***
После сытного завтрака две ведьмы разбили лагерь и, попрощавшись с пасущимися лошадьми, решили пойти вдоль ручья, питающего озеро, дальше на север. Ручей протекал параллельно лесу и вел дальше в луга, что давало им больше возможностей для исследования. Здесь также было больше полей красных цветов, гораздо больше, чем у озера. Девушки благоразумно решили обойти их стороной, но это несколько ограничивало их возможности. Потратив некоторое время на обход особенно большого, казавшегося бесконечным поля крупных цветов, они снова нашли ручей и пошли вдоль него на север. Время от времени Беллатрикс опускала на палочку волшебный рожок, чтобы он служил маяком. В общем, получилась хорошая тропинка, по которой можно было вернуться к выходу из этого царства, если понадобится. Они подошли к месту у ручья, где растительности было заметно больше. Цветы, которые они встретили, выглядели как обычные одуванчики, но были высотой с подсолнух, со стеблями толщиной с причальный канат и цветами размером с сервировочный столик. — Хорошая тень, — сказала Беллатрикс, делая глоток из своей фляги и садясь. — Устроим привал? — спросила она, передавая флягу Гермионе. Гермиона сделала глоток и согласилась: несуществующее солнце палило на них, и погода была довольно удушающе жаркой в полдень. Немного отдыха пошло бы ей на пользу. Она села и прислонилась к одному из гигантских одуванчиков, вытирая пот со лба. — Я предлагаю завтра пойти в тот лес, — сказала Беллатрикс. — Полог должен дать нам хоть какое-то укрытие. — Хм, звучит божественно, — ответила Гермиона. Гермиона закрыла глаза: она, конечно, привыкла к походам, но это был явно не британский климат. Беллатрикс, похоже, не слишком хорошо соображала, хотя казалось, что ею движет чистый энтузиазм. Забавно, но она никак не ожидала, что будет исследовать новую чужую магическую страну с молодой версией безумной темной ведьмы. Какие чудеса таит в себе Вселенная. Хотя, по ее мнению, считать Трикс сумасшедшей было несправедливо. Беллатрикс Блэк не была Беллатрикс Лестрейндж и не должна была судить так несправедливо. Она вдруг почувствовала тяжесть на голове. Это было странно. Неужели на нее что-то упало? Тем не менее, хотя тяжесть была там, она не слышала ее, и она также не падала. — Эм, Герми… — начала говорить Беллатрикс, а Гермиона, подняв голову, увидела, что из-под шлема высунулись два усика… и пара челюстей. Ей не потребовалось много времени, чтобы сложить два и два, особенно после того, как она узнала форму. — Трикс… — шипела она сквозь стиснутые зубы, стараясь оставаться как можно более неподвижной. — У меня на голове гигантская оса! — Я вижу… — ответила Беллатрикс тихим шепотом. Гигантская оса слегка повернулась, открыв Гермионе полный вид на свое брюшко и, что еще более тревожно, на жало на его конце. Жало размером с нож-бабочку, даже когда оно было в основном в ножнах. Тело выдало ее непроизвольной дрожью. К счастью, оса не выглядела взволнованной. — Подожди, — раздался голос Беллатрикс, а затем послышался характерный звук щелчка фотоаппарата. — Что?! — Гермиона моргнула. — У меня на голове сидит оса размером с большую домашнюю кошку, и первое, что ты делаешь, это фотографируешь ее?! — Ну, и что, по-твоему, я должна с этим делать? — Беллатрикс пожала плечами. — Избавиться от нее, конечно! — шипела Гермиона. — Просто… авадни это! Беллатрикс моргнула в ответ. — Это… немного чрезмерно. — Чрезмерно?! — воскликнула Гермиона. — Это не у тебя на голове сидит огромная оса! Оса теперь снова двигалась, поворачиваясь на ее голове, как будто это была турель. Тем временем Беллатрикс достала свою палочку и как бы нацелила ее на осу. — Хорошо, — сказала Беллатрикс. — Посмотрим, смогу ли я приманить ее светом. Прежде чем Беллатрикс успела сказать что-то еще, раздался громкий треск, и, к облегчению Гермионы, оса исчезла. Однако облегчение длилось недолго, так как оса теперь сидела на голове Беллатрикс. Итак… гигантская телепортирующаяся магическая оса размером с домашнюю кошку. Это становилось все лучше и лучше. Беллатрикс, со своей стороны, казалось, замерла, но скорее от любопытства, чем от страха. Впервые она смогла хорошо рассмотреть осу. Она действительно была размером с крупную кошку, но очень напоминала домашнюю желтую куртку, хотя ее украшения были скорее оранжево-желтыми. Большие сложные глаза располагались по обе стороны головы, на которой также имелся небольшой набор жвал. Пока что оса не проявляла агрессии, но с жалом такого размера рисковать не стоило. — Что ты говорила? — Гермиона не хотела показаться такой самодовольной, но почувствовала, что это была заслуженная расплата. Она достала свою палочку и направила ее на насекомое. — Что ты делаешь?! — сказала Беллатрикс, не двигаясь с места. — Не двигайся… — Ты вообще когда-нибудь раньше накладывала убийственное проклятие?! — шипела Беллатрикс. — Ты не особо кажешься мне темной ведьмой, Герми. — Ну… нет… — ответила Гермиона. Беллатрикс зашипела. — Тогда не надо! Ты либо полностью провалишься, либо поджаришь сердцевину своей палочки, либо случайно заденешь меня ею, либо все вышеперечисленное! Никаких убийственных проклятий, если у тебя нет опыта! У меня есть идея получше. Герми, открой сумку с провизией и достань шоколадку. Гермиона так и сделала, протягивая ее. Беллатрикс сделала легкое движение пальцами, и шоколадка левитировала к ней. Взяв шоколадку, она осторожно и неловко развязала обертку одной рукой. Медленно, но верно, она поднесла шоколадку к голове. Оса, уловив содержание сахара в воздухе через свои весело подергивающиеся усики, казалось, чрезвычайно заинтересовалась и придвинулась к ней. Она протянула руку, и оса осторожно откусила шоколадку своими челюстями. Вкус, очевидно, понравился, на что Беллатрикс и рассчитывала. Она протянула плитку, и оса взлетела, жужжа крыльями. Она зависла вокруг шоколадки и быстро проглотила остаток. После того, как шоколадка была съедена, оса зависла между двумя девушками. — Видишь? — Беллатрикс улыбнулась. — Она просто голодна. — Трикс! — шипела Гермиона, наблюдая, как ее подруга снова протягивает руку. — Что ты делаешь? К этому времени Беллатрикс уже поглаживала летающую осу по голове, осторожно потирая хитин между глазами. — Видишь? — сказала Беллатрикс. — Она дружелюбная. Настроение Гермионы перешло в отчаяние. — Трикс! Это оса! Они откладывают яйца в еще живых парализованных существ! Они едят гусениц! Ты видела, какого размера жало у этой твари?! Беллатрикс подняла бровь. — Не будь такой фанатичной, Герми. Это неподобающе. Гермиона моргнула. Один раз. Дважды. — Фанатизм?! Я?! Ты называешь меня фанатичкой?! — ответила Гермиона, заставив Беллатрикс скрестить руки. — Да, на самом деле, называю, — возразила Беллатрикс, сузив глаза. — Это существо ничего нам не сделало, и все, что ты хочешь сделать, это убить его. Оно не нападало на нас. Оно не ужалило нас. Оно не сделало ни одного агрессивного движения. Почему оно заслуживает смерти? — Что дальше? Ты хочешь сказать, что я расистка против ос?! — пробормотала Гермиона в ответ. — Это оса. Они агрессивные вредители! Выражение лица Беллатрикс не изменилось. — Это ведьма. Они неисправимо злы. Они заслуживают того, чтобы их сожгли на костре. — При чем тут это? — спросила Гермиона, уже зная ответ на этот вопрос. — Это грязнокровка, — сказала Беллатрикс. — Они злые и ненадежные воры. Они не заслуживают того, чтобы владеть магией. Было время, когда я считала это непоколебимой истиной. Герми, ты научила меня открывать свой разум. До встречи с тобой я никогда бы не стала связываться с маглорожденным. Гермиона покачала головой. — Ты сравниваешь меня с осой? — Дело не в этом, — сказала Беллатрикс. — И ты это знаешь. Гермиона закрыла глаза, теперь она была хорошо и должным образом наказана. После нескольких глубоких вдохов она тихо произнесла. — Дуб и тростинка спорили о своей силе. Когда поднялся сильный ветер, тростинка избежала вырывания с корнем, сгибаясь и наклоняясь под порывами ветра. Но дуб стоял твердо и был вырван с корнем. Беллатрикс нахмурилась. — Что это значит? — Эзоп, — ответила Гермиона, закинув рюкзак на спину. — Кое-что из того, что я узнаю, когда наша экспедиция закончится. Похоже, я все еще могу извлечь из нее уроки. — Достаточно перерыва? — улыбнулась Беллатрикс. — Нам еще предстоит проделать определенный путь. — Да, — сказала Гермиона, наблюдая, как оса вилась вокруг одуванчиков, пока две девушки шли своей дорогой.***
К счастью, остаток дня прошел без происшествий. Больше не было ни полей ядовитых цветов, ни гигантских ос, ни чего-либо еще неприятного. Ведьмы провели большую часть времени за беседой, проходя по лугам, каталогизируя и называя еще несколько видов, к счастью, безвредных цветов, и наблюдая в бинокль за еще одним летающим существом вдалеке. Беллатрикс добавила в свою коллекцию еще множество фотографий, и к тому времени, когда свет солнца начал тускнеть, девушкам пора было разбивать лагерь. Завтра им предстояло исследовать близлежащий лес. Они поужинали у костра. Не то чтобы костер был необходим, но сейчас, когда несуществующее солнце, очевидно, садилось, он был просто приятным дополнением к их лагерю. И вот, наконец, наступил момент, которого Гермиона так боялась: ее первая осознанная ночь в этом мире… и она провела ее в одном спальном мешке с Беллатрикс. Затушив костер, Беллатрикс прибралась в лагере и пошла в дом. С комком в горле она вошла внутрь и обнаружила Беллу уже в спальном мешке, смотрящую на небо через полотняный люк. Гермиона помыла руки в раковине и сменила одежду на розовую пижаму. Девчачья, она знала, но в ней было удобно, и она не извинялась за это. Выйдя из гардеробной, она бросилась к спальному мешку, только нырнула в него и легла на спину, жесткая как доска. Несмотря на это, она чувствовала близость Беллатрикс, которая лежала рядом с ней и смотрела на небо. — Как это удивительно! — сказала Беллатрикс, обращаясь к свету. Звезды… или чем они там должны были быть, ярко сияли в глубоком фиолетовом ночном небе. Но среди всего этого, среди неясных прядей, сияли ленты зеленого света. — Северное сияние в этом чужом мире, — усмехнулась Беллатрикс, устремив взгляд ввысь. — Прекрасно. Взгляд Гермионы был устремлен не на небо, а на девушку рядом с ней. Она не могла не улыбнуться, глядя на ее лицо, в котором было выражение детской невинности. — Действительно. Прекрасно, — прошептала Гермиона. Зачем она это делала? Она говорила себе, что хочет помочь Беллатрикс, но неоспоримая правда: у нее были чувства к Беллатрикс. Романтические чувства. Гермиона была достаточно открыта, чтобы не быть шокированной романтическим влечением к девушке. Влюблена. 'Скажи все как есть, Гермиона'. Она была влюблена в Трикс. Возможно, с тех пор, как Беллатрикс упомянула, что в прошлом она встречалась с девушками. Возможно, узнав этот маленький факт, она начала действовать. Часть ее души жаждала признаться в своих чувствах к ней, но… она не была уверена, как отреагирует Беллатрикс. Конечно, сейчас она казалась более благосклонной к маглорожденным, но дружба и романтические отношения — две совершенно разные вещи. Хуже того, это может помешать ее попыткам спасти Беллатрикс от превращения в ее будущую сущность. Поэтому пока что она оставила свои чувства при себе и смотрела на небо. День прогулок утомил ее настолько, что она быстро погрузилась в сон. К сожалению, сон решил не быть добрым к Гермионе. Гермиона снова лежала на холодном полу Малфой-мэнора, а сверху на нее навалился тяжелый груз. Беллатрикс Лестрейндж, лицо которой исказилось в страшной маске ярости, опустила голову, чтобы прокричать ей в ухо. — МЕРЗОСТЬ! ЛГУНЬЯ! — прокричала она, заставив Гермиону попытаться отпрянуть от нее. Очевидно, Беллатрикс нашла это забавным, и, схватив в кулак волосы, ударила ее головой о твердый кафель. Боль взорвалась в ее черепе, внезапное движение оставило ее более чем немного ошеломленной. Гермиона сжалась под ужасающей формой злой женщины. — Скажи мне… СКАЖИ МНЕ! КОГДА ТЫ ВЗЯЛА ЕГО?! КОГДА ТЫ БЫЛА В МОЕМ ХРАНИЛИЩЕ?! — Я никогда не была! — Гермиона почувствовала, как слезы побежали по ее щекам. — Пожалуйста… пожалуйста, я ничего не брала! Гермиона закричала, когда женщина буквально нагнулась, чтобы укусить ее за шею. — Пожалуйста… пожалуйста… не делайте мне больше больно, — плакала Гермиона. Очевидно, мольбы позабавили Беллатрикс настолько, что она разразилась яростным гоготом. — О, это закончится. Но не раньше, чем я получу свои ответы. И не раньше, чем ты закричишь так сильно, что порвутся голосовые связки. Мерзкая, мерзкая маленькая грязнокровка. Думаешь, ты можешь ходить среди высших, выпячивать себя, считая себя равной нам?! — Пожалуйста… Я ничего вам не сделала! — Гермиона вздрогнула, когда холодное лезвие ножа провело по нежной коже ее щеки. — Хм, — усмехнулась Беллатрикс. — Интересно, сколько кусочков я смогу отрезать от твоего тела, прежде чем ты потеряешь сознание. Думаю, четыре. Давай выясним это вместе, а? Гермиона никогда не чувствовала себя такой испуганной. Такой беспомощной. Это было не то, от чего она могла отмахнуться. Это не была проблема, которую она могла бы решить с помощью своих умных способностей. Эта женщина была неумолима и безжалостна. — О! — Беллатрикс захихикала, как маленькая школьница. — У меня есть прекрасная идея! Гермиона почувствовала, как Беллатрикс закатывает ее рукав, и когда кончик лезвия прорезал ее плоть, она не могла сделать ничего другого, кроме как закрыть глаза и закричать от ослепляющей боли. — Гермиона? — прозвучало в темноте. — Гермиона! Голос Беллатрикс Лестрейндж сменился голосом более молодой Беллатрикс Блэк. Злость уступила место беспокойству и тревоге. Гермиона распахнула глаза и, обливаясь потом, уставилась в чужое небо сквозь полотняный световой люк над головой, насыщенное красками даже ночью. Она была… не в Малфой-мэноре: она была в пижаме в большом спальном мешке, который делила с… с… с… Над ней нависало гораздо более молодое лицо Беллатрикс, выражение которого резко контрастировало с выражением ее старшего «я» Полные темные локоны спадали набок. Девушка, также одетая в свою собственную одежду для сна, нежно положила руки на щеки Гермионы. — Тебе снился кошмар, — сказала Беллатрикс. — Ты кричала. Гермиона старалась держать дыхание под контролем, задыхаясь, пытаясь загнать кошмар далеко в глубину сознания. — Трикс… — пробормотала Гермиона. — Я… прости, что разбудила тебя, я… Просто сон. Ничего страшного. — Не похоже, чтобы это был просто сон, — поджала губы Беллатрикс. — Ты кричала, чтобы кто-то перестал причинять тебе боль. Гермиона вздохнула. — Ты права, — тихо ответила она, садясь, в то время как Беллатрикс начала проводить рукой по ее каштановым волосам. — Это не было «ничего», я… этот человек больше не может причинить мне боль. Никогда. — Хорошо, — ответила Беллатрикс, выражение ее лица выражало решимость. — Потому что если кто-то или что-то даже подумает причинить тебе боль, сначала им придется пройти через меня! Гермиона смотрела на семнадцатилетнюю Беллатрикс. Хотя у девушки, ставшей одной из ее самых близких подруг, бывали моменты глупой бравады, это был не тот случай. Судя по выражению ее лица, Гермиона была уверена, что она имела в виду каждое слово. — Трикс, — тепло улыбнулась Гермиона и, нежно обняв другую девушку, крепко прижалась к ней. Вскоре объятия вернулись, и Беллатрикс положила подбородок ей на плечо и обвила руками ее спину. В этот момент Гермиона почувствовала себя в большей безопасности, чем когда-либо прежде. Она доверяла Трикс настолько, насколько ненавидела женщину, в которую та потенциально могла превратиться. Она чувствовала еще большую решимость попытаться не допустить этого. — Я спасу тебя, — тихо прошептала Гермиона. — Что? — Трикс нахмурилась и отпустила Гермиону, чтобы посмотреть ей в глаза. — Это не имеет никакого смысла. Я думала, что утешаю тебя. — Я просто сказала, — ответила Гермиона. — Что я бы сделала то же самое для тебя. Беллатрикс коротко улыбнулась. — Что ж. Сейчас мне не очень хочется спать. Как насчет того, чтобы просто немного понаблюдать за звездами. Ну, или на то, что считается звездами в этом странном царстве. — Идет.***
После нескольких минут общения и совместного наблюдения за звездами Гермиона успокоилась настолько, что попыталась еще немного поспать. И снова проснулась в палатке, едва освещенной светом звезд. К этому времени Гермиона уже преодолела свой первоначальный страх и смущение из-за того, что ей пришлось делить спальный мешок с Беллатрикс, особенно после того, что произошло ранее ночью. Судя по всему, было около двух тридцати часов ночи… по крайней мере, если верить ее часам. В конце концов, это царство Фейри имело свойство нарушать ее чувство времени. Тем не менее, именно в это время она обычно вставала, чтобы отправиться в Запретный лес и поговорить с Трикс в течение последних нескольких месяцев, так что неудивительно, что ее тело все еще привыкло к такому распорядку. Более того, Беллатрикс по-прежнему спала рядом с ней, на боку, прижавшись головой к подушке. Она выглядела такой… умиротворенной. Так невинно. Гермиона полагала, что каждый человек способен стать монстром при благоприятных обстоятельствах, но если она что-то и поняла, так это то, что монстры когда-то были совершенно нормальными, хорошо приспособленными людьми. Ну… в случае с Трикс, в основном нормальными и в основном хорошо приспособленными, если смотреть на нее под определенным углом. А прямо сейчас Гермиона определенно смотрела на Беллатрикс под определенным углом. Она ведь спала, верно? Что в этом плохого? И, в общем, именно Беллатрикс предложила им разделить спальный мешок. Трудно было бы не смотреть, не так ли? И она посмотрела. Осторожно и тихо Гермиона слегка приподняла верхнюю часть спального мешка, пропуская достаточно света, чтобы заглянуть внутрь. В отличие от своей собственной пижамы, Трикс решила спать в топе и шортах, открыв Гермионе прекрасный вид на свои подтянутые ноги — ноги квиддичного охотника. Гермиона тяжело сглотнула, следя глазами за каждым изгибом. Беллатрикс была сочетанием мозгов и мускулов. Забавно, но раньше, этой ночью, она была слишком расстроена, чтобы заметить это, а теперь? Беллатрикс пользовалась всем безраздельным и похотливым вниманием Гермионы. Серьезно, Трикс действительно была хороша во всем, что она делала… ну, кроме социальных ситуаций, предположила Гермиона. Глаза переместились на живот и пресс. И ее грудь. О боже, какая это была грудь. Она медленно поднималась и опускалась с каждым ритмичным вдохом. Гермиона почувствовала, что ее дыхание участилось, щеки покраснели, а тело покалывало. Грудь Трикс была немного больше, чем ее собственная, что вызвало у нее легкую зависть. И, наконец, ее лицо. Сильная линия челюсти, вьющаяся грива и напряженный взгляд. Боже, даже во сне юная Беллатрикс обладала такой невероятной силой. Неудивительно, что Волдеморт хотел завербовать ее в ряды Пожирателей смерти и считал ее таким ценным приобретением. Но Гермиона не могла помочь в этом. Трикс была ее подругой. И Гермиона собиралась сделать так, чтобы Волдеморт не смог запустить свои когти в ее голову. Нет, Гермиона хотела, чтобы Беллатрикс была только с ней. Вся Трикс. Всю себя. Каждая ее частичка. И тут же Гермиона приостановилась. Это была странная мысль. Откуда это взялось? Тем не менее, она должна была признать, что влечение было неоспоримым. Все эти чувства, пронизывающие ее, она еще не могла осмыслить. Она решилась на прикосновение. Мягко, медленно и методично Гермиона медленно подняла руку и потянулась к Трикс. Медленно, очень медленно, ее пальцы потянулись к вьющимся темным волосам. И, поцеловав кончиками пальцев шелковистую мягкость, она осторожно начала поглаживать их взад и вперед. Боже, какая мягкость. Кончики ее пальцев все глубже погружались в шелковистый океан кудрей. — Хммм, — произнесла Беллатрикс, улыбка расплылась на ее лице, хотя глаза все еще были закрыты. Ее подруга подвинулась чуть ближе к ней. И вдруг Гермиона задохнулась, когда глаза ее подруги открылись, и Гермиона буквально почувствовала себя так, словно ее поймали с рукой в кассе. Даже для пьяной во сне Беллатрикс было трудно не заметить, что Гермиона держит руку в ее кудрявых волосах. К счастью, Беллатрикс не рассердилась и не отвернулась, а просто улыбнулась. — Прости, я… — начала говорить покрасневшая Гермиона, но Беллатрикс захихикала. — Все в порядке, — мягко ответила Беллатрикс, но придвинулась к ней чуть ближе, чем испугала Гермиону, когда подняла руку. — Quid pro quo. Это справедливо, — ухмыльнулась Беллатрикс, заметив дискомфорт Гермионы, и протянула руку, гораздо менее медленно и осторожно, чем до этого. Гермиона вздрогнула, почувствовав, как кончики пальцев скользят по ее волосам. Назад и вперед, назад и вперед. И снова дыхание Гермионы участилось, особенно когда ухмылка Трикс превратилась в мягкую улыбку. Ее рука прекратила свои поглаживающие движения, только чтобы положить ладонь на щеку Гермионы и нежно потереть кожу большим пальцем. Гермиона снова сильно покраснела, когда злые мысли снова пронеслись в ее затуманенном похотью мозгу. Беллатрикс придвинулась к ней чуть ближе. Она… Она собиралась? На мгновение Беллатрикс выглядела очень неуверенной в себе. Темные глаза широко раскрылись. Ищущие. Вопрошающие. Сомневающаяся. Затем решимость. Легкая ухмылка. Легкий наклон головы. Легкий, но уверенный сдвиг в ее сторону. Боже. Она… собиралась поцеловать ее?! Боже милосердный, Трикс действительно собиралась поцеловать ее! Гермиона слегка застонала, закрывая глаза и мысленно готовясь к тому, о чем она неделями только смела мечтать. Но вместо мягких губ Беллатрикс на её губах, раздалось… жужжание и лёгкое падение веса на бок. Когда она открыла глаза, перед ней предстала гигантская оса, прогуливающаяся по их спальному мешку. — Ай! — воскликнула Гермиона и отодвинулась от Беллатрикс, все чувство романтики теперь полностью улетучилось. — О! — произнесла Беллатрикс, немного повеселев. — Наш друг вернулся! Романтический момент был упущен, и Гермиона закатила глаза, свернувшись калачиком, пока любопытная оса, похоже, исследовала внешнюю сторону их спального мешка. — Замечательно, — вздохнула она с саркастическим оттенком в голосе. — Она телепортировалась внутрь? — Нет, — ответила Беллатрикс. — На полотно наложены чары, предотвращающие появление. Стандартная защита, на самом деле. Хм… Беллатрикс указала на дверную створку, и, проследив за ее взглядом, Гермиона заметила, что нижняя половина створки разошлась. — Хах, — рассмеялась Беллатрикс. — Должно быть, она догадалась, как работать с молнией. Ты очень умная, не так ли? Гермиона не знала, что было более тревожным… тот факт, что гигантская оса сумела открыть молнию палатки и заползти внутрь, или то, что Беллатрикс ворковала над гигантской осой, пока та весело играла, кусая своими челюстями запястье Трикс. Нет, не так. Самой тревожной мыслью было то, что она могла бы сейчас целоваться с Беллатрикс, если бы не эта чертова оса, прервавшая их!