feel blue

После того, как Сонхва получил все заслуженные тумаки от Минхо, парни втроём зашли в особняк и спустились в лабораторию. Ёсан, озираясь, оглядел всё помещение, потому что никогда не был на цокольном этаже дома Банов. Он цокнул: обстановка тут была скудной и удручающей, неудивительно, что Сонхва истерил. Хотя, друид рассказывал, что на Чернявом побережье было неуютно и холодно. Однако тут сырой воздух являлся идеальным местом для размножения плесени и мха и действовал угнетающе, так как дышать было трудно. Штурман скривился и посочувствовал другу, который работал в таких условиях. Так себе лаборатория, если честно. – О, вернулся, – усмехнулся Сынмин, сидящий на старом деревянном стуле. – Наистерился? – Не смешно, – расстроено фыркнул пират, но тут же сверкнул глазами, доставая будто из ниоткуда платок с жемчужинами. – Ёсан мне предложил возможный выход из ситуации. – Да?! – удивились вулфганги и провыли в один голос. – Каков способ? – тут же поинтересовался знахарь, двигаясь на стуле ближе к парням. Стул, не выдержав таких испытаний, покачнулся и развалился на части. Ким, еле успев опереться на ноги, удержался в странном положении и через полминуты выпрямился, печально смотря на груду деревяшек. – Ну и чёрт с ним! Что там с выходом из ситуации? Все прикрыли рты, чтобы скрыть улыбки. Даже Ёсан не удержался от данного удовольствия, прищурив глаза и приподняв уголки рта. – Минхо, – успокоившись, обратился к самому старшему Сонхва. – Помнишь, ты говорил, что у меня в роду есть русалки? – получив положительный кивок, он продолжил. – Так вот, мы с Ёсаном посчитали, что это именно русалочьи слёзы могут как-то повлиять на этот чёртов мох. – Думаю, стоит попробовать, – кивнул Сынмин, тут же подходя к рабочему столу. Пак кивнул и тут же встал рядом с ним, на ходу открывая платок с жемчужинами. Штурман Авроры встал поодаль, чтобы видеть всё, что происходит, но и не мешать врачам. Минхо подошёл поближе, чтобы в случае чего помочь. – У нас же ещё осталась морская вода? – спросил друид, поворачивая голову к Ли. Тот кивнул и головой указал на ведро, которое находилось рядом с Сынмином. Знахарь же взял небольшую чашку и зачерпнул солёной воды. Сонхва пересыпал несколько жемчужин в ступку и, немного подумав, всё же использовал магию, сжав и разжав ладони, после чего слёзы Ёсана превратились в пыль. Уён бы сейчас всплакнул, если бы был рядом и наблюдал, назвав данное действие кощунством. Но, слава всем богам, его тут не было, а, значит, можно спокойно подвергать жемчуг любым испытаниям. Пак тем временем разделил порошок на две части, одну из которых сразу пересыпал в чашку с морской водой. – Надеюсь, это сработает, – прошептал он, беря щепоть жемчужной пыли. Он поднёс руку надо мхом и замер. А вдруг не сработает? Что-то внутри подсказывало, что он думает не в том направлении, и данный эксперимент окажется провальным. Однако друиду ничего кроме этого не оставалось, он был на грани и внутри молился всем, кому может. Порошок разлетелся по мху, а Сонхва даже не понял, как разжал пальцы. Растение дёрнулось, стряхивая с себя вещество, и замерло. Пираты и вулфганги перестали даже дышать, чтобы случайно не нарушить процесс. Но ничего не произошло. – Нет-нет-нет-нет! – повторял друид, тут же бросаясь к чашке с раствором. Разливая часть жидкости, пока нёс ее к мху, он вылил на мох содержимое посуды и оперся о стол. Его лицо было искажено в молитве. Ёсан, глядя на друга, сильно сопереживал ему, хоть и не показывал вида. Подумать только! Словно вчера Сонхва попал на Аврору и с недоверием относился ко всем, а теперь изо всех сил пытается создать лекарство. – Есть! – прикрикнул Сынмин, указывая на то, как часть мха разъело. Пак вцепился в него и с ожиданием смотрел на дурацкое растение. Спустя пять минут реакция прекратилась. Лекари нагнулись и внимательно всматривались в объект опыта. Части мха будто никогда и не было, но сам он не исчез, что означало провал. – Чёрт! – выругался Сонхва. – Спокойнее! – прикрикнул Минхо и ударил того в плечо, чтобы сбить спесь эмоций. – У нас есть зацепка! – Но это ничто! Вот что ещё нам может помочь?! – истерил друид. – Надежда была на слёзы Ёсана! А сейчас нет ничего! Он развернулся и стремительно пошёл на выход, пока Сынмин и Минхо испытывали дежавю. Хотя, оно было и у Пака, что вновь провалился. Ёсан же в этой ситуации продолжал размышлять. Отчаяние. Отчаяние. Отчаяние. Вот что чувствовал Сонхва. Ему казалось, что его тянет какое-то болото, вызывая панику. В груди остро зудело, как будто сердце велело идти другим путём. Дыхание сбылось, а ноги сами привели к побережью. Друид, не думая, пошёл дальше, к месту, через которое он с Хонджуном ходил к Сынмину. Упав на песок, он посмотрел на небо. Небо было безмятежным, как и шум моря. Они успокаивали и погружали в сон. Ветер мягко обдувал разгорячённое лицо и ласкал волосы. – Сонхва, – позвали его, и пират понял, что вновь стоит перед своим обелиском. Он обернулся и увидел собственную мать, что спокойно улыбалась. Вокруг были всё та же зелёная поляна с высокой травой, всё то же безграничное небо. Казалось, что за друидом сейчас наблюдают со всех сторон, но его это никак не пугало. – Мама? – он уже было пошёл навстречу женщине, но остановился, когда та покачала головой. – Милый, легенды правдивы. Просто поверь в них и чувствуй подсказки сердца. Оно у тебя друидское, – сказала она и вновь исчезла, оставляя после себя эхо. Сонхва так и остался стоять у обелиска, размышляя над словами матери.