От скуки съев немалое количество закусок, бутербродов и грибной супчик, я облокотилась на колонну, чтобы отдышаться. Расслабить карсет было не в моих силах, он давил на мои бедра, живот и грудь. Я не могла вдохнуть нормально воздух, что с каждой секундой становилось серьезной проблемой. Ко мне подошел Найл, разговаривающий с каким-то парнем поблизости.
– Помоги расстегнуть, – мне было уже все равно на то, что все увидят, как я расстегиваю его, потому что еще чуть-чуть, и я потеряю возможность дышать.
– А как? – он начал неуклюже тянуть змейку от платья вниз, обойдя меня и став сзади.
– Расстегни сначала змейку.
Хоран тянул ее вниз, но бесполезно – змейка застряла.
– Я задохнусь сейчас, – пискнула я.
– Я пытаюсь, – я чувствовала по голосу, как ему неудобно, и как мы привлекаем внимание.
Спустя пару секунд я извивалась как могла, лишь бы вылезти. Мне было неважно, что сейчас, благодаря долгим мучительным попыткам выбраться из платья, я осталась в итоге без него, а все люди, присутствующие на балу, пялились на меня и бедного Найла, который растерянно расстегивал пуговицы корсета. Когда парень быстро сумел расстегнуть корсет, я пошатнулась влево, а потом куда-то в сторону, завертевшись в конце. Так как я снимала платье снизу вверх, то ничего не видела и не могла ориентироваться в пространстве. Я слышала какой-то шум позади, крики. Ощутив на себе сильный толчок с правой стороны, что оказалось, видимо, столкновением с кем-то, я начала стремительно падать. Во время этого падения с чего-то высокого, я успела разорвать платье и мельком заметить, как лечу прямиком в озеро. Через несколько секунд всплеск – и вода окружила меня. Ощутив под ногами песок, я оттолкнулась с силой от него и вынырнула. И что это сейчас было? Нет, ну почему я всегда всё себе порчу?
Я вдохнула воздух и вытерла руками глаза от воды . Откашлявшись и покрывшись мурашками (так как вода была ледяной), я поспешила выйти, вот только была проблема – за время моего "ныряния", мой карсет погрузился под воду и спал с меня. И сейчас меня прикрывал клочок платья и мутная вода.
Я не знала, куда деться, так как все уже подошли к берегу, чтобы посмотреть на это вполне смешное зрелище. Вот только руки помощи не было. Мне пришлось идти в воде, обходя берег по краю, чтобы выйти в другой части, около леса. Когда мне удалось выплыть, я обернула ткань вокруг бедер и попы, а вот грудь пришлось прикрывать одной рукой. Я не знала, что мне делать. До моего разума вообще медленно доходило, почему я голая стою на берегу реки и мерзну.
Я встала около какого-то дерева, а другие деревья меня скрывали от надоедливых глаз любопытных людей, не имеющих совести и сочувствия.
Мои локоны превратились в мокрые клочки волос, макияж черными каплями скатывался по щекам, а тело дрожало. Я и слезу пустила. Впервые Элизабет Кендал почувствовала себя красивой, но и это надо отобрать, верно? Рано же я обратно превратилась в Золушку.
Я бы продолжила так сидеть, если бы мне на помощь не пришел какой-то парень, который благородно нес в руках свой пиджак и огромное полотенце.
Он накинул на меня полотенце, не рассматривая обнаженные части тела, и отвернулся, перебросив пиджак через плечо. Я обмотала вокруг себя полотенце и одела пиджак. Мне стало намного теплее, и я согрелась.
Когда мы шли по тропинке, ведущей из окраины леса, я внимательно рассмотрела лицо парня. Русые густые короткие волосы, легкая щетина, брови темнее, мускулистое тело, скрытое под белой рубашкой.
– Джош? – мой голос задрожал, я остановилась.
– Я думал, ты меня не узнаешь, – он повернулся ко мне.
– Не узнала.
Мы молча посмотрели друг на друга.
– Что ты здесь делаешь? – мы продолжили путь.
– Меня пригласила Ванесса. Она моя сестра.
Я открыла рот и глаза, в удивлении замечая, что они и вправду похожи. И цветом волос, и глазами, и губами.
– Я хотела извиниться. И…зря ты соврал, что изменил мне.
Он замер.
– Я уже давно всё простил. Элизабет, и ты меня прости. Не за то, что я соврал, а за другую ложь.
– Какую?
– Помнишь нашу первую и последнюю ночь вдвоем?
– Когда мы этим занимались?
– Да… точнее нет. Мы этим не занимались, в том то и дело.
– В каком смысле? – я подняла брови.
– В очень простом, – он почесал лоб, хотя просто хотел скрыть ладонью румянец. – Ты была пьяная и разделась, после легла в постель и заснула.
– Но ты…
– Я был тоже пьяный и сделал тоже самое, Лиз. Но признаться не решался.
– Так вот почему я не получила никакого удовольствия, – я прикрыла рот рукой и покраснела.
Если не считать Боба, а я его никогда в счет не брала, то у меня вообще не было никогда ничего.
С моих плеч упал тяжелый груз, который позволил дышать.
– Спасибо, что сказал. Это важно для меня, – я улыбнулась и мы пошли дальше. – Ты на машине? – я надеялась, что он отвезет меня домой.
– Нет, но могу одолжить у кого-нибудь ключи.
– Было бы хорошо. Захвати пожалуйста мою сумку, она у Найла.
Мы дошли до асфальта, вдалеке виднелся дом и только что зажженные фонарики на берегу озера.
Я ждала, когда вернется мой бывший парень, сестра которого - возлюбленная Гарри. Санта-Барбара, самая настоящая.
Я стояла очень долго. Мне до того было холодно, что губы стали синими. Наконец, подъехала черная машина, в которой я узнала транспорт Робина.
Доковыляв до тачки, я залезла в нее, захлопнув дверь.
Но на месте водителя я увидела не Джоша.
– На, вот твоя сумка, – в мою сторону кинули маленький клатч.
– Включи печку, – я нахмурилась при виде Стайлса.
Мы тронулись.
Когда машина нагрелась, я расслабилась и растаяла в улыбке, потерев высохшие ноги.
– Почему ты оставил Ванессу одну? – моя язвительность скрылась в его кашле.
– Джош выпил бокал шампанского.
– И ты вызвался меня вести?
– Ох, это было так опрометчиво, согласен. Лучше же дать водить Эдварду, который ведущий бала. Или Робину, который устал. А больше людей нет, которые не пили. Только я.
Глупость неимоверная.
– Опять я тебе помешала отдыхать, – фыркнула я.
– Верно. Опять ты. У тебя капля, вот тут, – он вытер указательным пальцем мой подбородок, случайно или же невольно нежно проведя по коже, и резко убрал руку в сторону.
– Правильно, что руку убрал. Как говорится – тронешь – укушу.
Парень улыбнулся, держа длинными пальцами руль. На одном из пальцев был перстень с изображением серебряной диадемы на камне черного цвета.
Я дернулась от неожиданности, когда услышала звон от телефона в своей сумке, так как засмотрелась на аксессуар Гарри и задумалась над его значением.
– Слушаю.
– Добрый день. Капитан полиции, Крис Долбин. Я разговариваю с Элизабет Кендал?
Я помедлила с ответом, в молчании пялясь на Гарри, который смотрел на дорогу.
– Да.
– Я вас беспокою по делу Боба Гринфилда. Этот человек приходится вам опекуном. По некоторым сведениям мы узнали, что он виновен в изнасиловании. Свидетели также доложили нам, что жертвой были вы. Я обязан сообщить, что вы должны немедленно приехать в полицейский участок в Лондоне на улице ****. Ваши показания важны.
Я договорилась с капитаном на завтрашнее утро, но поняла, что только Стайлс сможет меня довезти.
– Кто звонил? – спросил он, не подозревая, что следующие пару часов проведет со мной.
* * *
– Я, конечно, давно подозревал, что если от тебя нет вестей около нескольких часов, то нужно обзвонить все больницы, морги и пиццерии. Но чтобы тебя вызвали в полицейский участок… Кендал, что ты натворила? – в шокированном состоянии произнес Гарри, который заправлял машину.
Мы уже заехали к нему домой за моими и его вещами, после чего отправились в дорогу.
– Так надо.
– Меня удивляет, что я всегда говорю тебе сто слов, а ты мне пять в ответ. Неужели нельзя нормально ответить?
– Гарри, это личное. Отстань.
– Принцесса, я тебя везу между прочим. А зачем, не знаю.
Я ничего не ответила, уставившись на экран в машине, на котором показывалось время. Было раннее утро, мы почти подъезжали к Лондону.
Через час мы уже сидели в кабинете у следователя.
* * *
3 часа спустя…
– Не надо, прошу тебя! – кричала я, выбежав на улицу из полицейского участка. На улице был жуткий ливень.
Я мчалась за Гарри, который шел уверенно вперед, не оборачиваясь.
Я пыталась увидеть что-нибудь сквозь утренний дождь, но всё было бесполезно.
Когда я догнала его, парень уже открыл переднюю дверь машины.
– Он того не стоит… – я с силой потянула его от руля.
Он пошатнулся назад, обернувшись в мою сторону. По его озлобленному и гневному лицу я поняла, что зря только теряю время на уговоры. Я дернулась в испуге - первый раз в жизни я видела, чтобы Гарри был в таком гневе. Он прерывисто дышал, его губы были крепко сжаты, а глаза горели опасным огнем. Скулы напряжены, как и всё тело. Кулаки, настроенные бить, были пугающее всего.
По растрепанным мокрым кудряшкам стекали капли воды. Вся его одежда, учитывая куртку, намокла, как и моя.
– Элизабет, – он постарался сделать свой голос менее резким, одной рукой дотронувшись до моей щеки, – помнишь, я говорил, что никогда тебя никто не обидит? Эта сволочь обязана быть наказана. И если это не сделает полиция, то это сделаю я.
Он уже собирался закрыть за собой дверь, но что-то его остановило.
Парень вышел и открыл мне дверь.
– Залезай, иначе заболеешь.
Я тут же залезла.
Ехали мы молча.
Когда я, умоляя и предлагая деньги следователю, просила не рассказывать про изнасилование Гарри, он плевать хотел на мои просьбы. Стайлс узнал. И вот, его не остановить.
– Когда это было? – спокойно спросил он, но пальцы, с силой сжимающие руль, выдавали его злость.
– За день до того, как мы полетели в Мексику.
Молчание. Он погнал так, что я держалась ногами и руками. А когда мимо нас ехала машина, я закрывала глаза и готовилась к тому, что попаду в автокатастрофу.
Он заехал в какой-то переулок.
– Где он живет?
– Я не буду этого говорить.
Он устремил свои зеленые глаза на меня, сердясь. Я сжалась в комочек, но не собиралась сдаваться. Я понимала, насколько серьезны намерения Гарри и какие будут последствия – его могут посадить. Если и не на несколько лет, то на пятнадцать суток. А для его карьеры это значит только одно – конец.
Его взгляд смягчился. Гарри взял одной рукой мою руку, а другой закрыл глаза.
– Мне так жаль. Честно. Как только представлю, что кто-то мог дотронуться до моей принцессы. Безумство. Мне хочется дрожать от этих жутких мыслей и порвать его в клочья.
Моя принцесса
– Не надо, умоляю… Его и так посадят.
– У меня есть идея, как помочь тебе и Алекс, обойдясь без замужества. Но идея тебе не понравится.
– И как же ты это сделаешь?
– Я стану вашим опекуном.
