***
Заметив хаос, произошедший на сцене, Яку ворчит себе под нос что-то нецензурное, складывает бокалы, которые протирал, на место и зовёт Шибаяму к себе. – Яку-семпай, что-то случилось? – немного ниже самого Мориске ростом юноша вертится возле него, переминая полотенце в руках. – Надо, чтоб ты меня подменил. Тут надо бы немного усмирить одного идиота...***
Смена Льва только-только закончилась. И уже успели нарисоваться кое-какие планы. Быстро натянув свою обычную одежду, он подходит к барной стойке и опирается на неё предплечьями, наклоняясь вперёд. – А... Привет! – он кивает Шибаяме, что стоял за стойкой перед ним, – тут Яку-сан был ведь минут двадцать назад. – Он сказал, что ему надо отлучиться и попросил подменить, – краснея щеками на одном духу выпаливает новенький бармен. – Не знаю куда он пошёл, – пожимает плечами и бегает взглядом по Хайбе. Приоткрывает рот, собравшись сказать что-то ещё. – Спасибо, пока. Лев быстрым шагом идёт к подсобке, касается ручки и вдруг слышит ворчливый бубнёж внутри. Приоткрывает дверь, тихо заходит внутрь и осматривается в тусклой комнатушке.***
Куроо наклоняется над невысоким барменом, одной рукой опираясь о стену над его плечом. Яку хмурит брови и складывает руки на груди: – И чё это за намеки такие, придурок? Я, это... Я ебать себя не дам, ты даже не рассчитывай, сука, – убийственным голосом цедит он, и короткие завитки на голове стоят дыбом будто шерсть у ну очень злого котенка – Лев умилительно вздыхает. – Такой симпотный и такой злюка, – по-пьяному ухмыляется Куроо, наклоняет голову на бок. Язык у него периодически заплетается. «Не надо было доливать последние несколько шотов», – думает Яку, – «Надо было нахуй слать», – жалеет он. – Чего ты хмуришься, котёночек? – Ещё одно твоё блядское "котёночек", патлатая мразь, и яйца твои по кусочкам собирать заставлю! Усёк? – срывается Яку на крик и уже хочет всечь засранцу между глаз кулаком, как замечает гостя в дверях. Тетсуро громко смеётеся, делает шаг назад и откидывается спиной на стену. – Ну скромный ты, конечно. Я ж просто флиртую, – его помутневший взгляд переходит на парня у двери: – о, и ты тоже тут, шортики-кун? Тот самый парень со сцены поправляет волосы, подходит на шаг ближе и лучезарно улыбается: – А я как раз вас двоих искал. Поразительно, ты всё ещё жив, странная-прическа-сан! – Меня вообще-то Куроо зовут. – Тебя не зовут, ты сам приходишь, – фыркает он и переводит взгляд на Яку: – Яку-сан, Вы чего разорались так? Неужели он даже к вам приставал? Мне начинать ревновать? К кому конкретно из парней танцор собирался ревновать не понял даже он сам. – Я ,кстати, Лев, приятно познакомиться, Куроо-сан, – выдаёт Лев очередную лучезарную улыбку. – Ну не злитесь Вы так, Яку-сан, видите же – Куроо-сан пьян, – кошачьи глаза Льва сканируют Куроо сверху вниз и застывают на ширинке джинс: – кроме того, Куроо-сан, разве есть смысл приставать, когда пьяный? Ничего же не выйдет. Я думал он не поднимается, если ты под крепким алкоголем... – задумчиво тянет Лев рассматривая промежность Куроо, будто это экспонат в Лувре. Яку фыркает и, воспользовавшись ступором Куроо, высвобождается из цепкой хватки. – Он провалялся под тобой добрых десять минут со стояком,а ты даже не заметил?- поднимает он пушистые брови- Надо ж быть таким тупым. – Грубо, Яку-сан! Эти дебильные шорты всё пережимают, я в них даже собственного члена не чувствую, а ты хочешь, чтоб я чувствовал чужой? – хнычет ничуть не расстроенный Лев. – Так что нам мешает все поправить? – находится Куроо, ведя затуманенным взглядом по длинным ногам, уже закрытым джинсами, – шорты ты снял, а я все ещё со стояком, – играет он бровями и Лев сотрясается звонким смехом: – Вы такой забавный, Куроо-сан, – всё ещё смеется Хайба, – ну как вам откажешь? – его голос становится гипнотическим, будто они вновь под софитами на сцене делают что-то непристойное перед сотнями глаз. Наблюдатель, правда, всего один, зато неподдельное офигевание на его вечно хмуром лице распаляет и Льва, и Куроо к действиям. Хайба проталкивает острую коленку между ног Тетсуро и насмешливо шепчет: «Ну что, семпай, подразним Яку-сана?», заглядывает хитрыми глазами в глаза Тетсу и прижимается губами к его губам, выбивая все мысли и воздух из головы. В прикрытых насыщенно-зелёных глазах пляшут черти, когда ладони обжигают каждый миллиметр пространства кожи под футболкой, коленка Льва сильнее вжимается, между напряжённых ног. Куроо ведёт и уже вовсе не от алкоголя. Лев улыбается и проводит рукой по джинсам партнёра, останавливаясь на бегунке молнии. – Смотрите на меня, Куроо-сан, – бегунок под давлением длинных пальцев тянется вниз, Лев прикусывает нижнюю губу Куроо, пьяно оглядывая партнёра, и переводит блеснувшие глаза на Яку, – Будете просто смотреть, Яку-сан? Ответа не следует. На лице бармена офигевание борется с гневом, а щёки краснеют и Лев хихикает от этого очаровательного зрелища. – Недостаточно горячо для вас? – пожал плечами высокий парень, – в таком случае продолжайте смотреть, а мы с Куроо-саном постараемся привлечь вас чем-то более интересным. Так ведь, семпай? – вопросительно вскидывает он светлые брови. Тетсуро пьяно закивал и притянул Льва для поцелуя. Хайба с усмешкой мазнул по губам напротив и толкнул Тетсуро на скрипнувшую под напором его веса скамью, незамедлительно опускаясь перед ним на колени. Сзади послышался тяжёлый выдох маленького бармена. Лев улыбается своим мыслям, переводя взгляд с Куроо на Яку, стягивает с первого штаны вместе с бельём и бесстыдно разглядывает достоинство притихшего Тетсуро. – Вау, реально стоит, ещё и такой большой! Яку-сан, ты когда-нибудь видел большие члены? – хитро усмехается парень под возмущенный вздох Яку. Прикрывает глаза, обхватывает член ладонью и притирается щекой к головке. Будь ситуация хотя бы немного другой, скажи подобное Лев при иных обстоятельствах – Яку бы с удовольствием запустил в него самым тяжелым стаканом, но когда платиновая макушка опускается между ног Куроо и очередная глупая шутка заглушается мокрыми звуками Льва и сиплыми стонами Тетсуро – Мориске может только в ступоре смотреть на все происходящее и слушать пошлые всхлипы-стоны этой парочки извращенцев, сопровождаемые собственным тяжелым сердцебиением. «Что за пиздец они устроили? Ладно пьяный незнакомец, но Хайба что-ли совсем стыд потерял? Нам с ним, вообще-то, ещё вместе работать», – говорит умная часть Яку. Он хмурится сильнее, складывает руки на груди, но отвести взгляд не решается. Он облизывает губы, чувствует, как на шею давит чёртова бабочка, а брюки, что должны быть немного свободны – жмут в причинном месте почти до боли. Лев вовсю знакомится с членом Куроо, проводит языком по всей длине и незамедлительно вбирает в рот до половины, ловя протяжный измученный полустон-полухрип, выпускает изо рта, чтобы через мгновение заглотить целиком. Он жмурится, прикрывает глаза, как будто у него не член в глотке, а как минимум леденец. Куроо зарывается рукой в светлые прядки и давит тяжелой ладонью на ритмично двигающуюся макушку, а Яку чувствует, как собственное сердцебиение подстраивается под ритм скользящих по стволу губ Льва, как потеют ладони дыхание спирает под жилеткой, что начинает казаться тесной и душной. «Вот же сука». Лев медленно выпускает пульсирующий член изо рта и оборачивается на Мориске, смотрит в глаза и едва заметно, невинно улыбается: обычно розовые губы покраснели, распухли, тонкая нить слюны тянется по острому подбородку и это последнее, что видит Яку перед тем, как ему окончательно сносит крышу. «К чёрту всё. Я тоже хочу». Яку в два шага преодолевает расстояние между ними и пьяно опускается на колени рядом со Львом, краснея до самых кончиков ушей. – Решили мне немного помочь, Яку-сан? – Заткнись, блять, – Яку затыкает его поцелуем, слизывая дорожку слюны, а после грубо впивается в шею. – Не забывайте про нашего нового друга, семпай, – хрипловато тянет Лев, – Куроо-сану тут скучно, – продолжает он зарываясь пальцами в короткие песочные пряди Яку и с силой опуская его голову прямо Куроо на член. – Давай, Яку-сан, твоя очередь. От неожиданности Мориске жмурится, тихо мычит и сжимает ладони в кулаки. Тетсуро прикусывает нижнюю губу и вздрагивает. – Ох, Яку-сану нужно помочь? – Хайба перебирает его волосы, хитрым взглядом следя за каждым робким движением, не давая Мориске отстраниться. И, кажется, не моргает, когда бармен неспеша начинает покачивать головой, расслабляя рот и впуская член глубже. Лев убирает руку с его волос, развязывает бабочку, расстёгивает верхние пуговицы на его рубашке. Пододвигается на коленях ближе, пальцами обхватывает ствол у основания, надрачивая и не собираясь подстраиваться под темп, в котором двигается Яку. Куроо что-то тихо скулит, закидывает голову назад. Иногда ладонью хватается за волосы Яку, меняя темп. Мориске не может сосать долго, он отстраняется и облизывает свои губы, часто дыша через рот. Дрожащей ладонью сжимает волосы Льва на загривке и тянет к себе, целуя. Лев отвечает также напористо, сразу скользя языком по губам Мориске, сжимает член Тетсуро в руке и улыбается в губы Яку на его болезненный всхлип. Отстраняется он через минуту, смотрит в глаза напротив с тем же задорным огоньком. Глаза Яку мутные, с расширенными зрачками, губы блестят, приоткрываясь от прерывистого неровного дыхания. – Что-то не так? – шепчет Хайба, тот мотает головой и снова целует, держа за волосы на загривке. Тетсуро часто дышит, смотрит на них по-прежнему пьяно, улыбается уголками губ. Ещё несколько мгновений и Лев отстраняется, пытаясь отдышаться. Хитрая улыбка выдаёт очередную гениальную идею, пришедшую в белобрысую голову. Затуманенный изумрудный взгляд бегает с Яку на Куроо. Лев в последний раз проводит рукой по члену Тетсуро, наклоняется вперёд, мучительно медленно ведя языком по всей длине, стреляет глазами на Яку. Тот облизывается, кивает, принимая правила. Вдвоём они языками ласкают пульсирующий член, обводят едва выступающие венки, обхватывают головку губами, собирая выступающую белую жидкость. Несколько раз их губы соприкасаются. Куроо хрипло стонет, дрожит и прогибается в спине. Зарывается пальцами в прямые и кудрявые пряди, тянет парней на себя, зажмуривает глаза до ярких разноцветных пятен. Хайба отстраняется и оттягивает Яку за собой. Ладонью в быстром темпе двигает вдоль члена, доводя Куроо до сладкой разрядки, и собирает капли спермы пальцами. Тетсуро немного дрожит, тяжело дышит, жадно смотря на парней перед ним. Те, раскрасневшиеся и растрёпанные пытаются восстановить дыхание. Обоим явно жмут штаны. – Я так понимаю, Вам было мало, Куроо-сан? – тянет с едва заметной насмешкой Лев, поглядывая из-под растрёпанной светлой челки. В ответ только кивок, – хорошо-хорошо. Я понял. Как на счёт того, чтобы переместиться в приват? – Хайба, блять, Лев. Приваты созданы для клиентов, – хмурится Яку, но расширенные зрачки выдают его с головой. – Куроо-сан клиент, мой рабочий день тоже подошёл к концу, так что я уже не на работе, – тянет насмешливо Лев. – Если так хотите быть правильным мальчиком, оставайтесь здесь, Яку-сан. – Возьми ключ у Шибаямы и мигом в приват, – отрезает Мориске. Льва два раза просить не надо. – Слыш, а сперму смыть с себя не хочешь, каланча? — грубит Яку под заинтересованный смешок Куроо. Лев наигранно дует щёки: – Перестаньте злиться, Яку-сан. Я какое плохое зло вам сделал? Лучше дайте какую-нибудь салфетку! – Как ребёнок, – ворчит Мориске, встаёт на ноги, достаёт из заднего кармана брюк платок, – держи. Выбросишь уже, наверное. Парень кивает, вытирает пальцы, поправляет свои волосы и выходит из подсобки. – Чего так долго, Лев? – спрашивает раздраженно Яку, когда они наконец справляются с замком и втроём прячутся в полутёмной комнате с огромной бордовой кроватью. Яку успевает раздеться до белья, нехило удивив парней напротив отчётливым рельефом мускул. Лев даже не притворяется, что ему не интересно, пожирает Яку взглядом, не сразу улавливая суть вопроса. — Шибаяма-кун был какой-то странный. Весь покраснел и никак не мог найти ключи, Яку-сан. Куроо разразился гиеньим ржачем, Яку усмехнулся, продолжая хмуриться: — Ты руки вымыл, а с волос сперму не стер, дибила кусок. – И вы говорите об этом только сейчас? – Я дам Шибаяме отпуск. И премию. – Лучше увольте его, я не смогу с ним вместе работать. Яку скептически оглядывает Льва: — Ты при мне хуй сосал, но со мной ты работать сможешь, насколько я понимаю? – фыркает он. – Так и ты при мне, семпай, – парирует Лев, спотыкаясь о потемневший жадный взгляд напротив. Хайба чётко славливает меняющуюся атмосферу в комнате, чувствует, как клоунада уступает место чему-то любопытному и в перспективе очень приятному. Он наклоняется ближе к лицу Яку и кусает его нижнюю губу, сразу углубляя поцелуй. Куроо прижимается сзади и Лев чувствует его нарастающее возбуждение сквозь джинсы. Он трётся ягодицами в ответ и Куроо вновь кажется, будто они они танцуют, только теперь всё гораздо интереснее. --Яку-сан, Куроо-сан—хрипло тянет Лев, падая на кровать и утягивая парней за собой, – кто будет первым? – хихикает он, обвивая одной рукой шею Тетсуро и притягивает к себе, – А Яку-сан пускай ещё немного посмотрит. Хайба взъерошивает и без этого торчащие во все стороны чёрные волосы, прикрывает глаза и целует Куроо. Задирает другой рукой его футболку, кончиками пальцев проводит по спине. Отвечают на поцелуй жарко, напористо, прижимаются ближе, уже немного давят на пах, которому и так мешали джинсы. Куроо расстёгивает молнию на джинсах Льва, забирается ладонью под бельё. Тот только прогибается в спине и тихо-тихо скулит. Шепчет на ухо просьбу коснуться ещё раз, покрываясь мурашками. Тетсуро заметно удивляется такой отзывчивости на свои касания. Торопливо раздевает Льва и снимает всё с себя. – Перевернись на живот, – хриплым шёпотом просит Куроо. Хайба довольно жмурится, послушно ложится на живот, подминает подушку под себя. Куроо щедро осыпает поцелуями его шею и спину, руками проводит по ягодицам и бёдрам. Лев краснеет щеками. Он кусает губы, дышит чаще. Яку садится на кровати, по-привычному хмурит брови, наблюдает за всем. В глазах уже выплясывают черти. Возбуждение переколачивается со злостью, ведь сейчас ему внимания не уделяют вовсе никакого. Издеваются, да и только. Всё из-за поганца Хайбы. – А где-... – В тумбочке всё тут, – тараторит Лев, перебивая парня, – быстрее давай. Тетсуро часто кивает, достаёт из ящичка неоткрытый бутылёк со смазкой и презервативы. Куроо выливает смазку на пальцы, руки от накатившего адреналина дрожат и жидкости выходит слишком много- разогревает её ладонями, приставляя к тугому входу сразу два пальца. Лев глухо охает, когда Куроо проталкивает их на половину и, не давая привыкнуть, надавливает на вход третьим — морщится, когда Тетсуро прокручивает в нем сразу три и скулит, чувствуя, как Куроо разводит их в стороны внутри него. Яку почти не дышит, улавливая каждый стон Хайбы бегая взглядом с дрожащих плеч до приоткрытых губ. Смотреть оказывается странно приятно. – Д-достаточно, я готов, – глухо отзывается Лев на тихий вопрос Куроо, морщась, когда пальцы Куроо выскальзывают из него, оставляя неприятно пустым. Когда Тетсуро наклоняется сверху одной рукой придерживая парня за бок, тот приподнимает голову, откидывая растрепавшуюся чёлку. Он тихо скулит, прикусывает нижнюю губу и сжимает ладонью постельное бельё, когда Тетсуро медленно входит, растягивая всё внутри. Хайба вздрагивает и поднимает глаза на Яку, пока Куроо, медленными раскачиваниями взад-вперёд даёт ему привыкнуть. Изумрудные глаза крепко впиваются в карие напротив. Лев смотрит в лицо Мориске, когда Куроо делает первый пробный толчок на всю длину, протяжно вскрикивает, но глаз не отводит. Зрачки в светло-карих глазах уже скоро покинут радужку, и румянец выплеснет за пределы лица. Мориске сносит крышу, руки трясутся, внизу живота всё горит, когда Хайба, принимая в себя член Куроо, вдруг широко улыбается и облизывает искусанные губы. – Яку-сан, ты уже достаточно видел? – прерываясь на стоны, выбиваемые ускорившимся Тетсуро бормочет он, —признайся уже, что хочешь меня и может быть я д-.. Договорить ему не даёт то ли глубокий толчок сзади, то ли схватившая за подбородок сильная рука. Яку одним движением стягивает трусы, вжимаясь истекающим членом в нахальные губы. – Рот открой, – приказывает он, и кто Лев такой чтобы ослушаться. Яку ждёт, когда Куроо вытащит почти целиком, чтобы вместе с ним ворваться в вздрогнувшего всем телом Льва с обеих сторон, не церемонясь проталкивая до упора в глотку. Он слишком долго терпел распоясовшегося пацана и сейчас мысль преподать Льву пару уроков кажется идеальным решением. Яку грубо сжимает в кулаке светлые волосы, другой рукой фиксируя подбородок Хайбы, чтобы двигаться самому и в бешеном темпе врывается в горячий рот, не давая Льву ни отдышаться, ни двигаться самостоятельно. Слёзы, смешиваются со слюной, капая на кровать подо Львом, когда он сходит с ума от распирающего его ощущения заполненности – нет – переполненности с обеих сторон. Он не может ни соображать, ни кричать, когда Куроо и Яку входят в бешеный темп, соревнуясь между собой – кто жёстче — Лев закатывает глаза, полностью отдавая себя в чужие руки, вздрагивает и жалобно скулит, когда резкие толчки достигают простаты. – Не отключайся раньше времени, – усмехается Куроо, звонко хлопнув тяжелой ладонью по мокрой ягодице. – Глубже давай, – хрипит Яку, прижимая голову Льва к коротким завиткам на лобке, тяжело дыша от стимулирующих член глухих стонов. Хайба совсем не двигается самостоятельно. Только жмурит глаза и сжимает руками одеяло до побелевших костяшек. Сквозь текущие слёзы он заглядывает в глаза Яку, тихо что-то мычит. Шея уже затекает, поясница болит, но он не признается. Особенно сейчас, особенно в момент, когда его грубо держат за волосы, глубоко толкаются с обеих сторон. Как в фантазиях настоящих извращенцев. Яку закрывает глаза, закидывает голову назад, сжимает волосы Льва сильнее, отчего тот тихо скулит; толкается быстрей и жмурится. Куроо – двигается медленней, но глубже, каждым толчком задевая самые чувствительные места. От этой пытки Лев весь дрожит,мурашки пробегают по напряжённым лопаткам. Горло начинает болеть от грубых движений Яку. Он прогибается в спине, едва слышно что-то мычит и, закатывая глаза, кончает, без стыда пачкая постельное бельё под собой. Яку прижимает его голову сильнее, не давая отстраниться кончает в глотку и отпускает светлые волосы только когда убеждается, что Лев глотает всё, медленно выскальзывает из растраханного горла. Лев закашливается, смотрит на него исподлобья мокрыми глазами. По подбородку стекают слюни вперемешку с каплями спермы. Он тяжело дышит, кажется, не моргает и расплывается в слабой улыбке. Засранец. Куроо пользуется удобным моментом, притягивая Хайбу к себе и роняя его спиной на взмокшую загорелую грудь. Лев всхлипывает от резкой смены позы, но после первого глубокого толчка, откидывает голову на плечо Тетсуро и беззвучно ловит воздух ртом: после оглушительного оргазма сил на сопротивление или стоны не осталось, но Хайба отчётливо вздрагивает, когда Тетсуро подхватывает его под коленки, открывая Мориске слишком откровенный вид, Лев сжимается и пытается рефлекторно сдвинуть ноги. Куроо лишь усмехается, сильнее раздвигая колени парня и спустя пару мучительных толчков, кончает в презерватив, выходя из обессиленного Льва. Тот устало падает на простыни и долго пытается отдышаться под пристальным, непонятным взглядом Яку. Куроо, смотря на них только устало усмехается, в последний раз потрепав Льва по взмокшей макушке: – Пиздец, горячая вы парочка, ребят. – Ну что, Яку-сан, за всё отомстил, понравилось тебе надо мной издеваться? – хрипло хихикает Хайба пару минут спустя, по привычке издеваясь над семпаем, как только восстанавливает дыхание. Мориске вновь хмурится, наклоняется над вымученно улыбающимся Львом и целует слишком нежно подрагивающие губы. Зелёные помутневшие глаза распахиваются в немом удивлении. – С чего ты вообще решил что мы пароч-.. – договорить Яку не даёт Лев, отошедший наконец от шока и притянувший Мориске к себе для продолжения ласкового поцелуя, он глотает невысказанное возмущение Яку, выдыхает в тёплую шею, неловкими объятьями прижимая к себе. Куроо только хмыкает. – Кто-то завтра не встанет, – резюмирует он.***
Шибаяма поправляет сумку на плече. Конец первой рабочей недели в этом клубе. Вчера происходило что-то странное. Ну и пусть. Сегодня у него дневная смена, всё будет тихо. Должно быть. Дверь распахивается прямо перед носом, из неё со скоростью торпеды вылетает очень лохматый парень, на всей скорости врезаясь в Юки. – Блин, прости,пацан – волосы торчат в разные стороны, рубашка застёгнута криво, её воротник весь мятый. – Слушай, у тебя случайно нет обезбола какого-то, от похмелья может? – спрашивает виновник будущих синяков Шибаямы. Юки отрицательно мотает головой, не в силах вымолвить ни слова. Лохматое нечто хмыкает и огибая бармена убегает в рассвет. – Расцелуй там в жопки от меня своих коллег! – пробежав пару метров орет он и больше не оборачивается. – Что? Шибаяма заходит внутрь помещения, под странным впечатлением. К стойке он проходит в полной тишине. Поправляет бабочку и отряхивает жилетку. Пока в зале пусто – начинает протирать стойку и бокалы. Запах сигаретного дыма бъёт по ноздрям. – Я-яку-сан запрещает курить в помещении, – выпаливает Шибаяма, круглыми глазами ища источник едкого дыма. Взор его падает на лестницу: на ней сидит Яку-сан собственной персоной с сигаретой в зубах, торчащими в разные стороны короткими волосами. В одних трусах. – Доброе утро, Яку-сан?.. Семпай поднимается, тихо бурчит что-то под нос и перехватывает сигарету пальцами: – Привет, Шибаяма. Хочешь ключ обратно забрать? «Меня не интересует чёртов ключ. Мне нужно просто понять что тут, блять, творится?!», – проносится в мыслях Юки. – Д-да, надо его на место вернуть – говорит он. Принесите его, пожалуйста, – стараясь игнорировать отсутствие одежды на семпае Юки очень заинтересованно разглядывает потолок. Мориске поднимается, тушит бычок о перила. Заходит в приват, не закрывая за собой дверь до конца, подходит к кровати и дёргает ещё дремлющего Льва за плечо. – Вставай, идиотина. Ключ отдавать надо. Хайба сворачивается калачиком, потирает глаза: – У меня горло болит, – хрипло шепчет он, – и задница... Яку хмыкает. – Надо вставать. И одеться желательно, – Яку натягивает свою рубашку и брюки, накидывает жилетку и закидывает развязанную бабочку на шею. Хромая, Лев всё же выходит из комнаты, укутанный в одеяло поверх футболки. Говорит тихо, не так как всегда, но судя по реакции Мориске – стебётся. «Ёбаный рот этого казино нахуй», – про себя орет Шибаяма. – Давайте хорошо поработаем сегодня! – всё, что говорит он.