Не о чем мне печалиться,
откуда же
слезы эти?
Неужели сердце прощается
со всем дорогим на свете —
с этим вечером мглистым,
с этим безлистым лесом…
А мне о разлуке близкой
ничего еще не известно.
Все еще верю:
позже,
когда-нибудь…
в марте… в мае…
Моя последняя осень.
А я ничего не знаю.
А сны все грустнее снятся,
а глаза твои все роднее,
и без тебя оставаться
все немыслимей!
Все труднее!
~Вероника Тушнова~
Когда жизнь налаживается, кажется, что уже ничто не сможет ее омрачить, что все трудности пройдены, и вы будете счастливы всегда. Только так не бывает. К сожалению, совсем уж вряд-ли к счастью, судьба готовит нам испытания. Зачем? Кто знает... Возможно, кому-то просто скучно. Варя с Мишей были счастливы и влюблены. По крайней мере сейчас и в эту секунду. Но все очень резко изменилось. В тот день шел дождь. Он будто предвещал все те ужасные события, что произойдут вечером. Михаил и Варвара танцевали в Сильвии, совершенно не ведущие роли (до этого им нужно немного подрасти и хотя бы сдать экзамены), но всё же этого вполне достаточно, чтобы почувствовать себя настоящими значимым артистами. Выступление закончилось поздно как всегда. Только в этот раз Варе нужно было задержаться в театре, и Миша был отправлен домой дожидаться девушку. Это и было их главной ошибкой, вернее его ошибкой. Так думал Михаил. Когда выходишь в темный Питер после полуночи, нужно быть осторожной. Особенно если ты идёшь одна. Барбара об этом забыла, слишком уж привыкла она наделять окружающий мир положительными чертами. Она вышла из театра и пошла через темный переулок. Он был очень пугающим, но коротким. Да и к тому же, город и состоит только из таких закоулков. К сожалению, дорогой читатель, мир не состоит лишь из добрых и порядочных людей, и в этом закоулке бедную Варвару ждали ненужные ей люди... Как только Варя сделала шаг в темноту, её схватили. Она пыталась вырваться, но была слишком слаба. Эти двое мужчин не давали ей вздохнуть, они были мерзкими, противными, отвратительными. Они брали её, удовлетворяя свои животные потребности, они целовали её губы, трогали тело, а она лишь кричала, плакала и дергалась, за что и была избита вдобавок ко всему. Когда они ушли у неё не было сил ни на что. Она просто упала, задыхаясь от беспомощности, а после потеряла сознание от отсутствия сил, моральных и физических.***
Миша ужасно волновался. Хоть Варя и задержалась, но уже должна была вернуться домой. Нервы и самокопание не переставали работать: а вдруг с ней что-то случилось, а ты оставил её одну. Ночью, в темном Питере. Хотя и в белые ночи спокойнее ему не было бы. Наконец, он решился позвонить.Только вот трубку никто не брал, ведь варин мобильник лежал с ней рядом и некому было его взять. Подождав ещё 10 минут Майкл стал звонить всем знакомым: начал с Николая Максимовича, Марко и далее по убывающей. Только вот никто не знал, где его девушка. Михаил продолжал звонить Варе, время ушло уже далеко в ночь. Ему было страшно и он впал в ступор, совершенно не зная, что делать. Он думал уже поехать искать её сам, только вот звонок от ректора прервал ход его мыслей и намерений . ― Да?! – его голос был волнительно взбудоражен, голос звонившего - тихий и дрожащий. ― Миш... Она в больнице... Лежит без сознания. Жить будет, но... Но её изнасиловали, Миш. – Николай Максимович замолк. Говорить было трудно. Миша же начал винить себя и еле сдерживал слезы отчаяния. Варе было плохо, а он ничего не мог с этим сделать. Он спросил также тихо: ― Меня к ней пустят? ― Только завтра и только со мной, ты не родственник. ― Я... Я виноват. Что я могу сделать? ― Мишань, ты не виноват совершенно, ты ничего сейчас не можешь сделать, Мишань. Я уже написал заявление в прокуратуру, но вряд-ли получится их найти, сам понимаешь. А тебе, молодой человек, следует поспать, – Николай Максимович взял Мишу за руку и серьёзно посмотрел прямо в глаза юноше. ― Спать? Сейчас?! ― Это будет трудно, знаю. Я и сам вряд-ли усну... Только когда Варя проснется, ей нужна будет поддержка от нас обоих. И ты должен быть сильным за вас двоих, понимаешь? Подумай о ней, если любишь.. ― Я буду с ней рядом. И я постараюсь забрать всю её боль.***
Всё время, что Варя лежала в больнице, Миша старался быть рядом, старался дать ей понять, что он никогда от нее не отвернется и отныне будет защищать. Только вот Варя не могла его видеть. Эта ночь нанесла ей большую травму и подпускать к себе Мишу, пускай такого родного, было совершенно немыслимо. Думать о том, что он рядом с ней после всего этого – невыносимо. Тем не менее Варвара уже шла на поправку, по крайней мере физически, и ей предстояло новое испытание – социализироваться. Когда Варя вышла на улицу, она почувствовала дискомфорт: люди пугали её, особенно мужчины. Но ветер и воздух придавали свободы. Как хорошо бы было оказаться одной где-то далеко-далеко, без людей. Но это явно было невозможно. При выписке девушка настояла на том, чтобы её никто не встречал: она собиралась преодолевать себя и свои проблемы. Поэтому сейчас Варвара твердо шла вперед, надеясь, что находиться среди людей будет возможно. В целом, всё было неплохо: люди не предоставляли ей никакой угрозы, да и вообще не трогали её. Это успокаивало. Только вот касания портили всё. Мужских касаний она боялась как огня и отскакивала от них стремительно. За последующие недели, что она старалась больше выходить в людные места, как советовал ей психолог, Варя смогла преодолеть многое, но не боязнь касаний. Находиться дома было сложнее, ведь там был Миша. Да, у него были репетиции и выступления, но остальное время он старался проводить с Варей. Она же, наоборот, сторонилась его. В их доме в последние дни стояла тишина: Варя убегала от Миши, избегала разговора, он не давил. Но жить так вечно нельзя. Михаил начала разговор, когда Варя не была готова. ― Давай поговорим. Пожалуйста. Она протирала фотографии в это время и, совершенно не ожидая этих слов, обронила одну. Стекло разбилось, Варя полезла убирать, порезалась. Девушка заплакала, но не от боли, вернее, от той боли, что внутри, а не на пальце. Ей было очень горько, и она злилась на себя за то, что была трусихой, что делала хуже и себе и Мише. Она убежала в ванную, как только перестала сдерживать поток. Миша побежал за ней. Он поймал её, обнял и начал шептать, говорить, лишь бы высказать всё, лишь бы она не убежала: ― Милая, хорошая, родная.. Я рядом слышишь, всегда рядом. Ничего больше не случится, мы со всем справимся вместе, а я буду оберегать тебя ото всех невзгод, слышишь? Я хочу дарить тебе поддержку, успокаивать тебя, хочу видеть твою улыбку и делать тебя счастливой. Я... Я так надеюсь, что ты доверяешь мне, не боишься... Я люблю тебя, знаешь? И я не позволю тебе загнуться, не позволю остаться одной. – Варя вжалась в него сильнее, чувствуя силу, тепло и спокойствие. Она всё ещё плакала и говорила тихо-тихо. ― Но как.. Как ты можешь? Быть со мной после всего этого?.. Противно, мерзко! ― Тш... Ты не противная, не мерзкая, а всё такая же прекрасная, как и раньше. И ты ни в чем не виновата. Я готов убить этих ублюдков за то, что они сделали с тобой. Я готов убить сам себя за то, что оставил тебя одну. Но бросить тебя? Ни за что! – девушка начинала успокаиваться в процессе его слов. ― Ты поможешь мне, Миш? Я не справлюсь без тебя... ― Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше. ― Это так тяжело. ― Будет трудно, я знаю. Но мы справимся. Вместе. Только, пожалуйста, разреши быть рядом с тобой. ― За что ты меня так любишь? ― За то, что ты есть. Этого вполне достаточно.***
Они начали проходить через всё это. Поначалу Варе было дискомфортно находится рядом с Мишелем, было страшно касаться его, сидеть вплотную. Но она привыкала. Ей стало гораздо лучше, и они даже начали спать в одной кровати. И что было самым ценным, Варя прижималась к Мишелю, сама обнимала его так, будто никогда в жизни не отпустит. С реабилитацией в обществе дела шли хуже. Она хоть и не начала всех бояться ещё больше, но и прогресса не наблюдалось. Кажется, Варвара застыла в состоянии страха и надежды, что никому нет до тебя дела. И всё-таки нужно было что-то менять. Психолог посоветовал найти триггер, отец предложил сходить на репетицию, Миша пообещал не отходить ни на шаг. Так или иначе все привело к тому, что сейчас она находится в репетиционном зале и с волнением и страхом ожидает начала. Сначала всё идет довольно гладко, она даже выравнивает дыхание, стараясь не зацикливаться на большом количестве людей. Но чувство тревоги не уходит. Конечно, после длительного перерыва страдает и физическая составляющая, ей трудно. Но это куда менее значительно, чем её духовная нестабильность. Проблемы начинаются на взаимодействиях. Ей становится дурно от чужих касаний, дышать становится труднее, а когда до нее дотрагивается Всеволод, она выскакивает из зала пулей. Ей это не вытерпеть, хоть это и настоящий триггер. Миша, конечно же, мчится за ней. Приводить её сюда явно было ошибкой, благо все все понимают. Хоть про балет и говорят, что это клубок змей, это не так. Вернее, правда отчасти, но все это очень индивидуально. Их коллектив был прекрасен, они жили друг за друга. ― Варь! Стой! Я здесь, все в порядке! ― Мииш... – её голос дрожал, а она готова была заплакать. Она любила балет всей душой, но сейчас не могла этим заниматься. ― Тише... Пойдём домой, здесь тебе совсем не место. Ещё слишком рано. ― Я не сдам экзамен. ― Думаю, Николай Максимович, сделает всё для сохранения твоего места в академии. Сдашь их потом. ― А как же ты? ― Я? Не знаю... В любом случае, это совершенно не так важно, как твоё здоровье. Для меня важнее тебя просто никого нет. Ты моя семья. ― Спасибо, Миш.. Я люблю тебя, – он улыбнулся. ― Пошли домой. Пока они шли, сердце Мишеля разрывалось. Ему было больно, а как больно было ей? Он не поймет этого, и от такого осознания становилось ещё хуже. Кажется, сейчас все его мысли можно выразить в фразе:"Как ужасно, что иногда я не могу помочь тебе. А это все, чего бы я хотел."