех, а лицо не получается… Ну ладно, пойдем, а то в школу опоздаешь. — Угу. — ответила девочка и вприпрыжку побежала по ступенькам вниз.       На первом этаже в лифт пытались всунуть кресло, но всё никак не получалось. Гермиона, как вечный борец за справедливость, не могла пройти мимо. — Между прочим это пассажирский лифт! — без угрызения совести возмутилась девушка. — Грузовой занят, — ответил мужчина в рабочей форме, такой же как и двое других, что пытались вместить несчастную мебель в маленькое пространство.       В этот момент Гермиона радовалась, что она волшебница и таких проблем не возникало, мебель была просто доставлена до дома. А дальше уменьшающее заклинание, и вуаля, всё в квартире. Но они поселились в маггловском доме, в маггловском районе (так было легче добираться до школы) и теперь приходилось пожинать плоды такого решения. — А мы с ребенком должны пешком идти? — никак не могла успокоится Гермиона. — Это же полезно. На здоровье! — с улыбкой ответил мужчина, и это очень понравилось девочке, она в ответ ему тоже улыбалась. Но это никак не пришлось по душе её маме. — А Вы раньше доктором работали? — Как Вы догадались? — пошутил мужчина и подмигнул Кэсси, чем вызвал у неё искреннюю улыбку и смешок. — Хватит улыбаться. Пойдем. — Гермиона за руку вывела девочку на улицу.       На улице они встретили Джинни, которая с мужем и детьми также жили в этом доме. Семья героя Гарри Поттера не могла находиться постоянно в магическом обществе. Сначала все шло идеально: дифирамбы победителю, везде открытые двери, море поклонников и поклонниц. Последние не давали прохода ни днём, ни ночью, даже после свадьбы и рождения первенца в семье. Поэтому на семейном совете было принято решение переехать в маггловский Лондон, подальше от надоедливых папарацци и зевак.       У Гарри и Джинни был сын — Джеймс, он также ходил в обычную школу, что не очень радовало Молли, но было по душе Артуру, как большому ценителю всего маггловского. Школа намного упрощала жизнь подруги, так как та была уже на седьмом месяце беременности их вторым сыном. Они жили в этом районе уже около года и теперь переманили сюда и Гермиону. Джеймс был старше Кассиопеи на год, поэтому всегда защищал её от проказников в школе, которые всё норовили обидеть девочку без отца. Гермиона была его крёстной, поэтому полностью доверяла мальчишке. Дети сами ходили в школу, ведь им всего-то нужно было перейти дорогу и повернуть за угол. Первые разы родители побаивалась и прятались под мантией Гарри, наблюдая за своими непоседами, но как оказалось, на дороге они были очень внимательны. Кэсси и Джеймс скрылись за углом. — Джин, я вот подумала, может у меня будем встречать Рождество? — спросила волшебница по дороге до точки аппарации. — Мэрлин, у тебя даже стола нет, — в недоумении ответила подруга. — Сегодня куплю! Или трансформирую. — Из чего? Из пыли? А посуда? Не распакована. Думаю, вы и завтракали сегодня из одноразовой. — Нет! Мы уже начали распаковывать. А праздничную посуду я найду, не так уж много у меня коробок. В конце концов, «Акцио» ещё никто не отменял, — с улыбкой ответила Гермиона. — А чем тебе у нас плохо? Я не понимаю. — уже начала обижаться Джини, в её положении для этого много и не надо было. — Во-первых, к нам можно позвать Пэнси, а она крёстная Кэсси, и та её очень хочет видеть на празднике. А к тебе она не пойдет. — Так, — неуверенно ответила Джини, вспоминая не очень теплые отношения с вышеупомянутой особой, — Ну какая разница, я вот могла бы на вечер и унять свой характер. — Большая, — встретив немой вопрос, она продолжила, — одно дело встречать праздник у крестницы и подруги, а второе, у семьи того, кого хотела сдать самому злому волшебнику. Хоть она и попросила у Гарри прощения за тот случай в Большом зале, но ей всё ещё стыдно, что отправляла его к Воландеморту. — Ну ты знаешь, как говорил Почтибезголовый Ник: «Компанию не выбирают», — с ухмылкой сказала Джинни. — Ну ты скажешь такое, подруга! Мы же не привидения и не покойники, — с удивленной улыбкой ответила Гермиона. — А это, как говорится, вопрос времени, — выдала Джинни, от чего у Гермионы челюсть отвисла, а глаза увеличились в объёме. — Эти ваши поттеровские шуточки на тему: «Всё ещё жив»… — Что касается Пэнс, можешь её успокоить. Мы с Гарри на неё зла не держим, наоборот, хотели бы подружиться. Как-никак не чужие люди, — девушки подошли к точке аппарации, немного подождав, Джинни добавила, — давай пока оставим как есть. — Давай, — и девушки растворились в воздухе.       Гермиона приземлилась возле входа в редакцию журнала «Ведьмополитен». Героиня второй магической войны уже семь лет является редактором этого издания, и три из них — самым лучшим, ведь она не могла по-другому. Сразу после войны и повторного седьмого курса она пошла работать в Министерство Магии, где дошла до главы Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Потом забеременела, родила прекрасную дочь и поняла, что управление отделом — не её.       На последних месяцах она подала заявку в Магическую академию, где заочно, в декретном отпуске получила профессию журналиста и, наконец-то, нашла своё место. Она боялась признать свою любовь к созданию текстов. Еще во время учебы в школе она часто набрасывала заметки и тайком отсылала Колину Криви, а иногда даже в «Пророк». Но потом война, поиски крестражей, и всё это отошло на второй план. Когда она держала в банке Риту Скитер во время кочеваний по лесам, то писала заметки вместо неё. Об этом никто не знал, даже сама журналистка не догадывалась, просто думала, что журнал писал под её именем для тиража.       Теперь ей не нужно было притворяться другим человеком. Ведь люди читали её статьи взахлеб, так как они были всегда просто изумительны, неординарные и эксклюзивные (ведь не зря она подруга главы Аврората, можно было узнавать всё из первых уст).       Перед глазами предстал просторный белый кабинет со столом секретаря. За ним стояла девушка лет двадцати и пыталась с помощью волшебной палочки украсить стены к Рождеству, чтобы хоть как-то поднять настроение в редакции. Времени на праздничное настроение у работников совсем не осталось, так как предновогодний выпуск журнала был уже сдан в продажу, и сейчас все трудились над первым выпуском 2014 года. Конечно же никаких идей уже не осталось, всё самое «вкусное» уже было в выпуске уходящего года. — У себя? — спросил один из журналистов, подойдя к столу секретаря. — Да, но он занят, — не оборачиваясь, ответила Аманда.       Как раз в это время из кабинета вышел Дин Томас (он также трудился на благо журналистики). — Орал, как мандрагора, я уже его побаиваюсь побольше Снейпа, — ответил Дин и с опущенным взглядом и папкой пошел к себе за стол. — Ой, я лучше потом зайду, — буркнул журналист и мгновенно скрылся.       Обернувшись, Аманда увидела в дверях Гермиону. — Мисс Грейнджер, Вы на полчаса опоздали, он рвет и мечет, — сказала Аманда.       Гермиона кивнула секретарю и быстрым шагом направилась к двери кабинета начальника. — Ну так начинайте, Эрик, заниматься этим по-настоящему, — грозным голосом произнес Оливер Вуд — главный редактор «Ведьмополитена». Мужчина был на два года старше Гермионы, он также учился на Гриффиндоре и был отличным игроком в квиддич, но травма десять лет назад поставила крест на его спортивной карьере. По знакомству и благодаря былой спортивной славе, он устроился в редакцию, где у него всё отлично сложилось. Он был женат на чистокровной волшебнице, имел сына двенадцати лет, как и отец, он учился на Гриффиндоре и уже полгода играл в квиддич. — Простите, простите, ради Мерлина, извините, простите, я опоздала, — не умолкая, тараторила Гермиона. — Присядь, — спокойным голосом кинул Вуд. Девушка приземлилась в кресло, попутно стягивая с себя плащ. Мантию она не носила, так как это нелепо выглядело в её районе. Как-то раз ей долго пришлось объяснять соседке, что она идет с карнавальной вечеринки. После этого она перешла на маггловскую верхнюю одежду. — Так, значит Эрик получил информацию. В нашу сборную по квиддичу приглашен новый тренер- Малфой. — Кто? — перепугано спросила Гермиона. — Не поверю, что ты забыла Драко Малфоя. — Так он же в Канаде играет, — растеряно ответила волшебница, теребя в руках свой шарф. — Ну и что? Федерация сделала ему предложение, и он может согласиться. Поэтому ты должна провести с ним интервью.