Happiness in pocket

– Может вызовем такси? – Хëнджин обдувает собственные ладони тёплым дыханием, украдкой смотря на странно довольного Ëнбока. Он совершенно не следил за стрелками на часах, и вовсе не заметил, как они втроём умудрились допоздна засидеться в магазине DVD-дисков. На душе невероятное чувство лёгкости, которое означает лишь одно – время проведено не зря. – Зачем? Тут недалеко. – вкрадчиво улыбнувшись, Феликс бодро потягивается и идëт вперёд. Хëнджин безропотно следует за ним. Сейчас они направляются к дому Ли, а Хван всё думает о том, что успело произойти за сегодняшний вечер. События разворачиваются слишком быстро и всё так странно и неожиданно, словно свалившийся на голову снег, что мужчина просто слепо бежит за этим поездом под названием сюрпризы судьбы. По идее, Хëнджин должен радоваться, ведь он наконец нашёл обворовавшего его человека и совсем скоро заберёт у него свою вещь, тем самым, положив конец всей этой истории. Но что-то необъяснимое заседает глубоко внутри, не давая покоя. Голову терзают разные мысли, и от них не сбежать – ты либо побеждаешь их, либо они тебя. Мороз приятно щипает щëки и нос, а ладони лучше спрятать глубоко в карманах. Даже несмотря на снежную погоду и позднее время Сеул не спит. Вокруг царит сказочная атмосфера, с каждым днём всё сильнее позволяя почувствовать вкус предстоящего праздника, на который у Хвана совершенно нет никаких планов, если не считать его обычного и привычного времяпровождения: укутавшись в любимый тёплый плед, потягивать лёгкое пиво за просмотром всяких фильмов. В это Рождество будет так же. – Не боишься, что я снова сбегу? – необычный низкий голос Феликса, по непонятным причинам действующий словно успокоительное, выводит Хëнджина из раздумий. Перед выходом из магазина Джисон предупредил его, чтобы глаз не спускал с Ли. И, если верить словам Хана, маленький блондин способен на любую выходку, но, к огромному потрясению, Хвана это не заботит от слова совсем. Родители с малых лет приучили его даже при проявлении несправедливости по отношению к себе, искать в людях только положительные качества. Оставаться добрым, несмотря ни на что. Возможно, именно по этой причине Хëнджин не в силах злиться на Феликса, и сейчас для него куда важнее и приятнее короткий взгляд кофейных глаз, изучающих его с неким интересом. Взгляд, способный коснуться самой души. В нём несомненно таится особое очарование. – Не вижу смысла бояться, да и тебе незачем бежать. – Хëнджин не сразу находится с ответом. Он глядит в ровную спину блондина, будто она может что-то сказать. – Почему же? Я ведь весь такой страшный и опасный. – беззаботно обернувшись, Ли саркастично усмехается и именно в этот момент он кажется Хвану настолько хорошеньким с этими порозовевшими от холода пухлыми щеками и аккуратным носиком, сплошь усыпанными крошечными природными крапинками, что язык срабатывает раньше мозга: – По мне очень даже милый. И почему он не может просто молчать? Хëнджин уже готов ударить себя по лицу за собственную несдержанность, ведь обычно он не болтает что ни попадя, но Феликс, внезапно очутившийся рядом, так же внезапно берёт его под локоть, вытесняя из бедной головы все мысли. – Раз уж я такой милашка, не отпускай меня, – Хван изумлëнно застывает, его словно окатывают ушатом холодной воды. Он совершенно не имеет понятия, что ответить на подобного рода заявление, но Ли, улыбнувшись совсем по-детски, добавляет: – Не отпускай меня, пока мы не перейдëм дорогу! Я жутко боюсь машин. Интересно, а о чём подумал ты? – сощурившись, осматривает старшего с ног до головы. – Видел бы ты себя со стороны! И правда, лучше не видеть себя со стороны. На данный момент уж точно... Минусовая температура абсолютно незначительна для Хëнджина, ведь совсем рядышком тот, кто вводит его в некое состояние, порождающее внутри чувство – неведомое, но приятное. Даже обнадеживающее. Пусть совсем незначительно, но всё же... Это как вера маленького ребёнка в чудо на Рождество. Хван ощущает крошечное тепло рядом, и от этого становится уютно. И почему Феликс действует на него таким образом? Этого Хëнджин пока не понимает ровно, как и того, почему чужие небольшие пальцы сильнее цепляются за рукав его пальто. Они неспешно движутся по оживлённому центру, оставляя позади десятки украшенных витрин. Повсюду горят неоновые огни, освещая всю улицу, а под ногами звучно хрустит снег. Не успевают они перейти дорогу, как по обонянию бьёт заманчивый аромат, попросту не оставляющий равнодушным никого. – О! Там хот-доги! – указывая в сторону лавки с красным зонтом на противоположной стороне, Ли хотел было сорваться туда, но ответственность за чужую жизнь и забота разом вспыхивают в Хване и, вовремя среагировав, он удерживает младшего за руку – пешеходный знак не загорелся и на проезжей части происходит оживлённое движение. – Но я хочу хот-дог. – кажется, Феликс не совсем понимает, что происходит и почему его вдруг остановили так внезапно, выглядя немного смятëнно. – Я куплю тебе хоть сто хот-догов, но сперва мы доберёмся туда целыми и невредимыми. – мягкость тона и еле уловимая улыбка Хвана, которую он попытался спрятать в вороте пальто – Ли слишком чуткий и понятливый, чтобы не заметить это. Как и обещал, Хëнджин купил-таки кучу различных хот-догов, несмотря на всяческие отговорки Феликса о том, что в него столько не влезет. Ведь по факту и не влезло: с огромным аппетитом расправившись с тремя под внимательный хванов взгляд, он с нескрываемой нежностью, прижимает к груди бумажный пакет, греясь теплом, исходящим от еды внутри. Хëнджин, в свою очередь, поражённый таким по-детски игривым настроем младшего, не может заставить себя прерваться от созерцания столь милой картины, между тем контролируя его действия. То есть, готовый в любой момент оттащить назад в случае, если он снова побежит к дороге, словно маленький ребёнок, нарвавшийся на бесплатные игрушки и вкусности. И Хван совершенно не ошибся – Ëнбок снова срывается вперёд, что-то заприметив вдали. Неугомонный малый. Улыбнувшись неуëмной энергии Ли, Хëнджин бежит следом. Кружась в медленном танце, с неба на землю опускаются белоснежные хлопья, а Хëнджин пару месяцев назад близко не мог представить, что будет гнаться вслед за карманным воришкой (который, по сути-то, просто музыкант с кучей причудливых привычек), ловя себя на мысли, что это вовсе не так уж и плохо. – Скорее! – обернувшись на мгновение, Феликс активно манит Хëнджина за собой. Они оказываются во дворе жилого комплекса, освещаемого лишь несколькими фонарными столбами. Хван, который уже поспел за Ли, видит, как он подзывает к себе играющих неподалёку ребятишек и начинает интересоваться их делами, будто знает каждого из них лично. Мальчишки отвечают дружно, искрясь неподдельными улыбками. Затем Феликс вручает им пакет с едой. – Ликс-хëн, не нужно столько! – наперебой протестуют ребятишки. – Я всё равно столько не съем, – Ли беззаботно разводит руками. – Лучше поблагодарите вон того человека. Это всё он. – а потом смотрит на Хвана, и его взгляд, почему-то, каждый раз дарит неописуемый трепет в груди. Не разрывая с Хëнджином зрительного контакта, Феликс вновь обращается к детворе и проговаривает уже еле слышно: – Отблагодарите его как следует. Хван не сразу понимает, как дети, оживившись, вмиг окружают его. Озорство так и плещется в их глазах, когда они оперативно принимаются лепить снежки. Ли же чуть улыбается, словно что-то предвкушая, и в следующую секунду ребята, словно по команде, атаковывают Хëнджина, который упускает момент – парочка снежных комьев угождает ему в плечо и в колено. Мальчишки, явно довольные своими проделками, заливисто смеются, готовя уже следующую порцию снежков. На сей раз Хван решает не стоять истуканом – тоже собирает снег, потихоньку вливаясь в беззаботную детскую игру. Но абсолютно всё вокруг замедляет свой ход, стоит взгляду зацепиться за веселящегося Феликса. Кажется, его улыбка создана для того, чтобы излечивать души. Одну она спасла только что. Хëнджин, ушедший в свои размышления, снова позволяет детворе вытворять их мелкие шалости. Теперь к ним подключается и Ëнбок, в чьих руках нехилый ком снега. У Хвана, благо, отличная реакция – успевает увернуться от очередной атаки. Игра в снежки активно набирает обороты, и вот уже половина двора участвуют в этой легендарной битве, где отчаянно желает победить абсолютно каждый. Вся эта зимняя кутерьма так нравится Хëнджину, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Детский смех разносится по всей улице, отражая общее веселье и чистую неподдельную радость. Феликс, несущийся на всех парах, чётко попадает прямо в цель – на заднице Хвана красуется большой снежный отпечаток, с чего ребятишки дружно начинают хохотать. Ли смеётся тоже – искренне, схватившись за живот. С этим срочно надо что-то делать – так Хëнджина ещё никто не "буллил", поэтому он готовит ответ. Хихикающий Феликс пытается убежать, но очень скоро его догоняют, и теперь след уже на его заднице. Ли изворачивается от мелких снеговых ударов в свою сторону, отбиваясь, что есть силы, но в один момент Хван хватает его за руку и тянет на себя, а потом они и вовсе плюхаются в ближайший сугроб. Вселенная будто прекращает свой ход, когда двое парней со сбившимся дыханием смотрят друг на друга. Ëнбок прямо сейчас необычайно милый – с горящими глазами и разрумянившимися от беготни щеками. Хван, вероятно, сходит с ума, но его взгляд блуждает по красивому лицу младшего, магнетическим образом задерживаясь на его прелестных губах. От приятной тяжести чужого тела вкупе с жаром собственного моментально пересыхает в горле. – Кажется, дети немного в шоке, – хриплая усмешка приводит в себя, и Хëнджина охватывает лёгкая паника – мальчишки таращатся на них во все глаза, о чём-то шепчась. Однако, несмотря на собственные слова, Феликс даже не думает слезать с него. Лишь лукаво улыбается и произносит на уровне слышимости одного только Хвана, будто боится, что его услышит кто-то ещё: – Горячий чай сейчас не помешал бы, даже? Хëнджин быстро кивает, наверняка понимая одну вещь – терпение и выдержка с этим пареньком ему точно не помешают. * * * – Холодно, заходи скорее. – бросает Феликс, бесцеремонно скидывая с себя верхнюю одежду прямо с порога. Хван немного обескуражен, всё ещё тяжело дыша – пришлось подниматься на восьмой этаж по лестнице, поскольку лифт в этом доме, по словам Ли, не работает ещё со времён динозавров. Повесив тяжëлое от снега пальто на вешалку, Хëнджин следует в глубь коридора за хозяином квартиры. Интерьер приятен глазу – тёплый персиковый цвет стен хорошо сочетается с постельными оттенками немногочисленных предметов мебели. Довольно просто и мило, а лёгкий беспорядок придаёт дому даже какой-то шарм в сочетании с приглушённым освещением. Не то, что Хван всерьёз думал об этом, но представления о жилище рок-музыкантов немного отличаются от того, что он видит в реальности. Наверное, это лишь давние стереотипы, что все рокеры ходят с сальными волосами, живут в бардаке и тушат окурки о подлокотники дивана. А может это просто Феликс исключение из правил?.. – Ты располагайся, а я пока чайник поставлю. – Ëнбок проявляет своё гостеприимство, проходя в кухню, недолго шурудит там, а потом направляется в ближайшую комнату, беззастенчиво стягивая с себя кофту. При виде поджарой смуглой спины у Хвана перехватывает дыхание. Он быстро скрывается за дверью кухни, дабы странные чувства вновь не завладели разумом. Спустя несколько минут, ставшие для Хëнджина хорошей возможностью привести мысли в порядок и выключить газ под вскипевшим чайником, возвращается Феликс, уже одетый в лёгкую сетчатую кофту и свободные штаны. Его блондинистые волосы выглядят сейчас ещё более воздушными, а посвежевшее после умывания веснушчатое лицо ещё прелестнее, что делает его каким-то волшебным, словно маленькая лесная фея, и, вместе с тем, таким уютным и настоящим. Честно говоря, Ёнбок самый милый человек из всех, что доводилось встретить Хвану за всю жизнь. – Я оставил там чистое полотенце и сменную одежду. Можешь подсушиться и переодеться, если хочешь. – басовитый голос действует отрезвляюще, и единственная мысль в голове Хëнджина, что это лицо и голос совершенно не вяжутся друг с другом, но так хорошо подходят Ли. – Я в порядке, спасибо. – на автомате отзывается Хван, возвращаясь к цели своего визита – вообще-то он здесь для того, чтобы вернуть свою подвеску. – Да не за что, просто я не хочу, чтобы ты заболел по моей вине. – коротко улыбнувшись, Феликс достаёт из навесного шкафа две кружки и начинает разливать чай, а Хëнджин всё не может заставить себя оторвать от него зачарованный взгляд. Каждое слово и действие блондина проникают в сердце всё глубже, хотя, по сути, так быть не должно, ведь они не знают друг друга. Хван не понимает, почему так реагирует на Ли, но с этими ощущениями всё сложнее бороться. – Все запасы шоколада вчера истребил Крис-хён – он страшный сладкоежка, поэтому вот, – Ёнбок протягивает горячий напиток и коробку с овсяным печеньем, смущённо почесав затылок. – Чем богаты, как говорится. – Всё нормально, я не большой фанат сладкого. – Хёнджин забирает кружку, тут же нервно отпивая – взгляд так некстати зацепился за выпирающие из-под глубокого выреза острые ключицы. – А вот я без ума от него, – Феликс непринуждённо запрыгивает на подоконник, ставя свой чай рядом. – Но когда приходит хëн, сладкого в моём доме днём с огнём не сыщешь. – тон его так и сквозит теплом. Ли улыбается каким-то своим мыслям, а Хван в очередной раз за вечер ловит себя на том, что ему хотелось бы узнать его чуточку ближе – настолько, насколько позволит сам Феликс. – Вы наверное очень близки. – Это правда, – Феликс смотрит в окно, а на его красивом и почему-то погрустневшем лице отражается свет ночных огней. – Хëн заботится обо мне с первых дней нашего знакомства. Мой отец никогда не поддерживал мои интересы и страсть к музыке, а когда я в семнадцать лет заявил, что хочу играть в рок-группе, выгнал меня из дома. Маму я не помню, потому что она бросила семью, когда я был ещё ребёнком. Честно говоря, Хëнджин такого и представить не мог, ведь Феликс ведёт себя, скорее, как избалованное дитя, нежели, как взрослый с нелёгким жизненным путём. Сколько же боли таится в его сердце?.. – Крис-хëн мне как родной брат, а сладости – это лишь моя незначительная плата за всю его доброту, – печальная улыбка скрывается за массивной кружкой. – Прости. Не знаю, почему рассказываю это тебе. А Хван понятия не имеет, почему отставляет успевший подостыть чай и, поднявшись с места, подходит к немного растерянному парню. – Нельзя хоронить мечту, – возможно, рассказ Ли и его блестящие от влаги глаза так действуют на Хëнджина, но ему безумно хочется поддержать и успокоить его. Хотя бы словом. – Твоё пение приносит людям счастье, поэтому ты должен продолжать делать то, что ты любишь, несмотря ни на что. – Спасибо... – Хван уверен, что вспыхнувшие огнём щëки Феликса не плод его воображения, как ощущение сумасшедшего жара за собственными ушами. Атмосфера по какой-то причине вмиг становится напряжённой и уязвимой – только чиркни спичкой и несомненно разразится пожар. Хëнджин, кажется, не единственный, кто это чувствует – Ли спешно спрыгивает с подоконника, ныряя в карман домашних штанов. – Чуть не забыл... – в небольшой ладони покоится бумажник. Тот самый. – Я ни разу не открывал его, но ты наверняка не поверишь, и имеешь на это полное право, потому что... Феликс замолкает, когда Хëнджин забирает свою вещь. Но вместо ожидаемой брани и злости, он лишь достаёт из бумажника что-то крошечное. – Это подарок от мамы, – Хван рассматривает милого ангела, словно видит его впервые. Сколько времени прошло с тех пор, как он потерял свою любимую подвеску? – Это самое дорогое, что у меня осталось помимо бесконечных воспоминаний... Моих родителей не стало десять лет назад. Интересная штука судьба: кто-то не ценит своих прекрасных детей, а кто-то умирает, толком не успев даже насладиться временем, проведённым с ними. – Мне очень жаль... – на плечо опускается успокаивающее тепло чужой руки. – Ещё мне жаль, что всё так вышло, – Ли виновато отводит взгляд. – Я правда сожалею, что доставил тебе столько неудобств, чуть не лишил тебя такой ценной вещи. Но я правда не хотел, чтобы всë зашло так далеко... Прости. С одной стороны, да, Хëнджин весь извëлся в поисках карманного воришки, и до недавнего времени был готов надавать ему хороших лещей, но с другой – ведь если судьба не сложилась бы таким образом, встретились бы они с Феликсом?.. – Так было предначертано, – полушëпотом произносит Хван, чуть наклоняясь к блондину, про себя подмечая то, насколько умилительна разница в их росте. Чем больше он смотрит в кофейные глаза напротив, тем сильнее проваливается в них. – Нам было суждено встретиться. Кажется, хëнджиново сердце пропускает удар, когда сильные пальцы слегка сжимают его плечо. Это какое-то волшебство, но двое парней, сами того не осознавая, тянутся друг к другу, будто были соединены невидимой красной нитью судьбы. Дыхание Феликса заметно учащается, и Хван прекрасно знает, что ещё немного, и он просто сойдёт с ума от горячего желания поцеловать младшего. Он ненавязчиво обвивает чужую аккуратную талию, притягивая парня к себе, и ловит короткий вздох перед тем, как коснуться манящих губ своими. Жар охватывает Хëнджина, а сердце его отчаянно забивается в груди, когда Феликс жмётся к нему всем телом, словно маленький зверёк, ищущий тепла и заботы, активно откликаясь на поцелуй. Хван перемещает одну руку на щеку парня, моментально приласкивая мягкую кожу, и наклоняет его голову для удобного доступа, одновременно углубляясь. Ли млеет от такого, податливо позволяя раскрыть свои дрожащие губы пошире. Снегопад за большим окном лишь усиливается, точно как и объятия двоих парней, и их поцелуй, плавно переросший во влажный и неистовый. Хëнджин мечтает остановить время, упиваясь вкусом нежных медовых губ. Впервые в жизни он целует парня, впервые его сердце так отчаянно жаждет кого-то и впервые за долгое время он ощущает себя по-настоящему живым. От нахлынувшей волны многообразия чувственных эмоций, безумное кольцо пламени окутывает Хвана с головы до пят, заставляя потерять остатки самообладания. Одним рывком он подхватывает младшего под самые бёдра и вновь усаживает на подоконник, сам заполняя пространство между его стройных ног. Влажный язык всё ещё ненасытно играется с чужим в то время, как горячие ладони скользят под лёгкую кофту, встречаясь с необычайным жаром бархатистой кожи. Немыслимо... Хëнджин разрывает поцелуй лишь для того, чтобы припасть к благоуханной шее губами, расцеловывая каждый её дюйм, тем самым вызывая мелкую дрожь в теле Феликса. Его цепкие пальцы, стискивающие плечи, будто пытаются о чём-то сказать, но Хван, пребывающий в состоянии сильного возбуждения, отторгает эту мысль, продолжая ласкать миниатюрную фигуру в своих руках. И когда безудержные прикосновения переходят на худую грудь, громкий всхлип наконец-то вытягивает Хëнджина на берег реальности. Феликс выглядит немного обескураженным с покрасневшими глазами и распухшими губами, и Хван начинает ненавидеть себя за такой порыв. Непонятно откуда взявшееся чувство страха завладевает сердцем, заставляя резко отпрянуть от младшего – он слишком поторопил события, что теперь несомненно отпугнёт Ëнбока. Господи, что же он наделал!.. – Феликс, прости, я не должен был... Прости. – с этими словами, Хëнджин торопливо покидает квартиру, оставляя Ли с кучей вопросов в туманной голове.