***
20 мая 1998 «ПОГИБШИЕ ЗА ПРАВДУ. ПОГИБШИЕ ЗА МИР. ПОГИБШИЕ ЗА НАС. В Хогвартсе установлен мемориал павшим во Второй Магической Войне.» — Кричер! — ввалившийся на Гриммо через камин в кабинете директора Гарри расстегнул слишком плотную для майского солнца парадную мантию и обернулся на последовавших за ним, таких же угрюмых, Рона и Гермиону. Троица молча переглянулась, и Гарри прервал приветствия домовика: — Огневиски. И три стакана. Это было почти так же плохо, как бесконечные похороны две недели назад.***
31 мая 1998 «ОПРАВДАНЫ И НАГРАЖДЕНЫ ПОСМЕРТНО. Открытые для прессы материалы дел Сириуса Блэка и Северуса Снейпа, а также трогательную историю школьной вражды читайте на второй странице.» Гарри вздохнул и закрыл газету. В его голове вертелись язвительные комментарии Северуса Снейпа, всецело выражающие его мнение по поводу того, куда журналисты могут засунуть свой длинный нос и куда за ними стоит последовать мистеру Поттеру, но этого было то немногое, что мог сделать Гарри для тех, кто умер так напрасно, так и не получив положенных почестей. Для тех, кто умер за него.***
5 июня 1998 «ЭКСКЛЮЗИВНЫЙ ВЕЧЕРНИЙ ВЫПУСК «ЕЖЕДНЕВНОГО ПРОРОКА»: «У НИХ ТОЖЕ НЕ БЫЛО ВЫБОРА!» — Гарри Поттер выступил свидетелем защиты в процессе по делу Пожирателей смерти Малфоев!» — Гарри, я не понимаю, — Кингсли Шеклболт устало массировал виски, сидя в роскошном кресле министра, — зачем ты это сделал? Люди хотят возмездия. Гарри не знал ответа на этот вопрос, и, наверное, именно поэтому вспылил на старого соратника: — Вот именно, Кингсли! Никто не хочет разбираться! Если ты забыл, напомню — Визенгамот точно также отправил в Азкабан Сириуса Блэка! Кингли лишь приоткрыл глаза, глядя в мерцающее пламя богато украшенного камина. — Что ж, будем надеяться, это не доставит нам дополнительных проблем.***
15 июня 1998 «ХОГВАРТС ЗОВЁТ НА ПОМОЩЬ. Интервью директора Школы по поводу восстановительных работ, реквизиты Гринготтс и контакты ответственных за восстановление Хогвартса на пятой странице.» — Вингардиум Левиоса! — отлевитировав энный по счёту блок старинного камня на своё законное место, Гарри отёр рукавом старой рубашки пот со лба и выдохнул. Оглянувшись и помахав Луне, с блаженным видом поливавшей Агуаменти свежевысаженные кусты какой-то невероятно полезной волшебной зелени, Гарри вернулся взглядом к зализывающему раны замку. Они, юные герои-недоучки, немногим могли помочь в восстановительных работах: с одной стороны, замок находился на месте магического колодца — места силы — и сам черпал сырую магию, восстанавливаясь день за днём. С другой — оставалось множество чар, которые мог наложить только специалист, и бедный профессор Флитвик спал по пять часов, чиня замершие лестницы и покорёженные доспехи. Ребятам только и оставалось, что помогать замку, выстраивая заново разрушенные башни и облагораживая сожжённые территории вокруг. Впрочем, как заметила директор Макгонагалл, присутствие на восстановительных работах Героя привлекало в Хогвартс множество рабочих рук, и Гарри, скрепя сердце, работал без оборотного и мантии-невидимки. «С паршивой овцы хоть шерсти клок» — думал Гарри про нездоровое внимание к собственной персоне.***
10 июля 1998 «КИНГСЛИ ШЕКЛБОЛТ — НОВЫЙ ИЗБРАННЫЙ МИНИСТР МАГИИ! Интервью с министром о новом курсе Министерства на первой полосе.» На роскошный приём в честь нового министра Гарри не пошёл, как его не уговаривал Кингсли. Он счёл, что их совместного интервью на прошлой неделе было более, чем достаточно, чтобы выразить поддержку Героя «правильному» кандидату. С него довольно политики. Кроме того, Гарри всё ещё был зол на Шеклболта, который, не спросив заранее, прямо перед журналистами предложил ему место Главы Визенгамота. «Я же даже школу не закончил!» — возмутился опешивший и растерявшийся Гарри. «А кого вы считаете достойным этого поста, мистер Поттер?» — спросила журналистка. Гарри мысленно вернулся к злополучному заседанию по поводу дементоров. «Августа Лонгботтом», — ответил он. Вместо приёма Гарри ждало удивительное событие из тех, ради которых стоило отложить посадку на поезд призрачного Кингс-Кросса — крестины Тедди. Сегодня маленькому Люпину исполнялось три месяца. Пару дней назад Гарри попросил Кричера убраться в Ритуальном зале Блэк-холла, и теперь сидел в гостиной, ожидая Андромеду с Тедди, чтобы провести магические крестины. У него будет крестник. Гарри улыбнулся в пустоту гостиной и вернулся взглядом к камину.***
11 августа 1998 — Гарри, милый, попробуй рагу, — хлопотала над ним миссис Уизли. Насыщенное событиями послевоенное лето приближалось к концу, и вместо бесконечных судов, похорон и вечеров памяти наконец перешло к семейным праздникам. Похорошевшая на министерские премиальные Нора встретила гостей на совершеннолетние Джинни. — Рональд, ты не можешь просто так взять и забить на своё образование! А иначе станешь самым необразованным кавалером Ордена Мерлина Второй степени в истории! — красная от возмущения Гермиона вымещала свой гнев на ни в чём неповинном салате, безжалостно протыкая вилкой сбегающие к краю тарелки черри. Этим утром им пришли письма из Хогвартса, которые приглашали не успевших завершить своё образование студентов на программу подготовки к ТРИТОНам длиной в один семестр. Гермиона подрагивающими от возбуждения руками тотчас настрочила ответ, сообщающий о том, что она хотела бы вернуться на полноценный седьмой курс. — Рон, Гермиона права… — начала было миссис Уизли, но Рон прервал возмущения неоспоримым на его взгляд аргументом: — А вот и нет! Ещё на прошлой неделе нам с Гарри пришли письма из Аврората, они готовы принять нас без школьного диплома и экзаменов. Мы сможем сразу же приступить к практике, а обучение они будут вести заочно, по месяцу во время зимней и летней сессии! Мы сможем отловить сбежавших гадов! — на этих словах Рон торжественно треснул кулаком по столу и обернулся на притихшего Гарри. — Правда ведь, дружище? — Я бы хотел вернуться в школу, — пожал плечами тот. Рон и Гермиона, не ожидавшая поддержки, изумлённо посмотрели на него. — А что? Я… Первая сессия в Академии, если мы примем приглашение, начинается в январе. А до этого мы можем вернуться и сдать ТРИТОНы. Гарри хотелось ещё немного продлить школьные годы, хотя бы на три месяца. Он понимал, что они с Роном не выдержат полноценный седьмой курс, но… предложение Шеклболта занять пост Главы Визенгамота заставило его задуматься. От него ждут великих дел, взвешенных решений, а у него нет даже школьного диплома. Гарри чувствовал себя маленьким стариком. — Гарри, я не ожидала, но ты такой молодец! — Гермиона с видом победителя проткнула последнюю помидорку. Рон фыркнул и повернулся к сияющей, как начищенный сикль, Гермионе. — Ладно, — буркнул он. — Образование — необходимый этап в карьере каждого мага, — важно заметил до этого молчавший Перси. — Силенцио! — не без ехидства шепнула Джинни и, пропустив мимо ушей возмущения матери («А что? Мне теперь можно!»), повернулась к Гарри. — Как здорово будет всем вместе вернуться в школу! Я рада, что вы будете рядом, ребята. После ужина Гарри вышел в сад подышать свежим воздухом, где столкнулся с Джорджем, щеголявшим выкрашенной в каштановый шевелюрой. Он сидел на крыльце и курил, задумчиво наблюдая за вытягивающим из земли червяка гномом. — Так я хотя бы могу смотреться в зеркало, — брякнул Джордж, поймав вопросительный взгляд Гарри на свои волосы. Гарри смутился и молча сел рядом, потянувшись к пачке за сигаретой. Обычные, магловские. — Мама не заметила, куда ты ушёл? — Гарри покачал головой. — А то нас ждёт лекция о вреде курения. Джордж подкурил ему не менее магловской зажигалкой, и Гарри, неумело затянувшись, закашлялся. — Э-э… Как дела в магазине? — Хорошо. Хотим в сентябре открыть филиал в Хогсмиде, третьекурсники будут счастливы. — Джордж по привычке говорил «мы» и Гарри сделал лучшее, что мог — не заметил. — Если что будет нужно, ты говори. — Да, спасибо. Приходи на открытие, выберешь себе что-нибудь, это будет лучшая реклама. — Хорошо, — Гарри выбросил недокуренную сигарету, прошептав «Эванеско», — Джордж… — тот поднял на него непривычно тяжёлый взгляд. — Э-э… «У тебя всегда есть мы. У тебя всегда есть я.» — Я знаю.***
1 сентября 1998 За окном мелькали пейзажи, которые Гарри, не замечавший раньше за собой подобной сентиментальности, назвал про себя «мирными» и теперь жадно поглощал глазами. Они ехали в купе вшестером — он, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл и Луна: школьники, ставшие героями войны. У них с Роном и Гермионой было теперь по Ордену Мерлина, у ребят — медали за участие в Битве за Хогвартс. А теперь они просто едут учиться, и впереди их ждут… нет, не опасности и жаждущие власти маньяки, а занятия и экзамены. Гарри хотелось рассмеяться, но он не стал, боясь напугать друзей. — А ведь это последний раз, когда мы едем вот так, на Хогвартс-экспрессе... — заметил Рон. — Что, Рон, теперь ты не считаешь возвращение напрасной тратой времени? — менторским тоном спросила Гермиона. «А ведь правда», — подумал Гарри. Остальные ещё прокатятся на каникулах, а они с Роном и Невиллом покинут школу перед Рождеством. — В экспрессе, может и последний, но в школу я вернусь, — вдруг сказал Невилл. — Профессор Спраут предложила мне после экзаменов остаться лаборантом. — Невилл, это же чудесно! — обрадовались Джинни и Гермиона. Луна прикрыла глаза и улыбнулась. Появление в Большом Зале вышло… неловким. Слишком много восхищённых взглядов было направлено на троицу. Ну ладно, на Гарри. Он краснел, опускал глаза в пол, пока внимание школьников вдруг не переключилось на кого-то другого. Гарри поднял взгляд и увидел слизеринцев. Бывшие однокурсники тесной группкой протиснулись в Большой Зал, тщетно пытаясь не привлекать внимание. Паркинсон, Забини, Гойл, Нотт, Булстроуд и… Малфой. Гарри резко втянул в себя воздух. Малфой выглядел плохо, ну, для Принца Подземелий. Его мантия была всё также безукоризненно чиста и отглажена, вся одежда сидела с иголочки, но лицо имело оттенок пепла, а под глазами залегли круги, словно от бессонных ночей. На лице замерло выражение обречённой решимости: Гарри был уверен, что с таким же шёл в Запретный Лес на собственную смерть. Когда директриса Макгонагалл поднялась со своего места, Гарри понял, что не заметил, как прошёл ужин. — Дорогие студенты! — начала профессор. — Хогвартс рад открыть свои двери вновь. Как вы уже знаете, в этом году не будет второго курса, так как руководство школы приняло решение оставить всех первокурсников на повторное обучение. Мы рады вновь видеть всех магглорождённых и сожалеем, что вам пришлось начать своё обучение с младшими курсами. Шестой курс в сентябре будет проходить экстерном программу пятого и сдаст СОВ в конце месяца. И мы рады приветствовать тех, кто вернулся на программу подготовки к ТРИТОНам для получения аттестата. Ваша группа будет жить в отдельном общежитии, старостой вашего курса назначен мистер Лонгботтом, он проведёт вас к вашей гостиной. Дорогие студенты, настало мирное время, и для нас всех это шанс вдохнуть свободно, учиться усердно и дать шанс всему, что мы откладывали на потом. Не упустите его. Желаю всем хорошего учебного года! Гарри молча поднялся со своего места и нашёл глазами Невилла.***
11 сентября 1998 Новое общежитие находилось недалеко от Хаффлпафа, не в башне, а на первом этаже. Вход в гостиную охранял портрет лесной нимфы, которая напоминала Гарри Луну. Жили они вчетвером: Дин остался на седьмой курс, как и Гермиона. Гарри втайне был рад — делить комнату со студентами других факультетов, которых он едва знал, или, не дай Мерлин, со слизеринцами, было бы неловко. В гостиной не было той атмосферы, что наполняла башню Гриффиндора — все вернулись учиться, и между бывшими слизеринцами и остальными установился хлипкий нейтралитет. Гермиону, которая жила теперь вместе с Джинни в башне Гриффиндора, они видели только во время еды: в башне Гарри был нечастый гость, уж слишком он избегал навязчивого внимания младшекурсников. — Эй, Малфой! — не без издёвки окликнул блондина Рон. Они сидели по разным углам общей гостиной и занимались; завтра нужно было сдать Слизнорту эссе по программе первых двух курсов. Тот поднял на них какой-то затравленный взгляд и гордо вздёрнул подбородок. — Что ты так смотришь? Есть что скрывать? — Рон! — шёпотом одёрнул друга Гарри. — Ты чего? Что тебе от него надо? — Просто хотел спросить, как нарезать ингредиенты для перечного зелья, — проворчал рыжий, — а он так пялится, словно нарывается. — Тонкими полосками, а перец и мяту надо превратить в кашицу, — ответил всё так же шёпотом Гарри, тоже застрявший на этом моменте и успевший проверить в учебнике. — Что ты в самом деле, отвянь от него, нам только дурацких разборок не хватало! — Гарри лукавил, он уже понял, что Малфой избрал тактику избегания, и просто не хотел мелочно мстить «проигравшей стороне». Ему отчего-то не хотелось «враждовать» с Малфоем: наверное, они оба это переросли. Рон же до сих пор не оправился от потери брата, и то и дело норовил найти повод позадирать бывших слизеринцев, как будто они были причастны к смерти Фреда. — Это же Малфой, — пожал плечами Рон. — Ладно, ты прав, ну этого хорька.***
31 октября 1998 Хэллоуин пришёлся на субботу, и ребята вшестером отправились в Хогсмид. Они навестили филиал «Всевозможных Волшебных Вредилок» — Гарри был здесь уже второй раз: он, как и обещал, был на открытии; зашли в Сладкое королевство, и теперь сидели в «Кабаньей голове», которая с Победой приобрела гораздо лучший вид, но в которой, на счастье, всё также было немного клиентов, попивая сливочное пиво и болтая о пустяках. Каждый из них наслаждался беззаботностью выходного, не омрачённого опасностями, не считая приближающихся экзаменов. Гарри смеялся над шутками Рона, слушал о планах Невилла на подрастающее поколение мандрагор и уверял Гермиону, что они в самом деле готовятся к экзаменам. Когда ребята возвращались в замок, их догоняли сгущающиеся сумерки. Гарри с Джинни отстали от остальных и теперь шли вдвоём, время от времени соприкасаясь руками при ходьбе. Гарри оглядел замок, отстроенный заново и, как и прежде, подмигивающий им огоньками окон. — Сегодня годовщина смерти моих родителей, — вдруг вырвалось у него. Гарри почувствовал себя глупо. Это было так давно и он их почти не помнил, столько воды утекло с тех пор и столько людей пало в новой войне… — Гарри, они умерли, чтобы ты жил, — мягко сказала Джинни и взяла его за руку. Её тёплая мягкая ладонь сжалась в ободряющем жесте. — Расскажи мне, чего ты хочешь? — Джин, я не знаю, — честно ответил Гарри. — Я не думал, что доживу до восемнадцати. — Может быть, мне показалось… Но ты избегаешь меня, — сказала девушка, повернув голову и поймав его взгляд. — Я… Э-э… — Когда мы расстались тогда, на похоронах Дамблдора, это было перед войной. Ты сказал, что это для моей безопасности. Ты не знал, останешься ли жив. Ты мне ничего не обещал, но вот война закончилась, а мы так и не поговорили. Не нужно бегать от меня, Гарри, я тебе не враг и не безумная фанатка. Расскажи мне. — Джинни, я тебя очень люблю, ты моя семья, — начал Гарри, — просто… Я сейчас ничего не хочу. Я правда никогда не думал о том, что может быть «после», в моей жизни всегда была война. А сейчас на меня свалилась… жизнь, и мне нужно понять, что с ней делать. — Хорошо, — спокойно ответила Джинни и, вдруг чмокнув его в щёку, хитро ухмыльнулась, — только не думай, что я буду тебя ждать! Догоним остальных? — легонько ущипнув его за бок, она рассмеялась и побежала вперёд, догоняя ребят. А Гарри, слыша цветочный шлейф её духов, в очередной раз удивился, насколько Джинни хорошо его понимала и как была непохожа на всегда готовую заплакать Чжоу.***
24 декабря 1998 года Гарри сидел на ужине в Норе, и его мысли плыли по течению под мелодию Селестины Уорбек. Они покинули Хогвартс вчера утром, сдав все экзамены и попрощавшись с друзьями. Гермиона должна прибыть в Нору тридцатого декабря — она отправилась в Австралию к родителям. «Они были так обижены летом, когда я вернула им память, не помогло даже то, что я представила им Рона как своего парня, я должна побыть с ними хотя бы неделю. «Наша дочь отправилась воевать, и додумалась стереть родным родителям память, вот так заводи колдунью в семье, ни грамма уважения, а если случится ещё что, снова заставишь нас забыть, что у нас есть дочь?!» Я должна им всё рассказать помягче и провести с ними время. Вернусь на Новый год!» Через пару недель Гарри с Роном начнут обучение в Академии Авроров, а в феврале приступят к заданиям — аврорату нужны свежие кадры, уж очень много работы. Гарри не сомневался, что они наскребли необходимые ТРИТОНы: он немного волновался за зелья, но к ним готовился особенно усердно, подгоняемый воображаемым Снейпом, так что он рассчитывал на «Выше Ожидаемого», хотя знал, что в Аврорате закроют глаза и на «Удовлетворительно». Но он не хотел злоупотреблять своим статусом. Гарри вдруг подумал о слизеринцах: какую дорожку теперь выберут они? Вряд ли их так же ждут в Министерстве с распростёртыми объятьями. Тут Поттеру пришла в голову безумная мысль. Весь семестр они с Малфоем держались друг о друга подальше, не зная, как теперь общаться с бывшим врагом. Школьная вражда была теперь неуместна, особенно после того, как Гарри выступил на их суде. Возможно, подумал он, они никогда больше не поговорят, изредка сталкиваясь где-то и удостаивая друг друга неловким кивком. Он хотел как-то сказать Малфою, что теперь у того есть возможность жить — так же, как и у Гарри, без оглядки на прошлое. Да, им будут припоминать их роли в войне, но на самом деле теперь они свободны. — Мистер Уизли, можно одолжить у вас Искру? — Искра была новой совой семейства Уизли, Эррола решили отправить на пенсию, и он доживал свои тихие дни на чердаке. Гарри поднялся в комнату Джорджа, которую предоставила ему миссис Уизли — Джордж жил в Лондоне, в квартирке над магазином — и достал из сундука палочку из боярышника. Аккуратно упаковав её, Гарри достал лист пергамента и перо и, задумавшись, написал: «Эта палочка сделала своё большое дело. Пришло ей время вернуться к хозяину и начать новую жизнь. С Рождеством.» Гарри свернул пергамент, сочтя подпись излишней, и прикрепил его вместе с посылкой к лапке совы. — Искра, это посылка для Драко Малфоя, доставь в Малфой-мэнор. Можешь не ждать ответа, — сова взъерошила свои перья с красивым золотистым отливом и, ухнув, отправилась в путь. На следующий вечер сова вернулась, и Гарри непросто было признаться себе в разочаровании, охватившем его: ответа, конечно же, не было. Он и не ждал его... так?