Селенида

Берта пришла домой какая-то потрёпанная, вся в крови и слезах. На её лице отчётливо видно ту боль и обиду, которую пережила Берта Злотарёва. Не удивительно, что она возненавидела некоторых одногрупниц, но ещё больше его. Алекса. Девицы со всего института бегали за ним, пытались найти общие темы разговора, а самые смелые и вовсе подбрасывали любовные записки. Берта догадывалась, почему он обращает внимание только на неё, но не осмеливаясь высказать свои предположения, просто игнорировала его. Она зашла в дом, переоделась, приняла в душ, смыв с кожи грязь и пятна крови, обработала рану и легла спать. * * * На часах было 11:00. Берта еле встала. Жутко хотелось есть. Она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Девушка умылась и пошла на кухню. На столе стояло большое блюдо с жареной картошкой, обжареным до хруста беконом, двумя ломтиками хлеба и стаканом молока. Также на столе лежала бумажка со стрелочкой, показывающей на духовку. Берта улыбнулась, вечно Бэлла что-нибудь выдумывает. Берта заглянула в духовку. Ммм, кекс малиной и яблоком. Её любимый! На холодильнике висела записка с извинениями от Бэллки. Берта простила её. Позавтракав она поднялась на второй этаж. Из комнаты сестры доносились всхлипы и писк щенка. Берта приоткрыла двери и увидела, что Бэлла вся в слезах. — Бэллка? — Ты помнишь какой сегодня день? — прошептала она и уловив непонимание во взгляде сестры сказала: — В этот день восемь лет назад Дизастр убил наших родителей... и брата! — всхлипнула она. Рыдая, Бэлла упала лицом в подушку. Берту тоже охватила грусть. Щенок пищал, скулил и время от времени тявкал. Бэлла привстала, вытерла слёзы и взяла щенка на руки. Кузя (так звали пухленькое, маленькое, на коротких лапках, создание, породы шпиц) начал ластиться и облизывать хозяйку. Бэллка улыбнулась сквозь слезы. Она аккуратно посадила Кузю на кровать и щенок при первом удобном случае полез к Берте на ручки. Бэлла подошла к своему шкафу-купе. Роясь в вещах и периодически ругаясь она достала из шкафа резную шкатулку. По правде говоря, шкатулка была очень красивая: обита внутри бархатом цвета охры, крышка, стенки и ножки шкатулки были вырезаны из красного дерева. На крышке шкатулки были вырезаны мужчина, женщина, двое младенцев, пятилетний мальчик и немецкая овчарка. — Берта, смотри... здесь вырезаны наша собака Мик, мама, папа и... Лис. Только это было восемнадцать лет назад. Я помню, видела эту шкатулку раньше у мамы. Она всегда стояла у неё на полке. Гляди-ка, здесь письмо... Смотри , здесь ещё два кольца, свисток и восемь маленьких бутылочек с различными жидкостями. Только, вот, что с ними делать? — Я не знаю, — пожала плечами Берта и глянула на шпица, который с удовольствием грыз её мизинец. — Предлагаю, сначала письмо прочитать. — Давай. Бэлла достала цветной конверт из шкатулки и открыла его. Внутри лежали письмо и старая фотография. Она прочитала вслух письмо. В нем было написано, что некоторые вещи пока трогать нельзя, иначе будут огромные проблемы, свисток надо использовать только тогда, когда будет что-то, что будет угрожать... — Бэлл, а тут ещё что-то в конверте. На ладонь Берте выпало маленькое зеркальце на цепочке. Также висела этикетка прикрепленная к цепочке. А если присмотреться... Это не этикетка, а просто надпись: "Бэллке🐿 от Лиса🦊". — Кулон.... кулон от... него! — по лицу Бэллы текли слезы. — Я бы убила этого Дизастра своими руками! Ненавижу.... Зачем он напал на нашу семью? Что мы ему сделали? Зачем... убил их... — Я не знаю... — прошептала Берта. — Видишь, на фотографии все такие счастливые. А Дизастр ненавидит таких как мы. Он не хочет чтобы астраллы жили нормально. Его единственная цель — убить тех кто выделяется, пока они не стали сильнее его. Он хочет покончить с метаморфами, драконами и астраллами. Возможно, потому что он наполовину метаморф, а они, как известно, сильнее безликих и обычных лунастров. Со временем он захочет убить и нас тоже... — Прошу тебя, не говори так. Мы — астраллы, сильнее его в разы... но не такие подлые, как он. — Бэлла, фотография... Она потеплела... Возьми.... — Ага... Ой, дай сюда! Гляди, бумага сделана из сонного дуба, смола которого добавляется во всякие усыпляющие воды и мази. На истории искусств говорили нам, что листы бумаги из его коры, способны временно отправить человека в иную жизненную параллель: прошлое, будущее или побывать в теле другого человека. — Быстро затараторила Бэллка. — Это та самая бумага... Им в лица ударил свет. Яркий, даже немного обжигающий. Девушки зажмурились. Свет становился всё ярче и ярче, веки болели всё больше и больше. Вдруг всё прекратилось также неожиданно, как и началось. — Ну... Как думаешь, уже глаза можно открывать? — Не знаю. Думаю, да. — Давай, насчет три. Раз... Два... Три! Они открыли глаза. — Арнольд, иди учись. Тебе надо подтянуть физику. — Прозвучал строгий голос отца. — Но, пап... Ты обещал, что мы пойдём на ферму к Джордану. У него лисы появились. Домашние, совсем ручные. И ламы. — Арни, папа прав. Ты же не хочешь выслушивать вопли учителей снова? — Мама зашла к мальчику в комнату. — Нет... — Значит, давай, читай параграф. Что непонятно, я объясню. Родители вышли из комнаты сына. Спустя десять минут они услышали истошный вопль Арни. Мать с отцом забежали в комнату. Там стоял он. Дизастр. Мальчик был без сознания. Дизастр наклонился к нему, намереваясь перерезать лунастральные нити. — Ну, что, расплачивайся за долги, Тайра. Дизастр замахнулся. Крик матери не остановил его. Женщина метнулась к Дизастру. Но было поздно. Мальчик забился в судорогах. Мать рыдала, отец забежал в комнату младших дочерей. Дизастр склонился над спящими детьми. — Прекрасные дочери, Мартин. Вдруг всё засеребрилось и начало пропадать. Снова яркий свет. Боль. — Берта, где мы были? — В прошлом. Бэлла рыдала. Снова пережить тот момент было невероятно трудно. Лис был убит, Тайра и Мартин — родители Бэллы и Берты , тоже. Только вот о каких долгах шла речь? — А конец печальной истории мы так и не увидели... — Да... — Не думала, что прошлое так тяжело пережить снова. Арни.... Лис....