После недавнего инцидента Роджер меня всячески избегал. Даже слова не давал вставлять, я уже не говорю о полноценном разговоре. Каждый раз его лицо отдаёт розоватым оттенком, а глаза бегают из стороны в сторону. Неловкая атмосфера висела в воздухе, и не давала ни одному из нас покоя. Мои объяснение даже не хотели слушать!
Сегодня был уже пятый день, когда он «не ел». И сегодня снова ситуация не двигалась с мёртвой точки.
«Роджер, тебе…» не успел я договорить, так он меня перебил, тараторя.
«Прости, опаздываю. Я дежурный, поэтому надо пораньше прийти. Всё уже сделал, до вечера.» Выбежал и хлопнул дверью, стеклянные витрины, с закрытыми жалюзи, недолго задрожали.
«…следует подпитаться».
Последние слова он не услышал. Кому надо, конечно. Когда я вышел вслед за ним, его след уже простыл. Меня довела до дрожи утренняя прохлада, что я успел проснуться. На телефон не отвечает. Что за дети пошли, телефон нужен для чего угодно, но не по значению. Придётся сегодня кафе закрыть раньше. Почему с детьми так тяжело, эх.
Время 10 часов. Кафе со стороны восхода солнца, и утром от лучей спасало только полуприкрытые жалюзи. Тихий звон чашек и разговоров. Лёгкий аромат выпечки с витрин, перемешанный с терпким кофе, распространялся по всей комнате. Даже Александр успел выйти на работу.
Спокойствие и благодать~
Как в воду глядел, на экране моего телефона появилась надпись «Екатерина Ивановна».
[Эм, надеюсь, я не ошиблась. Надо отметить вызов! А ой, взяли. Я — классный руководитель Роджера Астона, просим вас забрать его. Ну так вот, что там было… ум… уточнил, что именно вы за ним временно приглядываете.]
Её неуверенность очень часто раздражала меня, точнее даже не это, а её вечные сопровождение различными ничего незначащими звуками. Слова паразиты, вроде. А особенно сильно мне в ней не нравилось ее похотливые взгляды в мою сторону и какие-нибудь другие нелепые попытки продолжить разговор. В лицо, конечно, не скажу, но от этого факт не менялся, однако всему есть предел.
— Да, всё верно. Я уже в пути, скоро буду.
[Когда вы прибудете?]
— Через минут 20.
[Хорошо. Вас на входе проводят в медпункт, я там предупрежу. А да… я могу сама вас проводить…]
— Да, хорошо. Спасибо. Нет, вам не стоит. Вы же учитель, дел много, скорее всего, и урок будет идти.
Встречать ее вживую, боже упаси, хотя я неверующий. Врагу не пожелаешь, если честно. Мне первого раза хватило, а родительских собраний четыре раза в год как минимум, на которые обычно слёзно уговариваю пойти Марию.
[А, эм, да пожалуйста… ну я бы]
— Кладу трубку, я за рулем. Всего хорошего.
[А да, ко]
Не успела она договорить, я отключился. Её голос слишком писклявый похуже, чем у некоторых школьников. А эта еще прилипчивая часть плюсов не давала…
В школе меня остановили на первом, запросив некоторые личные данные. Хотел подняться, но Роджер уже был внизу. Его щеки горели, и он тяжело дышал, виднелись потемнения под глазами.
Возле него стоял доктор с распиской.
«У него высокая температура, головокружение и лёгкая тошнота. Недосып на фоне стресса. Отдохните сегодня, а завтра отведите к врачу.»
«Обязательно. Большое спасибо за заботу.»
Дорога домой была без особых происшествий. Паренек был в состоянии полудрёма, и, вряд ли, понимал, что происходит. Он приклеился к кровати, как только тот лёг на нее.
«Рано еще. Тебе надо переодеться и поесть во всех смыслах».
Вырвалось тихое «Угу». Он протянул руку в мою сторону. Я подумал, что он хотел подняться, чтобы переодеться. Но не тут то было.
Во мне будто что-то перевернулось, энергия перемещалась слишком быстро и в большом количестве. Все двигалось в одну точку в ладони. Он её брал слишком грубо… У меня появилось тяжелое и прерывистое дыхание, сердцебиение вышло тоже из-под контроля, выступила лёгкая испарина. Чувствовалось словно он даже воздух забирал себе.
«Эй, помедленнее, пожалуйста… я не могу, кгх, ты меня вообще, ах, не слышишь».
Я упал на колени возле кровати на мягкий ковер. Он продолжал жадно поглощать энергию, ни капли жалости. Рука, что крепко держала меня, а не я её, отпустила и упала. Роджер уснул.
По правде говоря, я раньше был донором в Ассоциации по здоровью населения, по одним личным обстоятельствам. И у меня есть с чем сравнивать. Главная проблема детей с «Разрушенной душой» состоит в том, что они не умеют контролировать свой «голод». Не знают даже примерно, сколько надо, насколько хватит, как быстро можно, чтобы донору не стало плохо, собственно, как и Роджер. Соотношение детей к взрослым людям в таких заведениях очень мало, если не равно нулю.
Попытка встать не удалась. Меня благополучно потянула назад невидимая сила, ноги подрагивали, руки ослабли, сбитое дыхание, а сердцем билось несколько десятков раз в секунду…
— Бе-Бестыжий!
(Вернёмся на несколько часов назад)
От лица Роджера:
Я сегодня опять не выспался. Сестра и Макс конечно вместе с детства, и нет ничего удивительного, что они вместе. Наверное… хорошая пара. но… я не хочу! Мнение мое им всё же не надо, но сказать хотя можно было! И вообще Мари говорила, что недавно появился парень, что с ним ей хорошо. Значит она про Макса говорила. Я ведь с ним все почти время провожу, он нос воротит от её звонков, а тут это…
Глаза совсем не хотят открываться, а телефон то и дело слепит даже от низкой яркости. Я пытался встать, и в голову, словно что-то кольнуло. Время 04:32.
Обычно мы встаём к 5:30, чтобы подготовиться к открытию маленькому, но все же кафе. Покупаем с утра немного выпечки в ближайшей пекарне. Обычно этим занимается Максим, а я только убираюсь. Вместе с ним подготавливаем все приборы и материалы. Однако… я сам к нему в помощники напросился, и очень-очень долгое время был против моего участия. Он до сих пор, кстати, ворчит по этому поводу. К окончанию всех этих дел наступает 8, и я иду в школу.
Там я не особо с кем-то общаюсь. Бывает, перекинусь парочками слов, с кем учился раньше. Приятным времяпровождением там является только уроки литературы и английского языка. Да и все. Ничего вроде больше нет.
Встав и закончив дела рано, я ушел пораньше. Макс пытался что-то мне сказать.
Я НЕ ХОЧУ ЭТО СЛУШАТЬ!
Не хочу слышать его оправдания. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не знаю, мне всегда не нравилось слушать его истории про любовные похождения, правда, их было всего 3-4. Это ничего не меняло! А если тут еще сестра замешана!..
Уроки проходили очень медленно и вымывали, но содержания и что на них было благополучно пропущено мимо ушей. Голова сильно болела, да и в классе было то холодно, то жарко.
— Эй, с тобой все в порядке? — спросил меня Сергей, легко положив свою руку на плечо, внутри меня покалывало с острой болью в том месте. Я сморщился и скинул его руку.
— Нет… Всё-таки, наверное, нет.
— Ты же из этих, да? Тебе жажда мучает. Я видела в сериалах такое. Хочешь, я помогу? — сказала незнакомка. Не помню имени девушки из параллели, что часто сидела у нас в кабинете.
На самом деле, почему я не пытаюсь, как все «такие» в Ассоциации, суть кроется в том, что мой организм не воспринимает энергию любых доноров: нужно было найти подходящего мне. Это более лёгкий случай, и такие побочные последствия распространены у большинства. Как раз тяжёлыми и занимается Ассоциация по здоровью населения, чтобы сильно голодающие не нападали на других людей. Специально отбираются люди, с завышенным коэффициентом вырабатывания энергии, с которыми вследствие заключаются контракты.
Но загвоздка моего случая, это крайне нестабильный «аппетит», поэтому, кроме выше упомянутого, мне нужен донор в личном использовании.
От нее сильно воняло дорогими духами, единственное, почему я запомнил девушку.
Она и её подруга, которая стояла позади, самодовольно улыбались.
— Конечно, — улыбаясь в ответ, подходил ближе к ней, заставляя тем самым отступать назад обеих, — не откажусь.
— Э-это не бесплатно! Понимаешь?
— Нет, не понимаю, — хотел лишь припугнуть, взяв капельку, схватил за руку.
Она вскрикнула и толкнула меня. Даже ничего не успел сделать… Это стало последней каплей моего сознательного состояния. Что происходило дальше, сложно было разобрать. Все словно в тумане…
