Сказания Небес

Ему просто не повезло. Он не был особенным, не тем ребенком, что заворожен красотой мира Неба или напуган смертью, чтобы пожелать остаться здесь или когда-нибудь вернуться. Дитя следовал долгу без задней мысли, желая лишь сделать все как можно лучше. Возможно, именно это стремление к совершенству загнало его в ловушку, где весь тщательно собранный свет был потерян, а тело пропало среди каньонов на подходе к Эдему, невидимое для остальных. Он был обречен остаться в смерти навечно, в этом тревожном сне без благополучного завершения. Ему не повезло быть найденным ИМ. Дитя не было совсем в сознании, он мог только отдаленно осознавать, что неподвижность сменилась движением, что к его холодному камню прикасается кто-то живой, кто-то полный света, но не желающий делиться им. В тот момент он не ведал, что один его старший собрат задумал совершить что-то противоестественное, почти преступное, движимый своим любопытством. Ему безразлично, кто станет жертвой эксперимента — важен лишь результат. Икс Гастер поставил статую собрата рядом со спящим духом на дне глубокой вертикальной пещеры. Человеческое дитя, должно быть, было снесено сюда ветром и не смогло выбраться. Высокое дитя света не испытывало сочувствия, в любом случае он собирается немного подправить положение этой сущности. Он протянул руку и схватил ядро. Тут же эфирная сущность рассеялась, только несколько белых огоньков плясали вокруг бледно-голубого шара, будто бы пытаясь вырвать кульминацию своего существования из плена. Дитя света, игнорируя сопротивление, поднесло духа к статуе и, приложив некоторое усилие, заставило их слиться. Прожилки в камне засияли потусторонним голубым, совершенно непохожим на что-либо ранее виданное Икс Гастером. Казалось, это будет подобно обычному перерождению, ведь духи тоже возносятся после пробуждения, хотя вскоре и возвращаются к месту своей гибели. Однако свет вскоре сменился угрожающе фиолетовым, внешний слой статуи начал трескаться, кусочки отваливаться, пока не освободили достаточно места, чтобы дитя под ними смог сдвинуться. Медленными и рваными движениями он разгибался, пока ноги не подвели его, принуждая осесть на землю, как только камень перестал поддерживать. Икс Гастер разочарованно вздохнул, увидев состояние собрата. По-видимому, душа жителя Земли не способна подарить сущности света крылья, в отличие от жизни. Пробужденное дитя с беспокойством оглядывало стены естественного колодца, пока не наткнулось на другого, издав тихий зов. Он никогда не учился говорить. Икс Гастер протянул ему ладонь, предлагая в подарок осколок света. Дитя признало жест и протянуло руки, желая поглотить крошечный огонек, но ничего не вышло. Шарф без звезд так и остался единственным прикрытием для спины. Не видя больше потенциала, высокий ребенок распахнул крылья и взлетел, не оглядываясь на умоляющий зов. Брошенное дитя не осталось в одиночестве. Дух жителя Земли, Чары, преследовал его, невидимый для всех, полный горечи и ненависти. Он же научил говорить и дал ему имя — Кросс. Они не питали друг к другу тепла, необходимость сосуществовать в одном теле разрывала их на части, в то же время одиночество роднило. Кросс пробовал взобраться по гладким стенам наверх, но каждый раз падал. Чара не питал особых надежд на этот счет, ведь ему уже довелось распрощаться с жизнью в этой ловушке. Однако дитя Неба не нуждается в еде и воде, а потому тюрьма для них обещает быть вечной. День ото дня Кросс зовет, надеясь, что его голос достигнет хоть кого-то из его собратьев. В груди еще теплится надежда, что то высокое дитя вернется за ними. Проходит долгое время, прежде чем кто-то действительно отзывается, заставляя дитя Земли насторожиться, а его партнера радостно чирикать, пытаясь привлечь больше внимания. Дитя света в испачканной чернилами маске заглядывает в колодец, удивленно восклицая, замечая там собрата. Он быстро спускается вниз узнать, в чем дело. Инк озадачивается его ситуацией, пробуя передать свет, но и в этот раз Кросс терпит неудачу. Старший ребенок составляет им компанию, но отказывается поднимать наверх, боясь, что без света каменные потоки Эдема и сущности тьмы уничтожат его безвозвратно. Но Инк тоже не может остаться с ним навсегда, у него много обязанностей связанных с переправой новорожденных и вознесением забытых мертвецов. Он обещает поискать решение у тех, кто больше заинтересован в природе жителей мира Неба. Взамен просит Кросса оставаться в безопасности и быть терпеливыми. Поначалу они удовлетворены этой сделкой. Старшее дитя тешит их историями об их собратьях и о том немногом, что знает о жителях Земли, заставляя духа раздраженно фыркать. Инк оставляет Кроссу музыкальные инструменты, ноты и всякие безделушки, пытаясь скрасить долгие периоды одиночества. Но время неумолимо двигалось вперед, а значимых продвижений в этом деле не было. Пара Земли и Неба становилась горькой, уставшей, разочарованной. Младшее дитя молило старшего не уходить или взять их с собой, но каждый раз тот отказывал. Вскоре обида дала корни, постепенно взрастая в неутолимую ярость. Кросс и Чара твердо решили покинуть тюрьму. Им было безразлично, как встретит их свобода, лишь бы не гнить заживо на дне холодного колодца. Дитя Неба пыталось преобразовать вещи, подаренные Инком, чтобы создать подспорье для восхождения. Для подобного нужны опыт, энергия и даже единение с Небесами через перерождение. Считается, что этот процесс позволяет перенять фундаментальные знания созидания, заключенные далеко над облаками. Отсутствие этого понимания не остановило их. Прошло много времени, пока они не поняли, как поглотить материю вещей и превратить ее в источник энергии. Кросс должен был контролировать поток, а Чара придать ему форму. Без света, крылья, которые они создавали, были бесполезны. Маленькие крюки не могли зацепиться за гладкие стены естественного колодца. Они создали огромный нож и веревку, бросили как можно выше, и однажды острие прочно вонзилось в камни, способное выдержать их вес. Тогда все было кончено и дети Неба и Земли освободились. Но идти было некуда. Цивилизация, которую знал Чара, давно перестала существовать, а предназначение Кросса отныне невозможно исполнить. Они застряли здесь, словно покинув клетку, все еще застряли в тюрьме. Эдем был поистине опасен. Даже если крабы и драконы не заинтересованы в атаке, а черная вода и красные кристаллы ныне безвредны, бесконечные потоки камней без труда способны разорвать их на куски. За бесчисленное прошедшее время ландшафт изменился настолько, что сориентироваться практически невозможно. Они могут только идти в противоположном от парящего замка направлении. Без враждебности сущностей тьмы Кросс не думал, что у них возникнут проблемы, поэтому был так напуган, встретив дитя, пожирающего другое дитя. Он не мог оторвать глаз, хотя Чара дергал и кричал ему убираться, что черное дитя тот, кто привел мир Неба к противостоянию света и тьмы. Наконец, странный ребенок поднял голову и заметил его, быстро натягивая маску на перемазанное светом лицо. Кросс издал осторожный зов, опасаясь повторить участь омертвевшей статуи, но дитя тьмы, только с интересом осмотрело его. Эррор выслушал его, пока вел к выходу из Эдема. Он ничем не мог помочь, но предложил встретиться с единственным дитя, которое он знает, когда либо встречало настоящих жителей Земли. Кросс с радостью согласился, хотя Чара и не был в восторге от этого, они не могли выбирать. Без возможности поглощать свет или тьму в мире Неба они будут крайне ограничены в перемещении. Без посторонней помощи они даже не смогут выбраться из Золотой Пустоши. Они не хотят быть навечно прикованными к одному месту. Найтмер и его группа отшельников была не тем, что он представлял из рассказов Эррора, но его действительно не волновало, чем занимаются дети тьмы. Чара же был в полном ужасе, в этот раз точно признав в Кошмаре бывшего хранителя печати тьмы. Желание напасть, жажда крови, ненависть — эти чувства переполняли дитя Земли, что Кроссу показалось, что он вот-вот потеряет контроль над собственным телом. Дитя Неба просит о помощи, а человек в нем обвиняет Найтмера в геноциде людей. В том, что он предал их. — Люди сделали это первыми! — зарычал дитя тьмы, его компаньоны напряглись, злые, что он расстроился. — Они отняли весь мой свет! Оставили умирать! Я не мог противостоять тьме без сил и на пороге смерти, только принять ее! — он звучал горько, говоря следующие слова. — Я делал все для вас, но вместо благодарности получил только страх и ненависть. Люди отвергли меня, и в ответ я отверг их. Чара замолчал, не способный что-то ответить на это, а Кросс приобрел что-то вроде восхищения старшим дитя. Найтмер действительно знал, как помочь с полетом. Он мог бы напитать его шарф своей энергией, если Кросс согласится помогать возвращать окаменевших детей света из Золотой Пустоши в Эдем. Дитя Неба без раздумий согласился. Он был счастлив принадлежать к чему-то, пусть и такому странному.