Break the Cycle

— Ладно. Не буду спорить, — произнес Рик, глядя на своё мороженое. — Это лучшее мороженое, которое я когда-либо ел. — Скажи? — Нет, да, оно пиздецки восхитительно. Просто чёртова мечта. Если разрыдаюсь — то уже не из-за терапии. А вот от этого. Морти фыркнул, крутя соломинку в своём молочном коктейле. Ещё ни разу прежде его так не тошнило. Было чудом, что у него ещё не случился нервный срыв. Морти попытался представить как бы он себя повёл, будь Рик просто парнем, которого тот увидел в аудитории или в баре. Обычно в таких случаях он улыбался с другого конца комнаты, слегка кивал, может быть, поднимал свой бокал, если тот у него был. Если человек хихикал, он ждал, чтобы проверить, не оглянётся ли тот. С девушками приходилось быть осторожнее — он знал, что многие из них улыбались чисто из вежливости. Но если на него бросали второй, третий взгляд, то он неторопливо шёл в её направлении, делал небольшой комплимент, держась на достаточной дистанции, чтобы девушка могла в любой момент отступить, будь он ей неинтересен. Морти и раньше западал на людей не своей лиги, он считал, что лучше попытаться и потерпеть неудачу, чем вообще ничего не делать. Более того, несколько раз подобное уже срабатывало. Но Рик был другого калибра, не только из-за своей внешности, но и из-за интеллекта. Рик был тем, кто почти всегда знал ответ на любой вопрос, кто мог в два счёта выполнять в уме сложнейшие вычисления сидя на вечеринке, он мог составить схему пугающе продуманного плана после пяти минут мозгового штурма. И не важно — мудак он или нет. Морти точно знал, что Рик — один из лучших людей во Вселенной, в Центральной Конечной Кривой и даже вне её. И вот Рик оплакивал кого-то не из своей лиги. Или, по крайней мере, кого-то очень и очень недостижимого. Морти жевал соломинку. — Итак. Кто этот твой жираф? — Х-хорошо, слушай, мы можем не называть вещи так? Я-я не совсем в восторге от последствий смешения одной гребанной ненормальности с другой. Да, я сделал что-то безумное, но для меня это обыденность — нажираться и творить исторический пиздец. — Если тебе от моих слов станет легче, то... я как бы на девяносто процентов уверен, что кто-то уже имел дело с чем-то подобным ранее... — Г-говори за других млекопитающих, Морти. Ну, за коней, например. А не за весь сраный копытный скот. Морти кивнул, втягивая свой молочный коктейль через соломинку, намереваясь занять рот, дабы не лезть туда, куда не просят. Рик пристально наблюдал за ним и Морти кольнуло чувство некоей паранойи — ему казалось, что Рик может читать мысли. — Ты сам притащил сюда мою задницу. Мороженое — это хорошо. Но ты хотел поговорить, так что, начинай. Блять. Ладушки. Морти поставил свой молочный коктейль, откидываясь на сиденье и деланно расслабляясь, убирая любые эмоции со своего выражения лица. Он это сделает. — Он совершенно не моего уровня. И это не от недостатка уверенности в себе, а объективно. Есть обычные люди, а есть он. Я не могу вдаваться в подробности, так как ты слишком быстро догадаешься, а я не- — Ты боишься, что я буду осуждать тебя, ха. — Н-нет? Не совсем так, — Морти сдержанно улыбнулся. — Но, ха-а, я не думаю, что с моей стороны разумно бросаться сломя голову и рассказывать тебе всё. А то ты догадаешься. — Т-т-так что, этот парень просто важная шишка? — Рик нахмурился, скрестив руки на груди. — Как кто-то может быть объективно лучше, Морти? У-у-у него есть какие-то научные данные, подтверждающие это? Что он какой-то особенный ублюдок в огромной, безграничной Вселенной? Морти вспомнил момент, когда Рик математически подтвердил своё превосходство и просто махнул рукой в жесте «50 на 50». — Типа того, да. — Ну так в пизду его — он хуй моржовый. Морти рассмеялся, взъерошил волосы и выглянул в окно. — Да, он такой! Но у него есть и хорошие качества. Их много. И я ни хрена не могу с этим поделать. Из-за... ограничений. Не особо верится, что он был бы мне рад. Даже больше: ему наверняка станет мерзко. И я бы не стал его за это винить. Улыбка Морти померкла, он сдвинул брови и потёр затылок. — И, хех, может, я и сам не лучше? Ведь несмотря на все мои проповеди, я как бы полон дерьма, Рик. Он ждал, что Рик начнёт над ним смеяться, но этого не произошло. Он поднял голову. Взгляд Рика был болезненно-серьёзным, душераздирающим, и Морти захотелось признаться и броситься к нему. Но он просто вновь опустил взгляд на свой напиток. — ...Динамика власти в отношениях. Морти моргнул от внезапных слов Рика. Но не прерывал. — Положение наших ролей в отношениях ни в какие ворота. Нет, это не связано с несовершеннолетием, н-но э-э, это тоже кое-что мерзкое. Этот засранец ни о чём не подозревает. И-и, могу поклясться, я приложил немало усилий, чтобы избавиться от него. Серьёзно. Но это… чёрт подери, оно не проходит, Морт. Типа, это чувство неисчерпаемо! И неважно какие бля попытки я предпринимаю! Я постоянно себе напоминаю: «Мать твою, давай, Рик, ты покончил с Юнити, ты отпустил Птичью Личность, ты почти забыл Дафни, ты преодолел всех» — так что бля не так в этот раз? Я стараюсь держаться подальше, а оно не покидает меня, вижу засранца, и оно снова всплывает, я иду спать, и вот оно снова не даёт мне покоя! Это... я знаю, что ничто не имеет значения, и аналогично, что эта хрень тоже не должна иметь значения! Но оно не... от него так просто не избавиться. Больно. Настолько, что Морти молился, чтобы эта боль случайно не отразилось на его лице. Он держал левую руку под столом, вцепившись в бедро, пытаясь держать себя в руках. Он перевёл дыхание, выдавливая слова поддержки: — Д-да. Я понимаю тебя. — Блядский отстой. — Можешь сказать это ещё раз. Они мимолетно улыбнулись друг другу, но настроение было мрачным. Морти сделал несколько глотков своего молочного коктейля. Бурбона в нём было недостаточно. Он попытался осторожно вынуть свою фляжку, но взгляд Рика тут же заприметил её. — Ка-какого хрена, Морт? У тебя есть фляжка? Морти поморщился, пожимая плечами. — Какого хрена? — Рик начал хихикать, и его смех перерос в хохот. — Значит, т-ты выёбываешься по поводу моего алкоголизма, а сам в запазухе флягу прячешь! Боже ты мой! — Я не злоупотребляю! — возразил Морти, кровь в тот же миг прилила к его ушам. — Э-это только — только при случае! — Д-да? — голос Рика был полон ехидства. — Т-так что у тебя там залито для «лёгкого» потребления? О чёрт, тут что не скажи, выставишь себя в плохом свете. – Это... Да это пустяки. Но Рик со змеиной ловкостью выхватил фляжку и сделал глоток, почти сразу закашлявшись. — Д-да это грёбаный Эверклир! Срань господня! — Рик высунул язык и поёжился. — Чёрт возьми, чувак, это разбудит мёртвых, а затем уложит их обратно. Носишь бальзам для губ в одном кармане, а жидкость для бальзамирования в другом, да? Морти забрал флягу, сделал большой глоток, вздрогнул и убрал флягу. Его нервы успокоились. — Чёрт возьми, пёс. Клянусь, больше никогда не назову тебя слабаком во время совместных попоек. П-просто не, э-э, не подсаживайся. Слезать с этого дерьма пиздецки непросто, ты меня понял? — Да, хорошо. Я тебя понял. — Морти подпёр щеку ладонью. — Значит, ты проводишь много времени с этим человеком? Рик напрягся, и Морти уловил едва заметное шевеление его челюсти. Чёрт, у него красивые скулы. — Д-да. Но чувства не съёбывают, даже если мы вместе не зависаем. — Может, это взаимно. Рик подавился мороженым и ударил себя в грудь, Морти приподнял бровь. — Эт-эт-это эта херня тебе что ли в голову так ударила…?! Н-нет! Это не так! — Просто предположение, чувак, не пыхти, — проворчал Морти, расстроенный нарисовавшейся перспективой. — Но ты же знаешь, как работает любовь или же химические вещества, вырабатываемые нашим организмом, то, как выделяются феромоны, верно? Ты учёный. И ты понимаешь, что у них есть цель. — Размножение, очевидно. — Естественно, но если влечение гомосексуальное, или — чёрт с этим — даже если просто нет шансов на размножение, скажем, между мужчиной и женщиной с одинаковыми половыми органами или людьми, достигшими возраста фертильности – это влечение всё так же будет существовать, и наши феромоны, язык тела, всё в нас этому потворствует. И-и в данном случае, — Морти икнул и прочистил горло. — Если это чувство безответное, то остаётся только... Знаешь поговорку «держи свечу за...»? — Конечно. Она старая, я её слышал. — В-верно, — Морти тихо рыгнул в кулак. — Итак, представь, у нас у всех есть куча свечей. Если ты влюбляешься в кого-то, ты зажигаешь свечу за свечой, но, если этот кто-то не отвечает взаимностью, в конце концов ты понимаешь, что тратишь свечи впустую, в-выгорая. И — ик — чисто психологически, если ты не живёшь в своём придуманном мире, но и не пытаешься активно убедить другого человека быть с тобой, тогда твоё подсознание интуитивно складывает пазлы и говорит тебе перестать пытаться поддерживать пламя. Давай возьмём Юнити в качестве примера — когда вы воссоединились, у вас уже было пламя. Вы разожгли искру, которая была в вас обоих. Н-но она слилась, а ты потушил свою свечу, верно? Рик медленно кивнул, завороженный его словами. — Т-так, теперь у тебя появился новый объект любви, и ты от него без ума. Видишь ли, ты упомянул динамику власти, что очень важно, но должен тебе сказать, Рик, огонь поддерживается только в том случае, если оба человека прикладывают к этому усилия. Это важно. Эта штука сама по себе неустойчива. И особенно она не устойчива, когда ты буквально пытаешься изничтожить в себе эмоцию любви. А из этого следует, что, скорее всего, ваши чувства подпитывают друг друга. Взаимное притяжение не даёт свече гаснуть, свеча чувствует, что есть шанс. Мазаль тов. Морти было так горько, что он едва ощущал вкус своего коктейля. —...Разве это не относится и к тебе тоже? Вопрос Рика не казался глупым и выискивающим, и Морти взглянул на него. — Не. Потому что я пытаюсь убедить себя, что он любит меня в ответ. Так что свеча будет гореть до тех пор, пока я не найду кого-то другого, кто заставит меня почувствовать что-то подобное. Но блин, это сложно. Голос Морти дрогнул, он сглотнул, качая головой. Он не расклеится. Не сейчас. Никогда. — Морт? Он уставился на свои руки. Рик казался столь искренним в такие неподходящие моменты. — ...Морти? — Всё слишком сложно. Бесконечные Вселенные, но такой только он один. — Хохотнул Морти, борясь с желанием швырнуть свой напиток. — Динамика власти, планетарное мышление, всё это — большая проблема. Д-думаешь, это твоя история с жирафом плоха, Рик? Если бы решение оставалось за мной, я бы решил кое-что пиздецки противозаконное. И жил бы ради этого. Морти был опасно близок к тому, чтобы расплакаться, поэтому он сделал ещё один глоток Эверклира и запил его молочным коктейлем, чтобы вкус не задерживался. Как же он сглупил. Тупой идиот Морти. И чего я ожидал? Идиота кусок. — Ты... ты думаешь, типа, ну, чисто гипотетически- — Чёрт да, чисто гипотетически, выкладывай, Рик. — Замолкни. Гипотетически, допустим, человек заинтересован. Т-т-ты думаешь, именно по этой причине всё так долго не проходит, типа два, может быть, даже три года? Морти растерялся. — Почти три года? Ты? — Да, я. — Мрачно подтвердил Рик, его пальцы были сплетены в замок, рожок с мороженым давно съеден. — Три года... Ты думаешь, что они... Что это та причина, по которой чувства продолжаются? В этот момент Морти был скорее заинтригован, чем задет. Эверклир творит чудеса. — Честно говоря, я не могу предположить другой причины, если, конечно, ты при этом сам не пытаешься вызвать у этого человека интерес к себе. — Морти сделал паузу. — Рик Санчес, прищучен почти как три года. Такое нарочно не придумаешь. — Аг-га, скажи это моему психотерапевту в момент, когда я выбивал из себя дерьмо с помощью фигуральной клюшки, надеясь избавиться от глупого чувства, но, несмотря ни на что. Вот оно. Всегда рядом. Морти фыркнул — ядовитая злоба клокотала в глубине его живота. — Должно быть, это приятно. Рик нахмурился. — Р-разве я не подчеркнул, что нахожусь в... в непрекращающейся, изнуряющей тоске, мудила? — Тебя любят, чувак. — Отъебись! Ты не можешь знать! Никто не может! — Серьёзно? —Морти усмехнулся, запустив пальцы в челку. — С-сначала т-ты пытаешься убедить меня в том, что ты, самый умный чел, которого я знаю, один из умнейших в мультивселенной, омолодившийся до самого сексуального представителя своего вида, ты, с эго, способным трахнуть Юпитер, реально в чём-то сомневаешься? Ты над ним издеваешься. Прекращай. От этой острой мысли Морти немного поник, прикусывая язык. Рик сердито посмотрел на него. — Н-нахуй всё, глаз за глаз. Знаешь, за что я его люблю? — Его? — тут же повторил Морти тенью, и Риковы зрачки заблестели чем-то вроде триумфа. — Этот сучоныш не такой умный, как я. Н-ни капли моей гениальности. Но! — Рик указал Морти в лицо. — Н-но этот придурок знает всё, чего не знаю я. Ты говоришь, что твой парень не из твоей лиги, Морти? Меня даже нет на радаре этого ублюдка! И не может быть! Я не могу ему об этом сказать, потому что — п-потому что, если скажу, этот бедный засранец — его сердце разобьётся. Потому что он... Мы слишком близки. Мы друзья. Но. Но, может быть, если бы… не было этого дерьма с границами, тогда..? Я не могу… я… блять. — Не волнуйся. — глухо пробормотал Морти. — Я бы тоже. Взгляд Рика пронзил его, как стекло. — Т-ты бы…? — Подкину тебе идею. Как я уже сказал, с моей стороны глупо паясничать, но знаешь, Рик? Я бы на всё забил. Нахрен всёёёёё. Я бы это сделал. И-и знаешь что? — начал он хихикать, почти маниакально, несколько раз хлопнув по прилавку. — З-знаешь что, Рик? Я бы даже не чувствовал себя хреново после этого! К чёрту! Я бы сделал то, что должен был сделать, Рик! Я бы встречался, ходил на терапию и стал бы терапевтом! Я бы много говорил, и вел себя масштабно, и вел бы себя так, будто всёёё в порядке! Тип-топ чики-пуки, чувак! Так что нахуй нормальность! Это же просто социальная концепция, верно? Чушь о планетарном мышлении! З-знаешь, чем я занимаюсь на работе, Рик? Морти задыхался от смеха, стуча кулаком по столу. — Я буквально лью в уши про это дерьмо своим постоянным клиентам! У меня... Я работаю на другой планете, мне не нужно держать всё в себе! Потому что в терапии есть секрет, как быть хорошим психотерапевтом. Я узнал его на лекциях, у своих и у чужих терапевтов! Пересечения, вот он секрет. Хочешь узнать, что это такое? Морти ухмыльнулся и поманил Рика указательным пальцем, чтобы тот наклонился ближе. — Мы заранее знаем, что мы будем делать и к чему это приведёт. Наша работа — помочь тебе самому к этому прийти. Морти снова фыркнул, хихикнув в своё предплечье, его живот болел от смеха. — Э-это, э-э. Д-да ты под мухой, чувак. Смешивать бурбон и Эверклир, это... Да этого ж, блин, ещё додуматься нужно. Ну или ты... что это вообще значит? Морти знал, что Рик говорил не из мудаческих побуждений, поэтому изо всех сил попытался взять себя в руки: — Мозг — это хаос, чувак. Он просто... Спагетти. Рик прищурился на него, а Морти снова захихикал, поднимая руку. — Я объясню, не волнуйся. У-у тебя есть листок бумаги? — У меня есть ручка, а в баре — салфетки. — Отлично, — Морти развернул салфетку и щёлкнул ручкой, рисуя круг, заполненный закорючками. Он кивнул Рику. — Что ты здесь видишь? — Я...я... это что-то типа той фигни с тестом Роршаха? Морти ответил не сразу. — Можешь повторить ещё раз? — Ч-что. Роршах? Я пропизделся? Чёрт, как же я люблю, когда он использует мою терминологию. — Не, я просто должен был убедиться, что правильно расслышал тебя. — Мягко изрёк Морти, словно он даже и не испытал всплеск некоего возбуждения от того, что Рик знает что-то из его любимого предмета. — И нет. Это человеческий разум. В-вообще, давай предположительно не будем слишком антропоцентричными, я не планирую всю жизнь быть земным терапевтом. Короче, это разум. Ты можешь наблюдать здесь всякие закорючки. Ебучие спагетти. А мысли, связанные с травмой — соус, из-за которого многие вещи трудно различить. Морти уставился на Рика, ожидая от того обратной реакции. И Рик в конце концов понял. — Ага, точно, приятель, это же, э-э, это ж спагетти. — Именно. — Морти щёлкнул пальцами. — Итак, в чём же заключается наша работа? Морти начертил ещё один круг, рисуя в него закорючки, но уже не такие закрученные, сглаженные. — Мы помогаем его организовать. Возьмём меня в качестве примера. Тут у нас детский абьюз, любые опасности воспринимаются как радость, вместе с ней идут замкнутость, неуверенность, нездоровые чувства и извращённое понятие нравственности. Но сгладь эти вещи, и ты сможешь понять причинно-следственную связь. Морти провёл прямые линии обратно к беспорядку. — Поскольку я какое-то время рос одиноким, отсюда вытекает замкнутость, верно? Но, эм... возвращаясь к бардаку, ты замечаешь, что все эти вещи соприкасаются. Потому что наш людской опыт сливается воедино. Все это собралось в кучу, и ты... Какая твоя любимая паста? — ….Фетучини? — Тогда мысленный соус промеж мозговой лапши — соус альфредо. Всё это начинает напоминать странно-однородную, изматывающую проблему, тогда как на самом деле это просто головоломка. Тебе остаётся только распознать детали и собрать всё воедино. И это страшно делать в одиночку. Морти положил ручку, грустно улыбаясь Рику, который смотрел в ответ со сложным выражением лица, которое Морти не мог прочесть. — Понимаешь? Рик притянул к себе салфетку, изучая её, его лоб сморщился. — Я с-сделал с тобой это ублюдство? — Все делают друг другу ублюдство. Я не сломан, Рик. И мне придётся заартачиться, если ты решишь вдруг спроецировать на меня эту свою чушь и повесить кричащий ярлык «травмирован». Это не соревнование по страданиям — мы все по-своему поломаны, и все мы должны выстоять это. Вот почему я так топлю за свою профессию. Рик спокойно и задумчиво кивнул, пододвигая салфетку обратно к Морти, который взял её и скомкал. — Это мой разум, и он под моим контролем, Рик. Я уже знаю, что буду делать дальше, и правда в том, что кто-то поможет мне добраться до моей остановки. У меня хороший терапевт. И я ему доверяю. Рик хохотнул, не улыбаясь. — Ага. — Он уставился в потолок. — Ты всегда знаешь всё, чего не знаю я. Морти усмехнулся, пожав плечами и отпив свой молочный коктейль, прежде чем застыть. «Этот сучоныш не такой умный, как я. Н-ни капли моей гениальности. Но! Н-но этот придурок знает всё, чего не знаю я. Ты говоришь, что твой парень не из твоей лиги, Морти? Меня даже нет на радаре этого ублюдка!» Нет. Не может нахуй быть. Он сам это только что сказал. НЕ МОЖЕТ НАХУЙ БЫТЬ Он в прямом смысле сам это только что произнёс. НИ ПРИ КАКОМ РАСКЛАДЕ БЫТЬ ТОГО НЕ МОЖЕТ — — Это место популярно среди Риков? Задумчивость Морти была развеяна вопросом Рика, и он разом стряхнул навалившиеся мысли. — Н-не знаю, это место не особо-то и оживленное. А что? — Вон т-там, видишь? Еще одна парочка нас. Г-господи, я д-действительно со стороны выглядел таким, типа, говнюком? Восьмидесятилетний гад... И Морти у него какой-то мелкий. Морти посмотрел в ту же сторону, что и Рик. Их двойники ввальсировали в салон. На вид другому Морти было где-то около шестнадцати, если судить по его собственным воспоминаниям о себе. Рик был стар, но не таким старым, как его Рик до переноса сознания. Но он не был похож на его Рика, он был бледен и вымотан, а в чертах его лица виднелся оттенок жестокости. — Как его Морти может быть таким молодым? — Клон, возможно. Цитадель обычно предпочитает юнцов-Морти — чем они впечатлительнее, тем больше коэффициент скрытости. Н-но... э-это если чисто формально! П-по своему опыту могу сказать, что всё больше завязано на динамике отношений, чем на возрасте. Морти озадаченно склонил голову. Рик оттянул воротник. — Эм. Чисто предположение, Морт. Н-но, типа, если бы Риков и Морти перемешали. К-какие-то, очевидно, коррелируют лучше. И-и-и вот ты Рик, с плохим темпераментом, мне кажется, такому труднее найти подходящую партию. А иначе т-ты, э-э, твоя броня не так хороша, как у других Риков. Рик во время объяснения выглядел таким пристыженным, таким несчастным, что Морти даже не мог собраться с силами, чтобы на него разозлиться. Да, Рик участвовал в создании Цитадели, но не он сделал её тем, чем она стала. — У тебя до меня был другой Морти? — Не совсем так. Я нашел Бет с её новорождённым мальцом и старался особо не задерживаться поблизости, чтобы ненароком не узнать этого ребёнка. Я просто... мне нравилась сама идея быть рядом с ней, даже если это было просто для того, чтобы успокоить мое эго. Не то, чтобы это что-то значило. Морти хмыкнул, но комментировать не стал. Хотя он и сам не гнушался самобичеванием, Морти из первых уст знал: эго Рика — незаменимый инструмент, помогающий ему проводить работу над самосовершенствованием. Он может любить его, не забывая об этом. Молодая версия Морти мельком заприметила себя и Рика, его глаза расширились. Мальчик взглянул на своего Рика, затем метнулся к их столику. Его движения казались детскими и невинными. Было ли ему хотя бы шестнадцать? — Охренеть. Т-т-ты... божечки, эм... Т-ты... ты же Морти, верно? — Бля, неужели мой голос действительно был таким резким? — пробормотал Морти, вскоре осознав, что сказал это вслух, и что подросток поник. — Чёрт, стой, извини о-он... не резкий! В смысле, он, ну... Соответствующий возрасту?       — Н-неплохо выкрутился, Морт. А сразу так нельзя было? Морти с натянутой улыбкой покосился на Рика. — Отъебись, — прошипел он сквозь зубы, на что тот фыркнул. Морти снова повернулся к мальчику. — Ага, я Морти. Я имею ввиду, не все Морти носят жёлтые футболки, всё-таки все мы разные. — М-мой Рик, скорее всего, с этим не согласился бы, хех... — Мальчик нервно хохотнул. — А с-сколько, ну, сколько тебе лет? — Двадцать пять, скоро двадцать шесть. А тебе? — П-пятнадцать. Морти поднялся. Он был доволен тем, что в моменте хорошо одет и держит прямую осанку. — Та-да. К гадалке не ходи — вот так ты будешь выглядеть через десятилетие. — Младший уставился на него. — Шесть футов ростом. Тебе больше никогда не придётся вставать на стул, чтобы дотянуться до полки. Морти зубасто улыбнулся молодому себе. Маленький, наивный, впечатлительный. Было ли странно защищать своего собственного клона? Морти не хотел зацикливаться на этом, как вдруг раздался грубый голос, заставивший мальчика вздрогнуть. — Морти?! Какого хрена ты творишь, ты мелкий кусок бесполезного… Ага-а. Морти спокойно посмотрел на старшего Рика. И в нём больше не было страха. — Скажешь это ещё раз, чувак? Ребёнок — тоже человек. Заслуживает уважения. — Чё мне только что сказал, ты, долговязый безриковый ублюдок? Где твой... ха-ха! Эт чё, он?! — старый Рик указал на молодого Рика, который, в свою очередь, встрепенулся. — Боже ты мой! Хочешь сказать, тебе прям реально захотелось вернуться в свои тридцать?! Вашу мать! Насколько ты жалок?! Старый Рик согнулся пополам от смеха и дело оставалось за малым. Морти достал портальную пушку, переключил настройки большим пальцем, создал один портал в десяти футах от земли снаружи здания, а другой прямо под ногами человека, чтобы тот провалился, как камень. Затем закрыл порталы и вышел наружу. — Чт.. что за хрень была сейчас?! Чё ты за Морти такой?! — Это место с лучшим мороженым во всей мультивселенной, чувак. Как будто я рискну быть выгнанным отсюда. Что же касается места, через которое ты пролетел, то это была дыра. Рик побежал к нему, ребёнок следовал за ним. — Н-н-не спиздеть, это– к-кха-ак эта дыра привела сюда?! — Ты не знаешь что такое Несуйся? — Морти усмехнулся. — Что за дерьмо? Какая ещё Несуйся?.. — Несуйся не в своё дело. Старый Рик оскалился. Как этот парень мог так сильно походить на его Рика, но не вызывать у Морти ничего, кроме отвращения? — Если ты не знаешь этой шутки — твои проблемы, чувак. Ты просто дед. — Э-э, Морти, эй… — и Морти, и его младший близнец, обернулись. — Мой Морти, вон тот. — Рик указал на него. — Иди сюда, приятель. — Надо было изначально попридер-держать поводок к... -фуух- коротким, гад вонючий. — Морти почувствовал, как злость поднимается внутри него. Он посчитал от двадцати. — Морт, приятель, сделай мне одолжение, ладно? Я сейчас на полном серьёзе. Морти не двинулся. Он пылал сраной ненавистью к этому человеку. Почему он крутился рядом с несовершеннолетним Морти? — Морт? Какого хрена это может быть нормальным? — Х-хэй, Морт. Бедный мальчик, наверняка, большую часть времени был напуган до смерти. И всем плевать. — ...Морт? Всем похуй. — Э-э... — Рик, не мог бы ты сделать мне одолжение, наконец, блять, на одну секунду?! Боже! — рявкнул Морти, на что Рик отшатнулся. Старый Рик захохотал: — Т-ты только что вздрогнул?! Да ну нахер! Чувак, ты реально подкаблучник..?! Но Старый Рик долго не злорадствовал. Точнее, ему в этом помогли. Потому что, в конце концов, Морти не выдержал и выстрелил в него. — Т-ты, сучара, совсем с катушек слетел! Ч-что за хуйня?! — Цитадель не работает. — Голос Морти был ровным и холодным. — Где ты взял ребенка? — Сука, да о-он мой внук! Г-г-господи боже! Морти прострелил ему коленную чашечку, лишив манёвренности. Он кинул взгляд на сжавшегося мальчика. — Закрой уши на секунду. Младший Морти мгновенно послушался. Он снова повернулся к Старому Рику. — Назови свой номер измерения и положи руки так, чтобы я мог их видеть. — Он нажал на код на своих наручных часах и над скорчившейся фигурой мужчины появилась синяя сетка. — Не ври мне, иначе потеряешь второе колено. — Т-ты н-не сделаешь это… — У меня был тяжёлый день. Поверь на слово. — Иди на хуй. Б-бля... Т-439. Сетка замигала зеленым. Морти кивнул, возвращая взгляд на подростка. — Можешь открыть уши. —Морти дал знак, и руки мальчика опустились по бокам. — Скажи номер своей вселенной. — Я-я-я, эм. Думаю... ST-314? — У тебя есть семья? Мальчик отстранился и всё внутри Морти похолодело. — Ты знаешь этого парня? Мальчик качался из стороны в сторону, скрежеща зубами от ужаса. — Он тебе что-то сделал? С детьми, вы ищете... Стыд. Унижение. Беспокойство. — Н-не похоже, что парню е-есть куда податься, мразина. — отчеканил Морти и Старый Рик застонал, глотая жидкость из своей фляжки. — С т-тем же... успехом он может быть и со мной. У него ни планеты, ни семьи, ни… Раздался выстрел, внутренности с брызгами вывалились наружу, и... тишина. — Ответ получен, — вздохнул Морти. — Спасибо. — О-о-о-б-боже, н-не… не у-уби-убивай ме-ме-ме… я-я-я-я… — проблеял другой Морти. Морти отбросил пистолет в сторону. Он сел на асфальт, подогнув ноги под себя и положив руки на колени. Мальчик, содрогаясь, начал опускаться. Расслабленная поза, держи тон голоса мягким и тихим, язык тела открытым. — Как долго он таскал тебя с собой? — Н-не-не д-долго. Я.... М-м-моя семья… я не знаю, почему он… у меня… у меня н-нет дома. И-и тут н-нет Ц-цитадели. — Парнишка начал рыдать. — Т-так… так что я н-не… я не... — Ты через многое прошёл. Ты довольно стойкий. Младший Морти пожал плечами, его губы дрожали. — Слушай вот что. У нас дома есть очки-сканер измерений. А пока можешь остаться с моими родителями, если хочешь. Поищем тебе новое измерение, ну или тусуйся со мной. Морти должны друг друга поддерживать, да? — Д-да. Х-х-хорошо. Эм. Э-это, это твой Рик?.. — Я не… я не такой, как тот чувак. Ну, н-наверное. Не настолько плохой. — Взгляд Рика метнулся к Морти в поисках подтверждения, и его грудь захлестнуло любовью. — То есть, н-н-не мне судить — а ему. — Он хороший. — И Морти пришлось сдержать улыбку, норовящую отобразиться на его губах. — Бывает иногда несносным, но он хороший парень. Хотя Морти и воздержался от улыбки, лицо Рика озарилось душераздирающим лучом тепла. — Не возражаешь, если мы дадим тебе прозвище? Потому что ты и я — мы фактически... Ну, понимаешь, клоны. — К-к-конечно. Я-я-я типа не хочу быть... Х-хочу быть... Паренёк замолчал, всё ещё покачиваясь. Никто не хочет быть напарником по принуждению. — Да. — Пробормотал Морти, почесав щеку.— Я понял, о чем ты. Смит, может быть? М? — Может, лучше Смитти? – предложил Рик. — Н-не то, чтоб моё мнение что-то значило, но, мне кажется, э-э, «Смит» звучит так, будто парень прямиком собирается в какую-нибудь ближайшую юридическую выблефирму, вот и всё. — Эт-это… не-не-неплохо. Мне нравится. — Тогда Смитти. Отлично, — любезно согласился Морти. — Хорошо. Извини за, э... Прости. Мне не следовало вот так… — Он-он-он это заслужил. — Смитти прервал Морти на слове, качая головой. — И-и... я заберу его хлам. Этот гандон никогда… никогда не позволял мне иметь свои собственные вещи, т-так что… Морти на мгновение возненавидел себя за то, что так легко кого-то убил, независимо от того, были ли у него добрые намерения. Он наблюдал, как мальчик обыскивает труп Старого Рика, совершенно отстранённо, будто он искал ключи в ворохе одежды. Затем, собрав лабораторный халат, набитый вещами мертвеца, он встал рядом с Морти, очевидно, ещё не совсем доверяя Рику. Морти не мог винить его за это. — Т-ты это... Может, ты х-хочешь мороженого, малыш? Это лучшее место из всех, что есть. Если ты, конечно, ну, знаешь… Смитти сидел с ними за столом, рассказывая о своем последнем приключений. В его глазах виднелась какая-то усталость, не соответствующая его возрасту, и Морти взглянул на Рика. Была причина, по которой Морти любил его. Не только его интеллект, который он делил с другими Риками. Не только его находчивость, обаяние или уверенность. Он любил, что иногда, когда это было необходимо, он был отзывчивым. И это становилось все более частым явлением. Они перестали делить друг друга на высшего и низшего, они стали друзьями. Вот почему Морти назвал его таковым в клинике. Не дедушкой, не боссом, и даже не партнёром. Другом. «…Этот придурок знает всё то, чего не знаю я». Морти поймал себя на том, что улыбается этому человеку через стол. И когда Рик заметил, он минуту колебался, а затем улыбнулся в ответ.