***
За окном гулял холодный ноябрь. Близилась зима. Но даже это не могла омрачить праздничное настроение сотрудников отделения. Для женщин это было второе Восьмое марта. — Кстати, слышали, Олеся уволилась, — произнесла Шишкова, что крутилась у зеркала и рассматривала свою парадную форму. — Она с Серёжей рассталась. Не смогла пережить разрыв, вот и уволилась, — ответила другая сотрудница. — Могли уволить и Трубецкого, но этот уж смог выкрутиться, — наконец, подала голос Аксёнова. Анна Ивановна Аксёнова — высокая брюнетка со слегка вьющимися волосами чуть ниже плеч. Стройная фигура, осанка чуть ли не как у королевы. Но самое завораживающе в этой девушке были её глаза зелёного цвета. Практически все мужчины в отделе смотрели в эти омуты и видели там холод и жёсткие границы. Аксёнова ясно давала понять, что романов на службе не терпит. — Ой, ты-то почём знаешь, — фыркнула Шишкова, повернувшись к Анне лицом. — У Серёжи есть кто-то из родственников в органах, если мне память не изменяет. — А она тебе изменяет, причём давно, — отозвалась брюнетка, отвлёкшись от заполнения документов. Анна работает в отделе дольше Сергея. И со всеми у девушки очень хорошие дружественные отношения. Были, до появления в отделе нового полиграфолога. Аксёнова сразу невзлюбила Трубецкого. При виде него, улыбка с лица девушки спадала, а хорошее настроение вмиг улетучивалось. Даже лучшие друзья, Сергей Муравьёв-Апостол и Михаил Бестужев-Рюмин, не могли спасти её от нападок полиграфолога. Документы, что так спешно Анна собирала, были пакетом деловых бумаг на перевод в другой отдел. Являясь одним из лучшим сотрудником отдела, девушка умудряется нарушать все инструкции, указания и постановления руководства в отношении расследований. Девушка применяла физическую силу по отношению к гражданам. Особенно, в отношении сотрудников охранных агентств. Начальнику отделу, Борису Борисовичу Громову, довольно часто приходили жалобы на неправомерные действия капитана Аксёновой. — Здравствуйте, девочки, — в кабинет не без помощи вошёл высокий мужчина с чуть рыжеватыми волосами и лёгкой щетиной на лице с множеством букетов в руках. — Ой, Виктор, здравствуйте, — улыбались сотрудницы, увидев его. Виктор стал поздравлять девушек с их профессиональным праздником и каждой подарил букет. — Здравствуй, Анют, — Виктор наклонился над столом Аксёновой с букетом её любимых белых гербер. — С праздником, мой друг с погонами капитана. — Благодарю, господин адвокат, — чуть улыбнулась Анна и, приняв букет, поднялась из-за стола. Найдя вазу для своего букета, девушка отправилась за водой, а Виктор увязался за ней. — Красавица моя, а что за документы у тебя, что лежат на ноутбуке? — спросил кареглазый, когда девушка вернулась к кабинету с вазой, что была заполнена водой. — Документы на перевод. Я ухожу из отдела, — ответила брюнетка, пока Виктор опускал букет в вазу. Услышав это, он замер и посмотрел на неё. — Повтори, что? — не понял Анну адвокат. — Я ухожу из отдела, Вить, — повторила девушка. — Почему? Что тебя здесь не устраивает? — удивлённо уставился он на неё. — Неуставные отношения между сотрудниками, — ответила Анна. Чтобы не выслушивать очередную порцию удивлений от мужчины, она продолжила. — Когда пришла сюда и ко мне начинали подкатывать офицеры, я ясно дала понять, что не потерплю романов на службе. — Ну да, — кивнул Виктор, потирая руку, которая отозвалась болезненным ощущением на слова капитана. — Я помню, как ты мне руку чуть не сломала, когда я к тебе пьяный полез целоваться. — Прости, но ты в тот момент по-другому не понимал, — извинилась брюнетка. — Но что именно сподвигло тебя на перевод в другой отдел? — спросил Виктор, пристально смотря на неё. — Замечания Громова, — ответила Анна, а собеседник тут же громко засмеялся. — Что ты смеёшься? — Ань, серьёзно? Ты никогда не обращала внимания на то, что многие жалуются на то, что ты превышаешь свои должностные полномочия, — произнёс Виктор сквозь смех, но, увидев потерянное выражение лица своей подруги, прекратил смеяться. — Причина же другая совсем. Анна вздохнула и призналась. — Да, Ватсон, — начала она. — Слышал, что Олеся недавно уволилась из органов? — Да, слышал. — Она уволилась из-за этого индюка Трубецкого, — призналась Аксёнова, крепче сжав вазу с цветами в своих руках. — С тех пор, как он переступил порог нашего отдела, девчонки так и липнут к нему. Вообще, она сама виновата! Я ей говорила, что не стоит связываться с этим полиграфологом, но она не послушала меня. — И что, он к тебе тоже приставал? — спросил Виктор. — Нет, но его неоднозначные взгляды в мою сторону и «заигрывания», если их так можно назвать, многое объясняют, — ответила девушка. — Я, просто, не хочу повторить судьбу Олеси и других девчонок, что покинули отдел из-за этого бабника недоделанного. Я не хочу стать его очередной жертвой, Вить. Последнее Анна сказала с некой мольбой в голосе. Виктор впервые увидел девушку такой искренней. Он знал, что девушка всегда скрывала своё истинное «я». И адвокату это нравилось. Он воспринимает Аксёнову, как младшую сестру, и ни за что не даст её в обиду. — Не переживай, Ань. Всё будет хорошо, — попытался мужчина подбодрить девушку, положив руки на её плечи и чуть сжав их. — Я надеюсь, — вздохнула офицер. — Ладно, я побегу готовиться к проведению праздника. Не скучай, — улыбнулся адвокат. — Пожелай мне удачи. — Роскевич, ты у меня и так везучий! — произнесла Анна, когда Виктор уже почти скрылся из её поля зрения. Но друзья не могли даже догадываться, что всё это время их подслушивал Трубецкой. Мужчина, действительно, в последнее время, неоднозначно смотрел на Аксёнову. Но в его взглядах было что-то забытое, что Сергей не хотел вспоминать. При виде Анны хотелось улыбаться по-настоящему, а не строить ухмылки. Рядом с ней хотелось быть собой, но девушка не подпускала его к себе ни на метр. Всегда злилась, когда кто-то упоминал его в разговоре, и нелестно отзывалась о нём. Даже сейчас. — Я — индюк? — удивился Сергей, переваривая подслушанный разговор. От очередного негативного отзыва о себе мужчина зло прошипел. — Ну ладно, придёшь ты ко мне на проверку на профессиональную пригодность… И Трубецкой направился в свой кабинет. Собравшись, он накинул на себя зимнее пальто и направился на выход из отдела. Узнав от знакомых, где проходит праздник для сотрудников полиции, мужчина отправился к зданию выборгского дворца культуры. Придя туда и зайдя в концертный зал, Сергей увидел, что свободное место было рядом на третьем ряду от входа. Рядом он увидел знакомую темноволосую макушку. Хитрая улыбка расцвела на лице Трубецкого. Он занял свободное место рядом с девушкой. — Прекрасно выглядишь, капитан, — кинув мимолётный взгляд на офицера, произнёс мужчина. — Впрочем, как и всегда. Аксёнова сделала вид, что не слышит внезапно появившегося собеседника. Она знала, чем закончится их очередной «разговор», поэтому, предпочла молча смотреть концерт. Но её терпение, когда Трубецкой появлялся на горизонте, начинало заканчиваться. И сегодняшний концерт — не исключение. — Чего тебе надо, Трубецкой? — даже не повернув голову в сторону Сергея, спросила девушка. — Лишний раз позлить меня решил? У тебя это получилось. Трубецкой на её реплики ничего не ответил. Он пристально рассматривал профиль капитана. Анна выглядела очень сосредоточенной. Она всегда была такой, когда Сергей пытался завязать с ней разговор, который часто перерастал в ругань. Рядом с ним Аксёнова была «отличницей» — идеальная форменная одежда и ни единого намёка на позитивное расположение к себе. Даже её каштановые волосы были собраны на затылке, как и подобает дресс-коду профессии. Даже сейчас, Анна не распустила свой деловой пучок на затылке, в честь праздника, и выглядела красиво и холодно. Это-то и бесило Трубецкого. Иногда, наблюдая за Аксёновой издалека, он видел, какая она на самом деле. Брюнетка, общаясь с офицерами и другими сотрудниками отделения, часто шутила и весело смеялась. Это и вызывало у Сергея злость. Ему хотелось, чтобы Анна была такая же и рядом с ним. — Хватит так пристально на меня смотреть — дыру сделаешь, — спокойно произнесла Анна, всё также сидя неподвижно. Да, внешне девушка выглядела спокойно, но в душе она рвала и метала. Даже уже придумывала план, как заставить Трубецкого отстать от неё. Когда праздничный концерт закончился, Аксёнова покинула зал и, выйдя в вестибюль, стала искать взглядом Муравьёва-Апостола и Бестужева-Рюмина. — Ань, ты кого-то ищешь? — к темноволосой подошёл Виктор. — Да. Я не могу Серёгу и Мишу найти, — ответила девушка, услышав голос друга. — Они, вроде, уже ушли, — посмотрев на скопление людей в погонах, сделал вывод адвокат. — Ты куда сейчас? В отдел, на банкет? — Нет, Вить, я домой поеду. Я понимаю, что праздник, но утром не хочется лечиться от похмелья, так что, извини, — чуть улыбнулась мужчине офицер и направилась в гардеробную. Забрав свою форменную зимнюю куртку, Анна уже хотела выйти из помещения, как её остановили, схватив за руку. Она даже и не пискнуть не успела, как оказалась прижатой к стене. Учуяв смутно знакомый запах парфюма, девушка пыталась сохранять здравость своего рассудка. — Трубецкой, отпусти меня, — словно змея, прошипела темноволосая и начала выворачиваться в невольно возникших объятиях мужчины. — А если не отпущу? — с многозначительной улыбкой спросил Сергей, пристально смотря пойманному офицеру в глаза. Он был выше Анны на голову, из-за чего девушке постоянно задирать голову. Но даже сейчас, будучи на каблуках, Аксёнова, всё равно, казалась маленькой. — Милая, ну чем я тебе не люб? — Я тебе втащу, — ответила капитан. Услышав обращение «милая», девушка пришла в бешенство. — Я тебе не ми… Но договорить ей Сергей не дал. Сократив и без того маленькое расстояние между их лицами, Трубецкой поцеловал Анну, предварительно крепко сжав её талию, чтобы она не смогла вырваться. Оторопев от действий мужчины, Аксёнова растерялась и, следуя странному порыву, ответила на поцелуй Сергея. Помутнение прошло быстро. Придя в себя, Анна замахнулась и влепила мужчине звонкую пощёчину. Хлопок был таким громким, что его, наверняка, услышали другие сотрудники отдела, что зашли в гардеробную. — Ты чего? — Трубецкой отскочил, будто ошпаренный, от девушки и прикрыл место удара рукой. — Это ты чего?! — возмутилась капитан. — Я смотрю, ты совсем охренел. Схватив свои вещи, Анна быстрым шагом направилась на выход из гардеробной. Попутно натянув на себя зимнюю куртку, девушка покинула районный дворец культуры и, сев в свою машину, дала волю эмоциям. Смачно матюкнувшись, темноволосая ударила по рулю несколько раз. — Козлина… Козлина! — выпалила капитан и откинулась на спинку водительского сидения. Немного придя в себя, Аксёнова поехала домой. Слишком тяжёлый день у неё сегодня был.***
После профессионального праздника сотрудников отделения прошёл месяц. Трубецкой, всё это время, пытался понять, какой мотив был у него в тот ноябрьский день. Почему он поцеловал Анну в гардеробной районного дворца культуры? Но не меньше его волновал вопрос — почему девушка, сначала, ответила на поцелуй, а уже потом влепила пощёчину? — Серёж, ты чего такой смурной? — в кабинет к Трубецкому вошёл заместитель начальника отдела по работе с личным составом отдела. — Жертвы твоего обаяния закончились? — Очень смешно, Богатырёв. Прямо обхохочешься, — бросив недобрый взгляд на вошедшего, ответил Сергей. — Чего хотел? — Я тебе тут личные дела принёс, — Богатырёв положил Трубецкому на стол несколько папок в количестве пяти штук. — Тут, один сотрудник, а все остальные — кандидаты. — Ясно, мне проверить документы комиссии и провести проверку с помощью полиграфа, — высказал свою задачу мужчина. — Молодец, — ухмыльнулся Богатырёв, пристально смотря на Сергея. Проведя в таком состоянии минуты две-три, вошедший выдал. — Серёж, я понял, что с тобой. — И что же, психолог сие отделения? — изучая информацию в первой папке и даже не удостоив собеседника взглядом, спросил мужчина. — Ты влюбился, — ответил офицер. Увидев, что хозяин кабинета хотел возразить, но Богатырёв продолжил. — Да, ты влюбился и не смей отрицать. Раньше, ты смотрел, буквально, на каждую девушку в отделе, а сейчас — только одна радует твой взор. — Дим, а ты можешь возлюбленную определить, как сейчас выявил мою влюблённость? — Трубецкой, обычно, избегал разговоров на тему личной жизни, но именно в этот раз он его заинтересовал. — Извини, но нет, — пожал плечами в знак отказа психолог. — Я психолог, а не экстрасенс. — И на том спасибо, — произнёс Сергей, вернувшись к бумагам. — А то, уже целый месяц не могу понять, что со мной. — Ну я пошёл, — и Богатырёв покинул кабинет полиграфолога. Шатен остался в полном одиночестве, только работающий ноутбук нарушал воцарившуюся тишину. Закончив просматривать дело крайнего поступающего на службу и написав время, в течение которое он должен пройти проверку на детекторе лжи, полиграфолог взял ещё одну папку. Пятым, крайним, испытуемым у Трубецкого станет сотрудник из их отделения. — Ну-ка, кто это у нас такой смелый, — хмыкнул Сергей. Открыв папку и увидев, чьё это личное дело, весёлое настроение мужчины сошло на «нет». Перед полиграфологом лежала анкета с фотографией размером три на четыре, на которой была изображена Аксёнова. В этот момент, сердце Сергея пропустило удар. Он начал смотреть документы, пытаясь найти хоть какой-то изъян, но всё было безупречно. Посмотрев на направление, Трубецкой прочитал в графе «причина проверки на профессиональную пригодность — перевод на другое место службы». — Нет, я не допущу того, что она ушла из отдела, — решительно произнёс в пустоту Сергей. Схватив ручку, он написал время, когда Анна должна прийти к нему. Проверку капитану Аксёновой полиграфолог назначил на следующий день, в десять часов утра.***
После оповещения о проведении проверки, Анна пришла в строго назначенное время. В десять часов утра она уже зашла в кабинет полиграфолога. Мельком осмотрев помещение, девушка отметила про себя, что с приходом Трубецкого тут ничего, особо, не поменялось. Сергей сидел за компьютером и готовил полиграф к проверке. Бросив взгляд на офицера, мужчина произнёс. — Садись, — это прозвучало, как приказ. В данный момент, полиграфолог слушал разум, который твердил, что нужно на время проверки отказаться от своих чувств. Аксёнова села в кресло, рядом с рабочим столом Трубецкого. Говорить первой она не хотела. Её голова была занята одной мыслью — скорее бы эта проверка закончилась. — Выспалась? — спросил Сергей, что-то набирая на клавиатуре ноутбука. — Тебе какая разница? — с некой злостью спросила капитан, переведя взгляд со стены на мужчину. — От твоего состояния будет зависеть результат полиграфа, — проигнорировав тон офицера, спокойно ответил шатен. — На сон не жалуюсь, — отозвалась девушка. Сказала она это так, будто сделала одолжение. Трубецкой проигнорировал это. Он поднялся со своего места и подошёл к креслу, где сидит Аксёнова, с датчиками дыхания в руках. Девушка поднялась со своего места и замерла. Сергей сейчас выглядел таким сосредоточенным, как она в тот ноябрьский день. Голова хозяина кабинета немного наклонена вбок. Тёмные волосы были чуть-чуть длиннее, чем обычная мужская причёска, которую носят все мужчины-сотрудники отдела. Пряди часто спадали ему на лицо, отчего Сергею приходилось щурится. Переведя взгляд с лица Трубецкого на него самого, Анна даже на несколько секунд забыла, как дышать. Рукава рубашки мужчины были закатаны по локоть и открывали вид на его крепкие и сильные руки. Эти качества Анна оценила ещё в районном дворце культуры, когда Трубецкой настолько крепко стиснул её в своих объятиях, что девушка боялась появления синяков на коже от его хватки. Мужчина закрепил на её груди датчик верхнего дыхания и тоже самое проделал со вторым датчиком. Пока он выполнял эти действия, у Сергея сердце было готово выпрыгнуть из груди. Аксёнова была настолько близко к нему, что захотелось повторить то, что было в тот ноябрьский день. Да что там! Трубецкому хотелось большего, чем этот несчастный поцелуй в гардеробной. Закрепив на теле девушки оставшиеся датчики, Сергей вернулся за стол. Проведя инструктаж и обговорив интересующие вопросы и форму ответов на них, молодые люди приступили к проверке. — Участвовали ли вы в незаконном обороте наркотических средств или психотропных веществ? — задал вопрос мужчина, мельком посмотрев на девушку. Она всё такая же — «отличница» с противным деловым пучком на затылке. Он вздохнул и уткнулся в экран ноутбука. — Нет, не участвовала, — ответила офицер, упорно сверля взглядом стену. — Были ли у вас контакты с лицами, имеющие судимость? — прозвучал следующий вопрос. — Нет, не было. — Участвовали ли вы в деятельности запрещённых общественных организаций? — Нет, не участвовала. — Совершали ли противоправные деяния в ходе службы? — Нет, не совершала. Анне начало казаться, что проверка затянулась. Даже создавалось ощущение, что время решило поиздеваться над капитаном и специально замедляет свой ход. — Участвовали ли в незаконном обороте оружия? — спросил Трубецкой, следя за графиками реакций, что считывали датчики. — Нет, не участвовала, — ответила темноволосая. — И последний вопрос, — Сергей выдержал паузу и спросил. — Вы поступаете на службу в другой отдел в интересах деятельности преступных организаций? Анна напряглась. Это уловили и датчики, и сам Сергей. Он увидел, как левая рука офицера, которая была ближе к нему, впилась в подлокотник кресла. «Похоже, что он догадался о моём переводе», — промелькнуло в голове Анны мысль. Вспомнив про вопрос, девушка ответила. — Нет, — только и сорвалось с её губ. В кабинете снова повисла тишина. Так длилось минуты две, а затем капитан услышала. — Проверка окончена. Поднявшись со своих мест, Сергей подошёл к Анне и снял с неё датчики. Убрав их на место, полиграфолог не спешил отпускать офицера из своего кабинета. Кто знает, может, эти минуты — их последние и они больше никогда не увидятся. — А почему ты не спросил про злоупотребление должностными полномочиями? — спросила Аксёнова, чтобы тишина в кабинете её не угнетала. — На этот вопрос сложно ответить «да» или «нет», — начал Сергей, стоя к девушке почти вплотную и смотря в её зелёные глаза. — Да и к тому же, мы прекрасно знаем, что при задержании нельзя не злоупотреблять своими полномочиями. — Я свободна? — спросила Анна, смотря Трубецкому в глаза. — Да, — кивнул мужчина, нехотя отпуская девушку из своего кабинета. Появившись в коридоре, офицер направилась в кабинет следователей. Весь путь её мысли были заняты тем, что произошло несколько минут назад. Перед глазами до сих пор стоял его образ. «Забудь о нём, сейчас же!» — приказала себе капитан. В отличие от Сергея, Анна сразу поняла, что влюбилась в этого заядлого дон-жуана и ни за что не хотела принимать этот факт.***
— То есть, ты влюбилась в этого бабника? — всё никак не мог понять уже раза четыре пересказанную историю проверки на полиграфе Муравьёв. После этой процедуры чуть больше недели. — Серёг, я тебе уже раза три сказала, что да, — нервно ответила капитан. — Вот, уже четвёртый. Либо ты плохо слышишь, либо я хреново объясняю. — Слышу я прекрасно, — улыбнулся Сергей, смотря на девушку. — Подруга, ты влюбилась и это факт. — Без тебя знаю, — фыркнула капитан. — Я противница служебных романов. А моя влюблённость в Трубецкого только добавляет повода уйти на службу в другой отдел. — Тогда, сразу из органов увольняйся, — в разговор влез Михаил, что всё это время сидел за своим столом и ел пиццу, что была заказана на обед. — Трубецкой тебя везде достанет. — Сиди и ешь. Не мешай взрослым разговаривать, — возразил Муравьёв, бросив на офицера строгий взгляд. — Ань, ты подумай — зачем переводится в другой отдел из-за обычной влюблённости? Вон, у нас, в отделе, три влюблённые пары сотрудников. И у них уже семьи есть. — Ха! Ты себя и Бельскую вспомни, — случайно надавила на больное Анна, смотря на друга. — Ведь, твой перевод в наш отдел зависел не только от того, что твой поймали на взятках. Муравьёву надо отдать должное. Он стойко вынес столь болезненное для него прошлое. Да, предыдущее место службы было не сахар и неудачу в любви он потерпел внушительную. Но это не помешало ему жить дальше. Такую веру в него вселили Анна и Миша, когда они вдвоём, убегая от разъярённого Соловьёва, сбили бедного Апостола с ног. — Всё равно, я считаю, что тебе не стоит переводиться в другой отдел из-за Трубецкого, — стоял на своём Сергей, пробежавшись взглядом по внешнему виду девушки. Анна уже мыслями была в другом отделе, поэтому разрешила себе немного «испортить» образ отличницы. Каштановые волосы были распущены и слегка волнистым водопадом спадали немного ниже плеч. Форменная рубашка на сегодняшний день попрощалась с галстуком и первые две пуговицы были расстёгнуты. Даже брюки были сменены на юбку. Мужчины, увидев девушку в таком виде, с трудом возвращались к исполнению своих обязанностей и точно так же вспоминали что-то важное. — Я противница служебных романов и ты это знаешь, Серый, — ответила Анна и уткнулась в свой компьютер. Но работа не продлилось больше двух минут. — Да где этот Богатырёв валандается? — Да здесь я, — в кабинет вошёл выше упомянутый парень. Весь он был какой-то хмурый. — Чего возмущаешься, соскучилась? — Безумно, — безразлично отозвалась капитан и спросила. — Чего хмурый такой, будто хоронишь кого-то? — Хороню. Твой перевод, — ответил Богатырёв, отчего Анна и остальные напряглись. — В смысле? — не поняла девушка, уставившись на сотрудника. — Что с переводом не так? — Мне позвонила Лаваль, лейтенант из отдела по работе с личным составом того отдела, куда ты собралась переводиться, и сказала, что ты не прошла проверку на полиграфе, — произнёс психолог. — Вот, посмотри решение сама. Получив в руки документы, Анна начала читать. С каждым прочитанным словом взгляд её зелёных глазах выражал ещё больше удивления. — Козлина, — прошипела девушка, дочитав до конца решение о проверке. Не сумев сдержать эмоции, капитан ругнулась. — Твою мать! Едва не смяв бумагу от нарастающей злости, Анна поднялась со своего места и направилась на выход из кабинета. На вопросы присутствующих «Куда ты?», темноволосая громко хлопнула дверью и отправилась в отдел по работе с личным составом, грозно стуча каблуками. — Это чё такое? — почти что прорычала офицер, сунув Трубецкому под нос решение о проверке. — И тебе привет, — спокойно отозвался Сергей и, пробежавшись взглядом по бумаге, спросил. — Решение о прохождении проверки на детекторе лжи, а что? Подняв взгляд на собеседницу, мужчина мысленно улыбнулся. Сегодня судьба к нему оказалась благосклонна — наконец, Анна предстала перед ним, как не совсем образцовый сотрудник отдела. Скользнув взглядом по внешнему виду капитана, мужская фантазия уже начала работать в ускоренном темпе. — Я вижу, что не детский ребус, — сверлила злым взглядом Сергея Анна. — Почему оно отрицательное? — Ты не прошла проверку и не надо возмущаться, — полиграфолог чувствовал, что негатив, исходящий от капитана, постепенно переходит к нему. Ещё немного и он не сможет сдерживаться. Сергей настолько сильно повяз в чувствах к Аксёновой, что решился на должностное преступление — подделать результат проверки. И, похоже, что девушка об этом догадалась. — Какого лешего ты написал, что я не гожусь для перевода? — спросила Анна, зло смотря на Сергея. — Может, для начала, ты успокоишься и мы поговорим спокойно? — шатен внешне был спокоен, но настрой девушки ему не нравился ещё с того момента, когда она зашла в кабинет. — Я тебе сейчас успокоюсь, — расстегнув рукава форменной рубашки и начав их закатывать, чтобы не запачкать в случае драки, выдала Анна. По кабинету начались догонялки вперемешку с криками и ругательствами. Девушке очень хотелось получить перевод, чтобы быть подальше от Трубецкого. А там, глядишь, может, влюблённость пройдёт. Сергей, оказавшись у двери, щёлкнул замком. Теперь, путь назад офицеру отрезан. Анна только хотела снова наброситься на мужчину, как грубо схватил её за руки и одним резким движением прижал к двери. — Я смотрю, что тебе той пощёчины, в ноябре, было мало, — зло произнесла девушка, чуть ли не прожигая Сергея взглядом. — Я тебе сейчас добавлю. Офицер начала изворачиваться в мужской хватке. Но с каждым её движением, шатен крепче сжимал её талию и сильнее впечатывал в дверь. — Может, поговорим спокойно? — наблюдая за попытками девушки освободиться, спросил полиграфолог. — Нам не о чем разговаривать, бабник ты хренов, — прошипела в ответ темноволосая. — Я одного не могу понять, откуда в тебе столько злобы к женщинам? — С чего ты решила, что я бабник и почему я зол на женщин? — не понял вопроса мужчина, продолжая прижимать Аксёнову к поверхности двери. — Да с того! — крикнула она. — Из-за твоих любовных похождений, уже три сотрудницы покинули наши ряды. И это только за прошлый месяц! А я же говорила, что служебные романы ни к чему хорошему не приводят. — И ты решила, чтобы не стать моей очередной победой, подала документы на перевод — хитро, Анна Ивановна, — с чуть хитрой улыбкой похвально протянул Сергей. — Ух какой ты догадливый, — почти что выплюнула капитан и снова попыталась выбраться из хватки мужчины, но у неё не получилось. — Отпусти меня сейчас же! Если ты не отпу… — Так, мне это надоело, — нагло перебил темноволосую Сергей и резко впился в её губы. Опешив от такой наглости, Аксёнова ещё с большим усердием пытаться вырваться из объятий мужчины. Даже била его кулаками по груди, но всё это тщетно. Руки были собраны над её головой, а форменная юбка не могла позволить применить навыки самообороны. — Хватит упрямиться, Аня, — чуть повысил свой тон Трубецкой, когда нехотя отстранился от губ девушки, не получив ответа. — Я же вижу, что нравлюсь тебе. — Нет, не нравишься, — до сих пор отказывалась признавать действительность Анна. Может, она осознавала, что её тянет к Трубецкому, но вспоминая, что вокруг него всегда крутиться куча девушек, разум мгновенно отрезвлялся и возвращался к работе. Но сейчас, когда Сергей с упорством маньяка пытается доказать офицеру её влечение к нему, даже разум посчитал, что лучше отдаться на растерзание страсти. Именно это девушка и сделала. Сдавшись под повторным натиском, Аксёнова перестала сопротивляться и ответила на поцелуй Сергея. Мужчина обрадовался этому, но хватку на запястьях девушки ослаблять не спешил. Не разрывая поцелуя и продолжая держать руки Анны над её головой уже одной рукой, Трубецкой свободной провёл по девичьей шее и, добравшись до пуговиц рубашки, стал расстёгивать верхнюю часть форму сотрудника отдела. Когда Сергей пробрался рукой под рубашку девушки и коснулся её спины, Анна отстранилась от него. — Так, всё-таки, почему ты подделал решение о проверке на детекторе лжи? — тяжело дыша, спросила темноволосая. Затуманенным взглядом своих зелёных глаз она смотрела на Сергея. — Потому что, я люблю тебя, дурочка, — искренне улыбнулся мужчина. — И сейчас доказываю это тебе. — Но я же не сказала, что это взаимно, — голос Анны прозвучал тихо. Но в тишине, что нарушилась только их совместным тяжёлым дыханием, он оказался громче обычного крика. — И не надо, — Сергей отпустил руки Аксёновой. — Я чувствую, что это взаимно. Больше вырываться не будешь? — Посмотрим, — хитро прищурилась она и, внезапно осмелев, начала снимать с Трубецкого рубашку. Пальцы дрожали и путались, отчего девушка злилась. Наконец, расстегнув пуговицы, Анна сняла её и, безжалостно отбросив в сторону, невесомо провела рукой по его мускулистой широкой груди. — Товарищ капитан, это нечестно! — как-то по-детски обиженно выдал Сергей и стянул с Аксёновой её форменную рубашку, которая уже давно была расстёгнута и только мешала. Увидев то, что скрывала только что отброшенная часть формы, Трубецкой прошептал. — Господи, Аня, ты прекрасна. Во всех смыслах. И Сергей снова поцеловал Аксёнову, но уже с большей страстью. Девушка же старалась не отставать от мужчина и отвечала на его ласки. Оставив на время в покое губы Анны, Трубецкой принялся покрывать поцелуями шею и постепенно переходил на ключицы. — Серёжа… — судорожно выдохнула офицер, вцепившись в плечи Сергея, дабы немного придти в себя от пронзающего её тело желания. И у Трубецкого от своего имени, произнесённого девушкой, буквально сорвало крышу.***
В кабинете полиграфолога, после крупной «ссоры», творился настоящий хаос. Папки и бумаги, что спокойно лежали на столе, были разбросаны на полу, как и одежда спорщиков, до недавнего времени. — Теперь, ты будешь продолжать твердить, что романы на службе — зло? — улыбнувшись, спросил Трубецкой. Стоя перед Анной в полусобранном виде, в брюках и расстёгнутой рубашке, мужчина помогал офицеру одеться. — Зло, — кивнула темноволосая, но затем, добавила. — Но такое притягательное. Даже я не удержалась. — Ах ты, обманщица, — тепло засмеялся Сергей и, взяв Анну за руки, поцеловал её пальцы. — Зато, моя. Моя любимая обманщица. — Я не обманщица! — возразила девушка и едва не топнула ногой, как маленький ребёнок. Вспомнив, во что вытек их спор по поводу решения о проверке, капитан сдалась. — Ладно, буду обманщицей. Застегнув пуговицы на форменной рубашке, но оставив верхние две нетронутыми, Сергей улыбнулся. — Что-то вы быстро сдались, товарищ капитан, — насмешливо протянул шатен, смотря в глаза своей возлюбленной. — Да вспомнила, чем наш спор по поводу полиграфа закончился, и не решила рисковать, — объяснила Анна, попутно застёгивая пуговицы на рубашке мужчины. Закончив с этим, она довольно улыбнулась и, коснувшись руками широких плеч Сергея, осмотрела беспорядок в кабинете. — Надо бы прибраться. На этот раз спорить не стал Трубецкой. Собирая разбросанные бумаги и папки, пара убирала их на стол. Сложив папки и бумаги стопками, как они находились на столе раньше, Анна наткнулась на мятое решение о проверке, с которым пришла ругаться к Сергею. — Всё ещё думаешь переводиться? — почему-то в его вопросе девушка услышала грусть. Пробежавшись взглядом по бумаге, офицер ответила. — Нет, я останусь, — выдала Анна. — Раньше, я хотела перевестись в другой отдел из-за тебя, потому что не хотела, после интрижки, стать очередным объектом обсуждений и сальных шуточек оперов, как это случилось с Олесей. Этим только повод дай. — Поверь мне, не станешь, — уверенно заявил Трубецкой, осторожно вытянув решение из рук девушки. — Хочешь я его съем? — Не надо! — тут же запротестовала капитан. — Бумага невкусная. Я в детстве проверяла. — Как много я о тебе не знаю, — засмеялся полиграфолог. Посмотрев на решение, он смело разорвал бумагу на мелкие кусочки и подкинул её остатки вверх, создав таким образом своеобразный «дождь». — Ну вот, а я только что убралась, — разочарованно вздохнула офицер, увидев на полу новый беспорядок. — Но это не так страшно, когда тебя в гардеробной зажимает полиграфолог, которого ты терпеть не можешь, — напомнил Сергей девушке их поцелуй в районном дворце культуры. — Начинается, — закатила глаза темноволосая, но всё же улыбнулась.***
В отделении царила рабочая атмосфера. Сотрудники сновали по коридорам здания в выполнении разных поручений и задач. И всё бы ничего, если бы они не услышали. — Посторонись! — прозвучал звонкий детский голос. По коридору, словно маленький ураган, неслась девочка лет шести на вид. — Ника, стой! — за малышкой бежала никто иная, как её мама. Строгий и, довольно, высокий голос Аксёновой, точнее Трубецкой, сотрудникам было трудно не узнать. — Не догонишь-не догонишь! — дразнилась девочка и всё дальше убегала по коридору, пока её, на повороте, к лаборатории Оболенского, не поймали крепкие мужские руки. Увидев, кто остановил малышку, она весело улыбнулась. — Папа, а мама меня опять не догнала! — Вы молодец, Ника Сергеевна. Спортсменкой растёте! — улыбнулся мужчина, что держал дочку Анны. — Но наша мама тебе уже говорила, что в отделе бегать по коридорам и пугать сотрудников не приветствуется. — Я, что, такая страшная?! — обиженно выпятила нижнюю губу Ника и насупилась. — Ну что ты. Ты красавица, доченька, — в доказательство своих слов, Сергей поцеловал девочку в щёчку и опустил её на пол. — Ага, попалась! — тяжело дыша, выпалила Анна, оказавшись рядом с папой и дочкой. — Ника, ну сколько можно? Я тебе уже несколько раз говорила, чтобы ты не носилась по коридорам, как угорелая. — Мама, прости. Я так больше не буду, — виновато опустила голову с двумя тёмными косичками девочка. — Очень на это надеюсь, юная леди, — восстановив дыхание, строго произнесла офицер. — Пошли, там тебя дядя Серёжа с дядей Мишей ждут. И Ника шла к кабинету следователей в сопровождении родителей. Мама держала её за левую ручку, а папа — за правую. Стоило только подойти к нужному помещению и выйти оттуда Муравьёву, как дочь Трубецких вырвалась из рук родителей и подбежала к мужчине, а затем, вместе с ним скрылась за дверью. — М-да, настоящий ураган, — прокомментировала поведение девочки Анна, стоя рядом со своим мужем. — Твои гены. — Зато, красотой в тебя пошла, — обняв майора сзади и прижав к себе, ответил мужчина. — Ты в детстве такая же была. — Нет, всё-таки, тяжело воспитывать двух детей, — вздохнула бывшая Аксёнова, досадно покачав головой. — А кто «второй»? — от этого высказывания, Трубецкой впал в некий ступор. — Мы, вроде, с тобой… — Я про тебя, — перебила его темноволосая. — С тобой тоже невозможно справиться. — Вот не надо, я самый воспитанный ребёнок в нашей семье, — запротестовал полиграфолог, забыв, что разговаривает со своей супругой вне кабинета. — Вот именно, что ребёнок, — согласилась темноволосая. — Тяжело воспитывать двух детей одной, знаешь ли. Особенно, если второго тебе родила свекровь. Спор между молодыми родителями был бы и дальше. Даже мог бы закончится тем, как и ругань по тому злополучному решению о проверки на полиграфе — правда, для этого пришлось бы срочно искать пустой кабинет. Но этого ничего не случилось, потому что в коридоре снова появилась маленькая Ника. Она подбежала к своим родителям и спросила. — Мам, а что значит «Челюстью воробья сбить»? — темноволосая девочка посмотрела на них. Было видно, что ребёнок хочет знать, что означает это выражение. — Бестужев! — раздался крик двух родителей на всё отделение, оповещающий о том, что кто-то получит по самые «не балуйся».