День оказался очень насыщенным. Впрочем, это немудрено, ведь они наконец-то закончили задание, и теперь с относительно чистой совестью и ломящимися от вражеских богатств каютами могли приземлиться на очередной богами забытой планете и развеяться перед новой миссией.
Сначала Рикс с двумя его товарищами, Афием и Орвоном, посетили термы, откисая в горячей воде и наслаждаясь тем, как расслабляются тела после излишне напряжённых дней. В рутинной жизни «борцов за свободу и справедливость», как они себя именовали, было не так уж много удовольствий, доступных простым смертным.
Затем мужчины прошлись по рынку, с удовольствием утопая в звуках и запахах центра городской жизни. Нужно было прикупить себе новых одежд и кое-чего съестного в дорогу.
Нейтральных планет, не занимавших ничью сторону, в Галактике осталось не так уж и много, и, по правде говоря, ни одна из сторон не спешила эти самые планеты поработить. Всё дело в том, что только здесь затихал звук сражений. На неподвластной никому территории действовало негласное двухстороннее правило: никаких битв. А поскольку от бесконечной войны устали все, и имперская армия, и повстанцы, то в таких местечках, как это, где приземлился сегодня корабль Рикса и его спутников, все просто отдыхали. Здесь на каждом шагу можно было встретить имперских солдат, беспечно снимавших свою амуницию и нажиравшихся в компании таких же борцов Сопротивления, как и Рикс. Мужчина искренне любил такие места, это зрелище дарило желанные мгновения спокойствия и надежду на то, что когда-нибудь извечное противостояние закончится и все наконец-то начнут жить мирно.
Поправив складки на новой тоге, Рикс устало оглядел себя в зеркале. Узнать того пышущего энергией юношу с огнём в глазах, каким он только ступил на этот путь пять лет назад, было почти невозможно. И дело было даже не во внешности, с этим как раз проблем не наблюдалось. Черты его лица заострились, а тело стало более крепким и поджарым, под тонкой тканью туники отчётливо проступал рельеф мышц. Любая девушка сочла бы Рикса привлекательным, это было очевидно. Вот только девушки перестали интересовать мужчину давным-давно, после гибели Тори, его первой возлюбленной.
По правде говоря, Рикс часто ловил себя на мысли что его вообще уже мало что вдохновляет и интересует. В идеалы Сопротивления он давно не верил, искренне считая их борьбу бесполезной, потому что кардинально в Галактике ничего не менялось. Казалось словно две верхушки власть имущих на самом деле уже давно пришли к соглашению и теперь лишь терроризируют простой люд бесконечными войнами. Однако и оставить повстанцев он не мог. Не потому что его кто-то удерживал, нет. А потому что он совершенно не знал другой жизни, существования вне боев и дышащей в затылок опасности.
В мужчине будто уживалось двое Риксов. Один из них хотел комфорта и спокойствия. За часть тех богатств, что он успел накопить за время своей службы в повстанческих войсках, был даже куплен домик у моря на одной из далёких мирных планет, который так и остался пустующим в ожидании хозяина. Да и вообще, средств вполне хватало на то, чтобы существовать безбедно до конца своей жизни.
Но второй Рикс так и не понял ради чего ему оседать и остепеняться. А точнее, ради кого. Здесь у него были Афий и Орвон, его проверенные временем закадычные друзья. А там, на той планете, его ждали лишь пустота и одиночество.
Ребята знали об этой тоске Рикса, и не раз советовали мужчине просто перестать травить себе душу, действительно бросить все к чертям, жениться на одной из местных, нарожать кучу детишек и успокоиться наконец. А если сердце так уж затребует приключений — они, вечные странники, всегда с радостью примут его на их общий звездолет на какое-то время.
— Чего застыл, дружище? — незаметно приблизившийся Орвон с улыбкой хлопнул мужчину по плечу. — Скоро начнёт вечереть, пора выдвигаться.
Рикс устало закатил глаза: из года в год программа отдыха оставалась неизменной. Сначала термы, потом базар, и в финале вечера — lupanar. Сам он с удовольствием бы провел вечер в компании хорошего вина и интересной книги. Но друзьям казалось что мужчине будет полезен такой досуг, а отказывать им Рикс не привык, ведь Афий и Орвон — единственные близкие люди, что у него остались.
Как он развлекался в борделе, парень предпочитал умалчивать. Если там оказывались только девушки, то Рикс в лучшем случае занимал вечер беседой, а в худшем, если проститутка оказывалась глупой и необразованной, — заваливался спать и дрых до самого утра. Иногда правда удавалось найти парня по вкусу, и уж тогда-то Рикс по-настоящему отрывался за все месяцы воздержания. Да, он предпочитал мужчин, и старался тщательно хранить этот маленький секрет от своих друзей. Не то чтобы Рикс боялся осуждения, нет, скорее он переживал о другом. Ни Афий, ни Орвон не привлекали его сексуально, но мужчине совсем не хотелось чтобы его сотоварищи с опаской ходили по кораблю, прикрывая ладонями задницы, и перестали мыться с ним в термах, боясь что в них случайно влетит его член.
В этом лупанарии Рикс и Орвон ещё не были, но Афий, который путешествовал дольше, чем его друзья, утверждал что лучше места не сыскать во всей Галактике.
— Вот увидите, здесь есть все, чего душа пожелает! Девочки, мальчики, да и вообще существа на любой вкус! Трахал ли ты сунакра когда-нибудь, брат?
С этими словами кудрявый приобнял Орвона, получив дружеский пинок в плечо. Рикс засмеялся. Историю неудачной любви Орвона и одного из сунакров до сих пор пересказывали среди их братии как легенду.
Это был первый год их странствий. Существо цвета индиго, выглядящее как один сплошной шар, усеянный сотней ртов, в тот день имело неудачу повстречать на своём пути изрядно подвыпившего парнишу. Не то чтобы Орвон был извращенцем, находящим наслаждение в подобного рода мероприятиях, но желание выиграть пари и подзаработать деньжат оказалось сильнее. Кто же знал что каждый рот этого создания усеян острыми как иглы зубами! Едва покачивающийся Орвон приблизился к сунакру и обнажил свой член, намереваясь совершить вполне себе однозначное действие, как существо чуть было не впилось этими самыми зубами в его промежность, и только быстрая реакция Рикса спасла друга от плачевной участи евнуха.
Бордель оказался поистине шикарным: огромные мраморные ступени; тяжёлые складки струящихся тканей вдоль стен, что скрывали от посетителей солнечный свет; фонтан посреди залы, брызги в котором подсвечивались таинственным сиянием; и ненавязчивая музыка, мягко вливающаяся в уши. Всё это создавало непередаваемую атмосферу, в которую хотелось погрузиться с головой и остаться здесь навечно.
Когда мужчины вошли, веселье уже было в самом разгаре. А, впрочем, в таких местах оно не заканчивалось никогда. Кто-то танцевал, по углам на лежаках с подушками уже жались парочки, не удосужившись даже дойти до комнат, а в центре за фонтаном стояла длинная стойка, что-то наподобие бара, куда парни тут же направились. Сервис был таким же располагающим, как и само место. Сначала им дали спокойно выпить и освоиться, начать беседу и расслабиться. А затем Рикс и сам не заметил как они стройным рядом последовали за высоким темнокожим мужчиной, видимо, распорядителем этого заведения, на второй этаж.
Двери открывались одна за одной, являя картины, от которых у Афия и Орвона буквально слюнки текли по губам. Однако Рикс, ко всеобщему удивлению, не разделял их восторга, и распорядитель, представившийся Граутом, видя на его лице лишь скуку, вёл мужчин дальше.
— Может выберем уже, а, Рикс? — после очередной захлопнутой двери Орвон нетерпеливо дёрнул его за рукав.
— Так определяйся, кто тебе не даёт? — парень со смехом развернулся. — Если нравится кто-то — вперёд! Или я должен выбрать кого тебе сегодня трахнуть?
Орвон пристыженно отвернулся, однако всё же последовал за ним дальше.
— Господин весьма переборчив в своих вкусах, — Граут позволил себе вмешаться в разговор. — Если бы вы описали мне поконкретнее, что именно вы ищете…
В том-то и проблема, что Рикс и сам не знал чего ему не хватало в тех, кого он уже увидел. Там были и девушки, и парни, и даже те самые злополучные сунакры, и ещё множество других существ, населявших Галактику. Но все они нагоняли лишь тоску, скуку и сон.
— Не знаю. Я не знаю… Всё не то, — в итоге он смог вымолвить лишь это, тяжело вздохнув.
Граут ещё раз окинул Рикса каким-то непонятным взглядом с головы до ног, затем перевёл глаза на его спутников и прошептал:
— Вы же не местные, да?
Рикс утвердительно кивнул, и тогда темнокожий мужчина продолжил:
— Я мог бы показать вам кое-кого интересного, но ваши друзья… Боюсь, это не их поля ягоды.
Афий с Орвоном тут же оказались рядом, видимо, поняв что речь идёт о них, и заголосили наперебой:
— Это ж какого такого мы поля? Мы очень даже хорошие ягоды! Что, думаете, раз мы не такие красавчики как этот, — они ткнули пальцами в Рикса, — то нам только prostibulae подавай?! Нет, мы тоже ценители высокой красоты!
Граут нахмурился:
— Вы не поняли, господа, не всё так просто. Это bonae meretrices…
— Да хоть сама жена Цезаря.
Рикс недовольно пресёк беседу. Такое отношение к своим сотоварищам он терпеть не собирался. Если уж он не развлечется должным образом, пусть хоть Орвон с Афием будут довольны. Достав из мешочка на поясе денарий, он вложил его в руку Граута. Сегодня они веселятся, сколько бы это ни стоило.
— Мы готовы заплатить за один лишь взгляд на них, а если нам понравится — отблагодарим тебя втройне. Веди нас.
Повертев в ладони монету, Граут усмехнулся краешком губ, бросил на Рикса ещё один заинтересованный взгляд и, кивнув следовать за ним, зашагал в конец коридора.
Узкая винтовая лестница уводила куда-то вверх, в темноту, однако по подсчётам Рикса они прошагали лишь пару этажей. Граут приподнял тёмную тканевую завесу, давая мужчинам пройти, и их тут же окутал дым благовоний, по одному нежному запаху которых можно было определить что стоили они целое состояние.
Просторная комната была погружена в полумрак, освещаемая лишь огнем лампад, а на низком диване возлежали две женщины, прекрасные, словно Венера, сошедшая на землю. И он.
Рикс попытался было сфокусироваться на лице, на общем облике мужчины, но вмиг был пленён, захвачен и подчинен совершенно невообразимыми глазами. Цвета хромированной стали, как мерцающая под лунным светом обшивка на его корабле, когда тот был совсем новеньким. Ничего прекраснее мужчина еще не встречал за всю свою недолгую, но такую бурную жизнь!
— Граут, кого ты нам привёл? Что за плебс?
Недовольный голосок вывел Рикса из оцепенения и заставил перевести взгляд на говорившую. Та из девушек, что выглядела постарше, отправила в рот виноградинку и изучающе осмотрела вошедших, младшая же кокетливо опустила глаза и отпила из бокала, изящно оттопырив мизинчик. Самые притягательные глаза во всей Галактике по-прежнему неотрывно следили за Риксом, поглощая.
— Августа, они…
Распорядитель начал было оправдываться, однако его перебил Орвон, выступая вперёд и недовольно поджимая губы:
— Послушайте… Вы со мной не поговорили и минуты, а уже делаете какие-то выводы! Что если я вас приятно удивлю?
Августа усмехнулась, изумленная и заинтересованная его дерзостью, и обернулась к младшей девушке:
— Ну что, Паулина, скрасим вечер этим неотесанным чурбанам своим присутствием?
Младшая ещё раз бросила взгляд из-под густых тёмных ресниц на Орвона и, немного покраснев, что было очень удивительно для той, кто коротала вечера как куртизанка в публичном доме, утвердительно кивнула. Афий с немного глуповатой восхищённой улыбкой тут же двинулся навстречу, занимая место рядом с Августой. Рикс подумал что наверное со стороны выглядит таким же идиотом, неотрывно глядя на этого привлекательного незнакомца, всё ещё не вымолвившего ни слова.
Глаза последнего приглашающе сверкнули серебром, и в их глубине дико заплясали васильковые искринки. Рикс на автопилоте, не отводя взгляда, потянулся за обещанной Грауту оплатой, желая поскорее уже окунуться с головой в это серебряное море и бесславно пойти ко дну.
— За встречу! — распорядитель довольно цокнул и, повертев монеты в ладони, спрятал их в нагрудный карман. — А вечер в компании этих bonae meretrices оценивается в полторы тысячи денариев. Любой вечер, даже просто беседа.
За такие деньжищи можно было купить троих хороших рабов, однако Рикс беспрекословно отдал бы и в десять раз больше, лишь бы иметь возможность быть рядом с Ним хоть ночь. Лишь бы Он продолжал пожирать его этим взглядом, касаясь самой души!
Распорядитель получил своё и бесшумно скрылся за портьерами, кивнув напоследок, и Рикс замер у входа в одиночестве.
— Так и будешь стоять словно вкопанный? — Августа приглашающе хлопнула по дивану, и мужчине не оставалась ничего иного как подчиниться и присоединиться к компании.
Ловкая женская ручка тут же огладила бедро, старшая из девушек, одарила его взглядом сверкающих изумрудных глаз, подсев ближе и отстранившись от Афия. Стальные глаза с интересом и иронией наблюдали за происходящим, мол, ну, и сколько же ты продержишься? А Рикс всё не решался двинуться взглядом дальше и исследовать лицо и тело прекрасного незнакомца.
Его щеки коснулась нежная ладонь девушки, заставив посмотреть в зелень её глаз, но утонуть в них не получалось, даже если бы Рикс и захотел.
— Ты красивый, — девушка усмехнулась, потянувшись губами к его губам.
Рикс вздрогнул. Он ненавидел это притворство, и если бы рядом не было Афия и Орвона, то точно бы уже впился в губы обладателя насмешливых серо-голубых глаз. Однако в обществе друзей все же приходилось симулировать интерес к женщинам. Поэтому он позволил Августе себя поцеловать, впуская её язычок в свой рот и лениво отвечая ей. Афий за её спиной недовольно скривился. Самые красивые глаза в Галактике насмехались, лучась морщинками в уголках.
Спустя мгновения соприкосновения с чужими губами, показавшиеся ему вечностью, Рикс хотел было отстраниться. Но Августа разошлась не на шутку, блуждая тонкими пальчиками по его телу. Это было уже непозволительно. Её ладонь требовательно накрыла пах, и девушка, не обнаружив там возбуждения, усилила поцелуй и начала усерднее наглаживать промежность Рикса.
Он устало выдохнул ей в губы. Если с интересом мужчина ещё как-то справлялся, то симулировать эрекцию совсем не получалось. Единственной, на кого у него стоял всегда и беспрекословно, была Тори. Но когда парень понял что она погибла, умерла смертью глупой и нелепой, когда слушал по своему наушнику её предсмертные хрипы… С тех пор внутри Рикса что-то сломалось. Он не мог больше взглянуть ни на одну женщину, а со временем вообще изумился от того, что общество мужчин ему нравится ничуть не меньше, чем общество Тори.
— Сестрица, прекрати его насиловать. Не видишь, ты ему не нравишься.
«Сестрица?.. Они ещё и родственники?»
О боги-покровители! Тихий голос, дарящий сердцу спокойствие и умиротворение. Словно шелест ветра в колосьях, словно перестук дождевых капель по крыше.
Старшая из девушек недовольно поджала губки, но отстранилась, наконец-то перестав терзать губы и все ещё вялый член своего гостя, и обратилась к брату:
— Вечно тебе достаются самые сливки! Иди.
Последнее слово было сказано уже Риксу. Однако тот не мог даже пошевелиться, завороженно наблюдая как прекрасный незнакомец гибким кошачьим движением поднялся, как тонкими аристократичными пальцами подхватил один из подносов с фруктами и как проследовал к одной из дверей, бросив через плечо адресованное Риксу «Ну, ты идёшь? Ещё вина захвати.»
Высокая фигура скрылась за дверью. Острый импульс ринулся по плечам Рикса вниз и замер где-то в паху, наконец-то вынуждая кровь прилить к дремавшему всё это время члену. Внезапно стало плевать на всех. Даже на Орвона с Афием, что с плохо скрываемым удивлением следили за разворачивающейся картиной. Какого чёрта вообще он должен себя стыдиться?!
Рикс был уверен: даже если бы сейчас перед ним встал взвод вооруженных до зубов имперцев — он бы и их прикончил голыми руками за то, что мешают ему войти в комнату к объекту его желания…
— Запирай дверь, пусть нас не тревожат до утра.
Войдя внутрь, Рикс подчинился, и наконец-то получил возможность разглядывать прекрасного незнакомца полностью, смог позволить себе блуждать по его лицу и телу жадным взглядом.
Высок, строен и хорошо сложен, тёмные волосы хаотичными прядями спадают на лоб, на тело накинута лишь тога, соблазнительно обнажающая одно плечо, настолько тонкая и прозрачная, что скорее дразнит воображение, чем прикрывает что-то. Он был бесспорно красив, красотою утонченной, и в то же время мужественной. Но самое чудесное, что было в этом человеке — его алебастровая кожа, словно никогда не видевшая солнца. Рикс вспыхнул, живо представив как на ней расцветают пурпурным метки от жестоких поцелуев и страстных укусов. Его метки. Чтобы все знали что Он — его. Этот человек был слишком прекрасен чтобы принадлежать всем. Его, словно дорогую картину, хотелось укрыть от всего мира и показывать только избранным ценителям шедевров.
Незнакомец, приняв секундное замешательство мужчины за смущение, усмехнулся. Тонкая ткань тоги медленно сползла вниз, обнажая его полностью, парень приглашающе опустился на роскошную усыпанную расшитыми шёлком подушками тахту и отпил из уже наполненного бокала немного вина, глядя с терпеливым ожиданием. Помедлив ещё мгновение, Рикс глубоко вдохнул и сделал шаг вперёд, в манящее неизвестное.
Его рука скользнула по белоснежной голени к колену и выше, мужчина залюбовался контрастом собственной загорелой, обласканной солнцем и ветрами множества планет кожи, и чужой, аристократически бледной. Не сдержавшись, Рикс опустился на колени перед незнакомцем и припал губами к внутренней стороне бёдра, рисуя дорожку из влажных поцелуев, поднимаясь выше. Пальцы нетерпеливо сминали чужое тело, и хотелось только одного: зацеловать его с головы до пят, а потом втрахивать в тахту, до тех пор, пока будильник не оповестит что пора улетать с этой планеты!
— Ты посмотри какой нетерпеливый! — прекрасный бог в человеческом обличье, кажется, совсем не противился этому развитию событий, надавив на затылок Рикса и заставляя вбирать свой член глубже. — Даже имени моего не спросишь? Как тебя-то хоть зовууу…
Вопрос потонул в стоне. Рикс знал толк в ласках, отточил их на своих многочисленных одноразовых любовниках до совершенства. Но никогда ещё он так не жаждал чтобы кому-то было хорошо. Хотелось чтобы это прекрасное творение богов, этот притягательный мужчина кончал на его пальцах и члене бесчисленное количество раз, хотелось поскорее очутиться в этом великолепном теле, ощутить его жар и узость изнутри!
Незнакомец зарылся в волосы Рикса поглубже, приподнялся и оттянул его голову, заставляя взглянуть в глаза.
— Хочу чтобы ты выпил немного, ты слишком напряжен. Открой рот, давай…
С этими словами самый прекрасный мужчина в Галактике слегка надавил пальцами на щеки Рикса, хотя последний и так беспрекословно выполнил бы любой его приказ. Красавчик отпил из бокала, одарив Рикса невероятно блядской улыбкой и самым шлюшьим взглядом из всех виденных им ранее, наклонился ближе, почти коснувшись его губ своими, и тоненькой струйкой отправил рубиновую жидкость Риксу в рот.
Это было лучшее вино со вкусом губ божества, Рикс проглотил всё до капли, невольно застонав и прикрыв глаза с блаженной улыбкой.
— Нравится?.. А так? — незнакомец тут же отстранился и кивком указал на свой член, поднеся к нему бокал и призывно разведя бёдра в стороны.
Риксу дважды намекать не было нужды. Низ живота свело в сладкой истоме когда мужчина коснулся языком основания члена, а потом ещё ниже, ловя с промежности стекающие винные капли, не давая им пролиться на простыни.
Кончик языка приласкал края входа, осторожно скользя глубже, и Рикс с удивлением обнаружил что незнакомец уже готов на всё. Прямо здесь и сейчас, раскладывай и трахай, сразу глубоко, жёстко и на всю длину, без долгих прелюдий. Парень звонко рассмеялся, увидев секундное удивление в глазах Рикса, однако не остановился, продолжив поливать свой член вином и заставляя того работать языком и губами усерднее, вбирать все капли без остатка.
— Не ожидал? — прикусив губу, красавчик поерзал, придвигаясь ближе, насаживаясь на язык Рикса, и скорее простонал чем проговорил. — Большинство так бездарно тянет! Я всегда готовлюсь сам. Я — ответственная блядь!
Незнакомец снова захохотал, словно радуясь тому прозвищу, которым сам же себя окрестил. Его смех напоминал умиротворяющие переливы ханга, и мужчина не выдержал. Этот чёртов сын Юпитера был слишком сексуален, а Рикс безумно изголодался по близости. И раскрытое, готовое принять, горячее и пьянящее не хуже любого вина тело распаляло и сносило крышу окончательно!
Перевернув чудесного незнакомца на живот, Рикс огладил головкой края входа и одним движением толкнулся вперёд, не имея больше никаких сил ждать. Благо о презервативах давно уже можно было и не думать с появлением «чипов здоровья», показывающих информацию о текущем состоянии организма, — в лупанарии без них не пускали ни посетителей, ни жриц и жрецов любви.
Вскрик тут же перерос в полный сладострастия стон, давая мужчине понять что всё отлично и его любовнику хочется большего. И Рикс дал ему всё, что мог, трахая это восьмое чудо света так, словно от этого зависела его собственная жизнь. Быстро и грубо, до влажных шлепков плоти о плоть, до пошлых звуков, впившись зубами в плечо, глуша ладонью стоны, что с каждым толчком становились всё громче и несдержаннее. Трахая пальцами эти порочные губы, прижавшись животом к взмокшей спине. А потом отстранившись, любуясь перекатывающимися под белоснежной кожей мышцами и трогательными ямочками на пояснице. Надавливая на неё, заставляя прогнуться поглубже. И завороженно наблюдая как капельки испарины стекаются к середине спины, теряясь в прогибе позвоночника. А потом кончиком языка собирая эту влагу…
— Попробуй только кончить в меня! — прорычал полубог, судорожно сжимаясь на члене Рикса и вцепляясь тонкими пальцами в простыни.
— Блять, кончи в меня, умоляю! — с придыханием шептал он спустя десять минут. — Хочу!.. Хочу тебя в себе глубже и сильнее!
И ещё кучу всякого развратного бреда, как умелая шлюха извиваясь в руках Рикса, толкаясь членом в его ладонь и раскрываясь навстречу. Мужчина ненавидел лишние разговоры в кровати, но этот лихорадочный шепот на грани помешательства наоборот только распалял, заставляя член стоять так крепко, что всю промежность сводило до сладкой боли и прошибало подступающими волнами скорой разрядки.
И Рикс отпустил себя. Вдолбился в тугое, но такое податливое тело на всю длину своего члена, прижался так, словно стремился слиться, сцепиться с ним навечно, и, впившись зубами в точёную шею, кончил. Оргазм накрыл с головой, настолько мощный, что Рикс подумал что умер, спустя несколько долгих мгновений обнаружив себя обмякшим и навалившимся всем весом на такого же обессиленного мужчину под ним.
Тот тихо постанывал, выгибаясь и подставляясь, однако недовольно зашипел едва Рикс убрал ладонь с его члена:
— Так нечестно!.. Сам кончил — и мне дай!
Рикс чуть приподнялся на дрожащих руках, губами осторожно пробуя на вкус взмокшую алебастровую кожу своего сегодняшнего любовника, вылизывая каждый сантиметр на шее и плечах. Ничего не ответив, он покинул желанное тело, наблюдая как собственное семя чертит молочно-белые дорожки на бледных бедрах.
— Ты охренительно прекрасен, ты знаешь это?
Что-то теплое шевельнулось в сердце Рикса, неожиданно для него самого заставив произнести первые слова за вечер. Развернув незнакомца лицом к себе, он резко навис над ним и впился губами в его губы, покрывая жадными собственническими поцелуями лицо, скулы, веки. Спускаясь на шею, обцеловывая грудь, живот, и ещё ниже, слизывая с его бедер свою же сперму, и шепча словно в горячечном бреду:
— Зачем ты это делаешь?.. Зачем растрачиваешь свою красоту на всяких похотливых ублюдков?
— Таких как ты, например? — незнакомец нетерпеливо выгнулся, намекая.
Рикс недовольно хмыкнул, возмущенный его правдивой иронией. Но всё же вобрал в рот член, такой же идеальный, как и его обладатель, и вошёл пальцами в уже растраханное тело, готовое унестись на волнах наслаждения от пары касаний. Немного движений губами и языком, точечное нажатие внутри — и божественно прекрасный мужчина с громким стоном излился ему в рот.
Рикс ловким движением снова оказался сверху и приник к губам, щедро делясь с незнакомцем вкусом его семени.
— Чёртов извращенец! — парень слизнул с губ жемчужные капельки и засмеялся, разомлев от оргазма.
Рикс со счастливой ухмылкой разглядывал его лицо, вдруг неожиданно оказавшееся так близко, и не мог налюбоваться. Впитывал, впечатывал на подкорке образ, стремясь запомнить его навечно: глаза, светлые, но сейчас до краёв заполнены чернотой расширившихся зрачков; правильные черты лица: тонкий нос, пухлые чуть приоткрытые губы — четко очерченная верхняя и капризно вздернутая нижняя, — ясно говорящие что их обладатель привык получать желаемое, стоит лишь требовательно поджать их; холеная кожа без единого изъяна, румянец на щеках и тёмные влажные прядки, что в беспорядке разметались по лбу. Внезапно мужчина остро ощутил совсем неуместное в этой ситуации чувство — сожаление. Так не хотелось уезжать! Удивительно, но захотелось остаться в этих жарких объятиях навсегда!
— Рикс.
— Ммм?.. — незнакомец лениво приподнял изогнувшуюся в вопросе бровь.
— Рикс. Моё имя.
Красивый юноша хохотнул, оглядев их обнажённые взмокшие тела:
— Своевременно, ничего не скажешь! Со всеми так знакомишься?
Однако Рикс оставался серьёзным.
— Нет. Обычно вообще имён не называю.
Что-то в его глазах заставило красавчика под ним замереть на мгновение. Улыбка из ироничной вдруг стала на удивление мягкой.
— Лабель. Мое имя.
— Лабель…
Рикс протяжно повторил, словно пробуя это сочетание звуков на вкус. Оно удивительно шло его сегодняшнему любовнику, почему-то рождая в воображении ещё одну совершенно неуместную картину: плеск морских волн, рассветное солнце и кромку тёплого песка у воды. И они, вдвоём. И больше никого на десятки километров.
— Я завтра улетаю. Полетели со мной, Лабель.
Наваждение растаяло без следа. Самый красивый человек в Галактике осторожно выпутался из объятий Рикса и медленно сел, подливая себе ещё вина.
— Нет.
Рикс молчал, терпеливо ожидая продолжения, но Лабель похоже не собирался расшифровывать свой ответ. Тогда мужчина вынужден был продолжить более настойчиво:
— Почему нет? Я могу…
Лабель отправил в рот очередную ягоду винограда и отхлебнул из бокала, бросив серьёзный взгляд через плечо:
— Послушай, Рикс. Я столько раз получал подобные предложения, что и не счесть.
Его глаза ещё раз скользнули по телу мужчины, словно прикидывая что-то, пока не встретились с глазами Рикса.
— И мне бы и правда хотелось ответить «да», чуть ли не впервые за всю свою жизнь. Но нет. У меня здесь семья, дом, обязательства. Очень важные дела, которые я не могу обсуждать с тобой. Да и ты меня совсем не знаешь, как и я тебя. Может мы начнём бесить друг друга через неделю.
Рикс хотел было выпалить, какие нахрен обязательства? Что это за важные дела такие? Чужие хуи насасывать да подставляться?! Однако вовремя решил сдержаться, боясь что его слова могут обидеть, ранить того, кому хотелось делать только хорошо и приятно. Лабель сделал ещё глоток, отставил бокал и снова потянулся к мужчине, седлая его сверху, устраиваясь поудобнее. Тонкие пальцы коснулись щеки, и Риксу на мгновение показалось что Лабель тоже любуется. Губы коснулись его губ, прекрасный юноша прошептал:
— Ты мне нравишься. У тебя классный член. И обращаться ты с ним умеешь. Но твоё время утекает, Рикс. Давай же не будем тратить его на пустую болтовню, а лучше потрахаемся ещё разочек, потому что давно меня так охренительно не драли.
Он потянул руку к члену Рикса, и обнаружив что тот крепко стоит, удовлетворенно усмехнулся.
Одно медленное движение, Лабель приподнялся, насаживаясь до основания, а Рикс даже вздрогнул от неожиданности. Снова этот желанный жар чужого тела, снова влажная сжимающая пульсация! Мужчина тоже подумал что у него давно не было такого крышесносного секса. По правде говоря, сейчас ему казалось что он вообще никогда никого так не имел, с таким неистовым желанием, до дрожи в конечностях и тёмных кругов перед глазами! Он плавно толкнулся вперёд, Лабель застонал, недовольно скривившись, но тут же снова ухмыльнулся, прикрыв глаза.
Рикс хотел было сбавить темп, но прекрасный юноша с божественным телом не дал, попросив не останавливаться. А потом им обоим и вовсе стало глубоко плевать. Вообще на всё, на любую боль, что тут же становилась удовольствием, на ноющие от усталости мышцы, да на весь мир уже было насрать. Начнись сейчас Армагеддон — два любовника и то не заметили бы этого! В какой-то момент, совершенно потеряв счёт времени, Рикс с удивлением обнаружил себя горячо нашептывающим Лабелю на ухо «Трахни меня, умоляю!», хоть не позволял этого практически никому, а уж тем более какой-то бордельной путане.
И продолжалось это почти до самого рассвета. Риксу хотелось сказать так много, но не находилось ни возможности, ни верных слов, что описали бы то, как он за одну ночь вдруг резко стал зависимым от этого невообразимо прекрасного человека. Поэтому за него говорило его тело. Говорило когда он кончил без рук, от одного лишь члена Лабеля в себе, когда бережно смывал ароматную пену с полусонного измученного долгим сексом юноши, что еле стоял, подпирая стенку душевой. Когда полностью оделся, готовый удалиться, раз уж дело сделано, но внезапно решил остаться, осознав что желает ещё немного побыть в обществе своего однодневного возлюбленного. И когда лёг рядом, обняв уже спящего Лабеля со спины и зарывшись носом в его влажные волосы, вдыхая его природный тонкий аромат.
Лабель, этот бог в обличье человека, даже в столь развратном месте умудрялся оставаться чистым, настолько невинно и безмятежно было его лицо во сне.
«Интересно, со сколькими он засыпал вот так, в обнимку, притираясь обнажёнными бёдрами?..»
И Рикс вдруг отчетливо понял что не покинет эту планету без Лабеля, даже если ему придётся ежедневно обивать порог его комнаты и досаждать своим присутствием. Потому что этот мужчина должен принадлежать только ему, и никому другому.
* * * *
Армагеддон настал около половины пятого утра — Рикс проснулся от оглушающего взрыва. Инстинкты сработали безошибочно, подтверждённые беглым взглядом в окно: вторжение. Небо усеяно огнями кораблей имперского космофлота, город пылает в огне. Рикс в очередной раз порадовался что они оставили корабль в неприметном месте за городом, но его радость тут же омрачилась тяжелой раздражающей мыслью: какого дьявола? Почему именно здесь и сейчас, когда всё так сладко и охренительно хорошо? Почему каким-то мудакам понадобилось разрушить именно этот райский оазис, где всё было благополучно и существовал лишь прекрасный Лабель на его члене?! Да и вообще, это нонсенс — нейтральные планеты были запретной территорией для войн, должно было случиться что-то поистине серьёзное, что могло заставить имперцев прийти сюда с военным флотом!
Однако война всегда приходит нежданно, к ней никогда нельзя быть готовым на все сто процентов. Эти вопросы были абсолютно бессмысленны, ответы на них никак бы не изменили текущие расклады, поэтому мгновенно пробудившийся Рикс вскочил, собирая оставшиеся вещи и на ходу будя Лабеля. Похоже, вылет состоится раньше запланированного.
Сонное ничего не понимающее красивое лицо с отпечатавшимся узором подушки на левой щеке хотелось просто укрыть поцелуями, продолжая нежиться в постели, но мужчина понял что блаженство закончилось. Сладостная дрема развеялась, уступив место привычной жестокой реальности, где только от твоих решений и действий зависит, выживешь ты или нет.
— Одевайся быстрее, нужно уходить!
Времени объяснять не было. Всё, что Рикс понимал — каждая секунда на счету, и малейшее промедление будет стоить им жизни. А подыхать в борделе не входило в его планы, как и дать Лабелю умереть здесь.
Тонкие аристократичные пальцы путались в тоге, пытаясь справиться с застежкой, полудрёма на лице красивого юноши постепенно сменялась растерянностью и испугом. Рикс быстро подскочил ближе, обхватив ладонями его щеки:
— Смотри на меня, слышишь? Там на улице всё хреново, но мы выйдем отсюда целыми и невредимыми. Всё будет в порядке, понял? Только делай то, что я скажу, никакой самодеятельности.
Лабель испуганно кивнул, но тут же выпалил, словно его осенила какая-то мысль:
— Это же имперцы, да? Мне срочно нужно домой, отец… Мои сестры, выведи их отсюда, прошу!
Рикс мысленно чертыхнулся — он совсем забыл что здесь ещё и девушки. Но с другой стороны, с ним Орвон и Афий… Это плохо что их много, сложнее остаться незамеченными, но зато если придётся прорываться, шансов у них в бою будет больше. Рикс в очередной раз пожалел что послушался друзей и не взял с собой в город оружия. Однако взглянув в решительные, вмиг потемневшие глаза напротив, мужчина понял что его личный бог не ступит без сестёр ни шагу, а значит придется ему справиться и безоружному.
— Ладно, двигай уже! Только веди себя тихо и подчиняйся моим приказам.
— Твою мать, вот это ты сексуальный когда так говоришь! — Лабель усмехнулся, приподняв бровь, и Рикс улыбнулся ему в ответ, подумав про себя что обязательно продемонстрирует какие последствия ожидают этого красавчика если не слушаться его команд.
Они выберутся, у них ещё будет возможность насладиться жизнью. Всё получится. Он справится. Всё обязательно будет хорошо.
В общей зале уже стояли решительные и ожидающие его команд Орвон и Афий и испуганно одевающиеся на ходу Августа и Паулина, а дальше всё было как в тумане.
Рикс-человек и Рикс-воин были какими-то совершенно противоположными гранями, словно когда включался один, второму не находилось места в теле. И Рикс-воин никогда не запоминал что он делал и какую цену ему нужно было заплатить ради достижения своей цели. Возможно, именно поэтому он был одним из тех, кому удавалось сохранять рассудок во всех этих кровавых бойнях и после не просыпаться от мучающих его кошмаров. Да ещё и выходить из любой передряги со своей выгодой.
Сейчас же его цель была как никогда важной: Лабель, выжить. Поэтому мужчина абсолютно не помнил как они добрались до корабля, мешал ли им кто-то на пути, пришлось ли нейтрализовать кого-то. Не помнил он и того, так наорал на Лабеля потому что тот хотел бежать в центр города, ведь его дом был там. Не помнил как поклялся что едва они сядут на корабль, то сразу же вернутся за отцом Лабеля, хотя уже тогда осознавал какая же это подлая ложь. Глядя на усеянное вражескими космолётами небо, Рикс уже сейчас понимал: дай бог им самим уйти невредимыми!
Мужчина пришёл в себя уже за штурвалом, с запущенными двигателями и задраенными люками готового взмыть в небо корабля.
— В город? — робко спросил Орвон, недоверчиво косясь на своего командира.
— Какой нахрен город, Орв, — устало выдохнул Рикс, выжимая рычаг двигателя на себя. — Помолимся Юпитеру чтобы нам удалось улететь незамеченными.
Корабль Рикса был лёгким и манёвренным, мгновенно оказавшись в небе. А вот дальнейшие события хотелось обнулить и забыть, вычеркнуть из памяти навсегда, как и те слова, что были сказаны в его адрес. Лабель кричал, проклиная мужчину на чем свет стоит, разрывал своей болью сердце Рикса на части, умоляя вернуться, выпустить его, дать добраться до отца самостоятельно, ведь его срочно нужно увезти с этой планеты! И только звонкая пощёчина Августы, которая неожиданно оказалась гораздо более хладнокровной, чем её брат, отрезвила юношу, заставив успокоиться.
— Заткнись, идиот, посмотри что там творится! Его больше нет, Лабель! Его больше нет…
Все как по команде взглянули в лобовое стекло. Паулина тихо заплакала, и было от чего. Весь мир внизу горел и взрывался ядерными грибами. И так странно было за этим наблюдать сверху, спрятавшись за герметичной обшивкой корабля, не слыша ни звука, наблюдая лишь яркие огненные вспышки то тут, то там. Бах. Бах. Бах.
Рикс и сам расплакался бы, наблюдая закат целой планеты, уничтоженной по прихоти какого-то имперского генералишки, да вот только давно уже разучился. А в голове вяло проплывали мысли: за что? В чем провинилось всё население? В том, что кто-то помогал повстанцам? Неужели там были силы Сопротивления, о которых они с товарищами не знали? Да даже если и были — разве это достаточный повод чтобы лишать такое огромное количество людей жизни?
* * * *
Приёмник зашипел, настраиваемый на нужную частоту, Афий ещё раз осторожно покрутил рукоять, стараясь словить более чёткий сигнал. Их корабль уже три часа дрейфовал в открытом космосе, и теперь пользоваться передатчиками было безопасно. Уничтожение населения целой планеты, да ещё и нейтральной, было беспрецедентным случаем. Нужно было разобраться, понять что же произошло и как в этом внезапно изменившемся мире жить дальше.
— Пшш… разрушена имперской армией… Пшш… Пшш… Повторяю: база на планете… шшш… армией. Тайные союзники утеряны… Имена… рассекретить, вы… пшш… знать своих героев… пшш… почтить их память. Пшш… Сенатор Флавий мёртв… Пшш… Повторяю: сенатор Кассий Флавий мёртв. Пшш… Всем затаиться в безопасных местах до дальнейших указаний. Пшш… Отбой.
— Что… Что он сказал?!
Рикс вздрогнул от громкого вопроса, устало приоткрыв глаза. Августа подскочила к передатчику, чуть не впившись в него пальцами.
— Эй, руками не трогать! — Афий вовремя преградил ей дорогу.
— Он сказал «Флавий»? «Сенатор Кассий Флавий», верно?..
— Да, — Рикс согласно кивнул, не понимая, какое вообще это имеет значение.
Августа тут же изменилась в лице, став бледнее мела, и изо всех сил стиснула обшивку кресла:
— Это… наш отец.
* * * *
В столовой было шумно, Орвон как всегда был центром компании, развлекая новоиспеченных беженцев своими шутками и рассказами. Однако разговоры тут же смолкли, стоило Риксу объявиться.
— Мы… пойдём наверное.
Паулина слегка смутилась, заправив выбившийся локон за ухо, а Орвон мельком взглянул на Лабеля, затем на Рикса.
«Интересно, осуждает ли он?» — почему-то подумалось Риксу, однако в этой ситуации обсуждать с товарищами свои сексуальные предпочтения было последним делом.
— Не нужно, — Лабель поднялся, зябко кутаясь в плед из тонкой шерсти, проследовал к двери и замер около Рикса, бросив на него приглашающий взгляд.
Глядя на это красивое грустное лицо, хотелось только одного — сделать хоть что-то чтобы вызвать улыбку! И неожиданно для самого себя Рикс вдруг зашагал вглубь корабля, к своей каюте, а Лабель молча проследовал за ним, тихо дыша в спину.
Дверь за ними захлопнулась, однако Рикс не спешил включать освещение. Вместо этого он отошёл, давая юноше пространство, и нажал кнопку на панели внешней стены, которая тут же поехала вверх. Взору открылось поистине невероятное зрелище. Бескрайние чёрные просторы, а вокруг — мириады звёзд, вспыхивающих и гаснущих, рождающихся и умирающих, яркие хвосты комет, с огромной скоростью проносящихся мимо, и светлые пятна далёких галактик. И это великолепие простиралось настолько далеко и широко, насколько хватало взгляда, занимая собою весь обзор, от края до края!
— Боги, как же это красиво! — Лабель восторженно выдохнул, подошёл вплотную к огромному панорамному иллюминатору, и прижался к нему носом, изумляясь как ребёнок. — Никогда не был в открытом космосе!
Рикс молчал. Не знал что сказать. Хотелось приласкать его, обнять и утешить, объяснить что он вдруг стал так нужен и важен, что спасение его жизни — единственное, о чем мужчина думал в тот момент! Попытаться донести, что даже если бы они ринулись искать его отца, то со стопроцентной вероятностью просто погибли бы сами. Но слова застряли где-то в горле, мешая дышать, и всё, что удалось из себя выдавить:
— Прости. Мне жаль что так вышло.
Лабель медленно обернулся, ловя взгляд Рикса, тихо шмыгнул носом.
— Мне тоже жаль. Но это ты извини, я… вёл себя неподобающе. Я должен на коленях тебя благодарить за то, что я и мои сёстры живы, а вместо этого…
До него вдруг дошла вся двусмысленность этой фразы, учитывая их знакомство. Парень засмеялся, прикрыв лицо ладонями:
— О, пятка Юпитера, я не то имел в виду! Я в том смысле что спасибо, я правда очень благодарен, и даже не знаю чем заслужил такую удачу, что именно вы пришли к нам в этот день…
Рикс тоже усмехнулся, отвернувшись к окну, помолчал несколько мгновений, затем заговорил:
— Я хочу чтобы ты знал: я вообще-то совсем не против. Но не хочу чтобы ты делал это из чувства долга, благодарности, или ещё чего-то. Только если тебе самому будет этого хотеться. К тому же… Неделя ещё не прошла.
— Какая неделя? — Лабель удивлённо вскинул брови.
— Ну, та самая, после которой будет понятно бесим ли мы друг друга или нет.
Рикс снова развернулся, встретившись с глазами цвета хромированной стали, которые от звёздного света отсвечивали теперь мерцающим синим, и стали ещё прекраснее. Лабеля захотелось поцеловать так сильно, что мужчина даже прикусил губу, ведь обещал же что не полезет!
Лабель смотрел серьёзно, осознанно или нет отзеркалив его жест:
— Хорошо, неделя. Надеюсь, ты не выкинешь меня за борт по истечению срока. Кстати, куда мы летим?..
И говорили они ещё очень долго, обо всем на свете: о прошлом, о доме; об убитом отце, союзнике Сопротивления, и о тех самых обязательствах, что Лабель разделял с ним; о том, что этот блядушник, в котором они встретились, был просто развлечением и тайным способом для сенаторских детей снять напряжение, только с приезжими, чтобы местные не распускали о них слухи; о том, как строить свою жизнь теперь, когда всё так резко изменилось. Этим двоим предстояло ещё так многому научиться, и через столь многое пройти! Но Рикс понимал что пока самый прекрасный человек во всей Галактике будет рядом, он готов на всё.
