Лагерю и Миру

- Вот, где вы будете жить - отсек четыреста десять. - Электра приветливо улыбнулась. Автоматический люк с шипением утопился в стену, открывая взглядам Нади и Жана не очень широкую, но длинную комнату. Обстановка классическая для жилых отсеков "Наутилуса": маленький стол, двухъярусная кровать, раковина, интерком. Аскетично, но добротно. Над столом в несколько рядов висели тоненькие цветные пленки с изображением странных трав и цветов. - Спасибо большое! - Жан вытянулся в струнку и козырнул. - К пустой голове руку не прикладывают. - Электра назидательно воздела палец. - А так - всегда пожалуйста. Располагайтесь. Жан решительно взял Надю за руку и втянул в отсек. Люк с шипением закрылся. - Не перестаю удивляться тем гениям, что построили этот корабль. Как же тут всё красиво и интересно сделано! Да нам до такого уровня технологий идти лет двести! - У меня плохое предчувствие. Нас перегоняют из отсека в отсек. Не могут они определиться, где нас содержать сподручнее, что ли? - Надя уселась на нижнюю койку, уперев локоть в колено, а подбородок положив на ладонь. Она по-прежнему улыбалась. Но улыбка стала похожа на оскал. - Вот только не понимаю, куда и зачем нас переводят. - Да не волнуйся ты. - Жан привычным движением подтянулся к верхней койке и лёг на неё животом. - Всё будет хорошо. Интерком для четыреста десятого отсека был отключен. Дети не слышали, что происходило в главной рубке. Немо сидел на выдвижном из пола капитанском кресле, наблюдая за работой высшего офицерского состава. - К операции Е-С корабль готов? - Да. - Электра, старпом, конечно, капитану верила, но недоброе предчувствие грызло её душу. - Исполняйте согласно инструкциям. - Есть. - Электра вздохнула. - Всему экипажу: операция Е-С начата, в действие привести первую фазу. В четыреста десятом отсеке раздалось тихое шипение: в полу открылись маленькие отверстия, и из них начал выходить газ зеленоватого цвета. Когда облачка этого газа начали доходить до детей, их веки начали тяжелеть, и их сморил простой детский сон. Отверстия закрылись, шипение затихло. - Фаза один исполнена. Начать исполнение фазы два. В борту подводной лодки открылось отверстие, закрываемое автоматическими люками. На специальных кронштейнах и рельсах туда был выдвинут металлический параллелепипед - внутри него находился отсек четыреста десять. - Фаза два исполнена. Начать исполнение фазы три. Отсек четыреста десять катился по рельсам в направлении хвоста подлодки. Остановившись, он привёл в действие пороховые разгонные элементы, и четыреста десятый отсек понёсся по рельсам со скоростью сто сорок пять километров в час. - Фаза три завершена. Отсек четыреста десять отделился от основного корпуса "Наутилуса". - Электра тяжело вздохнула. - Может, не стоило производить эту операцию? Шансы слишком малы. - Прекратите панику, Электра. Всё выверено точно. Далёкий Мир обязательно воспримет объект как автобус. Это единственный способ уберечь Надю и её Голубую Воду от Нео-Атлантов. - Хорошо. Надеюсь, их там хорошо примут. - Я тоже. Курс на основную базу. Жан тем временем проснулся от осознания того, что не чувствовал движения окружения. ""Наутилус" остановился, видимо, прибыли на другую базу", - подумал он. Мальчик открыл глаза. И каково же было его изумление, когда он обнаружил, что лежит поперёк ряда сидений, одного из многих, наполнявших странную многоместную повозку. Надю видно не было. За окнами простирался летний пейзаж, очень похожий на то, на что могли быть похожи прованские поля и леса, где он никогда не бывал, но слышал множество рассказов о них. Но это явно был не Прованс: иначе бы эта странная длинная повозка здесь не стояла, дотуда автомобили не добрались, насколько знал Жан. Скорее всего, это был многоместный автомобиль, и, надо сказать, довольно продвинутый на первый взгляд. Из лобового стекла были видны кирпичные стены, открывающиеся зевом ворот. Над ними было набрано крупными буквами: "СОВЁНОК". - Странно, что я понимаю это. Видимо, другой язык. И тут Жан будто прозрел. Что он удивляется автомобилю, где он находится, и местности, которую обозревает, когда не видно Нади! - На-а-адя! Ты где?! Ты жива? - Да вроде. - Сзади раздался Надин голос. Она чуть кряхтела, видимо, ушибив что-то. - Ты не ранена? - Да нет. Просто ноги затекли. А где мы вообще? - Сам не знаю. Думаю, надо выйти, осмотреться. Тут должны быть люди. - А кто нас сюда привёз? - Э-э-э-э... - Жан поглядел в ту сторону, где должен был быть водитель. Его не было. - Не знаю. Я спал. - Как это вообще произошло? Мы уснули в отсеке "Наутилуса", а проснулись у какого-то "Совёнка"? - Она вышла из того места, где сидела, и села на тот же ряд, что и Жан, но по другую сторону от прохода. - Ты тоже читаешь эти символы? - Ну да. Русский язык. - Странно, что я начал его понимать. Я же не изучал иностранные языки. Ну да ладно. Я не знаю, как мы тут оказались. - Мы могли проспать несколько недель кряду! - Исключено. Без еды мы просто бы померли. А так мы живы и здоровы. Разберёмся. А ты, кстати, в порядке? С тобой точно всё в порядке? И голова не болит? - Да всё в порядке, Жан, не волнуйся. - Надя лучезарно улыбнулась. - Может, нам стоит выйти отсюда? Я есть хочу. Да и спать хочется. - Ты же только что спала. - Ну... Да. Ощущение может быть обманчивым. Я слышала, чем дольше спишь, тем более вялый ты после сна. - Может быть. Надо выйти и осмотреться. Может, даже зайти в этот "Совёнок" и попросить помощи. Жан встал, взял Надю за руку и осторожно вышел из многоместного автомобиля. Снаружи он оказался довольно красивым и технологичным. Красные бока, широкие стёкла, двигатель, утопленный в корпус, прямоугольные стёкла фар... На радиаторе красовались буквы: "IKARUS". - Может, стоит зайти в ворота? - Там может быть опасно. Может, пересидим здесь? - Надя была права. Ни она, ни Жан не знали о том, что могут скрывать внутренности ограды. - Думаю, зайти следует. Мы попросим приюта и помощи. Спрос не ударяет в нос. - Ладно. Но умоляю, будь осторожнее. - Есть! - Жан шутливо козырнул. Парочка подошла к воротам. Они были открыты. Войдя внутрь, пройдя мимо пары зданий "общих кружков", ещё какого-то маленького домика с трубой и ряда явно жилых домиков, дети достигли чего-то, напоминающего площадь. С одной стороны стояли палатки, с другой - непонятная чёрная машина, видимо, предназначенная для полётов, а в центре площади возвышался бронзовый памятник человека, не известного ни Наде, ни Жану. Он поправлял левой рукой очки и словно надменно и насмешливо осматривал пространство, напоминающее детский лагерь или санаторий, с усмешкой и недоверием глядя на Жана и его спутницу. Рядом с палатками стояли раскладные столы. За одним из них сидели четверо. Один из них, юноша в чёрных очках, видимо, заметил Надю и её друга и приветственно замахал руками, будто приглашая их присоединиться к трапезе. "А я ж по-русски ни бум-бум, - догадался Жан. - Хотя... Судя по тому, что я понял надпись над воротами, то смогу и с этими объясниться..." Жан закричал и замахал рукой в ответ. Юноша, что приветствовал их, видимо, понял, что подойти Надя с Жаном не решаются, и начал движение к ним сам - расстояние между столом и входом на площадь было значительное, метров пятьдесят. Столько же было от входа до памятника. Надя в испуге пискнула и инстинктивно спряталась за спину Жана, а последний приготовился защищать её в случае опасности. Юноша завершил движение и, миролюбиво подняв правую руку, сказал: - Мы не желаем вам зла. Мы приглашаем вас позавтракать. - Спасибо. Мы просто впервые в жизни здесь. Но от завтрака, я думаю, из нас двоих никто не откажется. - Жан с удивлением отметил, что не приложил никаких усилий, чтобы понять юношу, равно как и чтобы сказать так, чтобы этот юноша понял. Жан будто говорил на родном языке, и при этом сам как будто слышал родную речь, но сознавал то, что язык был чужой. - Жан? Ты уверен? Стоит ли доверять человеку, что носит маску? - Это не маска, а визор. Но доверять мне можно. - Юноша лучезарно улыбнулся. - Прошу вас разделить нашу трапезу. Если, конечно, вы того желаете. У Жана и Нади тихо, но призывно урчали животы. - Пойдём? - спросил Жан у своей спутницы. - Пойдём. - Теперь уже Надя вышла вперёд и, взяв Жана за руку, последовала за загадочным юношей к столу. Сев за стол и получив свою порцию овсяной каши с клубникой, Жан и Надя получили возможность хорошенько рассмотреть своих сотрапезников. Юноша, что их вёл, носил на глазах чёрные очки или маску - сам он назвал их "визором". Одет он был в серо-синюю мятую гимнастёрку, плохо заправленную в синие штаны. Левая рука его, видимо, была протезирована. Она блестела - рука была закована в металл. Кисть его неживой руки была чёрного цвета, а на предплечье и плече были выгравированы армейские знаки различия. Большая часть из них говорила о звании капитана, но один из знаков говорил о сержантском статусе. Сам же юноша ел спокойно и размеренно, изредка поглядывая на новеньких. Остальные люди были одеты в странную униформу - белая рубашка, чёрно-синие шорты или юбка и непременный красный галстук с двумя хвостами на шее. Второй юноша сидел рядом с первым. Густая коричневая чёлка закрывала его верхнюю часть лица, но было видно, что на глаза его также надвинут визор. Он молча ел свою еду, ни на что не оглядываясь. Далее сидели две девушки.Одна из них обладала ярко-рыжими волосами, заплетёнными в два хвоста, удерживаемые заколками. На спинке её стула была повешена за ремень винтовка странного вида, что немного испугало Надю. Визора у девушки не было. Она отрешённо глядела то вдаль, то на Жана с Надей, то на второго спутника, изредка ковыряя ложкой кашу в тарелке. Четвёртая же имела волосы неестественного сине-зелёного цвета. Они также были заплетены в хвосты, но были они гораздо длиннее, чем хвосты первой девушки. Хвосты эти чуть ли не касались земли. Добрые голубые глаза этой девушки сверкали радостью и гостеприимством и смотрели сквозь прозрачный визор то на первого юношу, то на гостей. Она, умудряясь лучезарно улыбаться, с умеренной скоростью поглощала свою порцию. Было в этой девушке что-то ещё – то, что так часто появлялось у Нади на лице в ответ на чью-нибудь ласку. - Ну что. Думаю, можно познакомиться. - Первый юноша прокашлялся. - Фумей Ядзива, капитан российской армии, исследователь чужих пространств. - Семён Персунов, попаданец, фриланс-программист. - Второй юноша приветливо улыбнулся. - Алиса Двачевская, попаданка, снайпер. - Рыжая девушка помахала рукой. - Хацунэ Мику, пионерка, певица-мультиинструменталистка. - Длинноволосая тряхнула головой. - Если что, Мику - это имя. - Жан-Люк Лартиг, изобретатель, в бегах, жертва странного случая. - Надя, сирота, артистка цирка на полставки, в бегах, жертва странного случая. - Ну, вот и познакомились. - Юноша, назвавшийся Фумеем, собрал грязные тарелки и отнёс их в маленькое здание из шифера - видимо, полевую кухню и баню по совместительству. Когда он вернулся, разговор продолжился. - Давно в "Совёнке"? - Да с сегодняшнего утра. - Какой сейчас, по-вашему, год? - Тысяча восемьсот восемьдесят девятый. - Жана несколько смутил этот вопрос. - В этом детском лагере - тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. Там, откуда попал я - две тысячи девятнадцатый. - Я из две тысячи девятого, - ответил Семён. - Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой. - Алиса. - Какой сейчас, из того и приехала. - Мику. - А как вы сюда попали? - Обещаете никому не рассказывать? - Ну... да. Здесь всё равно никого как бы и нет. - Ну... Это очень долгая история. Но... Короче, я встретил Надю в Париже, на Экспо-1889... - А-а-а-а-а-а... Слыхал про вас. Не спрашивайте откуда, тоже очень долгая история. - Ну, короче, раз вы всё знаете... - Давай на "ты", хорошо? - Фумей улыбнулся, сверкнув рядом белоснежных зубов. - Хорошо. - Жан сглотнул и продолжил. - Короче, когда нас второй раз "Наутилус" подобрал вместе с бандой Грандис, нас с Надей и Мари перегоняли из отсека в отсек, потом нас поселили вдвоём в четыреста десятый отсек. Потом нас одновременно сморил сон, а проснулись мы уже здесь, в этой многоместной машине. - Хм. А от кого вы, ещё раз, бежите? - Гаргойловцы. Или Нео-Атланты. Тут к столу, где сидели наши шестеро, подбежал человек в камуфляжной форме и со знаками отличия сержанта. - Товарищ капитан! На автобусной стоянке и в лесу были замечены странные вооружённые люди в военной форме, островерхих капюшонах и масках! Надя обомлела. Фумей помрачнел. - М-дя. Вспомнил говно - вот и оно. Оценочное количество? - Увидено более пятисот, но мы считаем, что их раза в два-три больше. - Потери среди личного состава опергруппы есть? - Убито более трёх четвертей всей опергруппы. Осталась только половина моего взвода. Она ещё как-то держит периметр, но и моих скоро сломят. Готовьтесь к захвату. У них численное превосходство. Нам их не остановить. Вам тоже. Тут раздался хлопок, что-то просвистело, сержант вздрогнул и упал навзничь. Из раны на его затылке медленно потекла тёмно-вишнёвая, почти чёрная кровь, окрашивая брусчатку площади. Надин камень на шее - Голубая Вода - засветился синим светом и начал издавать высокочастотный писк. Наде удалось усмирить свой камень. На площадь вошло примерно триста человек, по описанию подходящих под то, что сказал умерший сержант. Они держали винтовки старого образца наперевес. Сами эти винтовки выглядели довольно забавно: будто на винтовки Бердана образца тысяча восемьсот семидесятого года приделали автоматический затвор и рожок с патронами. Маски на их лицах изображали гротескное грустное лицо. Видимо, капюшон был знаком отличия, потому что у тех, кто, казалось, были командирами, капюшоны отличались цветом от капюшонов остальных. Были слышны переговоры: - Всех перебить, девчонку взять живой. - Понято. Послышался звук взвода винтовок. Вдруг с гулким топотом вбежал ещё один солдат в капюшоне и маске, но с шевроном на рукаве. Он торопливо заговорил что-то ротным командирам. Те покивали. - Оружие из боевого положения вывести. Вы! - обратился один из ротных к тем, кто сидел за столом. Алиса взяла винтовку на изготовку. - Ваша группа полностью блокирована! Все выходы перекрыты! Надя тихо кинула Голубую Воду под стол, так, чтобы её не было видно. Фумей поднял камень и спрятал его в карман под подкладкой джинсов. - Кто это там гавкает?! - нагловато спросил Фумей у говорившего. Тот не ответил, а сделал несколько шагов по направлению к Фумею и несколько раз подряд выстрелил в воздух из пистолета. - С тобой, поганец, не гавкает, а разговаривает капитан Леманн! Так вот, от имени Его Превосходительства Гаргойла капитан Леманн предлагает вам сдаться! По-хорошему! - А если по-плохому? - нагло вскрикнула Алиса, щёлкая затвором винтовки. - Ну тогда я имею указание начальства живыми вас не брать! Ну как, нравится такой вариант? Алиса криво ухмыльнулась. Она аккуратно, но быстро вышла из-за стола, прицелилась и выстрелила из своей длинноствольной винтовки ротному прямо в центр лба его маски, где был намалёван глаз с четырьмя лучами. Пуля пробила дыру в маске, и ротный начал заваливаться на спину. Солдаты и два остальных ротных были в замешательстве от такой наглости. Они явно ожидали спокойной сдачи без боя. - Генда копчёному. - Алиса произнесла эти слова, в слове "Генда" сделав ударение на последний слог, закинула на плечо винтовку и, быстрыми и лёгкими прыжками дойдя до памятника Генде, выбила ударом ноги решётку вентиляции в брусчатке площади и прыгнула в провал. Когда солдаты оправились от шока, Алисы уже не было видно, а решётка стояла на месте. Второй ротный тем временем подошёл к оставшимся людям и с каким-то разочарованием в голосе - видимо, заметил, что на Наде нет камня - сказал, поводя дулом пистолета от одного пленника до другого: - Есть ещё желающие оказать сопротивление? Все отрицательно покачали головами. - Мы сдаёмся. - Фумей поднял обе руки над головой. Всем остальным ничего не оставалось сделать, кроме как поднять руки и подтвердить сдачу в плен. - Вот это другой разговор. - Ротный обернулся. - Взвод пять! Свяжите их и доставьте в необходимую локацию. - Понято! Солдаты резво подбежали к столу, достали из поясных сумок верёвки и довольно быстро у всех пятерых руки были связаны за спиной. Их связали в длинную колонну и взводный повёл их в библиотеку - одно из самых просторных помещений в лагере. Внутри пятеро перестали быть длинной колонной, и их бесцеремонно впихнули во внутренности библиотеки. Там томился весь остальной первый отряд. Вожатая отряда, Ольга Дмитриевна, смотрела на Фумея с немым упрёком. Тот пожал плечами - ну кто ж знал, что эти гады нападут. Медсестра Виола же хитро улыбалась, видимо, обдумывая какие-то свои планы. Славя тихо плакала в плечо Шурика. Женя с раздражением осматривала помещение библиотеки и на чём свет стоит ругала Нео-Атлантов за то что они, хунты проклятые, не уважают библиотеку и человеческое достоинство. Лена тихо рычала от злости, её перекошенное дьявольской улыбкой лицо не предвещало ничего хорошего. Это удивило Фумея. Всегда тихая и незаметная Леночка Тихонова - и вдруг так злиться! Какая муха её укусила? Пока он разглядывал Лену, она вдруг сама неожиданно налетела на него и больно ударила кулаком в лицо. - Ты! Эти гады на нас напали! Твоих рук дело? - Нет. - Фумей потрогал щёку, на которую пришёлся удар. - Они сами взяли меня в плен. Не мои это люди. Простите меня, пожалуйста, что они взяли вас в плен. Я боюсь не меньше вашего. - Прости меня, Фумей. Я просто на взводе. Но эти... - Леночка потупила взор, но потом её лицо вновь перекосила дьявольская улыбка.