***
Первая встреча Ён Джиу с Чон Чонгуком случилась при весьма странных обстоятельствах. Город спал в объятиях ночи. Воздух был пропитан запахом недавно прошедшего дождя и сырой земли. По тесным улочкам гулял прохладный ветерок, словно настаивая на том, чтобы на улицах не осталось ни души, так и норовил прогнать всех домой. И Джиу отчаянно желала выполнить это требование, быстро перебирая ногами по мощённой мостовой, пока крепко прижимала к груди обеими руками бумажный пакет. Сумка с длинным ремешком, перекинутым через плечо, так и билась о бедро девушки с каждым новым шагом, позвякивая брелками. Она тогда ещё подумала, что похожа на корову с колокольчиком на шее, потому что оповещала этим звуком всю округу о своём присутствии. Стрелки часов приближались к двум часам ночи. Джиу нарочно посмотрела на часы на главной башне кампуса, чтобы в очередной раз упрекнуть себя в абсурдности своих желаний. Кто ещё в здравом уме и твёрдой памяти захочет покидать согретую постель, пусть и в общежитии, чтобы выбраться в город, найти палатки с уличной едой и купить этой восхитительно-вредной пищи, дабы утолить свой разыгравшийся голод? Джиу знает только одного такого человека — себя. Только от мыслей о еде, остывающей в бумажном пакете, желудок девушки скрутился в спазме и издал звук умирающего кита, поэтому Джиу накрыла его ладонью и ускорила шаг, решив, что у неё не было иного выбора, и она сделала всё правильно. Кампус университета, надо признать, выглядит довольно зловеще под покровом ночи. Особенно сейчас, когда старый кирпич зданий пропитался дождём, почернел и разукрасился подтёками, отматывая время на несколько веков назад. Того и гляди вот-вот из-за спины появился всадник на вороном коне и, с лязганьем обнажив меч, обезглавит одним взмахом руки. Поёжившись от мурашек по коже, Джиу трясёт головой, чтобы утихомирить разыгравшееся воображение, и радуется тому, что из-за дождевых облаков проявилась луна, освещая ей путь своим тусклым холодным светом, потому как от жёлтого света уличных фонарей никакого прока. На горизонте уже маячит здание общежития, когда Джиу замечает какое-то движение слева от себя и хмурит брови, всматриваясь. Замедляет шаг и встаёт на месте, когда различает в лунном свете силуэт человека, вышагивающего ей навстречу по параллельной тропинке. Испугавшись, девушка думает, что это охрана, и хочет было прыгнуть за ствол дерева, чтобы скрыться в его тени, ведь получить наказание за нарушение режима не было в её планах. Но решает повременить, поняв, что ошиблась в выводах. К ней приближается мужчина, но на нём нет формы, обычный строгий костюм. Одна рука спрятана в кармане брюк, а во второй зажат бумажный пакет. Голова понурая, выражение лица задумчивое и отрешённое. И только размеренное постукивание каблуков его туфель нарушает устоявшуюся в округе тишину. Джиу кажется, что её сердце звучит в унисон со звуком чужих шагов. Мужчина не спеша подходит к деревянной скамье и, окинув её взглядом, присаживается, опуская бумажный пакет рядом с собой. Теперь Джиу всматривается в затылок незнакомца и почему-то всё ещё продолжает стоять на месте, вместо того, чтобы вернуться уже в общежитие и не нарываться на неприятности. Она с неподдельным интересом наблюдает за тем, как мужчина также медленно разворачивает пакет, выуживает из него бургер и принимается есть, смотря прямо перед собой невидящим взглядом. На доли секунды девушка радуется тому, что нашла ещё одного чудика, который ест среди ночи нездоровую еду. В следующую секунду она даже хочет составить незнакомцу компанию, потому что вместе веселей, но её планы нарушает блюститель порядка, появившийся за её спиной. На этот раз сомнений нет — это охранник. Поэтому Джиу в два прыжка подскакивает к дереву и прячется за ним, переводя взгляд на незнакомца, который даже не шелохнулся. Так и сидит прямо, продолжая свою трапезу. Джиу снова смотрит на охранника, который окидывает взглядом мужчину на скамье и, как ни в чём не бывало, продолжает свой обход, осматривая территорию. Девушка промаргивается, подавляя возмущение, клокочущее внутри. Что за несправедливость, не понимает она. Позабыв об охраннике, она пристально наблюдает за незнакомцем, пытаясь понять, кто он такой и почему ему закон не писан. В это время мужчина прячет мусор в пакет, выкидывает его в бачок и продолжает свой путь к выходу из кампуса, заложив руки в карманы брюк. На какие-то секунды у девушки даже возникает желание последовать за ним, она даже делает шаг, но в сумке ощущается вибрация, поэтому Джиу, удерживая пакет одной рукой, второй нащупывает мобильник и читает вспыхнувшее на дисплее сообщение: «Тебе конец! По этажам обход, а тебя всё ещё нет!». Шумно втянув воздух через плотно стиснутые зубы, Джиу возвращает телефон в сумку и бежит в общежитие, озираясь по сторонам как уличный воришка. На ходу придумывает легенду, чтобы оправдать свою ночную вылазку. Вариант «Я жутко голодная» даже не рассматривается.***
— Почему ты такая эгоистка?! — на тон громче положенного вопрошает Хани, толкая Джиу в плечо, пока обе идут по дорожке в главный учебный корпус. — Пока тебя не было ночью, я чуть сердечный приступ не заработала в ожидании обхода. А теперь ещё и утром тебя не добудиться. Если из-за тебя мы опоздаем на занятие, я потребую себе другую соседку, поняла?! — Ханииии, — тянет Джиу и обнимает девушку за плечи, тычась носом в чужое ухо, — как ты можешь так говорить? Ты же знаешь, я без тебя пропаду. Не будь так жестока со мной, пожааааалуйста. — Я же говорю — эгоистка, — фыркает Хани и, выпутавшись из чужих рук, выбегает вперёд, всем своим видом показывая напускное недовольство. Но где-то на самом дне зрачков вспыхивают задорные искорки как признак подступающей радости: Хани любит быть нужной и полезной, и она любит Джиу. Девушки вливаются в поток студентов, спешащих на занятия. Поднимаются на второй этаж по массивной деревянной лестнице, рассматривая старые картины в деревянных рамах, что висят на стенах, отделанных тёмно-коричневыми панелями. Находят нужную аудиторию и занимают свободные места. — Вчера забыла тебе отдать, — сообщает Джиу и протягивает подруге значок с аниме персонажем. — Я не знаю, как его зовут, но уверена, он тебе нравится. — Тодороки Шото! — взрывается Хани. — Как можно его не знать?! Джиу наблюдает за тем, как её подруга ласкает значок подушечкой большого пальца, и радуется тому, что заставила Хани улыбнуться. Джиу и вправду эгоистка, но она любит Хани всем сердцем, поэтому частенько задабривает её подарками — это её способ сказать «прости» и «я тоже люблю тебя». Звук закрывшейся двери заставляет аудиторию вмиг затихнуть. И только размеренное звучание каблуков по паркету заставляет сердце Джиу ёкнуть, а голову вскинуть в поиске источника звука. Она не станет ручаться, но что-то ей подсказывает, что прямо перед ней за кафедрой стоит тот самый ночной незнакомец, решивший отведать бургер в два часа ночи на улице вопреки режиму кампуса. На незнакомце тот же строгий костюм-двойка, белоснежная рубашка со всеми застёгнутыми пуговицами и туго затянутый галстук. Непроницаемое, будто восковое, лицо и пронзительные изучающие глаза, скользящие по аудитории, рентгеном её сканирующие. Мужчина мягко кладёт руки на кафедру, впивается пальцами в дерево по бокам от себя, и выжидает, обстановку нагнетает не иначе. Джиу замечает, как подбираются студенты, выпрямляют спину, шумно сглатывают, кладут руки на парту прямо перед собой и, кажется, дышать боятся. Непроизвольно Джиу повторяет за ними, нервно заправляет каштановые волосы за ухо, пока бегает глазами по аудитории. Это движение рукой не остаётся незамеченным преподавателем. Мужчина, оставаясь неподвижным, косит взгляд в сторону и вперивает его прямо в Джиу, которая при виде этих глаз, направленных в её сторону, вжимается в спинку стула, а пальцы собирает в кулаки, впиваясь в кожу ладоней ноготками. Неужели она сделала что-то не так? А что…что, если он заметил её ночью? Что, если сейчас он заставит её встать с места, представиться, а потом направит к декану для получения своего наказания? Джиу и в голову не пришло, что тот незнакомец может быть преподавателем. Поэтому охранник не сделал ему замечания. Кажется, она сильно облажалась. — Добро пожаловать на курс высшей математики, — как гром среди ясного неба в устоявшейся тишине произносит мужчина, отводя взгляд от Джиу, — преподавать его буду я — профессор Чон Чонгук. Прошу открыть тетради и приготовиться записывать лекцию. Всё, о чём я буду здесь рассказывать, будет на экзамене, поэтому будьте внимательны и сосредоточены. Прежде, чем задавать вопросы и прерывать меня, прочтите свои записи. Материал я объясняю доступно и предельно понятно. Если всё же вопросы останутся, вы можете задать их на перемене. А сейчас приступим к изучению материала. Когда профессор поворачивается к аудитории спиной, в помещении звучит синхронный выдох. Кажется, все присутствующие затаили дыхание, пока слушали наставления. А теперь постепенно приходят в себя и достают тетради с ручками, спеша записывать лекцию. Джиу смотрит на Хани выпученными глазами и легонько качает головой, показывая свой шок от происходящего. Никто и не говорил, что будет легко, беззвучно отвечает Хани, поджав губы и пожимая плечами. В последующие 1,5 часа кроме ровного голоса профессора и шуршания шариковых ручек о бумагу в аудитории не слышно ничего. И напряжение от этого только нарастало. Джиу боялась пошевелиться и снова привлечь к себе внимание этих ледяных глаз. Даже спустя время этот взгляд вспыхивает в памяти Джиу и заставляет её кожу коркой льда покрываться, а дыхание сбиваться. Ей всё время кажется, что она облажалась. Нет, она в любом случае это сделала, только никак не поймёт, где и в чём именно. А ещё образ одиноко сидящего на скамейке мужчины никак не выходит у неё из головы. Это ведь был он — Чон Чонгук, тот самый мужчина, который одним своим взглядом заставил аудиторию с пол сотней человек затаить дыхание и, без преувеличения, испугаться. Джиу только поступила в этот университет, только начала знакомиться с окружением, со студентами, с преподавателями, но такое с ней впервые. Если подумать, в школе тоже были учителя, выделяющиеся из общей массы, не дающие жить спокойно. Вот и здесь также. К этому можно только постараться привыкнуть и пережить. Что такое высшая математика — это всего лишь два семестра и итоговый экзамен. В масштабах всей жизни — это капля в море, поэтому не стоит раздувать из мухи слона. Из своих мыслей Джиу выдёргивает боль в боку, источником которой стал локоть Хани. Подруга старательно толкает Джиу, чтобы та пришла в себя. Осмотревшись, Джиу замечает, что все студенты сидят на своих местах в поднятой рукой и смотрят прямо на неё: кто-то вскинув бровь с вызовом, кто-то с опаской, кто-то с сожалением — это Хани, а кто-то, склонив голову к плечу, с явным любопытством и толикой издёвки, прожигая дыру насквозь. Профессор дёргает уголком губ в неком подобии улыбки или даже усмешки, но тут же становится максимально серьёзным и оставляет кафедру, направляясь в сторону Джиу. Снова этот перестук каблуков в полнейшей напряжённой тишине и частое биение сердца, пульсирующее в висках девушки. — Занятно, — заключает Чон и встаёт напротив Джиу, с которой его разделяет два ряда парт. — Хотелось бы услышать объяснение столь дерзкой самонадеянности. Джиу поворачивает голову к Хани, взглядом умоляя о помощи, потому что совершенно не понимает, что происходит вокруг. Но та лишь поджимает губы в извиняющемся жесте и отводит взгляд в сторону. И кто тут эгоистка, думает Джиу. Сглотнув, снова смотрит в лицо профессора и тут же теряет дар речи, потому что вблизи этот немигающий взгляд покрывает льдом не только кожу, но и внутренности в глыбы льда превращает. Джиу честно пытается что-то сказать, но горло сжимается в спазме, поэтому у неё выходит только легонько покашлять, прочищая канал. — Что ж, — заключает профессор и возвращается к кафедре, от чего Джиу чуть ли сознание не теряет от резкого перепада температур, потому что сейчас её тело жаром вспыхивает, щёки пунцовыми становятся, а на шее под копной волос испарина появляется. — Не знаю, в чём там дело, но скажу одно, мисс… — Чон снова переводит взгляд на Джиу и вопросительно вскидывает брови, но девушка так перенервничала, что не улавливает сути происходящего. — Имя, — шипит Хани. — Джиу, — не задумываясь, выпаливает девушка. — Ён Джиу, — чуть громче. — Ён Джиу, — вторит ей профессор, — Ваш звёздный час случился. Постарайтесь не уронить планку и в дальнейшем. На этом лекция закончена. Можете быть свободны. Чон присаживается за стол, собирая свои документы, и ожидает, пока студенты покинут аудитории или кто-то подойдёт к нему с вопросами, которые не смог задать на лекции. — Что случилось? Что я натворила? — шипит Джиу, вцепившись в плечо подруги, тем самым не позволяя ей подняться с места, чтобы уйти. Аудитория стремительно пустеет. Кругом мельтешат студенты, повсеместно слышится звук отодвигаемых стульев, шелест бумаги, открываемой и закрываемой молнии в сумках. И никаких разговоров. От слова совсем. Словно, зайдя в эту аудитории, присутствующие дали обет молчания. — Потом объясню, — громким шёпотом рявкает Хани и рывком встаёт на ноги. — Идём! Джиу слушается приказа подруги и на дрожащих ногах поднимается с места, не в силах удержаться от того, чтобы не посмотреть на профессора. Между ними два ряда парт, широкий проход и стол, за которым сидит Чон, а также проходящие мимо студенты, но девушка отчётливо видит, как Чонгук, опустив подбородок, смотрит прямо на неё, как в его бездонных глазах звёзды взрываются и гаснут, поселяя на дне зрачков непроходимую, густую тьму, а уголок губ едва заметно ползёт вверх, пронизывая Джиу мощнейшим разрядом молнии. Хани тащит подругу на выход, вцепившись мёртвой хваткой в её руку, и Джиу плетётся за ней, но до последнего ощущает на себе его взгляд, прожигающий дыру в затылке. Кажется, она под прицелом на линии огня.