В этом переполненном зале есть только ты и я.
Плавная мелодия испанской гитары, льющаяся из стереодинамиков кафе у моря, и звуки сокрушительных волн успокаивали ее, прогоняя усталость, расслабляли измученное тело после долгого трудового дня. Она пахала усерднее обычного, отработав ночных смен больше, чем смогла бы справиться чисто по-человечески, даже с учетом многолетнего полевого опыта. Соленый морской бриз обдувал ее, смешиваясь с запахом жареных морепродуктов и мартини из соседнего бара, напоминая ей, что давно пора в отпуск. Боже, поездка на средиземноморские острова теперь казалась намного заманчивее, нежели раньше. Просто поваляться на пляже, погреться на солнышке, прочитать пару книжек и, может, где-то между всем этим развлечься с горячим красавцем. Низкий приглушенный шепот, доносившийся с противоположной стороны, превратился в неконтролируемое хихиканье, и она искоса посмотрела на свою светловолосую спутницу, которая в данный момент глубоко засунула язык в рот своего кавалера. — Отвратительно. — Черноволосая женщина закатила глаза, но все же не удержалась и легко улыбнулась. — Не завидуй, Микаса, — упрекнула Энни, оторвавшись от Армина, отчего тот покраснел и застенчиво уставился на свою подругу детства. — Отсутствие твоего мужа не означает, что я не могу целоваться со своим. Армин бросил предостерегающий взгляд на жену и вздохнул. — Энни, не стоит напоминать ей о нем сегодня. Прости, Микаса. Легкая улыбка исчезла, сменившись на напряженный хмурый взгляд, пока она потягивала свой напиток. Микаса бездумно катала оливки на крошечном шампуре в своем бокале. — Все в порядке, Армин. Энни права, вы двое имеете полное право веселиться. Не переживайте за меня. Это ваша первая за полгода ночь вдали от девочек, верно? Развлекайтесь. Но без фанатизма, хорошо? — Она указала на слегка выпирающий живот Энни. Предстоящее четвертое прибавление в семье Арлерт. Армин бросил на Микасу обеспокоенный взгляд. Он не упустил из виду, как она весь вечер взволнованно теребила обручальное кольцо, сразу, как только пришла с работы на запланированное место встречи. Их узы с Микасой всегда были крепче, чем у двух половинок одного целого, еще с начальной школы. Он бы понял, что ей плохо. Ему не требовались профессиональные навыки психолога, чтобы прочитать язык ее тела и выражение лица. — Он поздравил тебя утром с годовщиной? — Спросил светловолосый академик. Микаса покачала головой, опустив потухший взгляд, и сделала глоток сухого мартини. — По крайней мере, пока нет. Я кое-что подсунула ему в чемодан перед его вылетом на прошлой неделе. Вероятно, он просто занят. Энни с грохотом поставила стакан с фруктовым соком на столик и громко заявила: — Завтра я надеру ему за тебя задницу. Если он конечно явится. — Спасибо за предложение, Энни, но я сама разберусь, и, пожалуйста, не надо. Ты ведь беременна. Энни криво усмехнулась в ответ, выражая свое отвращение к беспечному отношению обсуждаемого мужчины. — Ну, тогда он должен был дать тебе полную свободу действий, раз бросил тебя здесь одну. Чтобы ты могла компенсировать его отсутствие. Ради всего святого, это же ваша годовщина, — заметила будущая мать, прежде чем продолжить высказывать свое необоснованное мнение. — Не знаю, как у тебя получилось выдержать такое больше десяти лет? Конечно, мы с Армином женаты четырнадцать лет, вместе шестнадцать, но я даже не представляю себе, как это я смогу надолго с ним разлучиться. Взгляд Армина посуровел, он встрепенулся в ответ на довольно резкие слова жены, мысленно не соглашаясь с ней, но он также знал, что семейная жизнь его давней подруги не их дело. — Я более чем уверен, что у него есть очень веская причина. Как-то связанная с его работой. Энни протяжно вздохнула. — Все равно это не дает ему права вести себя с ней как мудак. У Армина от удивления отвисла челюсть. — Энни! Микаса отмахнулась от упреков друга в адрес жены. — Это все гормоны. Что ты как в первый раз, Армин. Он пожал плечами: — Но на этот раз она намного агрессивнее обычного, Мика. — После трех девочек, может быть, у вас наконец получился мальчик. Кто знает. Армин просиял от такой возможности, встретившись с мягким оценивающим взглядом жены. — Это было бы здорово, но даже если это опять дочка, я не против. Я люблю всех своих девочек, несмотря ни на что. — Энни быстро чмокнула мужа в кончик очаровательного носа-пуговки и нежно прижалась носом к его щеке, прошептав: — Я люблю тебя. Микаса окинула парочку восхищенным взглядом. Их отношения были прочны как скала, в этом нет никаких сомнений. Кроме того, по тому, как Энни поглаживала складки рубашки Армина, медленно лаская его кожу, Микаса поняла, что гормональное состояние Энни также сопровождалось другими преимуществами, которые Армин явно очень-очень ценит. Она тряхнула головой и насмешливо поддразнила супругов: — Идите уже к себе, ребята. Не напоминайте мне о том, чего я лишена. Армин снова повернул к ней голову, споря с собственной совестью. — Мы не оставим тебя здесь одну. — Со мной все будет нормально. Выпью еще коктейль и на этом закончу. — Микаса подняла бокал и жестом указала Арлертам, чтобы те уходили. И вновь Энни очень громко высказала свои мысли: — Знаешь, если захочешь трахнуть какого-нибудь местного мужчину, мы ничего не расскажем. Слово скаута. — Она закончила свою речь лукавым подмигиванием и отсалютовала двумя пальцами. Мда, кое-кто явно перевозбудился. Микаса подняла бровь с притворным разочарованием на лице. — Просто свалите уже нахрен. Армин, набей ей хорошенько рот. — Микаса… — Армин покачал головой, смущенный ее предложением. Он все никак не мог привыкнуть к грубой стороне своей лучшей подруги, которая была ему скорее как сестра. — Не влипай в неприятности и звони, если что. — Спасибо. А теперь брысь отсюда. — Боже, благослови добрую душу Армина, но с его стороны было смело думать, что она станет ему звонить, когда он будет уже глубоко в своей жене. Даже если бы она действительно нуждалась в помощи. Несмотря на это, она терпеливо ждала, пока силуэт пары, направившейся в сторону гостиничных номеров, не исчезнет за навесом. Только тогда она поднялась с шезлонга, подобрала одной рукой подол платья, другой же поправила волосы, уже растрепавшиеся от сильного ветра. В итоге она двинулась к бару. Прошла через зал, стуча каблуками по деревянному полу, намеренно игнорируя взгляды, брошенные в ее сторону мужчинами — оценивающие и непристойные. Специально слегка потеребила тонкую золотую цепочку на шее. Демонстрируя всем обручальное кольцо. Микаса мысленно вздохнула с облегчением в тот момент, когда заинтересованные стороны верно истолковали ее сообщение. Последнее, что ей было нужно — это попасть в щекотливую ситуацию. Дойдя до бара, она кивнула жизнерадостному бармену, который пожелал ей доброго вечера и спросил, чем она желает травиться. Микаса уселась на высокий барный стул, удобно скрестив длинные ноги, и выбрала еще один яблочный мартини. В ожидании своего напитка она подперла щеку рукой, чуть постукивая по ней пальцами в такт плавному ритму R&B, с нежностью глядя на красивую молодую пару, медленно танцующую недалеко от кабинки диджея. В тот момент, когда заиграла ностальгическая мелодия — та самая, которая звучала одной удивительной ночью в гаванском клубе Хизуру много лет назад, — ее тело словно само задвигалось, когда электронная танцевальная музыка в испанском стиле взорвала динамики. Это была их песня. Она звучала на одном из их первых свиданий. На Микасе даже было то же самое красное платье, что и тогда, кажется, с тех пор прошла целая вечность. Тогда, когда они были моложе. Тогда они обещали друг другу никогда не расставаться, даже на один день. После одиннадцати лет совместной жизни… Ну, кто вообще их считает. За ней наблюдала пара темно-янтарных глаз, оценивающе разглядывая, как она постукивала каблуками и как ее тело слегка покачивалось в такт играющей мелодии.***
Она привлекла его внимание с самого начала, еще тогда, когда она шла к бару. Все в этой женщине напоминало ему о вечной серенаде Эдвина Коллинза «Такая, как ты». Она абсолютно точно заставила его почувствовать себя дьяволом. Он жадно смотрел, как ее короткие темные локоны развевались на вечернем ветру, как красное платье с открытыми плечами плотно облегает тело. Легкая ткань обрисовывала соблазнительные изгибы ее талии, подол словно танцевал вокруг длинных ног, которые казались бесконечными, маня его восхищенный взгляд скользнуть выше. Она села на барный стул, скрестив ноги, платье задралось вверх, открывая его взору гладкие бедра. Фарфор. Совершенство. Похоже, он не единственный, кто бросал в ее сторону заинтересованные взгляды, заметив, что несколько других мужчин с благоговением пялятся на эту восхитительную леди в красном. Он шумно выдохнул. Посмотрел на ее темно-золотистые туфли-лодочки, которые сочетались с изящной золотой цепочкой на тонкой шее и золотым обручальным кольцом. От него также не ускользнули замысловатые татуировки, выглядывающие из-под кружевной бахромы на спине ее шелкового платья. Он хотел изучить стоящую за ними историю, от и до, чем это может закончиться, если она пожелает поделиться ею. Ему не терпелось узнать, сколько кожи покрывают чернила. Он сделал еще один долгий глубокий вдох, поправляя ворот костюма. Аккуратно пригладил волосы назад и, наконец, направился к бару. Он ее охмурит. Обручальное кольцо никогда его раньше не останавливало. Ему оставалось несколько шагов до бара, когда он уловил в воздухе исходящий от нее чудесный аромат чего-то сладкого. Ее духи. Аппетитные. Он поймал себя на том, что облизывает пересохшие губы, мечтая, как будет наслаждаться вкусом сладкой вишни на потрясающей фарфоровой коже. Как бы то ни было, она почувствовала, как ее спину прожигают взглядом. Затем она повернула голову, и их взгляды встретились через переполненный зал. В ее глазах странного гранитного оттенка отражался голод, который явно не утоляли уже долгое время. Какое удачное совпадение, что он тоже жаждал чего-то подобного. Он подошел к свободному месту рядом с ней. — Добрый вечер. Могу я Вас угостить? Сначала она притворилась, что не расслышала его, но все же сдалась, поняв, что по натуре чересчур вежливая, чтобы проигнорировать незнакомца. — Спасибо, но я в состоянии угостить себя сама. Понимающая усмешка украсила его губы. Он умел с первого взгляда распознать элегантную женщину с изысканным вкусом. — Вижу, Вы кого-то ждете. Могу я ненадолго составить Вам компанию? Она указала на свободный барный стул рядом с собой, едва заметно качнув головой: — Присоединяйтесь. Он заказал себе порцию виски со льдом, оценив красивое оформление бара в тропическом стиле. Разумеется, он заметил, как приподнялась ее грудь, когда женщина вдохнула запах его одеколона, и он также не пропустил, как она провела большим пальцем по украшению на пальце, одновременно делая глоток мартини. Как будто напоминала себе о черте, которую не должна переходить. Однако вместо того, чтобы занять предложенное место, он развернулся и оперся на изогнутые края деревянной столешницы. Он поймал женщину на том, что она разглядывает очертания его грудных мышц, виднеющихся в вырезе не до конца застегнутой рубашки. — Могу я высказать предположение? — С легкостью нашел он другую возможность завязать светскую беседу, — Ваш муж опаздывает или практически прямо дает Вам понять, что вообще не собирается приходить? В точку. Он чувствовал, как она скосила на него глаза. — Вы что, эксперт по одиноким женщинам? С его губ бесстыдно сорвался громкий смешок. — Ну, если бы Вы были моей женой, я бы никогда не заставил Вас ждать и никогда бы так не подставил. Большие серьги-кольца хлестнули ее шею, когда она резко повернула голову к дьявольски красивому, но определенной сомнительному мужчине. — Это работает на всех замужних женщинах, которых Вы пытались соблазнить? Он неопределенно пожал крепкими натренированными плечами. — Только на тех, кто соответствует очень специфическому типу: холодные, таинственные, с убийственными ногами скромницы, к которым запрещено прикасаться. — Хммм… — Покачала она головой в ответ на его довольно смелое, но глупое и дерзкое предположение, что она такая же, как и другие женщины, которых он успешно добавил в свой список побед. Ей хотелось, чтобы он просто ушел и позволил ей допить свой мартини в одиночестве. — Как насчет такого: один танец, и я оставлю тебя в покое. Один танец. Ничего ведь не случится? Ей следовало сказать «нет». Но она этого не сделала. В ту секунду, когда он прижал ее к своему накачанному телу на танцполе, она почувствовала, как с каждым прикосновением его пальцев к ее талии ее собственная совесть постепенно затыкается. Его мускулистые руки поймали ее в тиски, прежде чем он снова и снова вертел ее в быстром темпе музыки. От того, как он трогал ее, по телу словно проходил электрический разряд, они безупречно двигались в чувственном ритме, а его губы были в опасной близости от ее. Он развернул ее и прижал спиной к своей груди. Его голос — низкое рычание, а сам он — словно хитрый дьявол, нашептывающий на ухо греховные речи. — Ты очень интересная женщина. — Я знаю, что ты пытаешься провернуть. — Тогда давай не будем тянуть время. Она недоверчиво покачала головой, подняв руку с обручальным кольцом прямо перед лицом этого незнакомца. — Я все еще замужем. Обнаженной спиной она ощутила, как его грудь дернулась, когда он мрачно усмехнулся. — Я все еще заинтересован. Она дернулась вперед, опередив его. — Мне пора. Вот только ее рука вновь оказалась в его. Светловолосый таинственный незнакомец опустил голову, его теплое дыхание, смешанное с резким чистым ароматом, всколыхнуло все ее чувства. В противоположность этому его голос внезапно стал твердым и властным. — Ваш муж владеет чрезвычайно конфиденциальной информацией, которая может поставить под угрозу национальную безопасность. Я настоятельно рекомендую Вам быть паинькой, пока мы не доберемся до более безопасного и уединенного места для разговора. — Вы не можете заставить меня пойти с Вами неизвестно куда. Я Вас даже не знаю! — Могу заверить Вас, что закатывание сцен лишь усложнит ситуацию, мисс Аккерман. Ее глаза расширились от шока. — Откуда Вы знаете мою фамилию? — Вы — персона, представляющая интерес. У меня есть вся информация про Вас. — Его темные загадочные глаза удерживали ее взгляд, тонко предупреждая. — Мы можем решить все мирным путем. А можем и не мирным. — Хорошо.***
Как только он закрыл дверь своего номера, женщина вжалась в нее и, не теряя времени, притянула его руки к себе. Он начал поглаживать ее с такой силой, что она сполна прочувствовала его мышцы на своем теле. Она попыталась оттолкнуть его руки, едва ли не задыхаясь, шокированная его неожиданными действиями. — Что Вы делаете? Он поднес палец к губам, требуя помолчать. — Ищу любые опасные предметы, которые Вы можешь прятать под платьем. Она усмехнулась: — Больно надо. Одной рукой он удерживал ее за плечо, в то время как другой сжимал ее бедро, грубо прижимая ее попку к двери. Он приподнял ее ногу и закинул себе на талию. Провел ладонью внизу, лаская скрытый одеждой лобок, и его губы изогнулись в злой усмешке. — Нашел. Той же рукой он задрал ей платье и проскользнул сквозь ткань, пока не достиг желаемого. — Думаю, здесь потребуется более тщательный обыск. Он опустился на пол, переместив ее ногу себе на плечо. Ее острые каблуки дразняще терлись о его спину, пока он удивлялся тому, какие рычаги воздействия отнял у нее вместе с ее сопротивлением. Микаса в ужасе посмотрела вниз, когда его светлая макушка скрылась под волнистыми краями ее красного платья, жаркое дыхание опалило ее едва прикрытую промежность. Единственное, что она еще смогла осознать после, — это прикосновение влажного и невероятно горячего языка к тонкой ткани ее кружевных стрингов, как раз перед тем, как он лизнул ее влагалище. Уже возбужденная, она могла только непроизвольно стонать, с каждым его движением из груди вырывались резкие вздохи.О Боже, это было так давно. — Еще… — Тихо всхлипнула она, поражаясь собственному хриплому голосу, когда умоляла его прикоснуться к клитору. Но этот засранец не доставил бы ей такого удовольствия. Своими сильными руками он крепко обхватил ее за талию, потянув за собой, прежде чем толкнуть ее на пружинистый матрас так, что она оказалась лежащей на животе. Она в предвкушении прикусила нижнюю губу, ее пристальный взгляд задержался на том, как незнакомец смаковал ее влагу. Он стянул с нее платье, оставив ее в нижнем белье и туфлях. Легкая дрожь пробежала по ее спине, когда охлажденный кондиционером воздух коснулся ее обнаженной кожи. Он крепко схватил ее за задницу, прикрытую лишь жалкой тоненькой веревочкой, и в конце концов снял с нее стринги. — Восхитительно. — Произнес он одобрительным тоном, после чего внезапно сорвался на низкое рычание. — Так Вы намного красивее. Вашему мужу очень повезло, мисс Аккерман. Или мне следует называть Вас миссис Браун? Ее дыхание стало тяжелым от возбуждения, вызванного словами этого мужчины. — Нет… мы не можем… — Она вздрогнула, когда почувствовала, как он проникает в нее своими длинными пальцами. Микаса всхлипнула, сожалея о том, что собственное тело предает ее. Она не должна была наслаждаться навязанными ласками другого мужчины. Но было уже слишком поздно. Животный магнетизм этого мужчины был слишком силен, чтобы ее тело могло сопротивляться. Особенно когда его потребности очень долго не удовлетворялись. Она услышала шорох снимаемого пиджака и рубашки, за которым последовал безошибочный звук расстегиваемой молнии. — Постойте… мы не можем… — Сегодня Вы моя пленница, миссис Браун. Я не отпущу Вас, пока не получу ответы на свои вопросы и пока мы не насытимся друг другом. Микаса почувствовала, как мужчина расстегивает застежку ее лифчика, и беспомощно наблюдала, как тот падает на покрытый ковром пол роскошного гостиничного номера. — Какие ответы? — Для начала, скажите мне, Вам нравится, когда Вас жестко трахают? Она резко повернула голову, изо всех сил пытаясь избавиться от железной хватки на затылке и на талии. — КАК НАСЧЕТ «НЕТ»? — Уверены? — Она чувствовала, как его пальцы обводят ее клитор, а горячая головка его члена уже дразнит ее вход. — Боже… — Застонала она в агонии. Хлюпающие звуки, издаваемые ее влагалищем, не могли сделать ее грешные желания еще более очевидными, чем они уже были. — Подождите… мы не должны… — Не делай этого, Микаса. — Пожалуйста… — О, Господи… Ее голос надломился, речь превратилась в серию низких бессвязных стонов и всхлипов. Она судорожно вздохнула, проклиная себя, когда ее задница начала гореть, после того как этот самодовольный мудак громко по ней шлепнул. Мужчина без предупреждения грубо вошел в Микасу; она так и чувствовала, как его член трется о стенки ее влагалища, а головка болезненно, но так волнующе, задевает ее матку. Микаса была шокирована, губы задрожали, а колени подогнулись на мягких простынях из египетского хлопка. Долгий протяжный стон сорвался с ее алых губ, когда этот мужчина так восхитительно заполнил ее. — Способен ли Ваш муж заставить Вас кричать так, как это делаю я? — Он прошептал эти мерзкие слова ей на ухо, когда их бедра вновь соединились. Этот незнакомец-искуситель навязал ей выбор, который она никогда бы не сделала как порядочная женщина, жена и мать. В ту секунду, когда он, не останавливаясь, глубоко вонзился в нее, она в конце концов признала, что ее совесть заткнулась уже давно, еще когда они впервые увидели друг друга в переполненном баре. Мужчина схватил ее за подбородок, приподнимая тот вверх, заставляя Микасу вытянуть шею. Их тела слились, он навалился на нее всем своим весом, прижимая ее к матрасу. Загадочный взгляд этого человека смотрел прямо в ее смятенную душу — в каком-то смысле он был настоящим дьяволом. Претендующим не только на ее неверное тело, но и на ее сопротивляющуюся душу. Тем более, когда он коснулся своими тонкими губами ее дрожащих. Они стукнулись зубами, борясь языками за превосходство. Он хихикнул во время поцелуя, его грудь вибрировала у нее за спиной. Она даже чувствовала, как дернулся его член в ее влагалище. — Что бы сказал мистер Браун, если бы увидел Вас вот такой, а? Ублюдок. Он растянул ее влагалище, и она проклинала себя — наслаждаясь происходящим. Этот мужчина обладал абсолютной властью над ее телом, каждое движение его бедер, каждый новый угол проникновения дарил ей блаженство. Сильнее и быстрее. Быстрее и жестче. И все же Микаса продолжала кричать в притворном сопротивлении. Как будто чистая, невинная ее часть вынужденным стыдом оправдывала удовольствие, которое она получала. Что-то в его безрассудстве и мужестве заставило ее порочную сущность вырваться на свободу. Она была примерной женой, но этот мужчина доводил ее до крайности, очень быстро превращая ее из хорошей в суперплохую. Если бы у этих стен были глаза, они бы были снисходительны к ней за то, что она так беззастенчиво распутничала с другим мужчиной, позволяя ему глубоко наполнять себя, растягивать узкое влагалище, наслаждаясь внушительным размером его члена с каждым толчком, с каждым скольжением. Он продолжал безжалостно вбиваться в нее, с силой ударяясь своими бедрами о ее попку. Микаса вскрикнула, дрожа от долгожданного оргазма. Мужчина громко зарычал в последний раз, когда кончил глубоко внутри нее. Оцепеневший, едва способный двигаться, он рухнул на нее. — Перерыв, — пробормотала она, уткнувшись в простыню, все еще хватая ртом воздух — почти задыхаясь. — Согласен. — Он зарылся носом в ее волосы, вдыхая сладкий аромат ее духов и резкий запах секса. — Черт, я так по тебе соскучился, дорогая. — Поцеловав ее в щеку, он вышел из нее, уставившись на свой опавший член, и втайне похвалил себя за исключительную производительность, хотя уже приближался к своему сорокалетию. Микаса чуть повернулась и положила руку на его мускулистое бедро, любовно поглаживая. — Добро пожаловать домой. — Боже, он все еще поражал ее, даже после одиннадцати лет совместной жизни. — Иди сюда. — Он притянул ее к себе так, что они оба прислонились к изголовью кровати, и обнял. — Я никогда не переставал думать о тебе, когда был далеко. — Как и я о тебе. — Она обхватила его подбородок и улыбнулась, почувствовав густую отросшую бороду. — Ты не брился. Он хитро пошевелил бровями. — Я думаю, борода добавляет мне солидности, тебе так не кажется? Внезапное осознание заставило ее вскочить и спросить: — Который час? Он покосился на часы у себя на запястье. — Одиннадцать. А что такое? — Я должна была принять таблетку два часа назад, Райнер. — Все в порядке. Я тоже забыл про презервативы. Мирай нашла их дома и подумала, что это такие особенные воздушные шарики, которые мы почему-то прячем. Благодаря ей, я уверен, те, что у нас есть, в любом случае непригодны. На ее губах расцвела улыбка. — Вот же девчонка. Я столько раз говорила ей, чтобы она не рыскала вокруг нашего туалетного столика. — Она нерешительно оглянулась на него, прежде чем признаться. — Райнер, на самом деле я уже неделю забываю принимать таблетки. Что, если мы… — Тогда это будет приятный сюрприз, разве нет? Я, можно сказать, скучал по тому времени, когда ты была беременна. — Его большая рука покоилась на ее скульптурном животе. Он очень живо помнил, какой прекрасной была его жена, еще красивее прежнего, когда ее живот округлялся не одним, а двумя младенцами, девять лет назад. Беременность была для него тяжелее из-за синдрома кувады, которым он страдал в течение двух полных триместров, но он готов пройти через это снова. Микаса провела рукой по татуировкам на левой стороне торса своего мужа: кандзи имен их близнецов — Масару и Мирай. — Я думала, мы остановились на двух детях, или нет? — Я справляюсь с двумя проблематичными сорванцами и наслаждаюсь каждой секундой. Еще один ребенок не станет новым испытанием, но это уже зависит от тебя, дорогая. Ты же знаешь, я бы выносил ребенка вместо тебя, если б мог. — Райнер положил свою ладонь на ее руку, лежащую на нем. — Еще одна татушка была бы кстати. Или даже две? Реми вечно спрашивает, можно ли ему получить младшего брата, я цитирую, и/или сестру, с тех пор как Энни родила ему третью кузину. Микаса медленно сглотнула, представив себе еще одну пару близнецов в доме. Ее глаза загорелись, она так и видела, сколько будет новых приключений и плюсом проступков — в любом случае, не бывает одного без другого. — Думаю, это и правда было бы потрясающе. Я не справлюсь без тебя. — Как и я без тебя. Он впился в ее губы очередным благодарным поцелуем. — С годовщиной, миссис Браун. Спасибо тебе за удивительные одиннадцать лет супружеской жизни. — Райнер нащупал на запястье роскошные часы с выгравированными на них именами и самой важной датой в его жизни: днем, когда он сделал ее своей женой. — Спасибо за подарок. Мне очень нравится. А это тебе от меня. — Он взял с прикроватной тумбочки изготовленную на заказ темно-синюю коробку, обернутую фиолетовой лентой. Микаса округлила глаза, когда увидела его подарок и узнала марку. Самый лучший ювелирный салон в Южной Марли, работающий по заказам. — О… — Знаю, ты не носишь украшений, потому что это опасно, когда ты проводишь операции, но мне хотелось бы, чтобы у тебя было что-то более практичное, но тем не менее напоминающее обо мне каждую секунду. У гениев мысли сходятся, похоже, он тоже купил ей индивидуальные фитнес-часы из палладия, доступные только в Марли. — Мне нравится. Большое тебе спасибо, Райнер. — Не теряя времени, Микаса сразу надела его подарок, наслаждаясь идеальным весом и тому, какие они идеальные. Точно так же, как он идеален для нее. — Смотри, мы подходим друг другу. — Райнер усмехнулся, придвигая их запястья ближе друг к другу. — Всегда. Они наслаждались взаимными чувствами, прежде чем их губы снова соединились в поцелуе. — Если бы Вы были моей женой? — Засмеялась Микаса, вспомнив их встречу в баре. — Ты растерял все навыки ролевых игр, замкомандира Браун. — Ну, мой дорогой доктор Аккерман-Браун, это означает только то, что нам нужно чаще практиковать их. Слушай, может, в следующий раз сыграем в «горячий учитель, плохой ученик»? Микаса просияла, предаваясь воспоминаниям. — Мы пробовали это два года назад. — На этот раз горячим учителем буду я. — Ха… Впрочем, все зависит от того, наденешь ты очки для чтения или нет. Райнер вновь поиграл бровями. — Какую толщину ты предпочитаешь? — О боже. Он чмокнул ее в шею. — А как ты думаешь, Армин одолжит мне свой профессорский жилет? — Пожалуйста, хватит. — Микаса уже вовсю смеялась над ужасным мысленным образом, но все же не остановила мужа, когда он начал ласково поглаживать ее тело и покусывать шею и плечи. Супруги уже собирались вновь заняться любовью, как вдруг зазвонил телефон, нарушив их уединение, которое они нашли среди моря простыней. — Дорогая, не отвечай, — прорычал Райнер на ухо Микасе, потянув ее за руку, которой она уже нажала на кнопку динамика. — С ГОДОВЩИНОЙ, ВЫ, БОЛЬНЫЕ УРОДЫ! — Послышался громкий голос на другом конце. — Заткнись, Энни, — рявкнул Райнер в трубку, но его тон выдавала довольная ухмылка на лице. Микаса покачала головой, глядя на мужа. — Спасибо, Энни. И Армину тоже, если он еще не спит. — Ага… с возвращением, Райнер. — Отозвался Армин на заднем плане. — Спасибо, братан. Конечно, приятно вернуться. — Знаешь, Райнер. — Начала Энни. — Если ты и правда кинул Микасу, я лично познакомлю ее с одним из тех красивых незнакомцев, которых мы сегодня видели в баре. — Не сегодня, сатана. То есть, я хотел сказать, сестренка. — Придурок. Две пары одновременно рассмеялись. — А теперь, Энни, не могла бы ты, пожалуйста, отвалить, чтобы я трахнул свою сексуальную жену? Их супруги воскликнули их имена, после чего диалог закончился быстрой фразой «Сделайте ребенка!» от Энни. Райнер прочистил горло, от нетерпения его глаза уже горели диким огнем. — Итак, на чем мы остановились, миссис Браун? Кончики накрашенных губ Микасы изогнулись вверх, а ее покрытые лаком ногти уже царапали впечатляющее тело мужа. Она чувственно ухмыльнулась, забираясь на Райнера: — Мы собирались зачать ребенка.