Я вижу Великую Тьму... Тьфу! Опять капюшон сполз на глаза!
— П-п-паладин? — сглотнул Малфой, моментально растеряв все свое самообладание. — В смысле… Ну… Из ТЕХ САМЫХ? — Из Круга, да, — кивнул Гарри, протягивая блондину чашку кофе. — Будешь? — А ты меня не того… — Не «того», — милостиво кивнул Гарри. — Да и с чего бы? — Ну, мой отец же был Пожирателем Смерти, хоть и не по своей воле, — пролепетал Драко, но чашку взял. — Да и вообще, наша семья — довольно темная. Вполне логично, что тебя учили ненавидеть таких, как мы… — Не совсем так, — Гарри сложил пальцы в замок, Драко от этого простого жеста вжался в кресло. — Да не бойся ты меня так. — Тебе легко говорить… Меня-то не учили бороться с… — Ни я, ни один другой паладин никогда не тронет невиновного, — терпеливо пояснил Гарри. — В конце концов, желай я тебе навредить — ты бы не вышел из ателье мадам Малкин. По крайней мере — самостоятельно. И тот факт, что твоя семья темная, для меня не будет значить ничего особенного. Больше половины волшебных семей — темные так или иначе, еще примерно четверть практикуют тайную магию или магию природы… И никто из них не следует пути Света. Это же не повод бороться с ними, верно? Тьма — не обязательно зло. Равно как и Свет — не обязательно добро и всепрощение… — Странно слышать такие речи от паладина. — Свет — это лишь Путь. Вера, которой я следую. Мораль, диктуемая мне, философия и духовные практики, позволяющие мне обращаться к Свету. — Ну, допустим, — Драко осторожно сделал глоток, как будто опасался, что Гарри его отравит. — Допустим, происхождение семьи тебе не важно. А как насчет того, что мой отец — бывший Пожиратель? — Ты же сам сказал, что он был таковым не по своей воле, — пожал плечами Гарри. — Да даже если бы это было не так — что с того? Сын за отца не отвечает. — Но Темный Лорд ведь убил твоих родителей. Из-за него ты остался без дома и семьи. Логично, что ты возненавидишь его сторонников. — Нет. — Что «нет»? — удивился Драко. — Свет учит нас, что дом — место, где ты чувствуешь себя в безопасности и уюте, а семья — люди, с которыми ты ощущаешь себя как дома, — пояснил Гарри. — И нигде пока я не чувствовал себя лучше, чем в Храме Света в компании моих братьев и сестер по вере. — Звучит несколько фанатично. — Уверяю тебя, это диктует мне не вера, а личные ощущения. Я был в месте, где мог оказаться, не забери меня к себе паладины, — Гарри вздрогнул. — Жуткое, серое и унылое до невозможности место. И люди столь же безнадежные, — он развел руками. — Впрочем, не все ли теперь равно? Прошлого не изменить, да и родителей своих я толком не помню, а потому не вижу резона обижаться на кого-либо за эту утрату. — Не знаю, — поежился Драко. — Я бы, наверное, всеми силами пытался разыскать их убийцу… Как-то бы отомстил… — Или просто лег бы рядом с ними. — Может быть. Но я хотя бы попытался. — Волан-де-Морт уже убился об меня, — Гарри глазами указал куда-то наверх, как если бы хотел посмотреть на собственный шрам. — Так что, думаю, мы с ним в расчете. И давай больше не будем об этом? — Ладно, — Драко сделал еще глоток кофе. — У меня с собой шоколад. Будешь? Самый лучший сорт с курагой, изюмом и орехами. Такие плитки… — Буду, — кивнул Гарри, перебивая приятеля, поскольку не желал слушать очередную речь о состоятельности отца Драко. Шоколад и в самом деле оказался до невозможности вкусным. Под ароматный напиток и сладкую закуску пошел неспешный и довольно вежливый — хотя и не без экспрессии, но что возьмешь с детей — разговор на самые различные темы. Правда, Драко, почему-то, предпочитал вести себя так, будто он в этом купе ведущий, а Гарри — ведомый. Он начитался каких-то историй о том, что Гарри никогда прежде не бывал в магическом мире, а потому пытался донести до него некоторые истины, которые тому и так были прекрасно известны. Наверное, дело было в том, что Гарри так и не сменил маггловскую одежду на мантию и вел откровенно свободный разговор, не стесняясь и не всегда сглаживая углы — не на балу и не на официальном мероприятии, все-таки! — а потому в глазах наследника магической аристократии выглядел как самый простой маггл до мозга костей. Гарри был интересен и забавен такой опыт общения, а потому он не переходил на официоз. Драко же, похоже, немного сломался. Он знал, что паладины (именно паладины, а не просто послушники) не могут быть магглами, а отец рассказывал ему о том, насколько хорошо обучают служителей Света. И в глазах Драко Гарри нисколько на статус паладина не тянул, если бы не золотой талисман на шее, цепь которого было видно из-под воротника. Они беседовали буквально обо всем — о семьях, о местах, где побывали, о личных интересах… Затем разговор как-то сам собой сошел на домашних любимцев. — Кстати, а там, в ателье ты правду говорил? — решился на вопрос Драко. — Ну, что у тебя есть пегас? — Правду, — кивнул Гарри. — Шайн. Златошерстая порода. По меркам пегасов, он — еще только жеребенок, ему всего семь лет. Но мы с ним летаем вот уже три года, научились разным кульбитам в воздухе. — Круто! — Драко даже облизнулся. — А я вот больше упражнялся летать на метлах. Хочу попробовать себя в школьной команде по квиддичу. Да и просто полетать будет здорово… Жаль, ты не смог взять Шайна в школу. Вместе бы полетали. — Я все устрою. — Да? — Драко даже подпрыгнул в кресле. — Но как? В школу ведь нельзя брать крупных животных! Только сову, кошку или жабу! — Ну, формально я его не брал, — усмехнулся Гарри. — Но полетать мы все равно сможем. Пегасы могут приходить на зов хоть с другого края света. Так что не проблема. Главное — не повторяй моих фокусов в воздухе, а то… — Каких таких фокусов? — удивился Драко. — Ну, скажем, вчера я выпрыгнул из седла на высоте почти двух километров. — Чего?! — подавился шоколадкой блондин. — Да ну… Не поверю. — Ну, не верь. Я не заставляю. А что? Это не сложно. Меня убивающее проклятие-то не убило… Драко лишь покачал головой и постарался перевести разговор в иное русло. В ходе беседы, Гарри узнал, что профессор зельеварения — хороший друг отца Драко, а потому сам блондин с малолетства от котла не отходил. Зацепившись за тему, они полчаса протрепались о зельеварении и алхимии. Собственно, потому Драко и полагал, что его любимым предметом будет зельеварение. — Ну, не знаю, — пожал плечами Гарри. — Мне по статусу больше положена защита от темных искусств. При чем в любом статусе — и победителя Темного Лорда, и паладина. Так что я возьмусь за нее с особым упорством. Хотя я бы не отказался и от алхимии, и от рун, и от монстрологии. И от какой-нибудь тауматургии, если бы ее преподавали в Хогвартсе. — Но это же темные искусства! — раздался со стороны двери уже знакомый Гарри голос. Тоненький такой, вредный и буквально пропитанный сомнением. — Ты все врешь! Гарри воздел очи горе. А он-то надеялся, что профессор вправит мозги этой девочке. — Аккуратнее с выражениями, мисс Грейнджер, — его глаза на мгновение сверкнули золотом. — Уж вы-то могли убедиться в моей причастности к делу Света. — Но ты покупал книги по темной магии! — пошла на попятную девочка, испугавшись волны праведного гнева. — Исключительно ради того, чтобы знать врага в лицо, — вздохнул Гарри. — Видит Свет, я пытался донести до вас то, что я — верный заступник Его перед тем, как благословил вас Его именем. И я не сомневаюсь, что сопровождавшая вас волшебница донесла вам, в чем именно вы не правы. Но вы, похоже, не пожелали услышать то, что сломало бы придуманный вами уютный магический мир с радужными единорогами, в который исключительная вы вошли и сразу стали королевой. — Да что ты его слушаешь, Гермиона?! Идем отсюда, — из-за ее спины появилась одна рыжеволосая голова. Гарри узнал одного из тех людей, что голосили у прохода на платформу. — Он общается с Пожирательским ублюдком… Наверняка и сам такой же. — Попрошу! — поднял палец Драко. — В отличие от некоторых, Уизли, мой отец озаботился магическим принятием своей супруги в семью. Впрочем, чего еще ждать от предателей крови… Гарри насторожился. Слова про Предателей Крови ему очень сильно не понравились. Если Драко не бросил это на эмоциях — быть большой беде. Предатели Крови хуже прокаженных, чумных и налоговой. Во всяком случае, так говорили паладины. Довольно жуткое проклятие, получаемое за особо тяжелые преступления против магии. Мерзкое, абсолютно черное нечто, способное, помимо прочего вреда, переходить на тех, кто общается с носителем проклятия достаточно долго и тесно. А значит… — Свет, спаси мою душу, — прошептал Гарри, по спине которого пробежал холодок. Говорить с парой, стоящей в проходе, резко расхотелось. Он сложил руки в молитвенном жесте, настроился на защиту собственной жизни. Максимально возможные светлые помыслы, какие только могут быть. Маги пользуются такой техникой только тогда, когда призывают патронус. Паладины же пользуются подобной техникой почти всегда. Благодатные мысли, благие действия и верное следование морали Света помогают им пользоваться такими чарами, которые недоступны простым смертным… Ну, или доступны лишь очень ограниченному кругу лиц не из числа посвященных. Магическая вспышка золотистым светом озарила купе. Поток теплого воздуха, поднятый волной магии, дохнул Гарри в лицо. Почти прозрачная золотистая сфера отсекла находящихся в купе от целого мира. Гермиона вскрикнула от неожиданности, Рон Уизли зашипел от боли — Свет обжег его, пусть и не очень сильно. Ну, еще бы. Даже если его семья когда-то специализировалась на магии природы (а Гарри читал о старинных семьях в библиотеке), то сейчас печать предателя крови загнала эту склонность куда как глубоко. Дверь в купе с грохотом захлопнулась. Гарри жестом остановил Малфоя, выдохнул — и свернул защиту. — Успокойся. Нет смысла пытаться докричаться до тех, кто разучился слышать, — он внимательно посмотрел на Малфоя. — Кстати, то, что ты сказал про Уизли — правда? Они действительно предатели крови? Не просто помрачненные или грязнокровые? — Да, — кивнул Драко. — Это… — Я знаю, что это такое, Драко, — прикрыл глаза Гарри. — Черт… Плохо дело. Кто еще знает? — В истинном смысле — немногие. В смысле общения с магглами — почти все население магического мира. — Плохо дело, — покачал головой Гарри. — Черт… Надо будет как-то донести это до той девочки. — Зачем? Тебя волнует судьба какой-то магглорожденной? — Да, волнует, — кивнул Гарри. — В отличие от многих, мне не наплевать на ближнего своего. — Боюсь, уже поздно. При столь плотной дружбе и эмоциональной привязанности печать переберется на нее за несколько недель. — Какое-то время продержится. — И как, позволь спросить? — Я благословил ее именем Света, — пояснил Гарри. — Не просто ляпнул на «отвали», а именно что благословил. Искренне и честно. Некоторое время девочка продержится, но лучше бы ей рассказали. — Так, может, догоним? — И что ты ей скажешь? «Твой новый друг — прокаженный, от которого ты можешь заразиться проклятием»? Знаешь, как далеко нас с тобой пошлют после этого? — И что делать? — Ждать и подыскивать момент, — Гарри сглотнул. — Я, конечно, понимаю, что мы с ней едва ли подружимся, но такого девочка не заслужила. И никто не заслужил. В дверь осторожно постучали, Драко движением ладони приоткрыл ее. В проходе стоял невысокий полноватый мальчишка. — Вы не видели тут жабу? А то она куда-то от меня убежала… Она все время убегает… — Не видели, — покачал головой Гарри. — Да ты не переживай. Даже если твоя жаба забилась куда-то в туалет — домовики Хогвартса, пока будут доставлять наши вещи в спальни, наверняка ее найдут и принесут к тебе. — Вы правда так думаете? — Уверен, — кивнул Гарри. — Это распространенная практика. Не от тебя одного сбежал домашний любимец. Кофе будешь? Извини, ни чая, ни какао нет. — Буду, — неуверенно кивнул мальчишка. — Ну, вот и славно, — Гарри посмотрел на Драко, тот кивнул, показывая, что не против еще одного попутчика. — Да ты присаживайся, не бойся. Мы же не кусаемся. Тебя как зовут? — Невилл Лонгботтом, — вежливо кивнул он. — А ты? — Ульфберт Терезий Эдуард Роджер Лайтбриннер, — с максимальным пафосом в голосе ответил Гарри. — Какое сложное имя! — Точно, — паладин посмотрел на захихикавшего Драко. — Поэтому я предпочитаю «Гарри Поттер».***
— Добро пожаловать в Хогвартс, — поприветствовала первокурсников строгая дама в зеленой мантии. Ее звали, если верить тому рослому дядьке, что помог им переправиться к замку через озеро, профессором Макгонагалл. Гарри уже видел ее, именно она сопровождала мисс Грейнджер в Косом Переулке. — Скоро начнется ваше распределение и банкет по случаю начала учебного года. Отбор — очень серьезная процедура, поскольку с момента распределения ваш факультет будет для вас второй семьей. Вы будете вместе жить, есть, спать, ходить на занятия, проводить свободное время в комнатах, отведенных для вашего факультета… Гарри не слушал. Он и так знал об устройстве Хогвартса — спасибо Пату, что донес до него всю подноготную Хогвартса. Ну, а поскольку программа подготовки факультетов не отличалась, то он и не задумывался толком о своем распределении — везде приживется. Пока Макгонагалл рассказывала о факультетах — при этом, явно отдавая предпочтение Гриффиндору и с некоторым холодком рассказывая о Слизерине — Гарри осматривал других первокурсников. Помимо Уизли, что вертел головой на все триста шестьдесят и явно кого-то выискивал в толпе, мисс Грейнджер, что не сводила с профессора взгляда, полного обожания, а также небольшой команды, что сформировалась в том злополучном купе (к моменту окончания поездки на поезде, к Гарри, Драко и Невиллу присоединился еще и мальчишка по имени Терри Бут), в комнате было еще человек тридцать. Большая часть явно напуганы и вообще хотят домой, к маме — магглорожденные. Другие более самостоятельны или привычны к окружению. Кто-то даже пытается успокаивать детей из первой категории. Некоторых Гарри вспомнил — он благословлял их в Косом Переулке. Дети тоже его узнавали, кто-то вежливо кивал. Некоторые смотрели с восхищением, некоторые — с полным недоверием. — Я к вам вернусь через несколько минут. Пока постарайтесь обдумать мои слова. Перед тем как выйти, она обернулась. — Пожалуйста, ведите себя тихо. Гарри с шумом втянул воздух. — А как будет проходить этот отбор? — спросил кто-то. — Наверное, нам придется пройти через какие-то испытания, — ответил Уизли. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, что он, как всегда, шутил. Гарри заулыбался в предвкушении всеобщего "облома". Испытания? Перед всей школой? Это смешно. Все замолчали, кроме Гермионы Грейнджер, которая стояла неподалеку и шепотом рассказывала всем вокруг о том, какие заклинания она уже выучила, и вслух гадала, какое из них ей понадобится на церемонии отбора. — Мисс Грейнджер, помолчите, пожалуйста, — попросил он спустя пару минут. — Заклинания вам не пригодятся, равно как и знание волшебных существ и еще чего-либо. — А ты откуда знаешь? — Один мой знакомый выпустился отсюда пару лет назад. Он и рассказал. — И что там будет? — Мой брат, Фред, говорил, что нам придется драться с троллем. — Ложь и провокация, — усмехнулся Гарри. — Надо будет надеть старую шляпу.***
— Бут, Терри! Терри прошествовал к распределяющей шляпе, криво улыбнулся, уселся на табурет. Шляпа серьезно задумалась. Примерно через минуту, она, все же, решилась: — Равенкло! Стол воронят взорвался овациями. Терри пошел к столу, по пути подмигнул своим друзьям. Гарри улыбнулся, прикрыл глаза. Терри, как он успел узнать из разговора в купе, был из семьи сторонников Пути Арканы. Что же, на Равенкло ему будет здорово. «Воронята» живут по одному, придерживаются личного пространства и вообще стараются всеми силами всесторонне развивать свои таланты. Учитывая, что Арканы — Путь, требующий большого количества ежедневных медитаций и обязательных ритуалов — Терри лучшего места не найти. — Грейнджер, Гермиона! — Гриффиндор! Гарри тяжело вздохнул. Если он прав в своих суждениях — ему придется учиться с этой прилипалой на одном факультете… Пока Гарри продумывал ситуацию и линию поведения с не в меру наглой магглорожденной, он не заметил, как распределили еще нескольких студентов. — Лонгботтом, Невилл! — вызвала по списку Макгонагалл. — Хаффлпафф! Гарри с Драко переглянулись, кивнули друг другу. Невилл — стихийник с явной склонностью к магии Земли и Воды. Учитывая, что декан Хаффлпаффа — профессор травологии, да и сам Невилл — травник… Идеальное попадание в цель. — Малфой, Драко! Малфой, моментально состроив на лице выражение «Хогвартс — моя собственность», прошествовал к шляпе. Гарри даже не сомневался, куда отправят этого сторонника Темного Пути, ставшего, по иронии судьбы, его хорошим приятелем. — Слизерин! — Такой же темный и злобный придурок, как и его папаша… — прошипел рядом Уизли, все еще опасающийся подходить к Гарри поближе. Ну да, кому хочется подходить к человеку, способному вызвать ожог на душе? Макгонагалл продолжила зачитывать свиток. Наконец, постепенно она приблизилась к букве «П» — Паркинсон, Панси! — Слизерин! — Патил, Падма! — Равенкло! — Патил, Парвати! — Гриффиндор! — Перке, Салли-Энн. — Хаффлпафф! — Поттер, Гарри! В зале послышались шепотки: — Она сказала «Поттер»? — Тот самый Поттер? — А он не похож на то, как его описали во «Взлете и падении Темных Искусств»! — Ты видела его лицо? — Ты видел, как он выглядит?! Красавчик! — Эй! Да это же он благословил меня тогда, в Косом Переулке! — И меня! Потом еще так легко стало… — И нас тоже! Гарри прошествовал к шляпе, надел ее. — Приветствую, уважаемая шляпа, — мысленно сказал он. — Приветствую, дитя Истинного Света! — отозвалась шляпа. — Давно в этом замке не видели паладинов! — А как же Патрик Рейнольдс? Он ведь только недавно выпустился из Хогвартса. — В самом деле? А кажется, что это было лет сто назад… Впрочем, в кабинете у директора дни тянутся просто бесконечно… — Может, однажды я вас оттуда вытащу. — Ловлю на слове, — Гарри показалось, что шляпа хохотнула. — Будут особые пожелания? — Нет, мне пофигу. — Разве Свет не учит тебя, что сквернословие — грех? — Нет, равно как для Света не является грехом праведный гнев, чревоугодие и похоть. Ну, и убийства, если таковые совершены в отношении порождения зла. — В самом деле?! — шляпа, казалось, и в самом деле была удивлена. — Вот ведь Альбус… Столько мне мозги компостировал! — А еще нам можно не соблюдать целибат, в отличие от маггловских священников. Главное — знать меру. «Не воздерживайся же от природы своей, но не позволяй себе излишнего», — процитировал он Книгу Света. — Совсем хорошо. Ну, я старику устрою праздник жизни. Тогда… Шляпа покинула его сознание и громогласно объявила: — Гриффиндор!