***
Через несколько часов, дом Бакетов наполнился запахом ароматного куриного бульона, жареной картошки и свежей выпечкой. В добавок к этому, был нарезан салат из овощей, выложен хлеб и открыты банки с консервами. От такого большого количества еды разбегались глаза. А, временами ворчливый дедуля, уже выбрал себе долю, которую съест за ужином. — Бог мой, давно мы не видели столько еды,— произнесла бабушка Джозефина. — Ты просто чудо,— продолжил ее муж. — А если бы мама с папой не боялись попросить помощи, то такое меню ожидало бы вас каждый день. И не пришлось бы постоянно есть тот суп,— улыбнулась Беатриса, взглянув на одного из дедушек, который с гордостью смотрел на свою внучку. — Малышка, нам просто неудобно… — Неудобно жить в таком маленьком доме большой семьей, да еще и без возможности нормально питаться. А я, просто помогаю тем, кто меня вырастил и тратил все силы и финансы, чтобы обеспечить мне хорошую жизнь. Деккер говорила это уверенно, подняв голову вверх. Именно сейчас она почувствовала себя действительно нужной этим людям и понимала, как они гордятся ей. Особенно после таких заявлений. — И теперь, я не буду спрашивать вас, нужны ли деньги, а просто присылать их вам. Миссис Бакет хотела что-то сказать, но ее перебил громкий звук, раздавшийся звук в прихожей. Это хлопнула входная дверь, которая слишком сильно открывалась, каждый раз, когда кто-либо заходил или выходил. Но сейчас это был тот, ради кого, по большей части сюда и приехала Беатриса. — Привет всем. — Привет, милый. Обедать будешь? — Конечно. Я очень голодный. Мальчишка снял с себя верхнюю одежду и, прихватив с собой рюкзак, направился в сторону обеденного стола, на котором стояло слишком много еды. Столько вкусностей он не видел уже давно. Поэтому, казалось, что это ему приснилось. — Откуда все это? — Считай это моим сюрпризом,— сказала журналистка, выходя из своего укрытия. — Бити! — Собственной персоной. Младший Бакет тут же подбежал к сестре и обнял настолько крепко, насколько это было возможно. В таком жесте были проявлены все чувства, которые охватили школьника, ведь он так давно не видел девушку и очень соскучился. Они могли долго стоять посреди коридора, пока писательница не стала кашлять, от нехватки воздуха. И только тогда малыш отошел на пару шагов назад, виновато смотря исподлобья. — Прости… — Вот это сила. Ты вырос, за то время, что меня не было. Настоящий мужчина. — А ты все больше стала похожа на девушек с телевизора, которых я видел в детстве. — Спасибо, Чарли… — Видимо развод пошел ей на пользу, — сказала одна из бабушек. — А мы давно говорили, бросай ты этого придурка,— говорил под нос дедушка, — но кто нас слушает? Сбежала с ним в эту Ирландию… — Ну все, дедуль, хватит. Я и так поняла какую ошибку совершила, убежав от вас. Как я могу загладить вину? — улыбалась журналистка. Она прекрасно понимала, что старик говорит это не серьезно. Он нисколько не обижался на свою любимую внучку. А под всеми не очень приятными словами скрывалась истинная любовь и забота о дорогом человеке. Никто не собирался таить зло на такое прелестное создание, которое никогда не забывала о семье и всячески ей помогала, как только могла. — Как только вернешь свою фамилию, так и поговорим об этом, — улыбался мужчина. — Ты же знаешь, что сейчас некоторые трудности с документами. Да и потом, только от одной бумажки я не перестаю быть частью нашей семьи. И она прекрасно знала ответ. Никто всерьез не обижался только из-за фамилии. Хотя, менять ее пока никто не собирался. Ведь это было очень удобно, в плане работы. Девушка пишет столько статей, про знаменитых личностей, что многие из них подают в суд. Это стало бы большой проблемой для родных, которых могли преследовать, травить и угрожать. Для самой писательницы это был бы лишний рычаг давления, ниточка, за которую можно было бы дергать, управляя каждым шагом и действием, заставляя жить в страхе. — Чарли, — начала мама, — я освободила стол. Так что можешь садиться за уроки. — Тогда, пока он занят, пойду прогуляюсь. Вспомню детство, пройдусь по знакомым местам. — Конечно, милая. Развлекайся. И вот, Беатриса Деккер уже направляется в самый центр города, иногда заглядывая в различные магазинчики, где частенько покупала продукты и сладости, когда была совсем малышкой. Рядом с одним из них находилась школа, где и прошло детство и юность писательницы. Именно тут она и познакомилась с человеком, который, в дальнейшем и увезет ее в другую страну. Смотря на старые здания, не раз подвергавшиеся реставрации, вспоминались различные моменты до переезда. В некоторых местах, молодая особа бывала вместе с родителями и весело проводила время. Где-то была с бабушками и дедушками, до их болезни. А многие детские площадки были посещены ей и младшим братом, когда тот был совсем малышом и приходилось за ним приглядывать, чтобы помочь маме с папой. Незаметно для самой себя, Бакет пришла к зданию фабрики одного из самых известных кондитеров во всем мире. Его конфеты любили многие дети и взрослые, но только не она. С самого детства внутри маленькой девочки развилась неприязнь к этому человеку, настроенном только на свою работу и не думающем ни о чем более. Чувства других были не важны, так же как и дальнейшие судьбы. Но сейчас, находясь рядом с огромным зданием, где готовятся шоколадки и конфеты разных мастей, девушка старалась забыть о прошлых обидах и придумывала план того, как же ей пробраться внутрь и поговорить с загадочным мужчиной. Ведь никому не удавалось поговорить с Вонкой или даже увидеть его уже много лет. — Черт бы побрал тебя, Шоу. Тебя и твои проклятые сенсационные идеи. Ничего хорошего в голову не лезло, кроме неприятных воспоминаний о потери дедушкой Джо любимой работы и полном разочаровании в изготовлении сладостей. И именно с того самого дня, Беатриса перестала есть сладкое, в любом его виде. А конфеты производства родной кондитерской, не переносила на дух. Сколько бы кто не пытался дать попробовать одну из новинок, ответ был одинаков. — Нет, ничего не выйдет… Зачем я только согласилась? Ведь с самого начала знала, что это провальная идея. Держась за прутья ворот на территорию большого здания, журналистка закрыла глаза и вдохнула морозный январский воздух как можно глубже, наполняя легкие кислородом. Казалось, что таким образом она сможет успокоиться и настроиться на волну вдохновения, которое подаст идею для работы над гениальной идеей Берни. Но это было ошибочным суждением. Ничего путного не приходило на ум. Сознание кричало о том, что лучше сдаться и не настраивать друга о получении сенсационного материала, а признаться, как можно раньше. Руки потянулись в карманы, чтобы как можно скорее достать телефон и написать блогеру о невозможности реализации задумки. Но только она коснулась гаджета, как железные ворота слегка начали скрипеть и двинулись с места. Держась одной рукой за решетку, журналистка слегка дернулась с места, вслед за дверью, но позже смогла ослабить хватку. «А может я сделала поспешные выводы?» Внутри было страшное ощущение того, что ее заметили и впускают только для того, чтобы отчитать за попытку пробраться в большое здание, привлекающее внимание многих жителей. Но, стоило только аккуратно пробраться на территорию, как колонна именных грузовиков, внутри которых находилось множество конфет и шоколадных изделий, которые нужно доставить во множество городов и стран. Их количество и размеры просто поражали. Поэтому, не теряя времени, из кармана был вытащен телефон и открыта камера, для дальнейшей видео и фотосъемки. — Вот это мне везет, конечно. Радости не было предела. Пускай дело не завершено, да и не начато, но уже хоть что-то было. Дело осталось за малым – попытаться поговорить с кондитером. Но действовать нужно постепенно. Ведь маленькая победа – уже победа. Ей удалось пробраться на территорию фабрики, тогда как другим это не удавалось сделать. На радостях, Беатриса начала было писать другу сообщение, ища нужные кадры, как столкнулась с чем-то, что заставило ее телефон выпасть из рук, а ее саму покачнуться и потерять равновесие, на долю секунды. — Да что это со мной такое?— спросила у самой себя девушка, поднимая гаджет с заснеженной земли. — Юная леди, вы верно заблудились?— раздался голос где-то сверху. Вот это точно было неожиданно. Все то, что сейчас крутилось в голове просто испарилось. Мысли на успех ушли, как только появился кондитер, будто и не было совсем. Смелость в своих действиях тоже пропала, как и дар речи, стоило только посмотреть на мужчину, стоящего прямо перед ней. — Я… А… Я, кажется свернула не в ту сторону, засмотревшись в телефон. Извините. — Вот эта молодежь, не видит ничего, кроме своих гаджетов,— недовольно выдохнул Вонка, перекладывая трость в другую строну. Именно сейчас он напоминал типичного родителя, который отчитывал своего ребенка за увлечения социальными сетями. От этого стало немного не комфортно и противно. Ведь этот человек никем для нее не является и с какой стати он может делать какие-то замечания и читать морали? Да еще и взрослой девушке, которая давно не зависит от семьи. — Надеюсь, что вы не заблудитесь, когда будете выходить за пределы фабрики. — Не переживайте, справлюсь. Последний раз взглянув на магната, Деккер развернулась и направилась в сторону выхода. Все, что она успела заметить — довольную ухмылку, которая сияла ярче солнца летом. И именно сейчас стало понятно, что люди нисколько не меняются, даже через года. — И, прошу вас, впредь не снимать на территории предприятий, без разрешения. «Вот же…» — Не переживайте, в следующий раз я просто не попадусь вам на глаза. Бросив эту фразу, довольная писательница поспешила переступить по другую сторону ворот, просматривая полученный материал. Пускай этого было мало, но хоть что-то. Хотя, по сравнению с тем, что она должна сделать – это вообще ничего. «Да, не долго мне улыбалась удача. Ладно, напыщенный павлин, я придумаю способ, как добраться до твоей фабрики и секретам, что ты прячешь внутри.»***
Вечером пришел отец семейства и все собрались за ужином, который был немного непривычным для Бакетов. Ведь помимо капустного супа присутствовала и другая еда. — Чарли, я тебе кое-что принес. Мужчина положил на обеденный стол несколько склеенных колпачков от тюбиков зубной пасты. Для кого-то это могло показаться странным подарком, но не для младшего из этой семьи. Мальчик с большим интересом подбежал к родителю и выбрал одну из деталей, которую поспешил приклеить к огромной модели шоколадной фабрики, находящейся недалеко от дома. — Папа нашел недостающую деталь от моей модели! Это голова для Вилли Вонки. — Как похоже получилось. — Думаешь? — Я знаю, — ответил дедушка Джо. — Мне довелось видеть Вилли Вонку собственными глазами. Когда-то, я работал на него. — Правда? — спросил Чарли. Оставшиеся трое стариков подтвердили сказанное одним из Бакетов, смотря на радостное лицо внука, который был просто счастлив узнать чуть больше о своих родственниках. А узнать, что кто-то из домочадцев был знаком с его кумиром – просто новость, сносящая голову. Лишь только Беатриса не была рада слушать все эти истории. Ведь понимала, чем это может закончиться. Ведь брат может начать расспрашивать о кондитере бесконечно, чего не хотелось максимально. Поэтому, она постаралась спрятаться максимально и, как можно быстрее поесть, а затем уйти отдыхать. — Тогда, конечно я был моложе, чем сейчас. Был полон сил и энергии. — Ты и сейчас прекрасен, дедуль,— подала голос девушка, мило улыбнувшись. — Вилли Вонка начинал с небольшого магазинчика на Черри Стрит, но его конфеты любили по всему миру. И твоя сестренка в том числе. Деккер перестала есть суп, потому как поперхнулась. Она медленно посмотрела в сторону кровати с бабушками и дедушками, а затем перевела взгляд на родителей, которые понимали, что сейчас чувствует дочь. Но в их взгляде чувствовалась просьба о молчании, чтобы не разочаровать младшего ребенка. — Но Бити не ест сладкое. — Так было не всегда,— ответил мистер Бакет, с теплом взглянув на малышку. — А ты знал, что именно этот кондитер создал мороженное, которое могло находиться на солнце несколько часов и не растаять или жевательную резинку, которая не теряла своего вкуса и могла раздуваться до огромных размеров. — Но ведь это невозможно. — А Вилли Вонка смог. Ведь он гений. — Пф, — прыснула Деккер. Она не смогла сдержать этого смешка, за что быстро извинилась, снова направив свой взгляд в тарелку с ужином. — Между прочим, твоя сестра была одной из первых, кто попробовал именно это мороженное. — Ты шутишь? — Нет. Ведь на часто приходила в магазинчик, где я работал и получала сладости от сотрудников. — Это же здорово. Бити, почему ты этого не рассказывала? — Знаешь, Чарли… Как-то повода не было. — Наша малышка была любимицей всех сотрудников. Как только она заходила на порог, как ее тут же окружали люди, предлагающие взять одну из конфеток, которые выносили из мини цехов. Ты бы видел, сколько радости было в этих детских глазах. — Мне кажется, что ты немного отвлекся, дедуль. Рассказ был про фабрику. Мужчина тут же улыбнулся и продолжил свой увлеченный рассказ о карьере известного магната, история которого теперь окутана тайной. Все, словно завороженные слушали историю становления личности кондитера, не перебивая рассказчика, чтобы дать самому младшему ребенку насладиться моментом. В то время, как старший записывал некоторые моменты на свой телефон. Пускай некоторые факты были известны практически каждому, но некоторые не освещены в прессе и доступны только сотрудникам. — Но стали воровать так много, что в один из дней мы узнали, что фабрика закрывается навсегда, а все сотрудники могут отправляться по домам. — Ведь она не закрылась навсегда. Из труб идет дым. — Малыш,— пояснила миссис Бакет, — когда взрослые говорят навсегда, это значит очень-очень надолго. — К примеру, мы обречены жить в этом домике и мало питаться навсегда,- подметил дедушка Джордж. — Фабрика действительно тогда закрылась, — поддержала рассказ мужа бабушка Джозефина. — И всем показалось, что это навсегда. Но однажды мы увидели, как из ее больших труб выходит дым. Тогда фабрика снова заработала. — А тебя взяли на работу? — Нет, — помедлил с ответом старик. — Никого не взяли, братец. Ты хоть раз видел, что хоть кто-то выходил оттуда или заходил внутрь? Нет…— зеленоглазая решила вовремя остановиться и не продолжать высказывать свое мнение. Только ради того, чтобы не рушить мечты любимого брата. — А кто тогда запускает машины? — Никто этого не знает. Это тайна…— загадочно сказал отец семейства. — Но ведь можно спросить у мистера Вонки. Все мгновенно посмотрели на мальчика, а затем переглянулись между собой. Этот малец и правда питал большой интерес к данной истории и не знал многих деталей, так как родился намного позже всего произошедшего. — Его не довелось больше никому видеть. Ведь он не выходит за пределы своего детища. А единственное, что покидает стены этого здания – конфеты. Я отдал бы все на свете, чтобы попасть на эту удивительную и таинственную фабрику. — Но этому не бывать! Можешь даже и не мечтать,- резко ответил дедуля Джордж,— Это тайна. Всегда была и ей же останется. А единственное, что мы сможем увидеть – игрушечную модель нашего внучка. В комнате воцарилась мертвая тишина. Никто не знал, что и сказать, да и стоит ли что-то говорить? Мальчик слегка погрустнел. Было понятно, что эти слова задели прямо за живое. Конечно, он, как и многие дети в его возрасте, мечтает встретиться со своим кумиром и живет только этой мыслью. А когда кто-то рушит твои надежды – это всегда грустно. И, как бы данная тема не была ужасна для его сестры, сейчас она была первой, кто поддержал и утешил. Быстро убрав тарелки и пожелав всем спокойной ночи, Беатриса повела Чарли наверх, где были расположены их спальные места. Именно тут, на чердаке, они проводили все свое время, до того, как девушка решила оставить Лондон и улететь в Дублин, вместе со своим парнем. — Не обращай внимания. Ты ведь знаешь характер нашего дедушки. — Но ведь он прав. Это все невозможно. — Нет ничего невозможного. Вот увидишь, нам тоже улыбнется удача. — Тебе уже улыбнулась. Ведь ты видела его своими глазами. Я бы, на твоем месте, был бы просто на седьмом небе от счастья. Не понимаю, почему ты так реагируешь на все, что связано с фабрикой и ее владельцем. — У каждого свои ценности. Что нравится одному – не нравится другому. Больше парень не стал ничего спрашивать у сестры. Прекрасно понимая, что она сейчас не в настроении и когда придет время, все истории, связанные с фабрикой и ее детством будут рассказаны. А пока, нужно было ложиться спать. Ведь завтра новый день, а для него должны быть силы.