Жар твоих волос — угли в январском костре. Я в нём сгораю.
\\\
Выводящий чернилами нечётки глаз на листке в клетку взирает на затылок сидящего напротив. Хан Джисон девятиглазый. Два под бровями, пять украденных у Фатимы и повешенных на веревочный браслет от сглаза, один на затылке и один во лбу, прожигающий кислотную рубашку одноклассника перед ним. Как-то раз Джисон залез на школьную крышу и снял кроссовки. Забавы ради. Оставить мясное пятно на асфальте рядом с надписью «знания — сила» было бы веселее, чем шинковать себя в ванной. Только вместо запаха размазанного тела Джисон почувствовал боль в спине и вкус бетонной пыли во рту. — Сдурел? Полетать захотелось? У тебя от бабочки только подобие мерзкой гусеницы. И мальчик, связанный из цветочных аконитовых нитей с перебинтованными пальцами хлопнул дверью. Ли Минхо ненавидит слабаков. Тех, кто сигают с крыши, путают конфеты с таблетками и ковыряют запястья. Он, кстати, сам недавно начал выпускать кровь из рук, поэтому себя Минхо тоже ненавидит. От него несёт слабостью и безразличием, он хуже сломанных часов, никак не может себя исправить. Спустя две вишнёвые жвачки и исписанные клеточные листы Минхо получает журавлика в голову. Настоящая психологическая атака. Пойдём жечь листья, и ломать автоматы с газировкой. Минхо рвёт журавля и страдает от ещё одного снаряда. Иначе я прыгну с крыши и мой лопнувший глаз будет напоминать тебе о твоей ошибке. Ли кидает в портфель ручки, тетрадь, ириски и надежду на полное среднее образование. У Джисона в кармане зажигалка и отвертка. Вообще, он хотел поджечь себя вместе с листвой и смотреть на испуганного Минхо. Испуганный Минхо всегда такой милый. С красными ранками на пальцах и переломанным взглядом. - Я надеялся, что ты не придёшь и я спокойно пойду домой. - Минхо трёт глаза до белых звёзд на радужке. - А я думал, что мы подружимся. Хочешь жвачку?\\\
Минхо семнадцать, а у него голова лопается от осветлителя. Всё произошло слишком быстро. Вроде бы только что горела кучка желтой травы, а вот уже глаза Джисона блестят от внезапной идеи. -Давай тебя покрасим. - Хан хватает минхонову руку всю в гари и средстве для розжига костров - Зачем? - Так в голову попасть проще. Всю оставшуюся дорогу до круглосуточного магазина они молчали. У Джисона в квартире желтые лампы и гудящий холодильник в прихожей. Ёлочный пол со старыми протертыми коврами и электрическим обогревателем у стены. Минхо проводит рукой по пыльному столу с деревянной шкатулкой и чувствует звон солнечного ловца. В комнате Джисона всё стреляет и блестит, тут лежат креплённые к потолку гобелены и расползающийся по подоконнику многолетник. А ещё много железных коробок в крови с желтыми бумажками. И никто не знает, какая живность зашептала у Минхо в голове, но лучше бы он никогда их не открывал. -Ты идёшь? - Кричит и шуршит полиэтиленовыми перчатками Хан. - Только тронь что-либо, и я осветлю тебе печень. Что-то Минхо подсказывало, что Джисон не шутит. На кухне стоит запах аммиака и жженой головы. У Минхо волосы цвета майского солнца, а Хан хочет нацепить свой ловец себе на шею и обнимать Минхо. -Еще немного и я проткну тебе глаз за твой вылупленный взгляд. - Прожигая заляпанное зеркало, Ли перебирал рыжие пряди, а бегающая по животу щекотка доходила до горла. Минхо не отходил от Джисона ни на шаг, а металлический коробочный блеск приходил во снах. Они пережгли все листья, а когда жечь стало нечего, стали взламывать почтовые ящики и отвечать на чужие письма. В магазин рыжеволосый ходил только с Ханом. Все подъездные стены были в красных журавлях от которых рябило в глазах. Ли горел от джисонового взгляда, оставляя после себя вкус жженого сахара. У них одна вселенная на двоих, которая дальше кухни не высовывалась. Но даже там, от жара в щеках хотелось их прокусить. Они оба — пустые от рождения и лиственно тонкие. У Джисона на виске пульсирует вена, а Минхо сам как одна большая пульсация. Комок краски и пятно от черничной жвачки Через неделю Минхо понял, что всё летит не туда. Когда после пятого урока он исписал всю тетрадь журавлями. Контрольную тетрадь. Красными журавлями. А у Джисона всё так же ладони в рисованных глазах и браслет от сглаза. После шестого в голову Минхо прилетает бумажка Завещаю тебе всех своих птиц и остатки осветлителя, а ещё ты трогал мои вещи. От последнего у Минхо защипало в носу. По затылку бьёт ещё одна. Не перекрашивайся. Он и не собирался. После седьмого Джисон вскочил и убежал по лестнице. Минхо сорвался с места разбрасывая бумажных глазастых журавлей. Всё резко стало слишком липким и звенящим. Он плакал морской солью и драл ладони. А Джисон драл от рыжих криков. Звонок на восьмой и Хан летит со школьной крыши. А у Минхо летит голова. Потому что Джисон — журавль с браслетом от сглаза. Его можно либо порвать, либо залить водой, чтобы он прилип ко дну. Все они — избитые и раненые плетут себе петли и ищут ловцом своё солнце. Джисон своё солнце оставил на крыше, оно смотрит на вытекающую глазницу и кашляет синими\\\
(Из кровавой коробки) День четырнадцатый. Надеюсь, я выпущу из себя всю гниль. Минхо перестанет разделывать себя по ночам и будет чаще подставлять свою голову. Мы, самоубийцы, одинаковые. Страдаем от разбитых сердец, когда те уже не бьются. Я плачу изнутри. Во мне лопаются миллионы бабочек. Однажды я стану лучше, а пока что во мне две таблетки амитрптилина и желание проткнуть себя отвёрткой. День пятнадцатый, всё ещё люблю Минхо. От кислотной правды отрываются ресницы.