Часть 2. Следопыт.
20 октября 2021 г. в 21:30
— Мы опять остановились? — спросил юноша-слуга, с любопытством вытянув шею. — Жаль, не видно.
— Замолчи! — злобно рявкнул его хозяин и ударил мальчишку с милым веснушчатым лицом хлыстом по голове.
— Ау! — тот взвизгнул от боли и потёр затылок. Однако, бросив на хозяина украдкий взгляд и убедившись, что тот на него больше не смотрит, юноша вновь вытянул шею, стараясь разглядеть, что же всё-таки происходило впереди.
В нескольких метрах от небольшой группы всадников на месте беспокойно перетаптывался гнедой конь. На нём, слегка приподнявшись в седле, сидел мужчина. Его костюм, в большей части европейский, сочетал в себе и восточные элементы одежды, за что его часто принимали за чужеземца. Плащ с капюшоном из тёмного сукна крепился несколькими шарообразными пуговицами на правом плече. Под ним чёрный приталенный дублет до бёдер. На поясе в ножнах покоился паппенхаймер со сложной расписной гардой. Штаны плотно облегали мускулистые ноги. Высокие кожаные сапоги доходили до самых колен. А его голова и лицо были скрыты под чёрным платком из хлопковой ткани, который придерживал позолоченный обруч.
— Похоже, наш следопыт без лица и имени потерял след, — кто-то сделал язвительное замечание. Послышался сдавленный смех.
Мужчина, удостоившийся чести носить это прозвище, не придал насмешкам никакого значения. Он спешился и, сделав знак рукой, произнёс глубоким монотонным голосом: «Дальше только пешком.»
Когда группа всадников поравнялась с оврагом, всеобщее веселье быстро сменилось тревожным шёпотом. Над узкой тропинкой ещё клубился утренний туман. Лучи солнца сюда не проникали, исчезая в густых еловых ветвях, так и не успев коснуться земли. Колонна медленно следовала за своим проводником до тех пор, пока копыто гнедого коня случайно не ударилось о что-то металлическое. Донёсшийся едва уловимый звук заставил мужчину замереть на месте. Он посмотрел под ноги, присел на корточки и подобрал с земли золотую гинею.
— Словно дикий бер, — тихо произнёс один из всадников. — Завёл нас в самые дебри, где тропинка устлана золотом и серебром.
— Дьявол во плоти, — перекрестился другой.
— Осторожно, — предупредил мужчина, повернув голову к наёмникам. — Здесь пахнет смертью.
В подтверждение своих слов, он прошёл несколько метров, где обнаружил тело старика.
— Быть может, местный лесник, — предположил мужчина средних лет, возглавлявший кампанию. Его дублет насыщенного пурпурного цвета был усыпан драгоценными камнями, белый накрахмаленный воротник расшит изящным фламандским кружевом, а панталоны, щедро набитые ватой, достигали таких размеров, что в них могли поместиться трое. Он скривил от отвращения лицо и демонстративно поднёс к мясистому носу белоснежный платок. — Держу пари этот паскуда недалеко ушёл. Думал, что сможет скрыться от меня. Меня! Виконта Абрамсона!
— Господин, — обратился к нему юноша-слуга, чей костюм не входил ни в какое сравнение с нарядом хозяина, — там что-то есть.
Мальчик, трясясь от страха и в то же время ведясь на поводу у своего безграничного любопытства, прищурился и подошёл так близко к оврагу, что чуть не соскользнул в него сам. Его желудок тот час же дал прекрасно понять, насколько неразумен был его поступок.
На самом дне оврага назойливо жужжали мухи и громко галдело вороньё. Они вились над трупом лошади. Последние жадно выдирали и тут же проглатывали куски мяса. Иногда они прерывали своё пиршество, поднимая кровавый клюв и настороженно осматриваясь, однако быстро возвращались к трапезе и даже бранились, стремясь отобрать друг у друга кусок получше.
— Похоже, я был прав, — сказал виконт, всё ещё плотно прижимая платок к лицу. — Недалеко же он смог убежать с моими деньгами. Сейчас же спускайтесь вниз и верните мне сумку! — велел он.
— В этом нет никакой необходимости, — перебил чужеземец. — Внизу лежит тело его подельника и лошади, однако денег там нет. Видите верёвку? — мужчина указал на дерево, к которому была привязана верёвка, спускающаяся на самое дно оврага. — Наш вор уже давно забрал всё ценное.
— Где он? — со скрежетом в зубах произнёс виконт, приблизившись к следопыту. — Найди его. Пусть сам дьявол тебе помогает, только найди его.
— Уже нашёл, — ответил тот. — Он потерял бдительность, — мужчина глубоко и шумно вдохнул носом. — Он всё ещё здесь, — с уверенностью в своих словах проводник развернулся и быстрым шагом направился к дому лесника.
Там, на маленьком крыльце, в огромной луже крови лежало бездыханное тело старушки. Её бесцветные подсохшие глаза смотрели куда-то вдаль, навсегда застыв во времени. Мужчина обвёл её неторопливым взглядом, не упуская из вида ни единой детали.
— Ты умерла достойно, — тихо, почти про себя произнёс следопыт. Он закрыл ей веки и, осторожно перешагнув через труп старушки, вошёл в дом. — Ну и вонь, — глубоким голосом провозгласил мужчина. Несмотря на то что его лицо и так было скрыто от мира, он счёл необходимым сажать нос, как если бы в комнате стоял несносный смрад.
Словно ошпаренный, с кровати вскочил рыжебородый мужчина. Полуголый и вспотевший он растерянно уставился на незнакомца, затем молниеносно схватил свой кинжал и начал атаковать им противника. Когда их клинки звонко встретились, мужчина в чёрном ловко просунул левую руку между ними, зажал лезвие клинка в сгибе локтя и изогнул кисть таким образом, что теперь она крепко ухватилась за крестовину, лишив тем самым своего соперника возможности атаковать и защищаться. Рыжебородый громко сглотнул, когда холодное острие шпаги коснулось его шеи. Уже через несколько секунд в комнату забежали наёмные солдаты и, подхватив бедолагу под руки, поволокли на улицу. Послышалась болтовня и ругательства, затем последовали душераздирающие крики и вопли. Виконт Абрамсон никогда не прощал своих обидчиков.
Принимать участие в расправе над вором проводник не пожелал. Сейчас всё его внимание было приковано к молодой девушке. Она лежала на кровати и тихо всхлипывала. Иногда её тело охватывала сильная судорога. Несчастная попыталась приподняться, однако её руки подламывались, а ноги тряслись. Она упала. Мужчина убрал шпагу в ножны, снял с себя плащ и накрыл им девушку. Как испуганная лань, она дёрнулась и жалобно застонала. Медленно перевернувшись на спину, она потянула дрожащими пальцами за плащ и прикрылась им.
— Кто Вы? — еле слышно спросила девушка. — Вы пришли за мной?
— Кто знает? — загадочно ответил мужчина, изучая черты её лица.
— Когда я была маленькой, матушка рассказывала мне, что когда умирает праведный человек, к нему приходит ангел-хранитель, чтобы проводить его дух к Богу, — девушка вновь слегка вздрогнула и обессиленно закрыла глаза.
— Вы, люди, любите пересказывать всё на свой лад, — ухмыльнулся незнакомец. В приятном, бархатном голосе проскользнули металлические нотки. — Вот только я здесь не поэтому.
Теперь девушка испуганно смотрела на своего собеседника. В чёрных, как дно глубокого колодца глазах мужчины она вдруг с ужасом увидела своё отражение. Оно показалось ей безобразным.
— Не смотрите, — взмолилась Сьюзан. Приложив неимоверные усилия, она приподнялась и, как загнанная зверушка, забилась в угол кровати. Девушка мёртвой хваткой вцепилась в балдахин, спрятав в его пыльных складках своё заплаканное лицо. — Не издевайтесь надо мной, — заскулила она, подтянув ноги к животу.
— И в мыслях не было, — спокойно заверил девушку незнакомец. В доказательство своих слов он подсел поближе, достал из складки рукава платок и положил его на плечо Сьюзан. — У тебя лицо в крови. Вытрись.
Затем мужчина встал и направился к кухонному шкафу. Он взял с полки небольшой тазик для умывания и скрылся за дверью. Сьюзан проводила его настороженным взглядом, однако, успокоившись, она поднесла оставленный ей платок к лицу, чтобы вытереть подсохшую кровь. Тем временем следопыт набрал из стоящей на улице бочки воды и вернулся обратно в дом.
— Тебе следует привести себя в порядок, — он поставил тазик прямо на кровать, положил рядом чистое полотенце, отвязал шторы-балдахин и уже собирался уходить, как девушка вдруг тихо сказала: «Спасибо.»
— Я знаю, что ты чувствуешь, — произнёс мужчина. — Несправедливость этого мира, не так ли? Ты унижена и ты злишься, и эта злость выжигает всё внутри тебя. И в то же время, я чувствую твоё сомнение. Ты задаёшься одними и теми же вопросами снова и снова: «Почему это случилось именно со мной? Есть ли в том, что произошло, моя вина?»
Девушка вздрогнула. Его слова резали по живому. Она предстала перед ним не просто полуобнажённой, а вывернутой наизнанку. Казалось, не было ни единого уголка души, куда бы этот странный незнакомец не успел заглянуть. Хотелось сбежать, укрыться от этого пронзительного взгляда, однако какая-то часть её, пусть и самая малая, хотела услышать, какой же вердикт он ей вынесет.
— За что? — голос девушки надорвался. За считанные секунды на её глазах вновь навернулись крупные слёзы. — За что он так поступил с нами?
— Он украл у очень состоятельного человека большую сумму денег, — начал объяснять мужчина. — Если бы не несчастный случай, который произошёл вчера поздним вечером, он бы добрался до ближайшего портового города и его и след бы простыл. Похоже, лесник стал свидетелем того, чего ему ни в коем случае нельзя было видеть. Теперь ты понимаешь, почему вас нельзя было оставлять в живых.
— Мы приютили его, — дрожащим голосом продолжала девушка. — Он разделил с нами тепло очага и скромный ужин! А он … убил их! — она горестно взвыла. — Четыре тысячи пятьсот семьдесят две, — давясь слезами, сказала девушка. — Четыре тысячи пятьсот семьдесят две секунды я умоляла, чтобы всё закончилось.
— В том, что произошло, нет твоей прямой вины. Вы всего лишь оказались в ненужное время и в ненужном месте. И ты … просто приглянулась ему. Быть может даже с первого взгляда. Над этим человек не властен. Ты была для него недоступна, поэтому он взял тебя силой, не видя никакой другой возможности сделать тебя своей. Вот и всё.
— Что теперь со мной будет? — в отчаянии спросила Сьюзан.
— Когда судьба что-то забирает, она всегда даёт что-то взамен, разве нет? — заключил незнакомец. — Здесь холодно, — он отпустил штору-балдахин и пошёл к печке, чтобы развести огонь.
В небольшой просвет девушка могла наблюдать за его действиями. Несмотря на то, что он был здесь впервые, мужчина освоился довольно быстро. Уже скоро в котелке нагревалась вода, а сам он с задумчивым видом исследовал склянки и мешочки. Иногда следопыт открывал некоторые из них и принюхивался. Уже скоро он нашёл то, что искал, и высыпал высушенные цветки ромашки в небольшой кувшин. Когда вода закипела, он залил всё кипятком, после чего сел на лавку и начал просто смотреть перед собой остановившимся взглядом.
Вдруг во дворе раздался леденящий кровь крик. Это был Осфрид. Он орал так неистово, словно с него заживо сдирали кожу. Впрочем, узнав о его преступлении, подобного рода наказание не удивило бы Сьюзан. Одна лишь мысль о нём вызвала у девушки сильный приступ рвоты. Её прошиб холодный озноб, в ушах страшно зазвенело, перед глазами всё начало расплываться. Она чуть не лишилась сознания. И лишь прикосновение к разгорячённой коже намоченной в холодной воде ткани вернуло Сьюзан к жизни. Перед ней вновь сидел незнакомец. Его пристальный взгляд был направлен на неё. Он аккуратно вытирал ей лицо, стараясь как можно безболезненно смыть следы крови с заметно распухшей щеки. Сьюзан разразилась бурными рыданиями. Задыхаясь от собственных слёз, девушка уткнулась в плечо мужчины, при этом крепко сжав его рукав. Тот не отпрянул. С невозмутимым спокойствием он позволил Сьюзан горевать и роптать на свою несчастную судьбу.
Прошло немало времени прежде чем Сьюзан смогла успокоиться. Резкие боли в паху — последствия насилия — начали давать о себе знать с ещё большей силой. Словно заметив это, мужчина, наконец, отстранился.
— Тебе следует привести себя в порядок, — следопыт вернулся на своё место. — Похоже, виконт уже покончил с вором, а это значит, что он вскоре сюда наведается… вместе с наёмными солдатами, — мужчина многозначительно посмотрел на Сьюзан. — Уверяю, они с тобой церемониться не будут. Если ты всё поняла, то поторапливайся, — сухо добавил он.
Сьюзан наглухо закрыла балдахин и сняла с себя окровавленную, пропитанную потом сорочку. Она не узнала собственное тело. Синюшное, но в то же время с бурыми подтёками — оно, словно, стало совершенно чужим. На бёдрах и руках остались синяки и царапины, но самым ужасным был, пожалуй, запах: терпкий и солоноватый одновременно. Казалось, всё её существо теперь было им пропитано. С неистовой силой Сьюзан начала тереть себя тряпкой, пока её кожа и вовсе не стала красной. Она дотёрла бы себя до крови, если бы не рука, что неожиданно протянула ей чистую сорочку через шторы.
— Виконт уже идёт сюда, — доложил мужчина. Его рука исчезла так же быстро, как и появилась.
Сьюзан наспех надела сорочку, накинула на себя плащ, что ей оставил следопыт, села на край кровати и смиренно сложила руки лодочкой между коленями. Она нашла мужчину на прежнем месте. Он сидел неподвижно, сосредоточенно смотря перед собой. На столе стояла небольшая глиняная кружка и прикрытый крышкой кувшин, в котором заваривалась ромашка.
— Я бы хотела поблагодарить Вас, — вдруг заговорила она. Её голос прозвучал тихо и нерешительно. — Всё это время Вы были так добры ко мне.
— В мои намерения не входило тебя утешить, — монотонно ответил мужчина, даже не повернув голову в сторону девушки.
— И всё же… — она хозяйственно тёрла полы его плаща, стараясь избавиться от подсохшей грязи.
— Ах, чувствую себя намного приободрённым! — в комнату вошёл виконт Абрамсон. Он остановился возле стола, тщательно вытер свой окровавленный кинжал платком, после чего бесцеремонно бросил некогда белую ткань на пол. — Кто это? — требовательный голос прервал беседу молодых людей. — Ещё одна подельница? Любовница?
— Она — дочь лесника, — ответил мужчина и встал с лавки, на которой сидел.
— Вот как! — виконт подошёл к девушке поближе и схватил её за подбородок. — Хороша, чертовка, — довольно заключил он, улыбаясь. Сьюзан испуганно дёрнулась.
— Думаю, — начал говорить мужчина, бросив на девушку очередной внимательный взгляд. Его чёрные глаза скользнули по роскошным светлым кудрям и тонким дрожащим пальцам, — её внешность действительно можно назвать эстетически приятной.
Виконт Абрамсон разразился громким смехом.
— Эстетически … — хохотал он во всё горло, — приятной. Ты не перестаёшь меня удивлять, следопыт, — виконт вытер скопившиеся в уголках глаз слёзы и задорно хмыкнул. — Словно оголодалый хищник ты способен отыскать кого угодно, будь он даже за десять миль отсюда, и при этом не можешь оценить по достоинству то, что у тебя прямо перед самым носом.
Мужчина ничего не ответил. Он отвернулся и стал пристально смотреть в окно.
— Ваша светлость! — громким басом обратился к виконту наёмник, так же зашедший в дом. — Что прикажете делать со стариками? — его взгляд тут же остановился на молодой девушке, которая вжалась от страха в кровать. Глаза солдата загорелись и он глуповато улыбнулся.
— Похоронить, конечно же! — так громко рявкнул виконт Абрамсон в ответ, что только что вошедший едва ли не подскочил на месте. — Мы что, варвары что ли?! Проваливай! Чтобы через десять минут всё было готово! И вели этому олуху явиться сюда сию же секунду! Где его вообще черти носят?! Стоит мне только отвернуться, как он снова бездельничает!
— Я здесь, господин, — в дверь мгновенно проскользнул гибкий мальчик- слуга. — Чего-нибудь изволите?
— Ещё как изволю! — продолжал орать виконт. — Где ты шастаешь?!
— Я собрал монеты в сумку. Всё до самого последнего пенса, — гордо ответил юноша и поторопился вручить хозяину небольшую кожаную сумку, полную монет.
Виконт тотчас же позабыл о причине своего гнева. Он высыпал деньги на стол, сел поудобнее и с самым серьёзным видом принялся считать монеты.
— Принеси чего пожевать, — виконт Абрамсон сделал слуге небрежный знак рукой, после чего продолжил считать, выстраивая небольшие столбики.
Мальчик оживился. Уже через пару минут на столе появился хлеб, сыр и перья зелёного лука. Он так же по-хозяйски сварил вкрутую пару яиц, которые позаимствовал из курятника.
— Как тебя звать? — спросил виконт, повернув к девушке голову.
— Сьюзан, — нерешительно тихо ответила та.
— Сьюзан? — удивился мужчина. — Какое благородное имя, — он прищурил в недоверии глаза, однако, убедившись, что девушка говорит правду, продолжил. — Сколько тебе лет, Сьюзан?
— Двадцать, — робко произнесла она.
— Девка?
— Уже нет, — с запинкой ответила Сьюзан.
— Замужем? — продолжал расспрашивать виконт Абрамсон, отрезая небольшой кусок сыра.
— Нет.
— Старая дева, значит, — пробубнил он себе под нос и принялся есть. — Бесприданница?
— Ко мне никто не приходил свататься, — Сьюзан опустила голову. — Да и … не взял бы никто.
— Что? — противно протянул виконт. Он развернулся и нахмурил брови.
— Думаю, причина, по которой её до сих пор никто не взял замуж заключается в том, что девушка не может ходить. Она сломала ногу и кость срослась неправильно.
— Вот как, — виконт продолжал смотреть на Сьюзан, задержав свой взгляд на её ногах. — Получается, что мы находимся в весьма щекотливой ситуации. Мы не можем убить невинное дитя. Однако, если мы оставим её здесь, она всё равно умрёт с голоду, так как не сможет себя содержать. И что же теперь делать? — мужчина погладил себя по жиденькой бородке. — Ты знаешь, — принялся говорить виконт, обращаясь к девушке, — эти деньги — часть приданого моей единственной дочери. В январе ей исполнится шестнадцать — самый подходящий возраст для девки выйти замуж, не считаешь ли? — не дожидаясь ответа, он продолжил. — Она не так хороша собой, как мне бы того хотелось — вся в мать пошла — поэтому я позаботился о том, чтобы её приданое обеспечило ей хорошие шансы удачно выйти замуж. Ведь в конечном итоге брак — это всего лишь выгодная для обеих сторон сделка. Ты можешь подумать, что я расчётлив и бессердечен. Если хорошенько поразмыслить, то всё так и есть, однако даже такой человек как я прекрасно понимает, что есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги. Будь то любовь или честность. Вот взять, к примеру, этого щенка! — виконт Абрамсон ухватил мальчишку за левое ухо и притянул к себе. — Я подобрал этого голодранца прошлой зимой на улице. Во время прогулки моя жена обронила ленту, а эта вшивая башка подобрала её своими грязнущими руками и вернула обратно. Ох, сколько же визгу было! — мужчина звонко расхохотался, явно предаваясь забавным воспоминаниям. — Естественно, моя жена больше эту ленту никогда не носила. Её мозг с грецкий орех не способен оценить, оценить, — громко повторил он и глубокомысленно поднял палец вверх, — то редкое качество, которым обладает этот вечно прожорливый клоп. Честность, — виконт Абрамсон положил свою широкую ладонь слуге на затылок, притянул его лоб к своему и взъерошил мальчику волосы. Это могло показаться странным, однако виконт был привязан к этому юнцу, как хозяин привязывается к любимой собаке. Он мог жестоко наказать за любую провинность, и в то же время щедро наградить за верную службу. — Я назвал этого оборванца Том и дал ему крышу над головой. Порой я сержусь на него, но юношам в наше время необходимо строгое воспитание, а иначе из них вырастет невесть что. Но в одном я уверен, — мужчина отстранился и хлопнул мальчика по плечу. — Он не украл из сумки и пенса. Благородство нельзя купить за деньги, однако кто сказал, что его нельзя поощрять, — виконт хитро улыбнулся и взял из стопки пару монет. — Вот, держи, — мужчина протянул мальчику пару шиллингов.
— Благодарю, Ваша светлость! — воскликнул слуга и упал на колени.
— Купи себе зимний кафтан, а то уже похолодало, а ты всё ходишь в рванье. Кто будет оплачивать врача, если ты сляжешь? — заворчал мужчина. — Ты хоть знаешь, сколько стоят услуги аптекаря? Им бы только продать свой порошок подороже. Оставят тебя без сапог и без шляпы стоит тебе только зайти в их лавку.
Виконт Абрамсон продолжал бурчать ещё добрые минут пять, после чего затих, позабыв, с чего всё собственно началось и к чему он вообще начал этот разговор. Секунду или две он по-хозяйски смотрел на аккуратно расставленные перед собой стопки монет, затем тяжело вздохнул и принялся отсчитывать деньги.
— Твои двадцать фунтов, как и договаривались, — тоном делового человека сообщил виконт, придвигая два блестящих столбика золотых монет ближе к краю стола.
Проводник неторопливо отошёл от окна, отвязал от пояса кожаный мешок и, не утруждая себя пересчётом, смахнул в него деньги. Виконт Абрамсон проследил за каждым его движением, а затем повернулся к Сьюзан, которая всё это время тихо наблюдала за происходящим.
— Мы могли бы довести тебя до ближайшего города, — вдруг предложил виконт, впиваясь в девушку глазами. — Быть может там ты смогла бы найти себе работу. У тебя тонкие руки. Из тебя бы вышла хорошая кружевница.
— Вы очень добры, — со всей искренностью ответила девушка, — но… я бы предпочла остаться здесь.
Виконт недовольно свёл брови вместе. Он явно не был человеком, который легко принимал отказы.
— Подумай хорошенько, — мужчина встал из-за стола, взял сумку и направился к двери. — Мы здесь долго не задержимся, так что поторопись.
Как только в комнате остался лишь следопыт, Сьюзан выпалила: «Умоляю, возьмите меня с собой!»
— Что? — переспросил тот, опешив.
— Прошу Вас! — взмолилась девушка. — Хотя бы прислугой. Я буду готовить и стирать, чинить Вашу одежду …
— Мне не нужна служанка, — твёрдо перебил мужчина, не дав ей закончить. Он резким и решительным шагом направился к двери.
— Умоляю! — Сьюзан ухватилась за край рукава дублета, робко прищипнув его двумя пальцами. — Вы же знаете, что они со мной сделают!
Мужчина смотрел на девушку неумолимым взглядом. Его не тронули ни скопившиеся в уже опухших и красных глазах слёзы, ни дрожащие поджатые губы, ни руки, сжимающие его плащ, как если бы он был последним шансом на спасение.
— А передо мной, значит, ноги раздвинешь? — с наигранной усмешкой произнёс следопыт, прищурив глаза. Сьюзан стиснула зубы и сжалась. Насладившись моментом, мужчина добавил: «Или тебе есть ещё что предложить?»
— Я могу заплатить, — тихо, но уверенно заявила девушка. Следопыт тот час же поменялся в лице, но уже через считанные секунды разразился нечеловеческим смехом. — Если Вы вернёте меня моей настоящей семье, вознаграждение будет щедрым.