***
С этим парнем было много интимных моментов. Чжань и сам не знал как объяснить то, что между ними происходило. В школе Ибо появлялся дай бог раза три в месяц, а то и вообще мог не приходить, но когда дело касалось уроков Чжаня, то блистал на первых рядах, одаривая его жадным взглядом. Ты же учитель! говорил себе Чжань, когда Ибо спросил разрешение о поцелуе. Учитель! кричал он, когда Ибо не спрашивал, а уже перешёл в наступление. УЧИТЕЛЬ! Когда Ибо, заперев дверь класса, расстелил Чжаня на его же столе, но не позволил себе большего, как только расцеловать его изящное тело. Но теперь, когда Ибо в открытую попытался трахнуть Чжаня в туалете, ему было всё равно, учитель он или кто-то другой. Ибо нравился ему во всех смыслах. Ох уж эти жадные глаза, в которых Чжань тонет и не может собраться с мыслью, эта дурацкая, синяя лохматость, которая скрыта под черной шапкой, эта серёжка в ухе, которая так и манит облизать её. — Скоро буду. -— Жду) -
Звонок в дверь и Чжань, даже не спросив кто, открывает. Ибо со своей привычной ухмылкой, которая украшает его и так красивое лицо, подходит ближе, прижимая учителя к стене прихожей. Холодные от улицы руки забираются под майку, а Чжань вздрагивает пытаясь дотянутся до ключей в дверях, дабы закрыть их. Горячее дыхание обжигает шею Сяо и стоны непроизвольно срываются с закусанных губ. Подхватив учителя за бедра, Ибо усаживает его на комод, тем самым сбросив с него торшер, пару бумаг и связку запасных ключей. — А-Бо, — соскальзывает с губ учителя прямо в рот младшему, который нагло прижался пухлыми, слегка шершавыми губами к учительским. Борясь с языком Сяо за место в его рту, Ибо покусывал напряженные губы, а затем плавно спустился на шею, о которой так давно мечтал. — Я слезаю, — шепчет Чжань, — слезаю. Хватит. Ну хватит. Ибо не возражает, когда принимается решение принять душ. Вместе. Горячая вода сменяет холодную и оба чувствуют, как тяжелеют их непослушные пряди. Вода стекает от висков к шее, приятно орошая кожу. Стоя под сильными струями, ударяющими об их спины, Ибо сильнее сжимает талию старшего, обводя языком линию ключиц, а затем плавно поворачивает задом, смакуя каждый миллиметр плеч, слегка массируя. Взяв с полки гель, Чжань втирает его сначала в себя, а затем переключается на младшего, заполняя влажную комнату запахом цитруса. Юркой рукой, он скользит по не менее тонкой талии, которая манит своими изгибами, затем проводит по пояснице и скользит на бедра, плавно присаживаясь и целуя где-то слева от пупка, спускаясь ниже с каждым прикосновением. Ибо довольно мычит, не в силах произнести и слова, и поджимает губы в тонкую нить, от накатившего возбуждения. Оставшись в положении снизу вверх, старший, не отводя взгляда, проводит изящной ладонью по мокрым волосам, а Ибо прижимается к, покрытому мелкой испариной, кафелю спиной, дабы перевести дыхание. Чжань продолжает слизывать потоки горячей воды с линий Ибо, слегка покусывая и слыша томное - Ай, - каждый раз, как между зубов оказывается нежная кожа. Мокрые ресницы младшего, в свете, кажутся ещё темнее и слегка подрагивают, когда Чжань поднимается и касается его маленького личика своей едва ощутимой ладонью. Пухлые губы, от горячей воды поменяли свой тон с бледно розового, на слегка алый, а корочка (следствие недавнего кулака) уже обмякла и так и манит содрать её. Одеяло сброшено и шёлковая простынь нежно скользит по чистому телу. Чжань обхватывает тонкую талию младшего и тянется губами к той самой, манящей, серебристой серьге в ухе. Нежно обводит языком узор ушной раковины и скользит к мочке, слегка покусывая и что-то шепча, от чего тело Ибо пробирает дрожь, а к члену приливает новый виток крови, терпеть становится невыносимо. Понимая это, Чжань валит младшего на мягкие подушки и обхватывает возбужденный орган. Скользя изящным запястьем то вверх, то вниз, Чжань не забывает одаривать красивое, не менее изящное, чем его собственное, тело Ибо поцелуями, проводит руками по весьма выраженному прессу. — Ты сводишь меня с ума, — шепчет Ибо, снова возвышаясь над учителем. — Молчи, — шипит Чжань. — Ноги учителя Сяо… — Заткнись, — улыбается и вздрагивает пока Ибо продолжает целовать. — Шея учителя Сяо… Задница, — Ибо обхватывает ягодицу, жёстко, властно, — а ещё мозг… секси-мозг учителя Сяо, — не останавливается Ибо, а Чжань, не отрываясь от жадных и страстных поцелуев, тянется в тумбочку, доставая смазку. Ибо поворачивает Чжаня к себе спиной и, погладив выпирающий позвоночник, облизывает два пальца, нежно вводя их в старшего, от чего Чжань прогибается и открывает рот в немом стоне, а Ибо, воспользовавшись моментом, резво вмещает язык и, покусывая уже в кровь искусанные губы, продолжает играть пальцами. Взяв, подготовленный учителем, тюбик лубриканта, Ибо выдавливает прозрачную жидкость себе на ладонь, а затем обмазывает ей Чжаня. Обхватив нежные бедра с двух сторон, Ибо меделенно входит и с губ Чжаня срывается стон. Стон страсти и удовольствия, стон того, чего он так давно ждал. Ибо двигается медленно, но не останавливается на этом, набирая темп и делая толчки всё резче и резче. Чжань упирается одной рукой в изголовье кровати, а другой мнет шëлковые простыни. Ибо вдалбивается всё сильнее, делая это грубо, но Чжань не против, а даже наоборот… «Умеет же» — думает Чжань и чувствует, что вот вот кончит. — Не честно, гэ, — дует губы Ибо, когда целует пресс старшего, измазанный вязкой белой жидкостью. Чжань видит до сих пор возбужденный член младшего и нагнувшись ниже, целует крупный орган, облизывая его и вбирая всё глубже и глубже, пока с губ младшего не слетает матерное — блять. Чжань эротично, движением одного пальца, смазывает сперму со своего рта и обводит языком нижнюю губу. Ибо пододвигает учителя ближе и, впуская крупные пальцы в его растрепанные волосы, слегка сжимает, задирая голову назад и открывая тонкую изящную шею, на которой уже виднеются последствия, для ещё парочки поцелуев. *** Накинув на плечо сто раз перешитый портфель, Ибо снова выходит из излюбленного кабинета и спрыгивает вниз по лестнице. — Ибо, — раздается где-то позади. — Сяо? — вздрагивает подросток. — Есть хочешь? Прошло уже три месяца, после той ночи. Ибо всё также кладет свой большой и толстый на учёбу, приходя лишь на уроки Сяо-Лаоши, а он в свою очередь разговаривает с учениками на запретные темы. Но всё же есть то, что кардинально поменялось. В квартире Лаоши появилась новая зубная щётка, вдвое больше боксеров, очень много улуна, к которому пристрастился младший, и огромная кружка с котом. Вопрос сам собой напрашивается: почему подросток живет в квартире учителя? Ответ не заумный — семья, которой у Ван Ибо нет и не было с тех пор, как ушла его мама. Отец пьет без продыху и поэтому не замечает отсутствия сына вообще, а Ибо и на руку. Сяо сам предложил Ибо жить у него, когда младший пришел к нему с ярким, красно-синим фонарём под глазом. Но иногда Ибо всё-таки оставался дома, ведь нельзя допустить… чтобы кто-нибудь нажаловался и лаоши поперли с работы, а Ибо забрали в детдом. — Мне вмешаться? — спрашивает Чжань… ковыряя рис. — Не пытайфа, Чфань-гэ, — с набитым ртом кивает Ибо, — ты же знаешь, что бесполезно, — пожимает он плечами, глотая прожеванную свинину в остром соусе, — мне через месяц 18. Так что подожди. — Дай, — тянется Чжань палочками в тарелку младшего. — Не дам, — прикрывает широкими ладонями тарелку, на которую нападет наглый вор. — Я тебе ещё куплю. — Что за дурацкая привычка заказывать себе один рис, а потом подъедать у меня? Чжань-подъедун, — ржет Ибо и получает пинок в бедро. — Я всё ещё старше. — А я думал мы уже стерли эти грани, — играет бровями Ибо. — Не думай. Это не твоё, — передразнивает ироничную улыбку и, отвлекая внимание младшего, тырит один кусок свинины. — Гэ! — дует губы Ибо. — Теперь я не наемся. — Из-за одного куска? — Мгм. — Хорошо, — Чжань кивает и встаёт с места, чтобы пройти к стойке заказов за очередной порцией острой свинины.