Мне не нужны ваши извинения

Чтобы не потеряться в мире острых ледяных чисел, обезумевших парабол и гипербол, похожих на эротично изгибающихся стриптизерш, арифметических корней, которые методично пронзают мозг, аристократичные до мозга своих гремящих от худобы, надиктованной журналом «Вог», костей, неприлично богатые родители нанимают ему репетитора, дабы «ребенок развивал свой необычайный талант». Да, Шерлок очень одарен: он знает, как заставить женщину кончить. Он с недюжинной силой как для семнадцатилетнего юноши раздвигает ей ноги, а потом оказывается полностью внутри, заставляя её вскрикнуть от неожиданности. Пальцы сжимают плотные белые бедра женщины, на которых потом и останутся его единственные следы пребывания в её теле: синяки. Она любуется молодым телом, таким нежным, любуется начинающими проявляться мышцами, любуется черной прядью волос, спавшей на влажный лоб. Он ускоряет движения, продолжая смотреть прямо ей в глаза, пустые и безумные от накрывшего её посторгазменного кайфа. Вскоре он тоже останавливается, восстанавливает сбившееся дыхание, наклоняется и прижимается щекой к её животу. - Занятие окончено. Она уходит и, наверное, уже в тысячный раз упрекает себя за эту порочную связь, а потом вспоминает, что её дома ждут два невыплаченных кредита, голодный кот и осколки разбитого Шерлоком сердца, переставшего биться тогда, когда она вошла к нему в комнату. Раньше Молли довольствовалась пятничным вечером в одном баре в Сохо и женщиной по имени Эрни, пахнущей мужской пеной для бритья. Теперь же каждый вторник, четверг и воскресенье ей обеспечивают здоровый секс после занятия математикой. Но у женщины складывается впечатление, что именно Шерлок обучает её, поскольку он в совершенстве знает все те премудрости, которые она восемь лет изучала в университете. Гениям позволено всё, потому Молли разрешает прикасаться к её телу, особенно, когда она сама этого желает. Разумеется, за умеренную плату, потому что «с таким одаренным юношей, действительно, приятно заниматься». Во вторник она, конечно, приходит снова в этот особняк. Она стесняется садиться, стесняется стоять, стесняется дышать воздухом, которым дышат эти толстосумы. Дают обед, и Молли с наслаждением кусает нежное гусиное филе, ведь в другие дни она питается липкой желтой смесью, на пачке из-под которой написано: «Спагетти». Они сидят друг напротив друга, и женщина чувствует на своих открытых пальцах (она в сандалиях) нос ботинка. Он наступает на неё, будто победитель наступает на поверженную жертву. Хмурый старший брат, которого, кажется, зовут Майкрофт, смотрит на неё с презрением: от Молли так и несет затхлой бедностью трущоб Лондона. Её потрепанная розовая юбка выдает свое происхождение, и сумочка, сделанная из искусственной кожи, выпотрошенной рыбой лежит на низком столике. Женщина думает, что ему известен их роман, роман по инициативе богатенького умненького мальчика, мечтающего постоянно трахать, как называют его родители их, простых жителей Лондона, «нищий скот». И вот она подвернулась ему под руку. Шерлок отводит её наверх. - Я хочу, чтобы ты мне кое-что сделала. Он объясняет. Поначалу Молли отказывается. - Я накину тебе. Сколько? Сто? Она подходит к нему, стягивает штаны с нижним бельем, становится на колени. Может, она сейчас похожа на Деву Марию, непорочную, девственную. Может, это его заводит. Она медленно, играя, проводит языком по жилкам напряженных вен. Он стискивает зубы, шипит какие-то проклятия и заодно умоляет её. Молли осторожно касается головки, а потом делает неуверенные движения, которых она никогда раньше не делала. Но этого оказывается достаточно: его сперма на её лице. Тут их и застают родители: мамочка, бурая от столь частого употребления солярия и пытающаяся поддержать молодость ботексом в неестественно белых губах, и папочка, пропахший табаком и разными женскими духами. Они кричат на Шерлока, говорят ему одеться, называют бесовым отродьем, оправдываются перед Молли: - Вы не первая, которую он заставляет этим заниматься. Он обещал, что это в последний раз, но… Господи, извинись же перед ней, Шерлок. Но он, даже со спущенными штанами, похож на гордого, упивающегося своим совершенством, льва. Не скажешь, что несколько минут назад он умолял помочь ему. Шерлок просто смотрит на лицо женщины, измазанное его спермой. Губы чуть приоткрыты, потому он дышит с тихим свистом. Ему не за что извиняться. Она сама согласилась спать с ним. И даже стонала под ним. И даже влюбилась в него. В красивого юношу, похожего на Дориана Грея. - Мне не нужны ваши извинения, - шепчет Молли, вытираясь салфеткой, услужливо поданной мамочкой, и бросается вон из дома. Да, Шерлок очень одарен: он разбил разбитое сердце.