Ты ведь меня знаешь, Абдулла. Я мзду не беру. Мне за державу обидно.
— Ваши документы! Гарри кивнул, протянул загранпаспорт и разрешение на выезд за границу в окошко. Офицер пограничной службы, силуэт которого виднелся за тонированным стеклом терминала Хитроу, дотошно принялся просматривать документы, сверять визы и разрешения. Гарри напрягся. Три минуты. Пять. Семь. Наконец, пограничник спросил: — Цель поездки? — Туризм, — совершенно искренне ответил Гарри. — С кем путешествуете? — С доверенным лицом от опекуна, — ну, строго говоря, паладин Равос был приставлен к нему больше в качестве «пропуска за границу», а не как сопровождающий, но не суть. — Время поездки? — Две недели. Пограничник снова замолчал, в последний раз пролистал документы. Наконец, раздался хруст печати, а документы Гарри показались из окошка. — Удачной поездки, сэр. Гарри кивнул, принял документы, быстро прошел через пограничный пункт, подошел к пункту досмотра, поставил рюкзак на ленту, сам подошел к таможенникам и металлоискателям. — Что везете? — Только личные вещи. — Что-то запрещенное есть? — таможенник принялся заполнять бланк. — Нет, сэр, — покачал головой Гарри. — Наркотические, психотропные или отравляющие вещества? Рецептурные лекарства? Холодное или огнестрельное оружие? Предметы искусства? Золото? Драгоценности? — Ничего, сэр. Таможенник кивнул, протянул Гарри большой пластиковый лоток. — Прошу, сэр, выложите все металлические предметы. Ключи, мелочь, личные украшения, пряжки от ремня. Гарри кивнул, быстро исполнил требуемое. Выложил он не все, разумеется, но едва ли металлоискатель найдет монеты в расширенном пространстве кармана. А даже если и найдет — извлечь из кармана что-либо может только сам Гарри. Для всех остальных карман будет пуст, как налоговая декларация чиновника. И в самом деле — таможенник быстро провел вдоль тела Гарри металлоискателем, кивнул то ли самому себе, то ли показаниям абсолютно тихого прибора, посмотрел на монитор большого сканера, через который как раз проехал рюкзак досматриваемого, снова кивнул. — Прошу, сэр. Проходите. Вы знаете, где необходимый вам коридор? — Да, сэр, — кивнул Гарри. В самом деле, после Хогвартса многочисленные коридоры и переходы Хитроу, прежде пугающие своей масштабностью, казались уже не такими и серьезными. Следующим за ним прошел Равос, вручил Гарри билеты. — Ну, что, Поттер? Порядок? — Спасибо, сэр. — Не переживай, не ради тебя стараюсь, — Равос сложил руки на груди. — Так… Все помнишь? — Помню, — отмахнулся Гарри. — Уже не в первый раз ведь путешествуем. Да и в Зерашале ведь уже не раз были. — Все равно. Это целый магический город, в котором чего только нет, на самом деле. — Я все помню. В Трущобы ни ногой, в подземелья не ходить, не ругаться, гномов и дворфов не называть коротышками, не просить у гарпий перья на эксперименты… Это и было-то пять лет назад, я был маленьким и глупым. Перелет дался довольно легко. Всего несколько часов, если считать ожидание в аэропорту — задержали рейс на несколько минут — и они уже выходят через довольно простенький, если сравнивать с Хитроу, терминал аэропорта Праги. Завернув в глухой угол, паладины трансгрессировали. Уже через несколько мгновений они вышли перед гигантскими воротами, выполненными из темного дерева и окованными бронзой. До горизонта — сколько хватало взгляда — тянулась белоснежная каменная стена, опоясывающая магический город. У самых ворот им встретились двое могучих воинов, одетых в темно-серые плащи. На резных мраморного цвета лицах застыло безмолвное выражение. Заметив приблизившихся людей, големы — а были это именно они — отсалютовали гостям города, один из них коснулся врат — и те просто растаяли, как будто став полупрозрачными. Гарри знал, что если перед вратами появится разыскиваемый в Зерашале преступник или просто «лицо нон-грата» — големы просто нападут. И тут уже даже такой могущественный маг, как Волан-де-Морт, не смог бы пройти вот так запросто. Самая лучшая магическая стража, какую только можно найти или сделать. Конечно, рыцари смерти или химеры могли бы их заменить, но в Зерашале от этого отказались из эстетических соображений. Конечно, он уже несколько раз бывал в этом старинном чешском городе, однако никогда прежде ему не доводилось бывать здесь перед Йолем. Гарри, ахнув, наблюдал за невероятной красотой старинного города волшебников и магических существ. Тянущиеся вдоль улочки двух- и трехэтажные домики, укрытые зелеными крышами, и без того весьма яркие и аккуратные, будто игрушечные, ныне укрылись гирляндами, магическими блестками, крыши укрыло снегом. Вдоль брусчатой дороги жители выставили многочисленные миниатюрные елочки, над дорогой растянули гирлянды и украшения. В воздухе висели магические йольские фонарики. Повсюду разливался пряный запах мандариновой корки, выпечки и горячего шоколада. Они прошли в город со стороны рыночного района, а потому у каждого второго дома висела вывеска на чешском языке. Гарри не очень хорошо знал этот язык, в отличие от немецкого, французского и итальянского (отец Доминик очень настаивал на том, чтобы он выучил языки самых крупных европейских магических стран еще в раннем детстве), но по формам вывесок и видимым в окнах образцам «товаров» мог определить, что где. Вон там, в домике, похожем на маленькую башенку, находится мастерская гончара. А вон в том приземистом, низком домике — дворфийская кузница. А вон тот, с крыши которого даже сквозь снег пробиваются лианы зимнего звероцвета, явно принадлежит алхимику или аптекарю, что в магическом мире не слишком далеко друг от друга. Большое здание, на вывеске которого красовался лев в короне — «Слава короля», самый популярный у местных жителей и гостей города трактир. Судя по грохоту голосов и песням, доносящимся из трактира, там сегодня чествовали некоего Вилкинса… Постепенно они вышли на огромную площадь, посреди которой расположился бронзовый всадник на гарцующем коне. Святой Вацлав. Покровитель города. Собственно, главная торговая площадь — негласный и неофициальный центр города — названа именно в его честь. Здесь расположились самые крупные магазины и лавки, трактиры, офисы самых разных магических компаний и гильдий, зерашальский банк, позолоченная крыша которого сверкала в лучах зимнего солнца — снег, попавший на нее, моментально исчезал, испаряясь под действием заклинаний. Впрочем, задерживаться здесь сейчас они надолго не стали, хотя вообще Гарри планировал пару дней провести в Зерашале и после медитации над Источником, закупив сувениры и некоторые полезные штуки, производимые только в этом городе. Сейчас же их волновало совсем другое место. Еще более возвышенное и величественное, хоть и расположенное несколько в стороне от центра. Легендарная Зерашальская Академия, в подземельях которой располагается Источник Времени. — Все помнишь? — Помню, — кивнул Гарри. — Тогда нам пора. Ректор уже ждет нас.***
— … и я весьма убежден, что вы, ректор, исполните наш с вами договор в полной мере. — Можете не сомневаться, мсье Фламель, — ответил на французском его собеседник. — Ваш заказ будет доставлен вовремя. По счастью, мы, в отличие от наших британских и американских коллег, не ратифицировали закон об ограничении ауромантии. Ваши эссенции вы получите уже к концу месяца. — Хорошо… — В таком случае — не смею больше вас задерживать. Фламель вежливо кивнул собеседнику. — Кстати, вам сильно нужен будет паладин Поттер? — Какой Поттер? — удивился ректор. — Да вот тот самый, британский. Тот, что сейчас идет к вашему кабинету по коридору. И не один, а, похоже, в сопровождении паладина Равоса, — Фламель покачал головой. — Они сейчас к вам зайдут, поговорят. Впрочем, нет. Думаю, мистер Равос решит отпустить Гарри одного… Так вот, мог бы я попросить у вас Поттера на несколько минут? — Разумеется, — кивнул ректор. — Но вы-то откуда знаете, что… — Ну, в Академии же действует запрет на вход к вам с фамильярами. — Странно. Ни я, ни стражи не видели вашего… — Люсьен — слишком умная птица, чтобы просто сидеть на виду. — Вы видите его глазами, мастер Фламель?! — Разумеется, — кивнул великий алхимик. — Ну да не суть. Я просто подожду в приемной… Почтенный алхимик вышел из кабинета как раз вовремя. Поттер, не заметив, кто именно вышел из кабинета, хотел уже пройти мимо, но Фламель окликнул его: — Молодой человек, могу я с вами поговорить? — Мсье Фламель? — удивился Гарри. — А вы здесь какими судьбами? — О, Гарри, это довольно долгая история, — улыбнулся Фламель. — К сожалению, в вашей стране, как и в моей родной Франции, запрещено производство некоторых алхимических компонентов, которых в Чехии в избытке. Вот, договорились, что мои дорогие коллеги добудут их для меня. Говорят, пан Ренс — просто виртуоз в изготовлении эссенций аспектов. Гарри улыбнулся на эти слова. Фламель, между тем, полез в сумку, достал оттуда маленькую коробочку, протянул ее Гарри. — Боюсь, у меня не будет возможности обменяться с вами рождественскими подарками, мистер Поттер, — улыбнулся он. — Так что я хотел бы воспользоваться случаем и подарить вам это. — Мастер Фламель, но я… — Мистер Поттер, — Фламель похлопал его по плечу. — Умоляю вас, не спорьте. У вас большое будущее и я уверен, что вы еще проявите себя. Но для этого вам нужна поддержка и некоторая… Скажем так… Страховка. — Спасибо, мастер Фламель. Но… — Мистер Поттер, если не хотите быть обязанным — просто, если однажды вам выпадет честь снова побеседовать с нашим покровителем — замолвите за меня словечко. И все. — Ладно, — легко согласился Гарри. — И можно вопрос? — Давай. — Вы не переживаете за Философский Камень? Не боитесь доверять его Хогвартсу? От этих слов Фламель, казалось, опешил. — Мистер Поттер, а с чего вы вообще решили, что Камень хранится в Хогвартсе? Гарри покраснел. Да уж… Такой глупый, необдуманный вопрос… Однако же, надо было что-то ответить. — Одна моя знакомая узнала о некоем «схроне» рядом или вообще в Хогвартсе, — максимально вежливо объяснил он. — И о том, что в этом схроне лежит нечто, принадлежащее вам, вот я и… — Вашу знакомую, полагаю, зовут мисс Грейнджер, верно? — Фламель усмехнулся. — Мда… Ничего не скажешь, умная девочка. Не по годам умная. Хотя иногда, полагаю, слишком… Ммм… Настырная. — Все так, — вынужден был согласиться паладин. — Гарри, друг мой, — Фламель улыбнулся еще сильнее. — Видит Свет, я хочу людям только добра. Но иногда гениев не понимают. Видишь ли, вышло так, что во Франции, ко мне обратились с предложением выкупить мое изобретение. Я отказал. Покупателем оказался один юноша, — Гарри, услышав это, хмыкнул. Для Фламеля даже Дамблдор казался юношей, а потому Гарри не удивился бы, если бы «покупателю» оказалось лет семьдесят. — Он выходец из богатой и влиятельной семьи, но, к сожалению моему, природа обделила его разумом, а родители обделили воспитанием. Он просто считал, что он может купить все и не привык, чтобы ему отказывали. Собственно, он надавил на связи родителей — наверняка, кстати, без их согласия и спросу — и мое детище было признано противоестественным артефактом. Разумеется, скандал уже замяли, а указ о признании Камня противоестественным и опасным отменили. Но некоторое время — а именно, неделю — мне пришлось попросить Альбуса передержать Камень у себя. Однако вскоре я забрал его и ныне он у меня. Ну и частично у других людей, что помогали мне с его сотворением и с которыми я разделил Камень поровну. Гарри кивнул. Он услышал ответ на вопрос, что нервировал его в последнее время. Фламель взглянул на часы — Рад был побеседовать друг мой, — он пожал ладонь Гарри, надел перчатки. — Надеюсь, мы еще увидимся. А сейчас, прошу простить, но мне пора… Да и тебе пора на встречу с ректором. — Спасибо, сэр. Удачного вам дня. — И вам, мистер Поттер, — уже после того, как за Поттером закрылась дверь, Фламель проговорил: — Какой, однако, интересный молодой человек… Прости, Альбус, но, похоже, в этот раз я выиграл спор.