***
На последней неделе августа в приют пришли рожать ещё две женщины, но я уже не бегала от ответственности и приняла роды у обеих, вне зависимости от потенциального результата. Теперь я знала, что могу помочь в любом случае, даже помочь «уйти» достойно, и у меня не было морального права отказывать в этой помощи из-за моей трусости. Жизнь меня хорошо проучила, и в какой-то мере, я была даже благодарна за этот урок. Один новорожденный умер через пару дней от врождённого сифилиса, но его мать об этом не знала — она сама покинула этот мир вскоре после родов от атонического послеродового кровотечения. Что ж, естественный отбор никто не отменял, как бы это ни звучало. А вот последние «мои» роды этим летом прошли относительно неплохо, и на свет появилась здоровая девочка, у которой даже был шанс дожить до зрелого возраста и сделать для этого мира что-то хорошее… Разве не чудо? Вот как раз после этих родов, когда ребёнок был закутан, накормлен и убаюкан, а молодая мамочка тихо дремала, набираясь сил, ко мне подошли славные работницы пищевой отрасли и потащили меня в своё логово. — Что?.. Куда?.. — пыталась возмущаться я, но мы быстрее оказались на кухне, где нас уже поджидали миссис Коул и несколько нянечек. Я недоуменно огляделась, не понимая, что опять натворила, а Люсиль с загадочной улыбкой протянула у меня над ухом: — Валери… детка… ты завтра уедешь от нас… а тебе хоть есть куда свои вещи складывать? От мысли, сколько же школьных принадлежностей купили мы с Томом для моей учёбы, и что у меня даже не было приличной сумки, чтобы сложить всё это безобразие, я так и распахнула рот, чуть не вывихнув нижнюю челюсть. Да я даже не озаботилась этой проблемой, полностью погрузившись в проблемы приюта, а поезд был уже завтра! И что же делать?! Но люди вокруг, казалось, были только рады отчаянию на моём лице, и только я собралась убежать к себе, чтобы как следует подумать над образовавшейся проблемой, как миссис Коул отошла в сторону, открыв вид на среднего размера чёрный чемодан, в который при желании можно было впихнуть всё моё барахло и даже место останется. Не веря своим глазам, я так и замерла на месте, а миссис Коул лучезарно улыбнулась и всплеснула руками. — Валери! Завтра ты от нас уезжаешь, и мы долго думали, как нам тебя отблагодарить за помощь… и решили подарить тебе эту вещь. Тебе нравится? Я была в настолько сильном потрясении, что не могла сказать ни слова, а Люсиль пихнула меня в бок локтём и хмыкнула: — Нашли на барахолке, почти новый, а цена просто смех! И какой идиот решил продать его за бесценок?! Теперь он твой. Мы всё осмотрели, кое-что подлатали, чтобы все твои вещички доехали целёхонькие! — Спа… спасибо, — наконец выдохнула я и от переизбытка чувств кинулась к миссис Коул, как к ответственному за подобную благотворительность. А та слегка приобняла меня и на ушко шепнула: — Это тебе подарок от Иисуса, милая. Он всё видит, всё… и помогает тем, кому нужно. Я вижу, что ты ещё не обрела в него веру, но… убеждена, что у тебя всё впереди. И если тебе будет нужен кров следующим летом, мы всегда будем тебе рады! Я не могла поверить, что это происходит именно со мной, но увесистый чемодан, который мне вручили прямо в руки, опровергал мои сомнения. Конечно, в Бога я не верила, больше, наверное, в карму, но я даже и мечтать не смела, чтобы мои усилия вернулись ко мне так скоро. Это было просто чудо… Сердечно всех отблагодарив, я потащила свой «оскар» за самую грандиозную уборку этого столетия к себе наверх, параллельно перебирая в голове всё имевшееся у меня имущество, чтобы ничего здесь не забыть… мало ли, куда жизнь забросит меня через год? Нет, мне было очень приятно осознавать, что меня здесь ждали, пусть и дом был ветхим, и деликатесы сомнительными, но рассчитывать на такие долгосрочные планы глупо. Нужно было иметь в виду самый плохой вариант из всех, тогда я точно не попаду впросак. Скинув первым делом всю школьную лабуду, чтобы она ещё и не разбилась по дороге, я принялась складывать одежду. Кое-что было приютским и влезло без проблем ввиду толщины ткани, а точнее, её отсутствия, но у меня оставалась ещё и моя одежда, в которой я сюда и угодила: бежевый худи, тёмно-синее шерстяное пальто, тёмные джинсы и лакированные боты, которые я не успела поносить и недели. Но выглядели они невероятно! «Что ж… в таком пальто можно и всю зиму проходить, пусть и покупала я его на позднюю осень…» — подумала я, упаковав худи, джинсы и боты, а после села на скрипучую кровать и сжала колючую ткань в руках. Пальто действительно было очень тёплым, а учитывая европейские зимы, оно было бесценным аксессуаром гардероба, но думала я не об этом. А о том, что же лежало в его карманах. Из груди вырвался тяжёлый вздох, когда я запустила руку и вытянула комок белых наушников, пару чеков и три кольца… конечно, документы с телефоном я пыталась спрятать как следует, и одна мразь их быстро нашла, а самое дорогое — кольца, просто сунула в карман пальто в панике, сама об этом забыв, и никто их не нашёл. Интересно, а сколько теперь стоит моё обручальное кольцо с настоящим бриллиантом, если Андрей купил его мне за тридцать тысяч пять лет назад?.. Что ж, обручальное кольцо было самым ценным, потому что помолвочное, из белого золота и крохотного сапфира, стоило не больше пяти тысяч рублей. Замыкала тройку лидеров реплика Кольца Всевластья из «Властелина Колец», которую я выпросила у Андрея на последний день рождения. Особой стоимости в ней, может, и не было, но она приятно грела душу истинного фаната, а потому была самой дорогой сердцу вещью, учитывая наш с Андреем катящийся к чёрту брак. Кто ж знал, что напоследок он так здорово меня выручит?.. В этот раз я подошла к проблеме творчески и спрятала свой золотой запас там, где этот извращенец точно не станет рыться, хотя бы из чувства брезгливости. А Кольцо Всевластья надела на безымянный палец правой руки как приятное напоминание о прошлой жизни, с которой я ещё не была готова расстаться окончательно. Всё-таки мелочь, но чертовски приятно. Закончив с укладкой пальто, я подошла к зеркалу, чтобы ещё раз оценить презентабельность своего вида для будущей учёбы в закрытой школе, но вместо радости или гордости получила лишь волну уныния. «Это не волосы, а катастрофа! Чёртово хозяйственное мыло, даже голову больше помыть нечем! А кончики?! Кошмар… и что мне с этим делать?.. О распущенных волосах можно забыть навсегда…» Да, вид был так себе, и я уже представила, насколько жалко буду выглядеть на фоне более обеспеченных ребят. Как попрошайка со свалки. А потому решила как следует заняться волосами, едва появится возможность заработать, и забыть о лентах и резинках, от которых волосы становились ещё хуже. Едва последняя вещь была сложена в чемодан, и я наконец с облегчением выдохнула и собралась его окончательно закрывать, как на пороге моей комнаты показался чёрный силуэт, который в последнее время был для меня дурным знаком. Мгновенно нацепив на лицо ледяную маску, я молча уставилась на Тома, и тот, усмехнувшись, медленно вошёл в мою каморку. — Что, Валери, оттаяла?.. — Ага, — односложно хмыкнула я, и он вдруг встал передо мной и протянул руку. — Тогда верни мне мою книгу, я тоже собираю вещи. Без лишних возражений я потянулась к стулу у изголовья кровати и вернула книгу хозяину, а тот крепко сжал её в руках и задумчиво протянул: — Так сколько в Хогвартсе факультетов?.. — Четыре, — сквозь зубы ответила я, так и не простив этому засранцу издевательства над умирающей женщиной, а Том ещё более ядовито растянул губы и выдохнул: — И какие же?.. — Да мне проще перечислить иммунопрепараты для лечения немелкоклеточного рака лёгкого, чем повторить эту чушь! Что за бред там написан?! Том, не ожидая подобного, изогнул бровь, а я с ещё большей злостью воскликнула: — Спасибо, что в тяжёлый момент подсунул мне сборник детских сказок, это, можно сказать, немного отвлекло меня от переживаний, но не надейся, что я когда-нибудь во всё это поверю! — Придётся поверить, потому что ты будешь жить в этом бреду десять месяцев, — бесстрастно хмыкнул он, оглядев моё барахло, и развернулся в сторону выхода. — Если, конечно, раньше не проколешься, и тебя не вышвырнут как паршивого котёнка. Впрочем, хочешь оставаться — оставайся, смотрю, ты нашла общий язык с повёрнутой на Боге голью. Нет, этот человек явно не мог не появиться, чтобы не испортить кому-нибудь настроение! И я, так и кипя от злости, одним резким движением застегнула чемодан и побежала вниз, в комнату к младенцам, чтобы хоть как-то отвлечь себя от неприятных мыслей. Но неприятности ждали меня и у лестницы в холле в виде странного мужчины средних лет в чёрной накидке с ярко-фиолетовыми буквами «ММ» на груди. Замерев на последней ступеньке, я ошарашенно уставилась на него, уже успев позабыть, что всё это время была под наблюдением, а мужчина любезно улыбнулся мне и тихо проговорил: — Добрый вечер, мисс Кларк. Очень рад, что вы всё-таки вспомнили своё имя! Я в ответ натянуто улыбнулась, а в голове так и крутилось: «Молчи, только молчи, ради бога, иначе вместо школы поедешь в Магадан!» — Валери, можно мне с вами побеседовать? — продолжил мужчина, и я с прежней маской на лице кивнула и указала на ближайший зал, пустой в это время суток, ведь все остальные уже готовились ко сну. Честно говоря, меня даже не волновало, откуда этот человек знал моё фальшивое имя… спасибо хоть не настоящее, больше всё же беспокоило его присутствие в целом. Неужели этот гадёныш его прислал?! Хотя зачем ему это делать?.. Но ответы на все вопросы пришли сами, едва мужчина сел на деревянную лавку и протянул мне несколько листов пергамента. — Мисс Кларк, мы знаем, что профессор Дамблдор пригласил вас учиться в Хогвартсе, и министерство даже не против с учётом наблюдения за вами эти неполные два месяца… — Я слегка изогнула бровь, по-прежнему изо всех сил сдерживая свой ядовитый язык, а мужчина кивнул на бумаги в моих руках. — Но, учитывая ваше странное… происхождение, я вынужден попросить вас подписать вот это. — А что это? — с трудом выдавила я, постаравшись вчитаться в текст, и мужчина в прежней любезной манере ткнул пальцем в заголовок документов. — Это ваше обещание о неразглашении местонахождения Хогвартса, мисс Кларк. Видите ли, эта школа — важный политический пункт, и министерство не может позволить, чтобы кто-то выдал его координаты любым нашим врагам. Слово «любым» было выделено особенно, и я, проглотив подобные унижения как горькую пилюлю, уже собралась поставить подпись, как поняла, что мне нечем это сделать. Но человек рядом со мной буквально опередил мою мысль и протянул мне чёрное перо, на которое я посмотрела как на палку с дерева. — Вы не умеете писать перьями, мисс Кларк? — пропел странный человек, и я, стараясь не акцентировать на себе внимание, с опаской взяла перо и занесла его над графой с подписью. — Мисс Кларк, вынужден предупредить вас, что совсем неважно, под каким именем вы распишитесь в этом документе… — вдруг добавил работник таинственного министерства, и я тотчас подняла на него глаза, так как именно над этим сейчас и размышляла. — Главное — что подпись будет поставлена именно вашей рукой… и в случае неисполнения обязательств именно вы понесёте заслуженное наказание. — Какое наказание?.. — хрипло отозвалась я, стараясь не впадать в панику, и в ответ мне пролетело любезное: — Лучше вам этого не знать. Но оно будет приведено к исполнению немедленно, это же магический договор. — Позвольте спросить, — выдохнула я, чуть отодвинув от себя проклятый договор, так и не черкнув ни слова, и мужчина заинтересованно уставился на меня, — мне запрещено каким-либо образом выдавать место школы, в которую я завтра поеду? — Он кивнул. — А если я случайно проговорюсь, что тогда?! Это же любой ученик может сделать! И любой может притвориться местным, я даже не буду знать, что это кто-то плохой! Что тогда?.. — Всё просто, мисс Кларк, — в прежнем невозмутимом тоне протянул мужчина, хотя меня трясло мелкой дрожью от неведомого, но очень страшного наказания магического договора, особенно когда я не знала до конца, как он действует. — Вам вовсе не следует говорить на эту тему с кем бы то ни было, и тогда вы точно не проговоритесь. Но без подписанного договора допустить вас до учёбы мы не имеем права. Поймите, так будет лучше и для вас, и для нас. Он наконец замолчал, терпеливо давая мне возможность подумать, а я медленно читала среднего размера текст, параллельно размышляя, стоила ли игра свеч? Или может, мне нужно было остаться в приюте и дальше ухаживать за больными? Но жизнь здесь была не сахар, и два месяца хватило с головой, чтобы возникло желание сменить локации. В конце концов, это всего лишь закрытая школа на отшибе, а я и так не особо много с кем-то говорю… может быть, там будет действительно тихо и безопасно, и я забуду, как выглядят лица умирающих?.. Вздохнув, я занесла перо и уверенно черканула на трёх экземплярах свою настоящую подпись, которую отшлифовала на сотне написанных историй болезни. В конце концов, какая разница, если они и так столько обо мне знают? — Прекрасно, — довольно улыбнулся мужчина, когда бумаги снова оказались в его руках, и он взмахнул ими, и те растворились как по волшебству. — Я рад, что мы смогли понять друг друга. Удачной вам учёбы, мисс Кларк! Вяло кивнув в ответ, я проводила незнакомца безжизненным взглядом, а тот растворился в бархатной темноте последнего августовского денька. Господь… лишь бы я об этом не пожалела!* * *
— Ты готова? Всё собрала? В письме говорилось, что поезд отправляется в час сорок дня, поэтому мы с Томом договорились встретиться в двенадцать, чтобы он проводил меня на вокзал и помог попасть на скрытую платформу. И без десяти полдень я, громыхая на весь приют, еле спустилась в мрачный холл, где меня уже ждал граф Дракула со своей поклажей. — Да, готова, — наконец выдавила я, с трудом вдохнув воздух, и Том первым направился к выходу, бросив: — Пойдём пешком или на метро покатаемся? Здесь четыре станции до вокзала Кингс-Кросс… — Пешком! — быстро выпалила я, причём дело было даже не в деньгах, которых нет, и мерзавец обернулся и со смехом посмотрел на меня сверху вниз. На что я гордо добавила: — Люблю пешие прогулки, да и день такой чудесный. Том согласно хмыкнул на мои слова, хотя мы оба прекрасно знали, в чём была настоящая причина подобного выбора. Но идти явно было не так уж и много, раз этот паразит сам предложил такой вариант, так что можно было и потерпеть. В конце концов, когда я ещё прогуляюсь по Лондону, о котором всегда мечтала?! Но едва мы вышли на крыльцо, и я только собралась в последний раз хлопнуть дверью, как со стороны лестницы послышался ужасный грохот, будто что-то тяжелое упало прямиком с крыши. Правда, долго гадать, что же всё-таки упало, не пришлось — через полминуты на чёрный мрамор холла скатилось тело с переломанными руками и вывернутой головой… кажется, того самого рыжеволосого мальчишки, который хотел предупредить меня о Томе! Выпучив глаза, я быстро пыталась понять по косвенным признакам, можно было ещё чем-то помочь… или уже поздно, но грудная клетка не двигалась, по чёрному полу медленно начала растекаться тёмно-вишнёвая лужа, а Том взял меня за руку и потянул в сторону ворот. — Сто раз говорили не бегать по лестнице, и вот опять. Пойдём, нам нельзя опаздывать на поезд, по-другому в Хогвартс не попадёшь. Но я продолжала стоять на месте, пытаясь понять, что же всё-таки случилось, и Том наклонился ко мне и прошептал: — Если ты думаешь, что я как-то к этому причастен, то вспомни, что я пришёл раньше тебя на десять минут и терпеливо ждал. — А с чего ты взял, что я так подумаю? — осторожно уточнила я, всё же давая увести себя с крыльца, решив, что помочь точно уже не смогу, и он хмыкнул: — У тебя на лице написано, кто виновный номер один в любой неприятности вокруг, хотя это не так. И да, когда придём на платформу девять и три четверти, то ты меня не знаешь, и я тебя тоже, — ненароком бросил Том, когда мы уже прилично отошли от приюта, и я поудобнее перехватила ручку от чемодана и выдохнула: — Это будет очень сложно сделать, но я постараюсь… Он тихо рассмеялся в ответ и, свернув на пешеходный переход, ядовито пропел: — Так приятно, что между нами возникло такое взаимопонимание… Надеюсь, оно продолжится и в Хогвартсе… Я одним только взглядом дала понять поганцу, что приложу все свои усилия, чтобы избежать как раз подобного поворота событий, но тот лишь загадочно усмехнулся в ответ, будто знал наперёд, что будет, и молча зашагал дальше, ведя меня навстречу судьбе. Вокзал Кингс-Кросс поражал воображение своими масштабами, и наверное, я бы точно заблудилась здесь без своего проводника. Тот, кстати говоря, расшаркиваться не собирался и, едва зайдя внутрь, быстрым шагом направился на платформы, а я засеменила за ним, пытаясь унять боль в горевших от усталости ладонях. Наконец, мы вышли к платформам девять и десять, и я огляделась по сторонам, где же была наша, как вдруг Том крикнул мне: — За мной! — И на полной скорости влетел в одну из колонн как раз между этими платформами. Несколько минут я стояла не шевелясь, пытаясь понять, в чём же был трюк и куда делся этот гад, но он словно в воздухе растворился! И всё же рациональное зерно в мозгу никак не могло позволить мне влететь в стену с кучей вещей на руках, поэтому я продолжала стоять на месте и ждать чуда. И чудо не заставило себя долго ждать. К той же колонне спустя совсем непродолжительное время подошла стайка молодёжи примерно моего возраста, может, чуть старше. И один за другим они с разбегу мчались в стену и исчезали в ней, что заставило меня немного пересмотреть свои взгляды на этот мир. «Ладно… попробуем… если что, то пусть этот гад потом соскребает меня со стены!» Собравшись наконец с мыслями, я в точности повторила действия этих ребят и, разогнавшись, побежала прямо в стену, напоследок зажмурив глаза. Но ожидаемой боли не последовало, и, открыв веки, я с удивлением увидела перед собой ещё одну платформу с красным паровозом и кучей людей на перроне! Что ж, найти свободное местечко было непросто, так как многие компании друзей уже заняли излюбленные места. Но ближе к концу поезда я всё-таки нашла свободное купе и, вздохнув с облегчением, как следует обустроилась, наивно надеясь, что всю поездку буду здесь одна, как королева. Так бы оно и случилось, если бы за пять минут до отправления Хогвартс-экспресса в моё купе не влетела целая компания, намереваясь ехать со мной! — Эй, привет, здесь не занято?! — Совсем мест нет, осталось только это! — Эй, Джо, сюда, мы нашли места! — Привет, ты не против, что мы здесь сядем?.. По очереди ко мне протиснулось три девчонки лет четырнадцати и два парня примерно того же возраста, и от их гула и треска чемоданами хотелось выпрыгнуть в окно! Но только я собралась это сделать, как поезд тронулся, обрезая последний путь к отступлению. И мне не оставалось ничего иного, как попытаться наладить общение с молодёжью, чтобы дорога не была такой тоскливой. — Эм… Меня зовут Валери, и я не против, что вы… сели здесь. Ребята как раз закончили с вещами, и моё разрешение явно было лишним, но они всё равно дружно улыбнулись мне, и первой заговорила загорелая брюнетка с почти такими же непослушными волосами, как у меня, только подстриженными под каре: — Привет, Валери, меня зовут Элизабет Конли, а это Джозефина Лавгуд и Эмма Лонгботтом. Рыжеволосая девочка с веснушками на пол-лица и вторая кареглазая брюнетка с миловидным круглым личиком дружелюбно помахали мне рукой, а Элизабет указала на парней. — А это Дональд МакБрайд и Корнелиус Блейк, которого мы все ласково зовём Корни. Но он не обижается, потому что невероятный душка! На всё купе раздался дружный смех, а стройный блондин, которого все считали душкой, наклонился и чмокнул Элизабет в щёчку. — Как на вас обижаться, Бетти, ты просто ангел! Валери, а я раньше не видел тебя… Оторвавшись от подруги, он повернулся ко мне, как и остальные, и я поджала губы, не зная, что сказать в своё оправдание. — Эм… я… я… раньше не училась с вами. Поэтому вы меня и не видели. — Ты к нам перевелась?! Вот здорово! — воскликнул Дональд, крайне улыбчивый долговязый брюнет, обладавший, однако, вполне приятной внешностью, чтобы пользоваться успехом у девчонок его возраста. — А на каком факультете ты будешь учиться?! — Я… я не знаю, — сглотнула я. — А вы на каком учитесь? — Мы втроём с Пуффендуя, — первой выпалила Джозефина, приобняв подруг за плечи. — Дон с Гриффиндора, а Корни учится на Когтевране! — Но я вовсе не такой сноб, как ты могла подумать, — выразительно подняв брови, шепнул мне он, и я легко улыбнулась, начиная ладить с этими ребятами. Но как всегда, только у меня что-то начинало получаться, как закон подлости подбрасывал мне неприятности в виде одного и того же лица. Не успели школьники засыпать меня и десятком вопросов, как дверь купе с шумом отъехала, заглушая даже размеренный стук колёс, и на пороге появилось трое людей в чёрных мантиях, зелёных галстуках и с эмблемой змеи на груди, а у одного ещё и был герб школы в придачу. И как раз с этим человеком мы накануне договорились о взаимоигноре. Том, заметив меня, криво усмехнулся и брезгливо обвёл взглядом остальных, а я закатила глаза и перевела глаза на его товарищей, которые нисколько не отличались вежливостью, надо сказать, судя по их надменным лицам. Но говорить стал всё-таки Том. — Прошу прощения, что помешал вам… но как новый староста Слизерина, должен предупредить, что использование волшебных палочек в Хогвартс-экспрессе запрещено, — менторским тоном объявил он, пока я считала секунды про себя, чтобы не ляпнуть что-нибудь в ответ. — И вам стоит переодеться перед приездом в школу. Приятной дороги! Дверь закрылась с таким же скрипом, как и открылась, и только я шумно выдохнула, пытаясь избавиться от раздражения, как Дон воскликнул: — Вы посмотрите, двадцать минут не прошло с отбытия, а новый староста Слизерина уже ходит по вагонам и поучает нас! — Вы с ним знакомы? — ненароком вставила я, и Джозефина покачала головой и хмыкнула: — Валери, в Хогвартсе трудно будет найти человека, который не знает про Тома Реддла. Он такой красивый!.. — И умный, безумно… — поддакнула Бетти на мечтательный вздох подруги, пока я из последних сил сдерживала рвотный позыв. — И кстати, Донни, не надо делать вид, что ты не хотел бы попасть в его компанию… все мальчишки этого хотят! — А что за компания? — снова ненавязчиво спросила я, пытаясь получить ещё одно мнение со стороны, и в этот раз была очередь Корни закатывать глаза. — Считай, элита. Самые умные, самые талантливые, самые… — Слизеринцы, — подсказала Эмма, состроив выразительную рожицу, и я хмыкнула. — На самом деле, среди них есть и другие факультеты, но все приближённые со Слизерина, и не стоит даже мечтать протиснуться туда… хотя все хотят, это правда. Раньше главным был Абраксас Малфой, он на год старше Тома Реддла, но уже с прошлого года все лавры отошли к Тому… и правильно, на мой взгляд, он крайне умён, талантлив и вежлив, хотя и держится особняком от всех остальных. Можно, конечно, подмазаться к Слизнорту… — …но без таланта или связей в его клуб Слизней всё равно не попадёшь, — перебил Дональд. — А без этого и с Реддлом не пообщаешься на равных. — Вот же повезло Эванджелин… она теперь столько времени будет с ним проводить… — печально вздохнула Бетти, а Джозефина, заметив моё недоумение, тихо подсказала: — Это вторая староста Слизерина, ты быстро её узнаешь. Да, они теперь будут вместе следить за первокурсниками… эх… — Ладно вам, девочки, наша компания тоже не так плоха, как кажется! — натянуто воскликнул Корни, перетягивая внимание на себя, и выудил из кармана серых брюк длинную тёмно-вишнёвую палочку. — А хотите посмотреть, какому заклинанию меня научил летом дед?! — Корни, Реддл же только что сказал, что нельзя пользоваться магией в поезде, — захихикали девочки, но тот хвастливо махнул рукой. — Да ладно вам… он уже ушёл дальше красоваться по поезду, а я с вами до конца учёбы, даже не надейтесь от меня отделаться! Ребята снова засмеялись и принялись ждать, что же задумал их друг, а Корни тем временем сосредоточенно взмахнул палочкой, что-то пробормотал, и из кончика выскочила жирная жаба и прыгнула прямо на меня, так как я сидела прямо напротив. — Фу, гадость! — взвизгнула я, скинув с себя животное, а остальные заливисто засмеялись шутке Корни. — Эй, Валери, если у тебя нет с собой животного, то ты можешь забрать её себе! — со смехом предложила Джозефина, а Эмма ехидно добавила: — Школьные правила действительно разрешают ученикам иметь сову, кошку или жабу… — Какой идиот заведёт себе жабу? — брезгливо заявила я, и вдруг Дональд с серьёзным лицом ответил: — У меня есть жаба. От неловкости я не знала, что и сказать, только хлопала глазами, а Дональд после пары минут тягостной тишины вдруг широко улыбнулся. — Да шучу я, нет у меня больше жабы! — Подожди, а куда ты дел Тревора?! — возмутилась Эмма, на что Донни только отмахнулся. — Младший брат забрал, он в этом году на первый курс поступил, а мне родители обещали подарить сову. Но я бы на твоём месте не стал отказываться от такого подарка, Валери! — На этих словах он наклонился, поймал противную скользкую тварь, как следует обхватил её и одновременно с ней выкрикнул: — Ква-а! — Н-нет… спасибо, — с улыбкой сморщилась я, стараясь не быть неблагодарной, и ребята посмеялись, убрали амфибию и принялись трепаться о прожитом лете… и я мельком слушала их, наматывая на ус некоторые факты о магическом мире, а ещё ностальгируя по своим школьным временам, когда точно так же болтала со своими друзьями в поездках на автобусе. Как же это было давно, чёрт возьми… словно в другой жизни. За время движения поезда нас ещё несколько раз потревожили. Один раз это была буфетчица, которая развозила по составу сладости, и Корни, как истинный джентльмен, набрал всем понемногу, даже мне. А в другие разы это был кто-то со старших курсов, искавших своё купе, и каждый раз они брезгливо обводили взглядом каждого сидящего и молча уходили, даже не попросив прощения. Чёрт возьми, как же это было похоже на избалованных богатеньких подростков! Наконец, за окном стемнело, мы по очереди переоделись в форму, а поезд начал сбавлять скорость, в отличие от моего сердцебиения. Всё-таки смена мест всегда давалась мне с трудом, а именно в этом я чувствовала себя точно не в своей тарелке, в отличие от всех остальных. Но так или иначе состав вздрогнул и окончательно замер, и сотни детей в чёрных накидках повалили на открытый перрон, а вдалеке виднелись очертания огромного замка в романском стиле с тысячей горевших в черноте окон, отражавшихся в такой же черноте озера рядом. — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — на всю платформу закричала высокая женщина, стоявшая рядом с невысоким старичком, и младшая часть учеников, потрясённо таращившаяся на замок впереди, медленно поплыла на зов. А меня схватили за руку и потащили совсем в другую сторону. — Эй, Валери, идём, а то все кареты займут! Не сказать, чтобы я сильно хотела покататься на лодках по ночному озеру, а именно это и ждало малышню, судя по небольшому флоту на берегу рядом с платформой, но ночь была совершенно волшебной, и трудно было оторваться от потрясающей картинки. Но так или иначе, мы всё-таки пришли на небольшой пятачок перед густым лесом, где уже скопилась толпа, и принялись ждать свободную карету… и я не могла поверить своим глазам, увидев, кто же был в них запряжён! — Ого… кто это? — потрясённо выдохнула я, с опаской разглядывая довольно большую скелетоподобную лошадь с крыльями, которая не мигая смотрела прямо на меня огромными, похожими на яблоки круглыми чёрными глазами. Но ребята со мной молча переглянулись, и Джо наконец неуверенно подсказала: — Эм… Валери… здесь никого нет. Кареты каждый год едут сами по себе, и все об этом знают. «Приплыли… не хватало ещё в первый же день схватить галлюцинации! — устало промелькнуло в мозгу, и тут предыдущая карета тронулась, а на её место встала новая, пустая, с такой же грустной лошадью в упряжке. — Нет, это мне точно не кажется! Неужели они хотят так жестоко надо мной пошутить?!» — Чёрт… здесь только четыре места, — расстроенно протянул Корни, помогая девочкам залезть внутрь, а следом в карету прыгнул и Дональд. — Валери… ты не подождёшь следующую?.. Шесть человек сюда точно не влезут. — Нет проблем, — махнула я, и ребята скрылись внутри, а я ждала в очереди следующую карету, чувствуя в некотором роде облегчение от одиночества. Всё-таки ребята были милыми, но очень шумными, а мне была необходима небольшая пауза, чтобы немного прийти в себя. Следующий экипаж пришлось ждать недолго. И только я напоследок скользнула взглядом по ещё одной странной лошади и собралась залезть внутрь, как со спины послышался тихий потусторонний голос: — Я тоже их вижу. Ты не сумасшедшая. Обернувшись, я уставилась на девочку с чёрными косичками и толстыми очками в круглой оправе, а та криво улыбнулась мне и кивнула на лошадей. — Их видит каждый, кто видел смерть и осознал её. Соболезную твоей утрате. — Я… я даже не знаю её имени, — медленно проговорила я, пытаясь как следует обдумать услышанное, а в нашу карету тем временем протиснулось ещё два уставших ждать человека. — А у тебя?.. — Моя тётя, — в прежней манере отозвалась девочка, всё же протиснувшись на своё место в карете, и когда запрыгнула я, экипаж тронулся. — Меня зовут Миртл Уоррен, я с Когтеврана. — Чудачка Миртл, — фыркнул парень, сидевший рядом со мной у окна, и Миртл надула губки и отвернулась к окну, сводя на нет всё общение. А я всё больше впитывала, как же здесь относились к странным личностям… и как же мне не попасть в их число, чтобы не терпеть этот год издёвки… Конная прогулка продлилась не больше двадцати минут, и я позволила общему потоку унести меня прямиком в огромное каменное здание, вблизи казавшееся ещё больше и ещё мрачнее. Как я поняла, все ученики сразу после поезда собирались в большой столовой, примыкавшей сразу к главному холлу, и мне, наверное, стоило пойти туда же, но… — Так на каком ты всё-таки факультете?.. — чуть раздражённо спросила Миртл, напоминая о себе, и я вздрогнула, даже не подозревая, что та шла от крыльца вместе со мной. Но только я открыла рот, как с главной лестницы спустился тот самый старик, профессор Дамблдор, и, увидев меня, приветственно распахнул руки. — Моя дорогая Валери, как я рад тебя видеть! Ты как раз вовремя, скоро начнётся распределение! Я растерянно улыбнулась в ответ, не совсем понимая, о чём шла речь, так как врученную книгу об истории этого места читала по диагонали, но за мной вдруг сгустилась чёрная туча и слегка приобняла меня за плечи. — Добрый вечер, профессор Дамблдор! Позвольте вмешаться, но согласно правилам школы, распределение обязательно для всех учащихся первого курса… а мисс Кларк уже не подходит под это описание. Меня передёрнуло от цепкой хватки нового старосты Слизерина, и похоже, что наш пакт о ненападении закончился, едва поезд прибыл на место назначения. Я продолжала натянуто улыбаться, гадая, к чему же придут эти двое, а Дамблдор вежливо улыбнулся Тому и вздохнул. — Что ж, я очень рад, что один из наших старост так хорошо разбирается в школьных правилах, но… как же тогда нам стоит поступить, Том? — Мне кажется, Валери достаточно взрослый и осознанный человек, чтобы сделать верный выбор, сэр, — с ледяной невозмутимостью парировал Том, вцепившись в меня словно коршун в мышь. Дамблдор снова оценивающе посмотрел на нас двоих, затем за наши спины на празднично накрытые столы, и на его лице наконец проступило какое-то подобие смирения. — Хм… пожалуй, в качестве исключения, мы действительно можем предоставить этой юной особе выбор, раз уж она не в том возрасте, в котором обычно проходят распределение. Валери, дорогая, мы с Томом предлагаем тебе самой выбрать, что ты хочешь: испытать судьбу и пройти распределение или самой выбрать факультет с учётом твоих предпочтений… Мы трое так и замерли у входа в Большой зал, стараясь не мешать студентам проникнуть внутрь, а моя голова так и гудела от потока информации. Что я должна была сделать? Какой вариант был правильным? Распределение явно было русской рулеткой, и я могла угодить туда, где буду чувствовать себя совершенно не комфортно. Особенно учитывая всё то, что я успела узнать накануне — как старшие относились к чудакам и как себя позиционировал человек, крепко державший меня за плечи. Рядом с ним меня точно никто не тронет, и ореол его святости сможет защитить меня… но блять, это же был Том Реддл! Он натравил на меня психиатра, он украл мои документы и телефон, пытался меня шантажировать, смеялся над беззащитными… запугал весь сиротский приют! И одновременно здесь его считают чуть ли не богом, чутким, вежливым и гениальным учеником, рядом с которым гарантированы покой и уважение. А именно этого я, в общем-то, и искала здесь. Что мне стоило выбрать?.. Никто меня не торопил, пока я взвешивала все за и против, а я тем временем чувствовала, что поток студентов иссякал, и надо было закругляться, чтобы не пропустить официальное начало ужина. И, тяжело вздохнув, я таки решила пойти по простому пути… хотя что-то глубоко в душе шептало, что нихуя этот «простой» путь не был простым! — Сэр, я бы хотела учиться вместе с Томом, чтобы он мог присматривать за мной. Мы… — Мы очень сдружились за это лето, — вставил мерзавец, до того сжав мои плечи, что я еле сдерживалась, чтобы не лягнуть его в самое святое место. — Что ж… похвально, что вы так сдружились, и я нисколько не буду препятствовать вашей дружбе. Теперь ты будешь учиться на Слизерине, Валери… ваш стол вон там. Приятного ужина! Дамблдор первым шагнул в Большой зал, и только он отошёл на достаточную дистанцию, как мы оба выдохнули и отпрянули друг от друга. Правда, на бледном лице кое-кого была чертовски противная мне усмешка. — Поздравляю, Валери… ты сделала правильный выбор. — Я сделала это ради… — огрызнулась я, но Том шагнул ко мне и в лицо выдохнул: — Ради себя? Я знаю. Но это выгодно нам обоим, так что мне плевать. За ужином сиди молча и не пытайся ни с кем завести разговор, а позже я как следует поговорю с тобой… Снова окинув меня взглядом угольно-чёрных глаз, он вдруг резко взмахнул палочкой, и мой галстук вместо чёрного стал зелёным, а на груди появилась всё та же эмблема змеи. И я, состроив ядовитую гримасу в ответ, окинула нужный стол и зашагала к самому краю, чтобы никому не попасться на глаза. Хотя кому я была нужна?.. Как только все собрались, директор школы, как он себя назвал — профессор Диппет — сухой высокий старик, лет на двести старше даже Дамблдора, произнёс небольшой монотонный монолог о важности образования, соблюдения школьных правил и категорическом запрете на посещения леса рядом без присутствия преподавателей, а дальше объявил о начале распределения. И профессор Дамблдор вышел перед преподавательским столом с огромной ветхой шляпой в одной руке и длинным списком в другой и принялся по одному вызывать первокурсников, чтобы определить их судьбу. «Хорошо, что я не стала участвовать в этом цирке», — про себя хмыкнула я, следя за щелью в Распределяющей шляпе, откуда слышался голос… хотя меня волновало лишь то, сколько же людей она успела потрогать. Её кто-нибудь когда-нибудь хоть раз дезинфицировал?! Я уже не говорю про обычную стирку? Или это в мире волшебников нетактично по отношению к ожившим предметам? Следом за распределением наконец начался пир, и на пустых тарелках на столе сама по себе появилась еда. Увидев перед собой настоящее мясо и картофель, я мгновенно позабыла о всех своих невзгодах, решив, что сначала нужно было удовлетворить низменные потребности, а потом уже волноваться о будущем. Тем более что меня опять никто не трогал — студенты вокруг были заняты расспросом счастливчиков с первого курса, кого шляпа послала за стол с зелёными галстуками, и до меня опять никому не было дела. А вот мне было дело до мягкого хлеба, жаркого, салата и пудинга, благослови господь профессора Дамблдора, который принял меня сюда! Честно, после десерта мне уже ничего в этой жизни не хотелось. Меня накрыл такой демпинг-синдром, что я заснула бы прямо здесь, за столом. Но когда ужин всё же подошёл к концу, все начали плавно двигаться в сторону спален, и я с трудом увязалась вслед за «однокурсниками», чтобы наконец прибыть туда, где смогу нормально отдохнуть. Тем более что Том и Эванджелин повели как раз в ту сторону стайку первокурсников и я удачно увязалась за ними, оставаясь в тени. Да, как меня и предупреждали, я сразу её узнала. Стройная, грациозная, как лань, она была образцом надменности и величия во всём их великолепии. Симметричное кукольное личико, будто вылепленное самим Рафаэлем, водопад чёрных, точно уголь, волос, который струился аккурат до поясницы, шёлковая блузка под чёрным джемпером и дорогая ткань юбки… Рядом с такой девушкой можно было забыть о чём угодно, и выйти из её тени было нереально. Отличная пара для нашего героя, ничего не скажешь. Пока мы шли, то одна староста, то другая рассказывали что-то о школе, и я, заслушавшись, даже прошла сквозь привидение и недовольно скорчилась, ведь меня словно кто-то окатил ледяной водой из озера. Остальным повезло больше, и мы медленно шли вглубь подземелий, в самое сердце замка, а со стен вокруг постепенно начала капать вода и показались водоросли. Когда мы наконец зашли в тупик, Том сделал шаг вперёд и громко и чётко проговорил: — Чистая кровь! И стены разъехались в стороны, открывая проход в гостиные. А я, почувствовав, что экскурсий на сегодня достаточно, обрадованно выдохнула и первой побежала в открывшийся проём, а за мной и остальная малышня, как вдруг… С ужасным скрежетом на нас прямо с потолка у входа опрокинулось ведро с красной жидкостью и чем-то желеобразным, смутно напоминающим внутренности животных. И пока я с непередаваемой гримасой на лице стояла и обтекала, в центр полутёмной мраморной гостиной выскочил лохматый парень с тёмными кудрями и громогласно рассмеялся нашему виду. — Это кровь?! — взвизгнул кто-то из малышни, и одна девочка тотчас грохнулась в обморок, а остальные с визгами отпрыгнули обратно в коридор. А я, принюхавшись, зло выдохнула и прорычала, уставившись прямо на шутника: — Это что, томатный сок?! Да ты хоть раз в своей жизни видел настоящие кишки и кровь?! — Э-э-э… нет, — честно ответил тот, и я ещё больше горя от злости, подошла к нему вплотную и ткнула пальцем в грудь. — Тогда увидишь свои, если ещё хоть раз попытаешься облить меня какой-нибудь гадостью! — А затем встряхнула мокрыми руками и обессиленно выкрикнула: — Пиздец! Люди вокруг так и распахнули рты, а за моей спиной раздался полный льда голос: — Здесь запрещено использовать нецензурные выражения, мисс Кларк! — А это, блядь, разрешено! — развернувшись, выпалила я в лицо Тому, махнув рукой на того самого парня, который был удивлён не меньше остальных, и наш староста, шумно выдохнув воздух, медленно произнёс: — Антонин, ты наказан до конца этой недели, позже я скажу тебе, чем ты будешь заниматься. А вам, мисс Кларк, я выношу последнее предупреждение. А теперь марш в спальню, пока я!.. Я же в ответ изогнула бровь, нисколько не собираясь подчиняться командам этого гада, и вдруг между мной и Антонином возник ещё один парень, коротко стриженный блондин чуть старше нас, и задумчиво осмотрел меня с головы до ног. — Так-так-так… и откуда же у нас свалилось это нежнейшее создание?.. — Из Мурманска, — хмыкнула я, не пропустив сарказм мимо ушей, а где-то в стороне послышался шёпот: — Вы все это слышали?! Девчонка угрожала Долохову! — Из Мурманска?! — вдруг взревел тот самый Долохов, отпихнув белобрысого парня, и я выразительно уставилась на него. — Так ты русская?! — Вроде того. А ты откуда такой дерзкий? — Мои предки с Поволжья, а мы с сёстрами уже здесь родились, — широко улыбнулся он и приобнял меня за плечи, а к нам тем временем подошёл ещё один высокий утончённый блондин и легко взмахнул палочкой, отчего с моей одежды исчезла вся грязь. — Спасибо, — благодарно выдохнула я, и второй блондин вежливо кивнул мне и отошёл в сторону, а Долохов оживлённо выпалил: — А как там, в Мурманске-то? Я о Родине только в книжках читал, не больше! — Ну… — скривилась я, делая вид, что задумалась. — Зимой минус тридцать пять, летом плюс тридцать пять, прекрасное место, чтобы… окончательно поехать кукухой и закончить своё жалкое существование. А ещё медведи на балалайке играют и водку хлещут… белые, разумеется, потому что бурые пьют только чистый самогон. Долохов так и распахнул рот, принимая мою иронию за чистую монету, отчего я жалостливо вздохнула, не представляя, что кто-то мог в такое поверить. — И да, если ты вдруг захочешь попросить прощения, то учитывай, что водку я не очень люблю. Больше ром, вискарь и вино. Это так, к слову… Кто-то рядом присвистнул, а Долохов быстро наклонился ко мне и заговорщически шепнул: — У меня припрятан дедов армянский коньяк, можем как-нибудь распить… — В Хогвартсе категорически запрещено распивать любые виды алкоголя! — потеряв всякое терпение, громогласно заявил староста, но мы с моим другом переглянулись и без слов поняли друг друга. — Сейчас же идите в свои спальни!.. — Кстати, ты в следующий раз найди на кухне свиную кровь, её от человеческой почти не отличить, — менторским тоном протянула я, и карие глаза моего товарища так и загорелись, как новогодняя ёлка. — Е-моё, и как я до этого сам не додумался?! — Даже не смей об этом думать, Антонин, — прошипел Том, подойдя к нам вплотную, а после в который раз пригрозил: — Вам не пора спать? Я помотала головой, так как здесь явно намечалось что-то интересное, а Антонин пихнул меня в бок и шепнул: — В карты играть умеешь? — Обижаешь, — тотчас улыбнулась я в ответ. — Дурак? Вместо ответа Антонин обеими руками указал на стол в самом углу у окна, за которым медленно проплывали рыбы, и я быстрым шагом направилась к предложенному месту, проигнорировав рассвирепевшего старосту. А Антонин бросил своему начальству: — Да ладно тебе, Том, посмотри, какая она забавная! Кстати, тебя как хоть звать? — Валери, — хмыкнула я, и он протянул мне лапищу для рукопожатия. — А меня Антоха. В переводного? — Валери, а ты не хочешь помочь нам с пострадавшими? — вдруг вмешался Том, пока карты быстро ложились на игральный стол, а вокруг нас уже собралась толпа зевак, в том числе и те ребята, которые раньше подходили к нам. Но я лениво отмахнулась. — Нет, не очень! Это всего лишь обморок, встанут и пойдут дальше. Готов, сладкий? — А ты, куколка? — оскалился Долохов, и мы принялись играть… Правда, игра продолжалась недолго. Явно не имея достойного соперника рядом, Антонин Долохов нисколько не смог отразить мои провокации, хотя ближе к концу он ещё надеялся на победу. И я, уже предвкушая её родную, кинула ему поочерёдно козырного короля, которого он не мог не взять, так как крыть было нечем, козырного туза, а затем… — На погоны! — рассмеялась я, положив на плечи две обычные двойки, с которыми в итоге осталась, и мой противник взвыл как раненый зверь под всеобщие аплодисменты. — Ничего себе, кто-то обыграл Антоху в карты! — Вот это да! — Я требую реванш! — закричал Антонин, когда я уже собралась встать из-за стола, и я широко улыбнулась и хмыкнула: — А я требую бутылку холодного шампанского, тёплую ванну и мягкую постель, но мы оба останемся с носом! И только отодвинула стул, как Антонин содрал со своей руки массивный золотой перстень с крупным изумрудом и положил его на стол, азартно выпалив: — Ещё одну игру! На это! — Что ж… — задумчиво протянула я, внимательно вглядевшись в украшение, а затем медленно надела его на средний палец левой руки. — Я меркантильная тварь и даже не собираюсь это скрывать. Давай сыграем ещё раз, мне не жалко. В этот раз я самостоятельно сгребла биту и принялась тасовать её, а парень напротив меня так и глядел на меня с неописуемым восторгом, словно щенок при виде хозяина, и один из его друзей даже помахал перед его глазами и прошептал: — Эй, Антоха… а как же Ирма?! — Кто такая Ирма?.. — растерянно проблеял Антонин, не сводя взгляда именно с меня, и я показушно хищно улыбнулась, а вокруг нас раздался дружный смех… и я даже могла услышать вдалеке скрип зубов и скучные объяснения. Но у нас точно было весело! — Что ж, спасибо за две игры и колечко, я буду считать это комплиментом своей скромной персоне… — наконец проговорила я, когда вторая игра ожидаемо закончилась поражением дилетанта и победой мастера, и я решительно встала из-за стола, намереваясь пойти спать. — А во сколько завтра начинаются занятия, ты не знаешь? — В десять, — пребывая в состоянии прострации, отозвался Антонин, и я подняла руки кверху и выдохнула: — Господь, я попала в рай! До десяти меня не будить, иначе прибью. Спокойной ночи! — Ага… встретимся на занятиях! — растерянно кинул мне вслед мой новый товарищ, и я с невероятно лёгкой душой поплелась в сторону спальни для девочек, а черви сомнения мгновенно умерли под натиском всеобщего обожания, в котором я купалась весь вечер, и даже один напыщенный павлин не смог с этим ничего сделать. Я точно на своём месте, чёрт меня побери!