Верные псы Запада

Юноша в серых одеждах с чуть подрагивающими руками торопливо шагал по тёмному коридору замка Чиллингем. Пару лун назад его прислали сюда из Цитадели. Мейстер Сервин был молод и не так давно выковал чугунное звено, наконец скрепившее цепь на его по-женски тонкой шее. День, когда это случилось, стал поистине самым радостным в его жизни, ведь он ознаменовался становлением рядового школяра — мейстером. Семеро определённо были на его стороне, ибо вскоре ему предложили отправиться в замок срочно нуждающийся в мейстере, да ещё и в Западных землях. Юноша, не раздумывая ни минуты дал своё согласие. Опьянённый успехом он отправился в путь, но эйфория стремительно оставила его стоило только повозке остановиться перед возвышающимся за крепостной стеной зловещем чернокаменном чертогом. Атмосфера вокруг замка царила гнетущая словно пред простиралась крипта, а не родовое гнездо благородного мужа. Напряжение, подобно туману окутало всю местность, за которую способен был зацепиться глаз. Но несмотря на дурное предчувствие Сервин старательно гнал от себя пугающие мысли касательно хозяина этого дома. Возможно, ему просто кажется и внутри его будет ожидать миролюбивый господин с красавицей женой и оравой ребятишек. Он молился Семерым, надеясь оказаться правым. В один же момент сталось так, что воздух покинул лёгкие юноши, заставляя того задаться в раздирающем горло кашле. Он долго пытался унять его, но всё попытки были безуспешны, будто чьи-то костлявые пальцы впились в его шею не желая отпускать трусливого юнца. — Эй, ты, тщедушный малый, — уняв наконец кашель мейстер кинул обиженный взор на мужлана пред собой стараясь взглядом передать всю степень переполнявшего его возмущения к столь оскорбительному и фривольному обращению, — это тебя прислали из Цитадели? — Да. Я мейстер Сервин. — Тогда следуй за мной, Сервин, — мужчина ушёл вперёд, не дожидаясь копошащегося позади юношу. Тот же раздосадовано последовал за ним, таща следом тяжёлый чемодан, забитый до отказа всевозможными вещами. Преодолев высокую чернокаменную крепостную стену, пред ним возник чудесный сад с всевозможными цветами, тут и там пестрили фиолетовые лобелии, розовые флоксы, алые розы, двухцветный аконит, кое-где даже виднелись причудливые соцветия астранции, но даже эти дивные виды, пару часов назад порадовавшие взгляд, не способны были унять чувство могильного холода, медленно сковывающего тело и пробирающегося вверх по затылку. Казалось, сам Неведомый даёт ему возможность последний раз взглянуть на мир полный красот и чудес, прежде чем утянуть в своё тихое царство. — Это сад нашей леди, так что не советую здесь к чему-либо прикасаться. Она этого не любит, — «этот мужлан соблаговолил меня предупредить. Видать великая честь постигла вашего скромного слугу. Неужто он думает, что я такой же неотёсанный болван, как и он, раз решил, что мне захочется здесь что-то рвать и портить», — юношеская гордость временами настигала его в самый неожиданный момент. Мейстер боязливо озирался, выглядывая опознавательные вещицы в каждом из коридоров, сквозь которые он столь стремительно проходил. Прошлый поворот запомнился ему огромным двуручным мечом, жутко поблёскивающем в свете лампад, а совсем недавно он оказался нос к носу с бурым медведем разинувшем пасть в жутком оскале, и юноша со всем присущим ему мужеством старался сокрыть свой испуг, но сундук, громогласно ударившийся о камень, выдал истинные чувства своего хозяина. Каждый фут этого замка был пронизан чем-то настолько пугающим, что за всё время своего пути им не удалось встретить и пары тройки слуг. Казалось, здесь жил монстр, которого остерегались даже собственные люди. Но Сервин не терял надежды и всё вглядывался в тёмные стены, будто бы надеясь запомнить выход из этого жуткого лабиринта. Спутник же словно нарочито больше не проронил ни слова, а на все попытки узнать о господине твердило одно и тоже, — «сейчас сам увидишь». С каждым мгновением юноше всё больше чудилось, что они блуждают по этим коридорам как минимум вечность, но ни конца ни край видно не было. Возможно, его сопровождающий и сам не ведал куда направляется. Но наконец они остановились перед поистине исполинских размеров дверью, выделанной из моренного дуба. В отблесках факела в узорах на ней проглядывались рычащие собачьи головы. Неприятный голосок где-то на задворках сознания буквально вопил от страха, словно прося хозяина передумать и не открывать эти врата в семь преисподней. Но было слишком поздно, они неожиданно распахнулись и его взору открылся пиршественный зал. На всех стенах горели лампады, освещая холодную сталь, креплённую под ними, головы различных диких зверей, повешенных подобно трофеям и длинный стол, во главе которого был мужчина, который даже сидя казалась больше всех остальных воинов виденных юношей прежде. Стоило мейстеру только взглянуть на хозяина замка, как Сервина будто бы к месту прибило молнией осознание. До него наконец-то дошло в какой западне он оказался. Теперь ему стал понятен и смысл всех странно-жалостливых взглядов, бросаемых на него в Цитадели. Все они знали. Знали, что он отправляется в чертог к Григору Клигану. Знали, что его обрекают на скорую гибель. Ведь каждый житель Семи Королевств ведал, что происходит в этом замке. Пропажи слуг, подозрительные смерти мейстеров, что были отправлены сюда ранее. Хотя Севрин и не был умнейшим из школяров, да и экзамены он смог сдать лишь на грани провала, но несмотря на это юноша считал, что не заслуживает такой участи. Участи самого бесполезного человека во всей Цитадели, отправленного лишь потому, что было не жалко, а взамен же более перспективные школяры и умудрённые опытом мейстеры получили шанс сохранить свои жизни. Он стал просто мясом, отданным на откуп зверю. — П…приветствую вас, с…сир К…клиган, — он боязливо поклонился, — рад ч…чести быть вам п…полезным, — но мужчина за столом не соблаговолил даже оторваться от тарелки. В зале повисла тишина, нарушаемая лишь звуками ломающихся костей каплуна, что нашёл своё место в господском блюде. Спина мейстера начинала медленно затекать, причиняя боль, но разогнуться было куда страшнее. Гнетущая тишина стояла до тех пор, пока еда на столе окончательно не исчезла. — Она покажет тебе замок, — его голос походил на чудовищные раскаты грома, — надеюсь ты умнее предыдущих. Мужчина резко встал и проследовал к выходу. Мейстеру показалось, что пол под ним закачался вместе с землёй. Его болезненно замутило, и будь в желудке хоть кроха, то она непременно вышла бы из него. Сквозь слезящиеся от страха глаза он наконец-то решился разглядеть девушку, склонившуюся в реверансе недалеко от него. Она продолжала так стоять до тех пор, пока шаги в коридоре не стихли. — Приветствую вас, мейстер. Меня зовут Амели, а вы…? — она довольно-таки приветливо улыбнулась ему. Внимательно присмотревшись, юноша всё же смог бы назвать её милой. Небольшие круглые щеки, широко посаженные глаза, покатый лоб, по-детски пухлые губы. Девушка показалась ему совсем юной. Неужели, очередной отец, желая выслужиться перед лордом Ланнистером отдал его цепному псу дочь. Бедное дитя. Её судьба побудет даже хуже, чем у него. — Сервин, мейстер Цитадели. А вы верно леди Клиган? Ваш супруг очень известен даже за пределами Западных земель, — его взор уловил, растерянность девы, а потом по комнате отражаясь от стен прокатился низкий смех. — Вы верно подметили. Я леди Клиган, да только не та. Моя невестка не так давно скончалась, — она изящно смахнула невидимые слёзы с уголков глаз, — Бедняжка, её здоровье оставляло желать лучшего. — А … я … Извините, миледи. Я не хотел бередить ваши раны напоминая о тяжкой утрате. Так значит вы сестра сира Григора? — Всё верно. А бедняжка-Диона всегда будет в моём сердце и горе от этой утраты никто не в силах облегчить. Теперь же пойдёмте, я покажу вам замок, — грациозной походкой она двинулась мимо него, следом же за ней следовало две служанки. Леди Амели показалась ему весьма интересной особой. Большую часть прогулки мейстер провёл, выслушивая рассказы об истории замка, зарождение рода Клиганов, основании деревни. Также они прошлись по саду, тренировочной площадке и основным комнатам замка. Но всё было слишком хорошо, чтобы длиться вечно. С одного из незнакомых ему коридоров послышался крик. И с каждой секундой он становился всё громче и громче, пока Сервину не начало казаться, что кричат прямо ему на ухо. Его первым порывом было броситься вперёд и помочь незнакомке, и он с удовольствием поддался бы ему, но цепкая рука, возникшая на предплечье, помешала. — Мейстер, я просто обязана показать вам воронью вышку, — она потянула его совершенно в ином направлении. — Постойте же! Там кому-то нужна помощь. Разве вы не слышите, — он смотрел в её лицо стараясь найти отблески былого участия, но там была лишь ледяная стена, подобно той, что стоит далеко на Севере. — О чем вы говорите? Я совершенно ничего не слышу. Вероятно, вам показалось. — Да как же это! Что там находится? Скажите и я сам пойду, — хватка на его руке ослабла. — В том коридоре находятся покои моего дражайшего брата Григора. Сир не любит, когда его попусту беспокоят, но некоторые ваши предшественники посчитали иначе вопреки моим убеждениям, — и тут его вновь осенило. Видимо какой-то служанке попросту не повезло оказаться рядом с палатой Горы, когда тому захотелось женского тела. От этой догадки его передёрнуло. Никто во всём замке ей не поможет, не облегчит страдания. Вот оказывается, как здесь погибают слуги и мейстеры. Лишь по велению плохого настроения хозяина. Остальные же просто закрывают глаза трясясь за собственную шкуру. — Т…тогда нам стоит пойти и посмотреть на воронов, — его юношеская бравада утихла довольно-таки быстро, после леденящего откровения леди. И единственным словом, которым отныне он мог себя охарактеризовать, было «трус». Но собственная жизнь показалась ему несколько дороже, считай мёртвой девушки. Этот инцидент надолго отложился в его памяти не раз всплывая в минуты самобичевания за былые прегрешения. По прошествии времени жизнь в Чиллингеме показалась бывшему школяру Цитадели не такой уж и плохой, как чудилось в день приезда. Следовало лишь соблюдать маленькие правила, которым его обучила леди Амели. Без особой надобности не стоило даже ходить в сторону покоев господина. Оказалось, он был очень чувствителен к различным раздражителям, посему необходимо было носить наряды лишь тёмных красок, но это не сталось такой уж большой проблемой для мейстера ходившего исключительно в сером одеянии. Наравне с этим следовало всегда кланяться сиру Григору, а если он в это время идёт по коридору или выходит из покоев, то обязательно нужно было дождаться пока он не скроется из поля видимости. Также следовало игнорировать чужие крики, ведь если это не ты срываешь голос, то, следовательно, и проблемы не твои. Лишней инициативы здесь не любили. Ведь как оказалось такие вещи были здесь вполне обычным делом. Всем остальным стоило лишь отвернуться и посочувствовать бедняге, что попался на пути у господина, когда тот был в дурном настроении. И самое главное, способное сохранить голову мейстера в целостности — маковое молоко. Оно абсолютно всегда должно было быть в кабинете, лучше и с собой носить хотя бы пузырёк. Однажды таким способом юноше всё же удалось спасти пару слуг. В ту пору у сира Клигана случился очередной приступ, и он уже собирался зарубить парочку человек одним из тех мечей, что висят почти на каждом футе этого замка, но тут подоспел Сервин со своим снадобьем. После того случая он стал почти что местным героем, уберёгшим несколько жизней от гневливого сира. С леди Амели он тоже виделся довольно-таки часто, не считая её отъездов из замка. Куда она направлялась оставалось для бывшего школяра загадкой и посей день, но раз сир позволял, значит всё было в порядке. Для себя же он открыл ещё одну поразительнейшую истину: человек способен приспособиться даже к таким жутким условиями. Но лишний раз проверять её он не желал, посему большую часть времени проводил в своих покоях. Около луны прошло с тех пор, как сир Клиган со своими приспешниками покинул замок, и надо заметить, что Чиллингем поистине расцвёл. Леди Амели неплохо справлялась с ролью хозяйки чертога. Она была в разы добрее своего брата, и это давало слугам шанс наконец-то разогнуть спины и перестать сливаться со стенами, юркая из одних покоев в другие словно мыши. С начала войны леди также перестала отлучаться из замка, видимо время оказалась куда серьёзней, чем предполагал Сервин. Всё-таки никаких известий не было, оставалось полагаться лишь на слухи да пересуды. Люди поговаривали даже, что сир Григор спалил половину Речных земель, и почему-то Сервин легко в это верил. Тонкие руки мейстера сжались в кулак, и он с удивительной для столь щуплого юноши сильной застучали по тяжёлой дубовой двери. С той стороны послышались торопливые шаги, а следом копошение, лязг засовов и скрип ключа в замке. Наконец дверь мягко скользнула по щедро смазанным петлям и в проеме появилась голова худенькой темноволосой служанки. — М’леди принимает ванну. Извольте зайти позже, — она уже собиралась вновь затворить дверь, как туда втиснулся кожаный сапог. — У меня послание от лорда Ланнистера. Миледи велела мне докладывать о них первым делом невзирая на час, так что немедля доложи ей, — «экая глупая девица, думает, что умнее мейстера Цитадели, пора бы ей уже запомнить своё место». Из смежной комнаты послышался резкий всплеск воды и испуганный визг служанок. Щель неожиданно расширилась и пред юношей предстала невысокая русоволосая дева, закутанная в белоснежную простыню, успевшую промокнуть и вызывающе липнуть к телу хозяйки. От этого вида мейстер внезапно залился багряным румянцем, стараясь смотреть куда угодно кроме леди, стоявшей напротив. Но взгляд его неизменно возвращался к трепещущим холмам груди, облепленным полупрозрачной тканью, сквозь которую вызывающе виднелись небольшие розовые ореолы со стоящими сосками. Её молочная кожа покрылась мурашками обласканная холодным воздухом покоев. Но это ни сколь не мешало леди требовательно протянуть хрупкую длань, веля немедля передать ей причину сего переполоха. Дрожащая рука юноши только и успела вытянуть туго стянутый пергамент с одного из карманов его серого одеяния, как хозяйка замка не мешкая и мгновения вырвала послание. В глазах у леди заиграл лихорадочный блеск, а на припухлостях ланит сверкала краска. Послышался треск печати, и на несколько секунд она погрузилась в чтение. Но вскоре лицо её приняло озадаченный вид. — Пригласи сира Десмунда, — обратилась она к мейстеру, — я желаю с ним отзавтракать. Да передай ещё пускай карету запрягают. Я должна отбыть из замка как можно скорее, — леди Амели перевела недовольный взгляд на служанку, — А ты чего встала? Живо неси моё платье, а после сундуки собирай. Мы направляемся в Королевскую Гавань. Мейстер поклонился и стремглав пустился по многочисленным коридорам, гоня мысли об обнажённой деве. Здесь его научили выполнять приказы с молниеносной скоростью. Оббежав без малого половину Чиллингема и даже успев сшибить пару слуг по пути, он наконец-то нашёл рыцаря. Здоровый, словно бык, с гладковыбритыми щеками и скудной шевелюрой мужчина стоял на площадке и наблюдал за тренировкой стражей замка. — Сир Десмунд! Сир Десмунд, — юноша вопил во всё горло, стараясь заглушить звуки стали, — сир Десмунд, — произнёс он, едва прикасаясь к предплечью рыцаря. Но не прошло и секунды, как мейстер рухнул на колени крича уже от боли заломленной руки. — Никогда не подкрадывайся к рыцарю со спины. В следующий раз у тебя в голове может оказаться сталь, — он разжал руку, — чего тебя? — Миледи пригласила вас на трапезу, — прохныкал мейстер потирая больную руку. — Вот значит, как, — он задумчиво потёр гладкий подбородок, — ну раз так, то пошли. А вы чего встали, остолопы? Была дана команда отдыхать? Сир Десмунд был грубым, неотёсанным мужланом в принципе, как и все остальные представители его пола в замке, конечно же не считая многоуважаемого мейстер. Через слово у него шло ругательство, через два — кулак, но слуги, проработавшие дольше остальных в замке, говаривали что он служил ещё при предыдущем владельце Чиллингема скончавшемся от несчастного случая на охоте. Это вызывало уважение и наталкивало на мысль, что он все же не такой и дурак каким кажется на первый взгляд. Да и пред господами замка он вёл себя вполне подобающе. Они в тишине шли по мрачному, едва освещённому коридору до трапезной. Но коли же и суждено им было поравняться, то мужчина бросал хмурые взгляды на юношу, посему мейстер старался держаться хотя бы на два шага позади рыцаря. Вся эта ситуация пугала его, зачем же леди так срочно вызывают в столицу. Она не Верховный лорд, не Хранитель, да и людей у них осталось не так уж и много, чтобы их могли призвать защищать Красный замок. Леди Амели сидела во главе стола одетая в простое платье цвета чищеного миндаля. Сервин уже давно подметил, что сестра сира Клигана намерено избегает цветов собственного дома, отдавая предпочтение спокойным оттенкам любых других красок. — Располагайтесь, — она указала им на места по обе стороны от себя. Про себя мейстер подметил насколько же неуместно она смотрелась сидя в огромном седалище сира Клигана. Говорят, что трое краснодеревщиков и двое кузнецов денно и нощно изготавливали его, стараясь уложиться в довольно-таки сжатые сроки, дабы угодить требовательному хозяину Чиллингема. Спинка стула возвышалась даже над головой гиганта, обычно восседавшего там, а на конце разинув жуткие пасти были выструганы пёсьи морды. Тёмные металлические вставки огибали ручки, подобно лианам, и медленно перетекали назад, образуя картину кровавого побоища, где главным героем являлся сам Гора. Несмотря на столь длительное отсутствие от этого седалища всё ещё веяло жуткой аурой господина — Приветствую вас миледи, — «ну надо же, тут этот чурбан решил вспомнить о манерах» — рука мейстера неприятно заныла, напоминая о недавней травме, — могу я узнать по какой причине вы нас собрали? — Сегодня я отбываю в столицу, моя карета скоро будет подана. На вас же я оставляю замок и надеюсь, что вы хорошо за ним приглядите, поскольку вручать его предстоит сиру Григору. Как мы все знаем он бывает весьма требователен, а никому из нас не нужны лишние хлопоты. — Вы можете отправляться со спокойной душой, миледи. Я за всем присмотрю. — Раз вы так уверены, то тогда я с лёгким сердцем вверяю замок в ваши заботливые руки, а теперь прошу меня извинить, — она поднялась и прошествовала вон из зала. Мейстер, сир Десмунд ныне кастелян замка Чиллингем и пара слуг наблюдали за отбытием леди в Королевскую Гавань. По её виду казалось, будто бы она сбрасывает тяжёлые кандалы и делает первый шаг в сторону свободы. Однако так, бывало, всегда, когда кто-то покидал это место сам с господского позволения. Сервин ненароком залюбовался ею, когда человек окрылён он кажется прекрасным даже в своей простоте. Длинная русая коса была перекинута через плечо, на груди сверкала одинокая золотая брошь, скрепляющая дорожный плащ. Юноша не смог сдержать мимолётного порыва и бросился к леди. — Не серчайте на дерзость, миледи. Знаю, что не могу даже помыслить о таком, но извольте простить наглеца и пообещать мне, что вы выживете и невредимой вернётесь домой. Молю вас, леди Амели. Красный замок — опасен. Да и в этом месте жизнь не так сладка, как хотелось бы, но всё же здесь ваш дом и люди, которым вы дороги, — он поклонился и попятился обратно, ожидая общественного порицания, но его не последовало. Все выразили своё молчаливое согласие со словами юноши. — Не волнуйтесь, мейстер Сервин. Я планирую прожить долгую жизнь, — она добродушно улыбнулась провожающим и разместилась в карете, — надеюсь по возвращении и вас всех увидеть в добром здравии. Юноша ещё долго стоял за мрачными крепостными стенами, наблюдая за удаляющейся каретой. По задумчивости своей он умудрился даже проглядел как небо заволокли чёрные тучи, скрывшие яркое западное солнце. В душу же ему закралось дурное предчувствие. «Да хранят вас Семеро, леди Амели, и пускай удача всегда благоволит вам».