Автограф

      "Молодой музыкальный коллектив из Токио стремительно набирает популярность!"       "Токийская Свастика всего полгода на большой сцене, но их успеху могут позавидовать и ветераны рок-индустрии!"       "Майки, солист Тосвы, рассказывает о любимой еде!"       Примерно такими постами была забита лента Чифую. Кто же знал, что одна песня, которую Такемичи кинул послушать, приведёт к тому, что Мацуно будет фанатеть по группе и просматривать каждый день посты в официальном и не очень аккаунтах. Хотя не только это было причиной.       Зачастую, если люди слушают музыку определённой группы, все знают имя солиста, но остальных членов группы — не всегда. Майки знали все фанаты, его голос был по-своему притягателен, хоть и выделялся среди остальных исполнителей этого жанра: не до конца сломавшийся, звонкий, с вибрирующими нотками. Особенно его смех на интервью заставлял девушек (и не только) расплываться розовой лужицей. Окей, тогда у Чифую был такой период, когда любимая ранее музыка уже надоела, и приходится искать новое звучание. Им и стала набирающая популярность группа из его города. Их музыка цепляла чем-то таким, чего у других не было — своей уникальной фишкой, которая есть у многих запоминающихся групп.       Мацуно не любитель посидеть в барах, где такие коллективы и начинают свой путь на разогреве у более известных исполнителей, поэтому начало восхождения этих ребят он не застал. Заинтересовавшись их творчеством, Чифую просматривал доступные видео с их выступлений, где качество, разумеется, оставляло желать лучшего, и случайно залип на барабанщика и его движения во время игры на своём инструменте: дерзкие, но по-своему грациозные. Он просматривал фото участников в официальном аккаунте, посвящённому группе — ребята сами его вели. Наткнувшись на очевидно случайный кадр с барабанщиком, его широкой улыбкой и выпирающими клычками, Чифую понял, что пропал.       Его звали Баджи Кейске. Высокий брюнет с длинными волосами, которые хотелось расчесать пальцами — наверняка мягкие, хоть и выглядят непослушными. Глаза на фотографиях и видео было сложнее всего рассмотреть, потому как парень постоянно держал голову слегка опущенной, завесив волосами лицо, но Чифую вообще-то целеустремлённый. Прошерстив его аккаунт в инстаграме, он выяснил, что глаза у Баджи светло-карие с оттенком молочного шоколада. Стоит ли говорить, что после этих умозаключений он на шоколад не мог спокойно смотреть неделю: его вид постоянно напоминал чужие глаза. И нет, их вовсе не хотелось съесть!       Со временем у Чифую на заставке в телефоне появилось фото Баджи Кейске, самолично распечатанный постер на стене с Баджи Кейске и мысли о Баджи Кейске. Для полной картины не хватало только мокрых снов с Баджи Кейске в главной роли, но Мацуно всё ещё нравились девушки. Просто у Баджи Кейске красивая улыбка, шикарные вьющиеся волосы, сильные руки, талант к музыке, выразительные глаза и верхняя губа была очаровательно пухлее нижней. Ладно, возможно, такие мысли относительно другого парня несвойственны натуралу. Чифую об этом подумает на досуге.       — Чифую, ты опять завис?       — Что? — Мацуно наконец сфокусировал внимание на собеседнике. Он сидел за столом в закусочной с Такемичи, который теперь смотрел на него таким взглядом, что хотелось уйти обратно в мир грёз. Но мгновение спустя Ханагаки снисходительно прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, повторил:       — Я говорю, новости видел?       — Какие?       — Ну ты даёшь. Я думал, ты мониторишь информацию по Тосве круглые сутки.       Сказал бы он, какую информацию на самом деле мониторит. Вместо этого Чифую взял покоящийся на столе телефон и привычно открыл твиттер. Свежий пост в ленте оповещал о предстоящем концерте Токийской Свастики в их городе, который назначен на последний день октября. У парня глаза загорелись, сердце сделало кульбит, хотелось заорать, но он сдержал внезапный порыв невнятным мычанием. И всё равно привлёк внимание других посетителей: за ближайшим столиком пара человек обернулась на звук, похожий на стон боли. Но нет, Чифую было очень даже хорошо, он едва не подпрыгивал на стуле. Свою эмоциональность он порой считал недостатком, который портит его образ: вроде взрослый парень, а реагирует на всякие мелочи как школьница. Кому-то мелочи, а ему — важные события или вещи. И если этому кому-то не нравится его реакция, тот и кулаком в нос может получить!       — Продажа билетов стартует через неделю, — убедившись, что друг пришёл в себя, озвучил Такемичи. — Это написано ниже, но я уверен, что ты до этого пункта ещё не дошёл.       — О боже! — приглушённо произнёс Чифую, мысленно рассчитывая свой бюджет. — Новый томик манги подождёт. Будет разделение на вип и стандартный?       — Неа, у них ещё не тот уровень.       — Отлично. Стипендия послезавтра, куплю сразу же, — Чифую сделал глоток содовой из своего стакана. — Ты пойдёшь?       — Конечно! Они нечасто дают концерты в последнее время — работают над альбомом.       Позже к ним пришла Хина. Молодые люди посидели в кафе ещё некоторое время, после чего Такемичи со своей девушкой ушли по своим делам, извинившись перед Чифую. Ну, на свидание они пошли, а третий в таких делах лишний. Чифую не расстроился, у него наоборот было отличное настроение.

***

      31 октября Чифую и Такемичи пришли за два часа до начала и были в числе первых, поэтому им удалось занять место у самой сцены. Аппаратура была настроена ещё до запуска людей в помещение, и теперь пришедшие ждали самих героев вечера. Чифую же ждал его. Ему в целом нравилась вся группа, их атмосфера и песни, просто один конкретный барабанщик нравился больше.       Вскоре выключили свет, оставив ненавязчивую цветную подсветку сцены, чтобы было видно, как Токийская Свастика занимает свои места за инструментами под одобрительные выкрики толпы: Доракен вышел первым и взял свою бас-гитару, затем вышел Мицуя и встал за синтезатор, Казутора взял основную гитару, Баджи тенью едва заметно скользнул за барабаны. Последним вышел Майки, немного поскакал по сцене, хлопая пятернёй по протянутым ладоням фанатов, и занял место в центре сцены. Включив микрофон, он поприветствовав слушателей и толкнул открывающую короткую речь, взаимодействуя с залом. В самом её конце включились все прожекторы, осветив уже готовых зажигать ребят.       Первая песня сменилась второй, а та третьей... Достаточно разогревшись, народ устроил слэм в середине зала, в который почти сразу влез Такемичи. Чифую бы тоже пошёл, но не захотел рисковать вакантным местом у сцены, с которого было хорошо видно всё, что нужно. В течение всего концерта Мацуно так и не заметил поблизости друга: Ханагаки пропал с концами в дикой толкучке. Несмотря на агрессивность сего мероприятия, за его сохранность Чифую не беспокоился, ведь в слэме есть негласное правило: если кто-то упадёт, ему помогут встать. Разве что набьёт себе Такемичи с десяток синяков, а потом будет объяснять Хине, что не подрался и даже не побили.       В кульминации вечера Майки прыгнул со сцены в толпу, не прерывая своего пения. Сопровождаемый криками восторженных фанатов, которым удалось пронести над головой его миниатюрное тело, Сано пропутешествовал по всему залу. Когда его донесли до противоположного от сцены конца, а в игру вступил гитарный риф, Майки, посмеиваясь, попросил вернуть его обратно, добавив, что эта песня скоро закончится, и пообещав после неё кое-что интересное. Мацуно подпевал, веселился и зажигал, как и остальные, но смотрел, в основном, на Баджи, который находился так близко, что не верилось в реальность происходящего: живой, настоящий, сидит и виртуозно стучит по барабанам, словно был рождён для них.       Когда песня закончилась, Майки уже вернули на сцену, растрёпанного и заведённого. Он попросил внимания, и толпа послушно стихла.       — Спасибо всем, что пришли сегодня! Мы приятно удивлены, что вас та-ак много, ребята, вы лучшие!       По залу прошлась волна свиста и одобрительных возгласов, кто-то даже кричал наперебой ответные комплименты.       — И тем, кто сегодня пришёл, очень повезло. Потому что здесь, прямо сейчас, вам споёт... Баджи Кейске!       Фанаты зашумели с удвоенной силой, а Чифую затаил дыхание, боясь услышать, что это всего лишь шутка. Он, конечно, слышал голос Баджи в видеороликах из личного архива группы — глубокий, бархатный, аж ноги подкашиваются — и был вначале удивлён, почему тот не пел. На интервью, которые Чифую посмотрел десятки раз и почти выучил каждую реплику барабанщика, Баджи отшучивался и говорил, что это не для него. Мацуно же был уверен в обратном. Он очень хотел однажды услышать, как Кейске поёт. И, кажется, его мечта сейчас исполнится, он даже готов после благодарить богов и посещать храм по праздникам.       — Баджи сам написал текст к ней, и он, ребята, просто охуенный. Я про текст, хотя Баджи тоже неплох. Так вот, мы решили включить её в наш будущий альбом. Но наш дорогой Баджи наотрез отказал мне в её исполнении, сказал, что не отдаст свою прелесть мне на растерзание...       В этот момент в спину Майки прилетела барабанная палочка. Как и Майки, сейчас растрёпанный — а впрочем, всегда — Баджи, казалось, злился на не в меру разговорчивого друга, но улыбка на его лице говорила об обратном. Он волновался, но старался это скрыть.       Не утратив своей невозмутимости, Майки весело продолжил:       — На что я сказал, чтобы сам её исполнял. Видели бы вы его лицо!       Теперь в затылок прилетела вторая палочка и, отскочив, упала кому-то в руки. Жаль, что Чифую стоял с другой стороны — палочка прямо с руки Баджи-сана! — но она бы не удостоилась его внимания в любом случае. Он размышлял, о чём Баджи мог написать. О любви? Банально, за ним сентиментальности не замечалось, по крайней мере, на публике. О чём-то возвышенном и метафорическом? Тоже вряд ли, Баджи казался простым в своих словах и суждениях. Оставалось только ждать, пока ассистент принесёт стойку с микрофоном и новые палочки, одну из которых брюнет играючи повертел на пальцах, прежде чем сжать привычной хваткой.       Майки отошёл с центра сцены к Доракену. Весь состав Тосвы смотрел на Баджи, безмолвно спрашивая разрешения начать. Он уверенно кивнул и послал ответный взгляд каждому из них. В зале в это время было довольно тихо для рок-концерта: все ждали и поддерживали парня своим вниманием. Чифую сильно сжал кулаки, волнуясь, казалось, больше самого Баджи.       Затем тишину нарушил мелодичный гитарный перебор, нехарактерный для их энергичного стиля. На повторении перебора Баджи запел. И да, Чифую был прав: он поёт прекрасно. Лучшего звука он в своей жизни не слышал: словно кружка тёплого молока с мёдом в руках, на коленях плед и книга, за окном плавно опадают жёлтые листья, на душе только умиротворённость. Позже вступило барабанное сопровождение, которое сейчас казалось спокойным и ненавязчивым, в отличие от остальных песен группы, где барабанный ритм был бойким, агрессивным, протестующим.       Баджи пел о такой простой, но всем понятной вещи — о дружбе, пронесённой сквозь года. О поддержке в трудные времена. О ссорах и примирениях, о совместном времяпрепровождении. О готовности встать за друга горой перед любыми невзгодами и стоять до самого конца. Его слова не были вычурными, не были и слишком простыми — они были честными, что ли. Он так думал, так чувствовал. Во время второго припева вверх поднимались руки и плавно раскачивались из стороны в сторону, некоторые держали телефоны с включенным фонариком или зажигалки. Народ проникся: кто-то узнал себя в песне, кто-то просто заслушался красивым звучанием, а кто-то всё вышеуказанное.       Чифую, затаив дыхание, ловил глазами каждое движение губ брюнета, его нахмуренных бровей в моменты вытягивания нот, прикрытых большую часть времени глаз. Все слова, которыми он мог бы описать происходящее, вылетели из головы — там осталась только песня Баджи, которую он старался впечатать в память, законсервировать и воспроизводить впоследствии, потому что, как бы ни хотелось обратного, песня подходила к концу.       Баджи выдохнул в микрофон, когда мелодия завершилась, и этот звук затерялся в овациях толпы. Брюнет встал со своего места, вышел в центр сцены и поблагодарил за внимание поклоном. Волосы посыпались с плеч, завесив лицо, скрывая эмоции. К Баджи подошёл Майки, ободряюще похлопал по плечу и, судя по движению губ, что-то ему сказал с тёплой улыбкой. Барабанщик выпрямился и вскинул вверх кулак с зажатыми в нём палочками, на лице его был фирменный оскал, хотя глаза блестели. Наверное, из-за софитов, что освещали сцену. У Чифую глаза тоже заслезились, но причиной был иной источник света.       Как и ожидалось, это была последняя песня по плану, но фанаты требовали на бис, поэтому Токийская Свастика исполнила ещё одну песню. После выступления участники вышли на середину сцены, крича в микрофон Майки слова благодарности за поддержку, оглядывая своих фанатов и их возбуждённые лица. Чифую показалось, что взгляд Баджи немного задержался на нём, но он предпочёл списать это на игру света, игру разума — всё что угодно, лишь бы не обманываться. Майки продублировал о скором выходе их нового альбома, после чего парни, поклонившись, сложили пальцы в козу и по очереди уходили со сцены. Последним снова ушёл Майки, разослав напоследок воздушные поцелуи.       Концертный зал опустел, некоторые посетители ушли сразу, большая же часть осталась ждать парней из Тосвы для автографов и общих фото, столпившись в вестибюле у столов с сувенирами, посвящёнными группе. Здесь и нашёлся Ханагаки.       — Ну, как тебе? — заметив друга, Такемичи оторвался от попыток разглядеть ассортимент мерча за спинами более высоких фанатов.       — Офигенно, но душно. Я выйду пока на улицу, — отмахнулся Чифую. — Возьми мне что-нибудь на свой выбор, если твоя очередь подойдёт до моего возвращения.       — Окей, тебе брелок или значок? — спросил Такемичи, но Чифую уже направлялся к дверям, и в шуме толпы его не услышал.       У главного входа курить было нельзя, поэтому Мацуно, обойдя здание, нашёл в проулке запасной выход, освещаемый яркой лампочкой сверху. Доставая из кармана пачку сигарет, он прокручивал в голове сегодняшний концерт. Впечатления отличные, жаль только, что всё закончилось так быстро. Особенно сегодняшний сюрприз... Навскидку песня длилась почти три минуты, но этого оказалось катастрофически мало. Прислонившись спиной к стене и прикурив от зажигалки, Чифую сделал первую затяжку, выпуская дым в тёмный просвет неба между зданиями, когда дверь внезапно открылась.       Как в замедленной съёмке из здания вышла тёмная фигура. Чёрными длинными волосами она напоминала девочку из "Звонка", но это был всего лишь Баджи Кейске. Стоп, Баджи?! Это что, жизнь сейчас так пошутила? Чифую не смешно. Тяжёлая дверь за брюнетом захлопнулась с громким ударом. Таким же громким, какими сейчас сердце Чифую отбивало быстрый ритм о грудную клетку. Застыв мраморной статуей, он смотрел, как Баджи — Баджи, мать его, Кейске! — хлопал по карманам куртки и хмурился, видимо, не обнаружив того, что искал. Затем чертыхнулся и, развернувшись лицом к двери, периферийным зрением заметил Чифую. Его лицо показалось знакомым... А, так вот чей взгляд прожигал в нём дыру большую часть концерта? Улыбнувшись, он направился к парню.       — Привет, — Баджи остановился в шаге от блондина. — Сигареты не найдётся? Свои забыл в гримёрке.       Мацуно почти поверил, что сейчас он спит. Моргнув, потом ещё раз для надёжности — а Баджи всё не исчезал, — он вытащил пачку из кармана своего худи, открыл и протянул брюнету с покерфейсом, на который потратил всю свою выдержку. Ничего необычного, Чифую, у тебя всего лишь стреляет сигарету твой кумир, дышать не забывай.       Барабанщик аккуратным точечным движением достал одну и зажал её меж губ, смотря на парня перед собой. Тот смотрел в ответ как заворожённый (но Такемичи бы сказал, умалишённый). Баджи понял, что его зрительные сигналы не доходят до мозга в светлой голове напротив, поэтому сделал большим пальцем жест кручения колёсика у зажигалки. Чифую, наконец, отмер и протянул оную к лицу брюнета, зажигая её. Баджи, придержав рукой спадающие волосы, прикурил — эстетично, по мнению Чифую, — и взял сигарету пальцами, выдыхая дым.       — Спасибо, эм...       — Мацуно Чифую, — представился блондин, пытаясь расслабиться. Получалось плохо, но он старался.       — Мацуно... Чифую, — повторил Кейске, будто раскатывая на языке его имя, пробуя звучание на вкус. У Чифую пересохло во рту от таких мыслей. — Мне, вероятно, представляться не нужно, раз ты здесь и так смотришь.       О да-а, кому-кому, а тебе уж точно не нужно, Баджи Кейске, двадцать два года, родился третьего ноября, по зодиаку Скорпион, рост сто восемьдесят, любимый цвет синий, играет на барабанах с 15 лет... Боже, он же не сказал этого вслух? И, простите, как смотрит? Так, Мацуно, соберись! Морду кирпичом, он обычный человек, а не демон, пришедший забрать твою душу. Хотя...       — Верно, Баджи-сан, — опустил голову Чифую в попытке скрыть горящие щёки. Баджи на это обращение хмыкнул, стряхнув пепел. — Вы здорово поёте.       — Не так хорошо, как Майки, но спасибо, — отмахнулся брюнет. Чифую хотелось согласиться, но с добавочным "гораздо лучше". Хотелось ещё поговорить, но спрашивать, почему тот раньше петь не выходил, вообще-то нетактично для человека, которого он видит впервые в жизни. Поэтому Чифую, сделав глубокий вдох, произнёс:       — А можно автограф? — насколько мог непринуждённо скинул дотлевшую сигарету, которой он не затянулся за всё время присутствия Баджи.       — Хитро, — ухмыльнулся барабанщик. — Там, наверное, сейчас огромная очередь за этим выстроилась. Есть на чём написать?       — На члене, — без задней мысли ляпнул Чифую и рукой полез в карман худи. Он увидел взлетевшие едва ли не под корни волос брови собеседника и только потом понял. Точнее, услышал себя. В то же мгновение он округлил глаза, покраснел как варёный рак и поспешил исправиться: — ТО ЕСТЬ, я хотел сказать, на чехле!       В подтверждение своих слов достал телефон, демонстрируя прозрачный силиконовый бампер. Баджи заржал в голос, проглотив шутку про то, что парень до конца жизни не будет мыть ничего из перечисленного, если его просьбу осуществить.       В этот момент дверь снова распахнулась, являя в свете фонаря хмурого Доракена. Парень окинул оценивающим взглядом хохочущего, сложившегося чуть ли не пополам барабанщика и сжавшегося рядом парнишку, закрывшего лицо ладонью. Ничего не понимая, он поднял бровь.       — Баджи, хули ты тут орёшь? Нам надо за час успеть собраться и пообщаться с фанатами, а ты, говнюк, прохлаждаешься. Майки устроил ещё один концерт из-за отсутствия тайяки в комнате отдыха, хоть ты не беси!       Проржавшись до выступивших слёз в уголках глаз, Баджи попросил у товарища фотографию: он знал, что Кен носит одну-две для таких случаев в кармане куртки. Прошептав себе под нос что-то похожее на "падла патлатая", Рюгуджи подошёл к брюнету, передавая ему, что просили.       Чифую, который в это время стоял без движений, смотря сквозь пальцы на свои кроссовки, и прикидывал, как бы выкопать этим самым чехлом себе яму в асфальте, не привлекая к себе внимания: его уже по горло. Смех у Баджи приятный, но, сука, как же стыдно... Звуки шагов заставили его убрать руку от лица и посмотреть из-под чёлки на удаляющегося Доракена. Хотелось трусливо попросить его не уходить, но это будет апогей пиздеца, Чифую себя вконец уважать перестанет. И снова этот громкий хлопок двери, которую он тихо презирал, потому что сегодня она пропускает в равной степени прекрасное и ужасное — и всё это неиронично касалось Баджи. Ну, или просто Мацуно сам по себе ходячая катастрофа, и дверь тут совсем не при чём.       Погрузившись в мысли, Чифую не заметил, как брюнет оказался ближе, чем стоял ранее, и почти касался локтем его худого плеча. Теперь, казалось, поднять голову приравнивалось к добровольному восхождению на гильотину, а умирать пока не хотелось. Ну, разве что чуть-чуть, в силу обстоятельств. Тем временем Баджи приложил карточку к стене для удобства, вытащил из кармана маркер и зубами снял с него колпачок. Сигареты, значит, забыл, а маркер не забыл — интересные приоритеты. Значит ли это, что у него часто просят автограф?       — Нет, обычно не узнают. Маркеры в карманах моих курток всегда лежат, на всякий случай, — вполне чётко ответил Баджи, учитывая зажатый между зубами колпачок. Чифую зажмурился. Вот чёрт, да кто ж сегодня управляет его мозгом? Похоже, что никто.       — Я, пожалуй, помолчу, — сообщил Чифую, скорее, сам себе, но Баджи пожал плечами, мол, как хочешь, продолжая подписывать фото. Что-то долго он — подпись, наверное, замудрённая... Закончив, Баджи закрыл маркер до щелчка — Чифую подумал, что так бы звучал выстрел в его висок, — и протянул фотографию блондину. Тот, похоже, отрефлексировал своё, поэтому поднял голову, встречаясь со взглядом карих глаз, которые при плохом освещении казались гораздо темнее.       — Спасибо, — не глядя на фото, сказал он. Сам брюнет вальяжно сунул руки в карманы куртки, собираясь уходить, — наверное, заметил, что юношу сейчас удар хватит после своих неудачно брошенных фраз. Да ладно, с кем ни бывает, зато это было смешно. Ну, у Баджи точно настроение поднялось. Поразмыслив буквально два шага в сторону двери, брюнет остановился и повернул голову к Мацуно, который смотрел ему в спину, будто что-то ещё хотел сказать, но боялся открыть рот. Его щёки уже потеряли насыщенный цвет, но всё ещё отливали розоватым оттенком. Баджи снова улыбнулся. Блин, а он прикольный, этот Чифую. Кстати...       — Чифую, любишь лапшу? — спросил он, наклонив голову.       — Д-да.       — Тогда напиши, когда будешь свободен. А меня дела не ждут, бывай, — помахал рукой Баджи, открыл дверь и скрылся в здании.       — Написать? — растерянно спросил Чифую уже у пустого переулка. Он ещё с полминуты гипнотизировал злополучную дверь, а затем вспомнил о ценности, что оставил Баджи. В его руках было фото со всеми участниками группы, судя по качеству, с фотосессии. Около Баджи красовался автограф, который ему подходил: чёткие линии с заострёнными углами, никаких игривых завитков, но... Подписи других членов группы тоже присутствовали. Тогда что Баджи грёбаный Кейске делал с фотографией и маркером так долго, если его автограф уже был? Должно быть что-то ещё. Чифую перевернул фотографию и офигел: на обороте выведено слегка небрежным почерком "Спасибо за сигарету, было весело!" А ниже, под текстом, красовался номер телефона.       Чифую неверяще смотрел на цифры. Моргнул, потёр глаза, повертел фото — и ничего. В смысле, они всё ещё были там. Интересно, номер действительно принадлежал Баджи? Не проверишь — не узнаешь.       — Чифую, вот ты где, — крикнул Такемичи из-за спины, напугав этим Мацуно. Его нервную и сердечно-сосудистую сегодня явно испытывают на прочность. Ханагаки подошёл ближе, протягивая руку. — Твой брелок, как и просил. Только фото с автографами давали по штуке в одни руки: народа много, фоток мало, а всем надо. Беги скорей, пока не разобрали, там такая очередь.       — А... У меня уже есть такое фото, — Чифую расплылся в такой широкой улыбке, что Такемичи в шутку выставил ладонь перед собой, мол, солнце ослепляет. — Даже лучше.