***
— Регулус… — тихо промолвил лорд, оглядывая юного Блэка с ног до головы. Его серые глаза сверкнули в тусклом свете свечей. Регулус рефлекторно выпрямился, вяло повернув голову в сторону Реддла. — Да, мой лорд? — с полной серьёзностью ответил он. — Та девушка, которую ты поймал, всё ещё жива? Регулус напрягся, чувствуя как холодный ветер прошёлся по его спине. Лорд не отводил взгляда, внимательно наблюдая за реакцией подчинённого. Сглотнув горький комок в горле, Блэк уверенно отчеканил⁚ — Да, мой лорд, жива. Перед глазами возник её дивный лик, который не испортили даже эти кровоточащие шрамы. Но эти шрамы — ничто по сравнению с её чистыми глазами. Она словно ангел, спустившийся с небес перед судным днём, а её золотистые волосы так и сверкали под яркими лучами солнца. Эти девичьи глаза были наполнены тем, чего он не чувствовал в своей опустошенной душе уже несколько лет. Её серебристые глаза наполненные светом… лунным светом… — Так почему она всё ещё молчит?! Громкий голос предводителя тут же вывел Регулуса из воспоминаний, возвращая в серую реальность. Он тут же виновато опустил голову перед лордом, дабы не гневить его ещё больше. Лицо Тома буквально перекосило от гнева, в глазах игралось неукротимое пламя, которое испепеляло человека изнутри. — Я заставлю её заговорить. В глубине души появилось необъяснимое чувство страха, сердце начало лихорадочно постукивать в груди. Он снова увидит её, но на этот раз она будет измученной, усталой, будто неживой. Одной лишь этой мысли хватало, чтобы он почувствовал дрожь по всему телу. Снова эта тёплая улыбка, от которой становилось безумно***
С каждым новым шагом Блэку хотелось развернутся и уйти, просто уйти, не встретившись с ней. Он убивал, убивал лишь одним простым заклинанием, которое рекой лилось из его тонких уст. Но сейчас неизвестное ему чувство грузом сковывало ноги. Неужели, в нём проснулась совесть? Или, что ещё хуже, жалость? Нет, не может быть этого! Здесь нет места чувствам. Он — тот, кто борется за благородное дело, чистоту крови. И никакой жалости к этим… отродьям он чувствовать не должен! Он не должен чувствовать. Он не должен идти по стопам Сириуса.Сириус — предатель!
«Ну же, Регулус, выкинь это из головы, соберись», — повторив это ещё несколько раз, Блэк всё же вступил на порог подземелья. — Снова пришли пытать меня, мистер Блэк? Луна горько рассмеялась, глядя ему прямо в глаза. Голос её охрип настолько, что казалось, будто это говорит не семнадцатилетняя девушка, а пещерный тролль. Сегодня она была бледнее обычного, словно призрак, блуждающий в ночи. — Здравствуй, луноликая, — Регулус скрестил руки на груди. — Мне не придётся этого делать, если ты заговоришь со мной по-человечески. Сев на корточки, он приподнял лицо Луны так, чтобы она не смогла отвернуться. — Запомни, луноликая, это твой последний шанс. Их глаза вновь встретились. Но сейчас глаза Луны будто находились в омуте, они смотрели прямо на него, однако явно хотели не этого. Губы её расплылись в тёплой улыбке. — Знаете, Блэк, а вы другой… — пошатываясь, произнесла она. — У них чёрная душа, полная алчности и безумия, но вы… У вас есть шанс. Регулус томно выдохнул, понимая, что всё идёт по одному и тому же сценарию. Эта чокнутая грязнокровка вновь утверждает, что он совсем другой. Не похож на других. Всё одно и то же… — Ты сумасшедшая, — сквозь зубы прошипел Регулус. — Рано или поздно мы все сходим с ума, Блэк, этого не изменить. — Не капай мне на мозги, грязнокровка. Просто скажи: где они спрятали Гарри Поттера? Луна тихо рассмеялась, чем ещё больше разозлила Регулуса. — Думаешь, я так просто расскажу про местоположение моего крёстного? Если только в следующей жизни. Регулус рыкнул от злости, резко отпустив подбородок Луны. Наконечник палочки тут же расположился у её горла. — Ты бесполезна! Нужно было убить тебя на месте, чёрт тебя подери! — Так убейте, — спокойно промолвила она. — Вы ведь зло во плоти. Ярость наполняла всё тело, он буквально задыхался в ней. Она издевается над ним, просто смеётся. Глупая девчонка. — А знаешь что? Я так и сделаю! Регулус надавил палочкой на горло Луны, заставляя её задыхаться и хрипеть. Снова эти глаза, в которых он всё ещё видел тот свет, ту надежду на спасение, то тепло. На бледных губах красовалась засохшая кровь, уста скривились в этой чёртовой улыбке… Губы Блэка дрогнули в попытке произнести хоть слово, но выдавить удалось лишь несколько букв заклинания. «Что это со мной, чёрт подери?! Я ведь знаю это заклинание, а рука всё не поднимается…» — эта мысль шарманкой крутилась в его черепной коробке. Так не вовремя. — Я ведь говорила вам, мистер Блэк, вы стали таким не по своей воле. — Ты ничего обо мне не знаешь! — рявкнул Регулус, сжав палочку в кулаке. — Почему же? Сириус рассказывал мне… — Не смей произносить имя предателя! Сердце заныло, к горлу подкатил огромный ком, перекрывающий доступ к кислороду. Руки предательски задрожали, отчего Регулус чуть не выронил свою палочку. Гнев пульсировал в каждой клеточке его тела, дрожь, прошедшая по спине, заставила его вздрогнуть на месте. Он вновь почувствовал себя беззащитным ребёнком, вспомнил тот день, когда его брат так нагло ушёл из отцовского дома, оставив его совсем одного. В голове послышался истошный крик старшего брата и истеричный вопль матери, в котором она обзывала его разочарованием семьи, навсегда отрёкшись от него. Тот выжженный портрет Сириуса, который он отчаянно пытался восстановить. Те дни без брата, которые превратились для него в сущий ад… — Вы не по своей воле стали им, Регулус. Вас заставили, — хрипя, произнесла Луна. — Хватит! Заткнись! — Вы боялись не оправдать ожидания родителей, вы боялись повторить судьбу брата. Боялись, что вас так же выжгут с древа. — Нет! Это всецело моё решение! — Прошу вас: опомнитесь, вспомните мои слова. Неужели, вам нравится убивать? Лихорадочно схватившись за голову, Регулус начал вытряхивать все эти воспоминания из головы; все эти слова, сказанные несколько минут назад; но так мысли лишь путались в ещё больший клубок, который ему нужно было распутать. — Нет! Мне… Не нравится… — выдохнул Блэк, посмотрев в серебристые глаза Луны. — Мне не нравится абсолютно всё… Пленница Блэка по привычке улыбнулась, озаряя его тёмную душу лунным светом.