***
Я проснулась неожиданно рано, в 6 утра, из-за солнечных лучей, которые светили мне прямо в лицо. Прошлой ночью я была совсем без сил, даже чтобы задернуть шторы. Шея затекла из-за неудобного положения, а ноги замерзли. Такое себе утро, я вам скажу. Я села на своей кровати, упираясь руками в матрас возле своих бедер и рассматривая деревянные узоры на полу. С одной стороны, очень сильно хотелось лечь обратно и продолжать спать, но по какой-то неведомой причине мне хотелось поскорее собраться и начать уже этот день. Нас впереди ждало последнее испытание и вечеринка. Вчера Антон рассказал мне, что сие мероприятие будет проходить в какой-то загородной усадьбе и что испытание, в основном, готовится для меня и Лизы. Что, мать Вашу, конечно же, не могло не радовать. С каждым днем на этом проекте я все больше начинаю думать, что я здесь не наставница по контракту, а самая настоящая ученица. Я буквально каждый день ломаю себя в чем-то, прыгаю с крыши, хожу по доскам с партнершей, у которой завязаны глаза, получаю взбучки от остальных пацанок. Терапия, не отходя от работы, так сказать. В пятницу утром дом обычно крайне тихий, съемочной группы нет, а девочки пользуются возможностью поспать подольше. И сегодняшний день не стал исключением, когда я вышла из комнаты и направилась в ванную комнату, я никого не встретила вплоть до самого момента, когда я вошла туда. — Доброе утро, — Лариса посмотрела на меня через зеркало, размазывая по лицу крем. — Доброе, — Я улыбнулась, откладывая косметичку на тумбочку возле раковины, — Не спится? — Да там, блять, поспишь, — Кравцова громко вздохнула, опираясь бедром на край тумбы и складывая руки на груди, — У нас за утро две драки и час разборок на повышенных тонах. — Драки? — Я застыла с зубной щеткой во рту, — Все же спокойно было. Лариса усмехается, усаживаясь на край ванны, а я мысленно пытаюсь предугадать, кто из моего факультета снова поучаствовал в данной активности. И Лариса уже хотела было начать рассказывать, как открылась дверь и к нам зашла Лаурита, которая выглядела более чем уставшей. — Заебали, — Спустя пару секунд выносит вердикт Лу, вздыхая и подходя к зеркалу. — Так, расскажите мне, что вообще произошло? — Я усаживаюсь на тумбу, потому что понимаю, что меня ждет увлекательное повествование. — Началось все с того, что Танк решила в пять утра переселить Громову и Николь к нам в комнату. Мы, естественно ебать, сказали ей какого хуя. Все, кто проснулся, начали орать, — Тут Ларису уже перебила Лу. — А проснулись, ебать, все! — Карпова активно жестикулирует, а я молча продолжаю слушать, мысленно подготавливая себя к любым поворотам в этом сюжете. — Так поорали бы и разошлись, но у нас же, блять, Сырок белку словила, — Я переводила взгляд то на Лу, то на Ларису. — Я вообще ахуела, типа, Сырок и кидается в драку? — Карпова усаживается на закрытую крышку унитаза, — Там такой замес был, их полетели разнимать Крис с Машей. — А по итогу мы получили замес на четверых, блять, — Кравцова уже откровенно угарает над этой ситуацией, а сонная Лаурита все еще выглядит раздраженной, — Но все только начиналось, потому что потом башню сорвало Тихой. Она вообще бледного словила, начала Малой угрожать, потом Лебедевой, а потом ей по ебалу прилетело, но не поверишь от кого. — Боюсь предположить, — Я уставилась в одну точку, покачивая головой. У меня уже начинался истерический смешок, и возрастало желание собрать свои вещи и убежать из этого дурдома. — От Малой, они же всю ночь свою водяру бухали, и у той белка пришла, — Я прикрываю глаза, уже не скрывая своей улыбки. — Громова въебала Тихой? — Я со смехом переспрашиваю у Кравцовой, а та даже в лице меняется. — Ебать, ты че, материшься? — Она искренне удивляется, — Я тебя теперь еще больше люблю, свой человек, — Она с улыбкой подбегает ко мне, по-братски заключая в объятия, а Карпова наконец-то тоже улыбается, выходя из своего привычного утреннего угрюмого состояния. — Теперь вишенка этой истории, — Официально объявляет Лу, но не успевает закончить, потому что с грохотом открывается дверь. В ванную входит Желточенко, с ссадиной на подбородке и черным бандажом на руке. Выглядит она уставшей и потрепанной, лениво обводя нас всех взглядом. — А вот и вишенка, — Заключает Лариса, посматривая на Крис, которая в этот момент умывалась ледяной водой. — Можете съебаться? — Я даже опешила от такого обращения Желточенко, которая никогда не позволяла себе такое отношение ко мне, сестрам Кравцовым и, в целом, к большинству девочек на проекте. Лариса и Лу молча кидают на нее странные взгляды, но ничего не говорят и продвигаются к выходу из ванной комнаты. Я остаюсь стоять на месте, упираясь бедрами в тумбу. Крис смотрит на меня недовольно, но ничего не говорит, продолжая рассматривать свое лицо в зеркале. — Можешь, пожалуйста, выйти? — Было видно, что она сдерживает себя и что мое присутствие действительно напрягает ее, но я не понимала стоит ли разобраться во всем или последовать ее просьбе и оставить ее одну? Но когда мне было плохо, я тоже говорила ей уйти, но она осталась и поддержала меня. И, черт возьми, я просто стояла как вкопанная, не понимая, что мне нужно сделать или сказать. — Нет, — как-то слишком спокойно отвечаю, будто бы на повседневный вопрос, и это удивляет Желточенко, отчего она, потупив взгляд, хмурит брови и переводит глаза на меня, — Ты сейчас выдохнешь, и расскажешь мне, почему ты в таком состоянии, а потом, если ты захочешь побыть одна, я сразу выйду. — Камеры выключены, так что успокойся, поддержку свою при съемочной группе покажешь, — После небольшой паузы, как-то обиженно произносит Крис. Она игнорирует меня, полностью уделяя внимание тому, как чистит зубы. — Ты считаешь, я это только на камеры делаю? — Что-то неприятно кольнуло внутри, в тот момент, когда мои искренние намерения были затоптаны предположением о том, что я, как и Лиза, просто играю на камеру. А Крис не отвечает сразу, выплевывая пену в раковину, и выдерживая слишком длинную паузу. Я скрещиваю руки на груди и переступаю с ноги на ногу, от того, что стопы сильно мерзнут на холодном кафеле. — Че ты от меня хочешь? — Не найдя что ответить, она наконец-то переводит на меня взгляд, но легче от этого не становится. На душе было как-то мерзко от того, что, как я думала, близкий мне по духу человек бросается такими обидными фразами, — Хуевое у меня настроение, не видно, что ли? — Что случилось? — Я мысленно посчитала до пяти, чтобы не ляпнуть лишнего. Крис прикрыла глаза, громко вздыхая. Тишину в помещении нарушал только шум воды, так как она так и не удосужилась повернуть кран. — Вик, съебись, пожалуйста, — Я продолжаю сверлить ее взглядом, пока она хмурит брови, — Хватит строить из себя Мать Терезу, вот не до этого спектакля мне сейчас. Хотелось материться, хотелось наорать на нее, хотелось по-девчачьи разреветься от обиды. Но, наверное, впервые на этом проекте, я включила разум и молча вышла из помещения, даже не хлопнув дверью. Возможно, ей действительно было не до меня и эмоции играли настолько сильно, что обидеть кого-то ей было просто необходимо. Как бы токсично это не звучало. И под руку попалась я. Но настроение мне это подпортило изрядно, даже захотелось добавить в свой утренний кофе немного коньяка. Девочки так на меня действуют или новые эмоции, понятия не имею, но этим утром захотелось напиться. На кухне, к счастью, была только Лебедева, которая, подперев подбородок одной рукой, дергала за нитку чайного пакетика. Прекратить это монотонное занятие ее заставил громкий звук от того, как я плюхнулась на соседний стул. Маша немного дернулась, поворачивая на меня голову. А я отметила, что сегодня ее привычный низкий пучок превратился в распущенные волосы, которые с двух сторон полностью закрывали скулы. — Че ты так пугаешь, блять, — Я качаю головой, улыбаясь от излишней драматичности девушки, — Чай будешь? — Лицо мне лучше свое покажи, — Я убираю руками ее волосы с лица и замечаю, что на скуле красуется ссадина и синяк после драки с Кашириной, которая произошла на моих глазах, — Лед прикладывала? — Прикладывала, мам, — Лебедева передразнивает меня, опуская голову на мое плечо, — Но не особо помогло. — Поэтому с утра решили обновить побои? — Я с усмешкой спрашиваю, аккуратно вставая со стула, а Маша удивленно смотрит на меня, — Мне рассказали девочки уже. — Ну, блять, я разнимала, — Я вскидываю брови, — Вообще-то ты должна мной гордиться, я уже не провоцирую драки. — Мань, горжусь — пиздец!***
До вечеринки оставался час, а из готового у нас была только Громова, которая напилась остатками вчерашней водки и истерила где-то во дворе по неведомой мне причине. Но там была съемочная группа, а соответственно там была и Лиза, которая на камеры пыталась поддержать и успокоить Дашу. Тем временем я сидела в комнате девочек, к счастью, сама полностью собранная, и помогала остальным с макияжем. — Красиво получается? — В пятый раз за последние несколько минут, спрашивает Лебедева, и я прекращаю вырисовывать стрелку, чтобы выдохнуть и успокоить накатывающую истерику. Она весь вечер проверяет мое самообладание и мои смех начинает быть истерическим. — Я тебе сейчас глаз проткну, — я снова упираюсь запястьем на бровь девушки, чтобы продолжить рисовать стрелочку на ее веке, но Маша даже не собиралась замолкать. — Нихуя себе предъява, — Она старается не шевелиться, а я, наконец, вывожу тонкую линию и отхожу на шаг, чтобы проверить свою работу. — Так, надо левую потолще сделать, — Лебедева снова закрывает глаза, а я продолжаю рисовать стрелки, которые у меня даже на себе плохо получаются. Но Машка хотела именно их, и пришлось включать все свое терпение и минимальное умение рисовать. Я уже почти лбом упираюсь в ее лицо, пока по миллиметрам наношу подводку на веко. А сзади хлопает дверь, и в комнате становится оживленнее. — Вы там сосетесь? — Я слышу голос Алены, нашего редактора. Не знаю, если честно, как она работает над проектом и изменениями девочек, потому что она была с виду и по общению самой настоящей пацанкой. — Конечно, ебать, присоединяйся, — Громко отвечает Лебедева, отчего я дергаюсь, но по счастливой случайности ничего не отпечатывается на глазах Маши и результат моей работы не становится испорченным. — Маша, блять!***
Мы на скорую руку приготовили закуски из того, что нам подготовили организаторы и с большими тарелками начали выходить во двор, где все было украшено гирляндами, свечами и фонарями. Мы выставили всю еду и напитки на столы, где уже была расставлена посуда. Редакторы и съемочная группа были повсюду, потому что к нам ехали какие-то гости, о которых практически ничего не было известно, кроме того, что они — это тоже какое-то задание для девочек. На улице было прохладно, поэтому во избежание бронхита и тому подобных болячек, я быстро сбегала в свою комнату, чтобы накинуть на платье свою большую кожаную куртку. Ну да, немного не элегантно, но я и не Лаура Альбертовна. Когда к воротам подъехал черный микроавтобус, все оживились, камеры появилась буквально везде, а я пыталась собрать девочек, которые уже успели налечь на шампанское. — Крис, пожалуйста, поставь бокал, гости приехали, — Я перехватываю ее руку, отчего сразу ловлю на себе недовольный и злой взгляд. — Руку убери от меня, — Они шипит, а меня это уже выводит из себя, и я указываю ей на дорогу к дому. На удивление, Желточенко после небольшой паузы не перечит мне и молча следует за мной. Я осознанно пропускаю приезд гостей и понимаю, что позже мне прилетит нагоняй за то, что отвлекла еще и Крис, но я не могла уже оттягивать момент разговора. Ее отношение поменялось слишком быстро и меня пугало это. — Что произошло? — Слушай, вот иди к Маше, Насте или кому ты там еще что-то затираешь. Мне не интересна эта вся история, так что давай мы на камеры, как ты любишь, будем норм общаться, а в остальное время не лезь ко мне, — Периодически Желточенко повышает тон, но тут же одергивает себя, чтобы не привлечь ненужное внимание. — Да что случилось то? — Было пиздец как приятно услышать, что наша «наставница» — Крис показывает кавычки в воздухе пальцами, — Вчера вечером уехала по своим делам в город от «этих ебанутых животных». — Кто тебе это сказал? — Я вздыхаю, понимая, что к чему. — Какая разница? — Большая, — Я немного грубо отвечаю, но тут же смягчаю тон, — Ну, так кто? — Организаторы между собой говорили, — Я выдерживаю небольшую паузу, прежде чем снова поднять глаза на собеседницу. — Ну, так вот подслушивать нужно внимательнее, — Желточенко хмурит брови, не понимая совершенно, о чем я говорю, — Я вчера весь вечер Маше лед держала у лица, а в город уезжала Лиза. — В каком смысле? — Крис, в прямом, — Я делаю шаг в сторону остальных девочек, — Если хочешь, подойди к тем от кого ты это услышала и спроси подробнее. Желания продолжать диалог не было, я рассказала свою правду, и дело оставалось за Кристиной. Я знала, что у меня не было ни капли обиды на нее и как только она будет готова, я тут же приму ее. К тому времени гости уже вышли из автобуса и вовсю знакомились с девочками. Это были парни и девушки, которые были на удивление похожи на пацанок. Мы привыкли к гостям, которые больше похожи на преподавателей и представителей светского общества. А тут наши гости открывали пиво зубами и раздавали участницам сигареты. — Наточий, — Я протягиваю ее фамилию, подходя со спины, — Что это мы прячем в кармане? Я заметила, что она сложила туда несколько сигарет. — Викух, поделюсь, — Она тихо отвечает. Мы с Настей после испытания на доске сдружились еще ближе. И я рассказала ей, что тоже на проекте борюсь с зависимостью от сигарет и с того самого момента мы не боремся, а потакаем этой зависимости вместе. Настюха всегда находит, где стрельнуть и спрятать сигареты, а курим мы в моей комнате, куда организаторы и операторы точно не сунутся. — Нам бы не спалиться, конечно, — Я встаю к ней лицом и мы обе непринужденно посматриваем по сторонам на наличие камер поблизости. — Не ссы, не спалимся, — Она хотела сказать что-то еще, но что-то за моей спиной привлекло внимание Наточий, и я тоже было хотела повернуться, но в этот момент на мои плечи буквально рухнула чья-то тяжелая рука, крепко обхватив меня. — А че такие красивые и одни? — В нос ударил запах дешевой водки, а перед лицом появился парень не самой приятной наружности и его друг, который тут же оказался возле Насти. Если честно, раньше все гости были актерами, что было заметно. Но в этот раз нам привезли самых настоящих, мать их, маргиналов. Они пили как не в себя, курили сигареты, кто-то кому-то даже дал в глаз, к счастью это были не наши девочки. — У нас дамские разговоры, оставьте нас одних, пожалуйста, — Настя взяла меня за локоть, но новый знакомый не спешил убирать руку с моих плечей. — Да ну хватит тебе, — Он смеется, а язык заплетается от количества выпитого, — Пойдем, выпьем? — Он буквально утыкается мне в шею, отчего я чувствую мерзкое дыхание на коже. Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но ничего не выходит и по итогу он еще сильнее цепляется за меня. — Блять, да уберите их кто-нибудь, — Настя уже переходит на крик, потому что намерения гостей пугают нас обеих. Охрана не спешила оттаскивать от меня этого товарища, а вот операторы с радостью появились неподалеку от нас, ожидая чего-то интересного. — Сейчас сверну шею, нахуй, обоим, — Из ниоткуда появляется Маха, которая все это время не отходила от стола с алкоголем, что было видно по ее координации и речи. Лебедева одним движением оттаскивает мужчину от меня, а второй сам отходит от Наточий, являясь более трезвым представителем этой маргинальной тусовки. И, казалось бы, все должно дальше идти хорошо, операторы сняли разборки, которые они покажут с разных ракурсов, от нас с Настей отстали, Лебедева выплеснула свою злость, пора бы и разойтись и продолжить мирно отдыхать. Но, блять, не в этой жизни. — Шлюхи ебаные, — Я слышу крик в наши спины и даже не успеваю схватить Маху за рукав, как она разворачивается и буквально через долю секунды бьет гостю кулаком по лицу, отчего тот падает на газон. Я мысленно проклинаю эту вечеринку, когда мы с Наточий, находясь в безвыходной ситуации, бежим в след за Лебедевой и пытаемся оттащить ее. Что, кстати, оказалось довольно легко. После первого, и последнего, удара она тут же приходит в себя и не противится, когда мы пытаемся отвести ее подальше.***
— Меня отправят домой, — Пьяно изрекает Лебедева, затягиваясь сигаретой в моей комнате. — Да хватит тебе, ну попиздилась, ну а шо, с кем не бывает, — Довольно бодро говорит Настя, распластавшись на моей кровати, где мы лежали вдвоем. — Не отправят тебя домой, не бойся, — Я делаю глоток из бутылки шампанского, которое мы деликатно сперли со стола. Кажется, я уже бесповоротно проебалась в этой гонке за титулом лучшей наставницы и примера для подражания, — Я слышала, что Тихую выгонят. — Откуда? — Почти хором спрашивают девочки и я, по идее, должна была соврать, но алкоголь, никотин и тупость в моей голове подсказали мне ответить правду. — Мне Антон сказал, — Я пожимаю плечами, привставая на локтях, — Он ко мне подкатывает и вот, видимо из-за этого слил эту информацию. — Нихуя себе, — Протягивает Лебедева, спрыгивая с подоконника и устраиваясь на моей кровати. Она забирает из моих рук бутылку шампанского и делает несколько больших глотков, чтобы не терять кондицию, так сказать. Всю ночь мы разговаривали, рассказывали о прошлом, о семье, друзьях, интересах. И я однозначно поменяла свое мнение о каждой из них. Маша не безжалостный агрессор. Она красивая девушка с хорошим чувством юмора, которая любит кошек, шоколад и запах жженого сахара в деревне у родственников. Она боится глубины, насекомых и предательства. Каждая ее татуировка что-то значит для нее, а удалять она их не хочет, как бы не твердила обратное. А еще она очень любит заботиться об остальных. И чипсы на ночь. Настя не легкодоступная и легкомысленная девушка. Она на все смотрит с позитивной стороны, не любит плакать и грустить. Она обожает танцевать, носить платья и ромашки. А еще она очень любит свою бабушку и ее истории из детства. И летать на самолетах. Настя любит малину и ей очень не хватает отца. А еще она боится большой скорости и падений. И мы засыпаем на моей небольшой кровати, не в силах разойтись по комнатам. И мы знаем, что утром, скорее всего, получим от редакторов, но ночью так все равно.