Хитиновый покров

Когда в секцию приходит новенький, Вадик кидает на него быстрый взгляд – оборвыш какой-то, смотрит исподлобья. Решает его пугнуть, чтобы сразу понял, кто тут главный. Ну Вадик и постарше на пару лет, физически сильнее, как ни крути. Но пацан – Олег – отбивается молча, даже как-то ожесточенно, Вадим от него отстает и начинает немного уважать. Не перестает при случае задевать и подначивать, специально злит, чтобы тот вызверился и подрался с ним за гаражами. Когда Вадиму шестнадцать, он после очередной тренировки бросает случайный взгляд на Олега: тот пихает в рюкзак скомканную майку, ерошит рукой короткие волосы, болтает с Лехой, улыбается, что-то веселое они обсуждают, приятное. Вадик залипает, сердце пропускает удар, и он в ужасе сбегает домой. Руки чешутся поискать в интернете, но из дома страшно – вдруг родаки в истории увидят, да и минуты драгоценные жалко. Откладывает деньги с обедов, в день, когда нет тренировки, едет в соседний район, покупает минуты в интернет-салоне. С алеющими ушами читает, что иногда мальчикам нравятся мальчики, ему стыдно дико, страшно, но домой он едет более спокойным. До его выпуска у них молчаливое перемирие. Все в секции вздыхают с облегчением, тренер хвалит, что разобрались и больше не цапаются. Олег подпускает его поближе, рассказывает про детдом и своего единственного друга, Вадик слушает внимательно. К выпускному он уже уверен, что влюблен по уши, но в его случае можно только смотреть, даже трогать – только под предлогом, и то не слишком часто, чтобы не подумали чего. По инерции заглядывает к ним на тренировки следующие два года, делает вид, что присматривает за мелкими, даже себя в этом убеждает. Все пытается выспросить, куда Олег учиться пойдет, что у него там… на сердце. – Мы в Москву поедем. Серега в компах шарит, хочет в МГУ. Говорит, там лучше всего учиться. Тут от сердца у Вадика откалывается кусочек, крошится в пыль, разбегается по венам отрава. – Но ты приезжать-то будешь? Олег пожимает плечами, как будто не думал даже над этим. Может, будет, если деньги найдет. Вадим мечется, хочет сделать что-то, чтобы тот остался, поцеловать его, может? Тут темно, никто не увидит? Нет, нельзя, только хуже сделает. Кивает молча, обнимает на прощание, держит в крепких объятиях дольше положенного, но у них вроде как особый случай, можно. Когда спустя семь лет к нему, уже закончившему истфак, отслужившему положенные два и перешедшему в спецназ, переводят новую группу, Вадим видит знакомую бритую башку и не может поверить.