***
Юна не сразу начала подмечать в себе эти изменения. То, как её рука тянется к плечу Кая каждый раз, когда он не обращает на неё внимания. Это была болезнь и её нужно было лечить. Если Хюнинкай решил сыграть с ней в эмоциональные качели, ему же хуже, потому что Юна всё просекла. Она была из тех, кто за себя постоять может, поэтому много смелости было не нужно, она подошла к нему на перемене. — Хюкка! — Он как раз стоял со своим другом возле автомата с напитками, до слёз такой же красивый. Его кудряшки и глаза цвета чая чуть снова не свели девушку с ума, — Поговорим? Хюнинкай сразу нахмурил брови, но держал милую улыбку на лице. Рядом стоящий парень кивнул им обоим и ушёл. — Что-то произошло? Всё в порядке? — Кай со взволнованным лицом взял ладонь Юны в свою руку, его недопитая газировка стояла на лавочке. — Я хотела поговорить с тобой, ты ведь сейчас не занят, — Юна дружелюбно улыбнулась в ответ, но чувствовала как предательски стало быстрее биться сердце. — Да уж, ты выловила меня в один из таких редких моментов, — Кай рассмеялся и жестом предложил им присесть, — Купить тебе выпить? — Я только что пила сок в столовой, — Юна махнула рукой, — Как прошли выходные? — Тренировки, сплошные тренировки, — Кай тяжело вздохнул, — Ох, я правда так устал, Юн-ни. Он лёг на скамейку, положил свою голову ей на колени, а ноги вытянул. Солнце заставляло его щурить глаза и морщить нос, лучи золотыми нитями путались в каштановых кудрях. Юна смотрела на него, как на Давида, он был искусством, и его сердце тоже, казалось, было сделано из камня. — Нас сейчас нагибают конкретно, скоро ведь чемпионат, домой прихожу под ночь, забываю поесть, — Хюнин поджал губы. — Бедняжка, — Юна позволила себе пропустить пальцы сквозь его волосы, — Забавно. — Чего смешного? — Кай искренне удивился. — Черен рассказывала, как видела тебя в субботу в кино, она ходила на Венома, — Юна сделала задумчивый вид, — Ну, фильм закончился в полночь, ты и в правду вернулся поздно в свой выходной. — Я в кино сразу с тренировки побежал! — Кай вдруг подскочил с колен и сел к подруге бок о бок, — Просто появились свободные два часа. — Хюкка, мы ведь… Мы с тобой неделями не видимся, только в школе привет-пока, — Юна почувствовала, что вот-вот снова заплачет, хотя она думала, что давно переступила через это, — Ты меня всё звал пойти в парк, к фонтану, говорил, там такая красота к восьми вечера, тишина, фонари. Я ещё так вдохновилась. Всё представляла себе, как мы туда сходим. А ты получается… Для тебя это были просто слова. Может, и наша дружба — для тебя просто слово? Лицо Кая было, словно написанная маслом картина — застывший тихий ужас. Он не мог подобрать слов, был растерян… Ему было по-настоящему стыдно? — Юна, прости меня, пожалуйста, — Кай развернул девушку к себе и обнял, — Я не хотел ранить твои чувства, я даже не подумал о том, что для тебя это так важно. Просто я хожу сейчас весь в своих делах, совсем запутался. По щекам Юны потекли слёзы, сначала она пыталась их сдержать, но затем они полились градом и девушка чуть ли не рыдала, вспоминая всё время, что провела, плача в постели, думая о Хюнинкае, отрицая свои чувства к нему, стараясь убедить саму себя, что она в него не влюблена, а он… Он был весь в своих делах. Но ведь он извинился… — Тебе правда жаль? — Сквозь всхлипы спросила Юна. — Конечно же. Только скажи мне, как всё исправить? Хочешь, мы сходим к этому фонтану? Правда, прямо в эту субботу, я куплю нам горячий шоколад и мы будем сидеть на бортике, болтать о всякой ерунде. Юна прижала свою мокрую щеку к его плечу в белоснежной школьной рубашке, на ткани расцветали пятна от туши. — Тогда в эту субботу? — Юна рассмеялась, она снова была счастлива, а в животе бабочки порхали.***
В квартире Хванов была маленькая вечеринка — только самые близкие друзья. Йеджи не пускала к себе никого, кроме Черён и Юны, а у Хёнджина вообще был только один друг… Его звали Чан, они оба были выпускниками, но если Хёнджин предпочитал торчать в библиотеке до вечера, ради бесплатных книг, то Чан торчал в качалке. Девочки называли его ласково дедом, потому что до него долго доходили шутки, и иногда он был душнилой. Ладно, это была не совсем вечеринка. Тут было штук пять пицц, очень много пепси, а ещё миска чипсов, но она скоро закончится. Девушки заняли весь диван, чтобы быстрее выбрать фильм, тут, в гостиной, стоял просто огромный телик. — Посмотрим «Красивого мальчика»? — спросила Черён. — Нет, мы не можем смотреть фильмы с Шаламе каждый раз только потому… — Начала Юна. — Что он гениальный актёр и красив, как бог? — Черён достала себе банку мороженного из морозилки. — А вы ходили на Дюну? — спросил Чан, держа в руке кусок пиццы. — Милый, если бы не Черён мы бы и не пошли, потому что это было похоже больше на выпуск Национальной Географии, а не на фильм, — сказала Йеджи. — Очень красиво, ничего не понятно, — Юна забрала одну из коробок и положила перед всеми на столик. Парни уселись на ковре перед экраном, почти в ногах девчонок, но им не привыкать. Хенджин был похож на пальму из-за хвостика, он сидел в открытой майке и было видно, как крошки от пиццы прилипли к его груди. Чан сидел в большом мягком свитере, но через дырки в его вязке было видно соски. — Порнография! — закричала Черён. — Мальчики, вы не могли бы прикрыться, зачем провоцируете? А потом сами и жалуетесь, — рассмеялась Йеджи. — Будешь иметь дело с моим отцом-полицейским! — Чан обнял себя руками и закричал, — Это сексуализация! Я не могу носить под ним майку, мне жарко. — Правда? А мы вот носим лифчики и не жалуемся. Представь себе, меня однажды выгнали из школы домой за то, что без него пришла, — сказала Юна. Она посмотрела на Хёнджина, который всё это время не сводил с неё глаз, — Скажешь, там и прятать-то нечего? — Нет, — Хенджин сделал ещё укус от пиццы и отвёл взгляд, — Хотел сказать, что это не справедливо. Бюстгальтер ведь может навредить кровообращению, его наоборот полезно не надевать иногда. — Боже мой! Йеджи ты заставила его читать матчасть? — Черён весело расхохоталась. — Как там твои дела с Хюнинкаем, Ю? — вдруг спросил Чан. — А ты откуда знаешь? — Юна была удивлена, но залпом допила энергетик из банки, изящно смяла её и закинула в пакет с мусором. — Пацаны тоже между собой говорят, — сказал Чан, — Вы дружите или… Спите? Хенджин сморщился вдруг, будто съел лимон, — Спят? Хюнинкай похож на младенца. — Да он выше, чем ты! — сказала Юна. — Он спал с моей подругой, — пожал плечами Чан, — Просто секс. — Он говорил мне, что не хочет ни с кем отношений, — сказала Юна, — Значит, он может просто спать с кем угодно… — Секс и чувства — это разное, — сказала Черён, уже опустошив пол банки кокосового мороженного с арахисовой пастой. — Я не считаю секс без чувств чем-то плохим, каждому хочется иногда просто… испытать удовольствие? — Юна пожала плечами, — Однажды он влюбится в кого нибудь и захочет отношений. В комнате ненадолго воцарилось молчание, но его прервал возмущенный фырк Хёнджина. — А может и нет, — сказал он. — А может он влюбится в кого-то, с кем спит, такое бывает, — задумалась Йеджи. — Боже, зачем ты сказала это, теперь Юна попытается переспать с Хюнинкаем! — возмутилась Черён. — Если ты переспишь с ним, не факт, что он в тебя влюбится, — сказал Чан. У Юны натурально кружилась голова, ей вдруг стало не по себе, появилось ощущение, будто она хочет обратно туда, где нет этих странных взрослых реалий, где… — Неужели вас это не пугает? Спать с человеком, чтобы он в тебя влюбился? Юна, существует миллион причин, почему он может в тебя влюбится, но если для Хюнинкая это возможно только через секс — он тебя не достоин, — сказал Хенджин. — Что? — Юна посмотрела на Хёнджина завороженным взглядом, как ребёнок, потерявшийся на незнакомой улице, когда видит родные качели. Такая простая мелочь, которую она забыла… Хюнинкай мог влюбиться в неё за что угодно, но Юна уже мысленно строит план того, как заняться с ним сексом, чтобы привязать к себе. Разве это… Здорово?