Лагерю и Миру

- Ну, как прошла операция? С Юлей всё хорошо? С остальными? - Да всё прошло гладко. Мы сели им на хвост, а они возьми да и начни снижаться. Скорее всего, танком правила Юля - иначе бы Смит просто не взял её с собой. Она его обманула с счётчиком топлива, села, когда услышала нас, Смит это просёк, она отобрала у него пистолет и застрелила. Наша помощь даже и не понадобилась. - Хорошо. Как там товарищ старпом? Она была так добра к нам… - Не знаю. По предварительным данным, у Медины ла Лусигенсиус раздроблена лучевая кость левого предплечья. - Её же вроде зовут Электра… - А у тартессийцев есть имя обычное, человеческое, и атлантское. - Тартессийцев? - Ох-х-х. Тут долго объяснять. Короче. В этом параллельном мире, в котором мы сейчас находимся, два с хвостиком миллиона лет назад на Землю приземлились атланты - высокоразвитые инопланетяне из туманности M78 - на трёх огромных транспортниках - Белом, Синем и Красном Ковчегах. Атлантов было мало, и они решили создать себе разумных слуг, чтобы помогать им. В конце концов они сделали из обезьяны человека. Потом атланты начали воевать между собой с применением климатического оружия, устроили всемирный потоп и попутно почти полный себе экстерминатус. Спаслись как раз на этих транспортниках. Красный Ковчег затонул и стал островом, про Белый неизвестно ничего, а в Синем кончилось топливо и он приземлился в центр Африки, на территорию современного Заира. На его останках и был основан Тартесс. Надя на самом деле - дочь Немо, он был королём Тартесса. Гаргойл был их первым министром, насколько я знаю, его усыновил ещё отец Немо. Сам Гаргойл - человек, но считает себя атлантом. Но не суть. Главное в том, что люди после этого экстерминатуса с потопом вышли из-под контроля атлантов и зажили сами по себе. А Гаргойл считал, что нужно восстановить старый порядок, хотя, на самом деле, ему банально хотелось власти. Немо же считал иначе, и поэтому Гаргойл попытался активировать Вавилонскую Башню - изначально она стояла на каждом Ковчеге и была высокомощным лазерным излучателем для связи с родной планетой, но Гаргойлом была переосмыслена как оружие. Приводилась она в действие Голубой Водой. Немо вытащил её из слота, и Башня рванула. Тартесс вымер. После этого Немо и некоторые другие построили из маленького челнока “Наутилус” и начали охотиться на силы Гаргойла, которые уже сейчас нехилые и угрожают текущему социуму… - Да что такого в этой Голубой Воде? - Тут дело мутное. Голубая Вода - камень, имеющий в своей основе южноафриканский сапфир. В его толще выгравированы трёхмерные символы. Таких камней два: один у Немо, второй у Нади. Эти камни - очень мощные аномальные сущности. Они способны даже преобразовывать реальность по желанию владельца. Но они способны выполнять только волю члена королевской семьи Тартесса. Но как они это делают, что позволяет им это делать - я не знаю. - Да уж, дело мутное. - Мику подпёрла голову рукой, уперев локоть в колено. - Но, я думаю, твои фондовцы в этом разберутся. - Не думаю, что Фонд в этом мире есть. - Фумей усмехнулся. - Даже в том мире, в котором я родился, Фонд был основан в тысяча девятьсот четырнадцатом году. А здесь даже двадцатый век не наступил. Так что даже если учёные-аномальщики получат доступ к Голубым Водам, они очень нескоро разберутся, что они за чертовщина. - Да. - Они помолчали. Мику повернула к нему голову и, улыбнувшись, произнесла: - А ты неплохо поёшь. - Не могу с вами согласиться. - Фумей помотал головой. - У меня слуха нет. - Но у тебя неплохое чувство ритма. А ну-ка… - И Мику напела медленный мотивчик. Фумей подхватил его, хотя и несколько фальшиво. - “Кросс-Экзаминейшн - Модерато две тысячи семь”. Саундтрек к одной из игр про Феню Райтова. Хотя сам Феня как главный герой там не участвует. - Ох ты. А я просто подумала, что напеваю случайный мотив. - Да с нами какой только чертовщины не творится. - Фумей усмехнулся. - Понимаю. - Мику повернула голову по-птичьи и улыбнулась. Фумей обнял её. Так они и сидели минут десять. Он ерошил её сине-зелёные волосы, которые теперь пахли морем и чем-то ещё таинственным и далёким. Она просто сидела и ловила каждое его прикосновение. Ей нравилось вот так сидеть. Вот она, наивысшая степень отношений, а не то, что вы все думаете. - Так. - Фумей резко встал. - Война войной, а обед - по расписанию. - Он бросил взгляд на часы на интеркоме. Они показывали полпервого дня. - Скоро обед. - Полчаса же ещё. - Хорошо. Как там, интересно, остальные парни? - А тебе зачем? - Да просто Шурик у меня вызывает некоторые сомнения. Вроде и со Славей крутит, а вроде и свободный человек. Может, с Ленкой его свести? - А Элик? - Серёга? Да он в Женю в шестом классе втрескался до беспамятства, так что вопрос с ним закрыт. - А почему ты его Серёгой называешь? - Да потому, что Элик - как-то неблагозвучно для меня, а “Серёга” - это искажённое “Сыроега”. Фамилия-то у него Сыроежкин. - Понятно. - Мику как-то погрустнела и опустила голову. - Что случилось? Что причиной, кто виной? - Да так. Просто вот то, что у нас было в лагере… Это же последняя смена. Нам же всем уже по восемнадцать. Через три года в партию вступать. Детство кончается. - Ох. Да вы жили эту смену вечно, десятки тысяч лет подряд! Просто ничего не помнили об этом, полностью восстанавливая свои состояния. Насчёт уходящего детства - не беспокойся, я тоже прошёл через этот кризис, но судьба подарила мне этакую “вечную молодость”, правда, через хитро закрученное одно место, но это лучше, чем ничего. - Он помолчал. - Я думаю, что мне удастся вытащить нас всех в более удобный для проживания мир. Только не в прошлое моего мира, там Союз распался, а общество такое недружелюбное. Не хочу, чтобы вы так жили. - А Семёна? А Алису? Их куда? - Семён действительно попаданец. Надо его дополнительно спросить. А с Алиской я не знаю, как быть. Она вроде и попаданка, а вроде и внутренняя сущность лагеря. Чёрт её разберёт. Лишь бы Юхан со мной ещё раз связался, а ещё лучше - вытащил нас всех к себе, тогда бы мы всё это и обсудили за чашечкой кофе. Я ухмыльнулся и вновь сказал Фумею прямо в мозги: “Приятно, что мы сходимся во мнениях. Вытаскиваю всю твою банду вместе со взрослыми и гибридами через три, две, одну…”