Сквозь пальцы

Ливень вкрадывался в сны, наполняя их смутными, неясными, волнительными образами. Привычная безмятежность, размытая яростным дождём, отступала: в дрёму будто бы вкрался чужак, будто вот-вот послышатся его шаги, и что-то важное изменится навсегда… Молодой король зажег в камине огонь; старый, источенный временем камень замковых стен почти не держал тепло, и воздух был пропитан влажностью. Влажностью — и покоем. Тем, чего никогда не хватало дома, где молодой король был должен, должен, должен — всем. Соответствовать, быть, достигать, казнить, миловать, убивать, танцевать… И только тут, в этом безвременье зачарованного замка, он мог хоть немного отдохнуть. Спящая незнакомка, как красивая статуя, распространяла безмятежность — и король старался дажже не смотреть лишний раз в её сторону, чтобы не разрушить это волшебство. Ливень вкрадывался в сны, ливень казался шагами чужака… Но только казался. Никто не потревожил дрёму, ничьи губы не разрушали чар. Колдовское забытье вновь стало прочным и нерушимым.