Обсидиановое сердце

«Я буду самым, поверь мне, прошу. И лучше стану, чем был, я не вру. Ты заполняешь мою пустоту. Я за тобой в небеса и ко дну.»

Полумрак зала создавал уютную и романтическую атмосферу. Все это подкрепляли свечи, цветы и панорамные окна, что открывали красивый вид на огни ночного города. Аромат благовоний и цветов дурманил и опьянял, в купе с дорогим вином. Теплая вода купели, что ступенями уходила глубоко в пол, согревала и расслабляла. По глади воды бежали легкие волны от движения их тел. Сладкие стоны Алисы, эхом отражались от стен, что были украшены лепниной. Девушка была по пояс в воде, опираясь руками о самые верхние ступеньки. Ее влажная от воды кожа, блестела в теплом освещении свечей. Капельки отражали огоньки пламени, придавая коже оттенок темнее. Волосы Морган были мокрыми и налипали на спину, плечи и руки Шона. Стоя позади нее, Уоллес двигался медленно, растягивая каждый момент. Одна его ладонь поглаживала ее тело от груди к животику и ниже, другой он держал любимую за шею. Не сильно, но иногда слегка прижимая. Алисе нравилась эта его власть над ней. Его руки были такими сильными, что при желании он мог свернуть ей шею одним движением. Но Морган безоговорочно ему доверяла. Ее стоны и вскрики так возбуждали мужчину, что он перемещал руку с ее шеи на лицо, касаясь пальцами губ девушки. — Малышка да, да, — хрипло стонал Шон. — Да детка. Алиса нарочно приоткрывала ротик, посасывая его палец. Это подводило Уоллеса к пику наслаждения. Мужчина прижимал любимую спиной к своей груди, путаясь в ее волосах, его голос звучал брутальнее обычного: — Иди к папочке. Его слова отрывали Алису от земли. Шон полностью владел ее телом и душой. Его пальцы ласкали нежный цветок любимой девочки, продолжая двигаться. Он чувствовал дрожь в ее теле, что передавалась и ему. То, как она сжимается, лишь приблизило его, из-за чего он входил глубже. Алиса откидывала голову назад, упираясь затылком о его грудь, Шон крепко прижимал ее к себе, будто кто-то посмел бы отобрать его сокровище. Единение их душ и тел, безграничная и взаимная любовь, вечная, космическая связь, наконец пролилась белым молоком по стенкам серебряного кувшина. Морган замерла, жадно хватая воздух. Шон продолжал прижимать любимую девочку к себе, зацеловывая ее шею и ушки, тяжело дыша. — Я так люблю тебя, — шептал он раз за разом. Мужчина не спешил покидать ее лоно. Его ладони поглаживали такое родное тело, уделяя бесконечно много внимания животику Алисы. Она была солидарна с его желанием, мечтая о том же. Сладкий сон-воспоминание, о проведенной в отеле ночи, таял как утренний туман. Шону так не хотелось с ним расставаться. Ведь совсем недавно все это было реальностью, частью его жизни, а сейчас он ищет Алису, из-за глупой выходки Лали. Открывшаяся дверь машины, впустила утренний холод, что неприятно покалывал кожу. Уоллес глянул на часы на руке, четыре утра. — Ребята все еще прочесывают район, — отчитался Эллиот. — От Алекса и Шеннон никаких вестей. Новости не хорошие и не плохие, но от этого не легче. Мужчина устало потер глаза. — Что с Лали? — нехотя спросил Финч. — Пусть сидит в своей дыре и не высовывается, — скривившись, ответил Шон. — Не хочу даже думать о ней, иначе башку прострелю этой дуре. — Езжай домой Шон, — предложил мужчина. — Тебе нужно поспать. — Я без нее домой не вернусь. — Ты на ногах не стоишь, — настаивал Эллиот. — Мы найдем ее, не изводи себя. — Я все равно не усну, — отрицал Уоллес. Телохранитель снова просмотрел сообщения в телефоне, проверяя работу команды. — Едем, — предложил Финч. Шон завел Майбах, разжигая в себе искорку надежды. Морган проснулась от холода. Она поджимала ноги, плотно завернувшись в одеяло. Сон был прерывистый, Алиса не могла нормально спать, из-за пережитых эмоций, чужого места и посторонних шумов. Если ей и удалось проспать хотя бы час, то это уже можно считать успехом. В пустой и холодной постели было очень сложно согреться самой. Царапина на руке все еще ныла, в горле першило, а живот издавал звуки погибающего кита. Алиса вспомнила, что уже почти сутки ничего не ела. Приняв вертикальное положение, девушка ощутила головокружение и тошноту. В комнате было темно, за окном тоже. Ее телефон был выключен и она даже не знала который час. Ступая босыми ногами по холодному, деревянному полу, Морган прошла в ванную чтоб умыться. Из зеркала на нее смотрела, какая-то мертвая Алиса. Лицо болезненно белое, спутанные волосы, темные круги под глазами, бледные губы и потухший взгляд. Девушка постаралась привести себя в порядок. Надевать несвежую одежду было малоприятным, но выбора у нее не было. Морган чувствовала когнитивный диссонанс, из-за всего происходящего. В ее сумке безлимитная карточка и она может снять любой номер приличного и дорогого отеля, может поесть в любом ресторане, купить новые вещи, но никакого удовольствия ей это не принесет. К тому же, Шон сразу узнает где она. Все, чего ей хочется, чтоб ее обняла мама и пожалела. Все эти годы, после гибели родителей, Морган держалась стойким оловянным солдатиком. Она знала, что у нее есть Уоллесы, что она встретится с Шоном рано или поздно. Девушка была уверена, что жизнь наладится и все это просто временные трудности. Но сейчас… увидев Шона вчера с Лали, в Алисе случился надлом. Еще никогда она не чувствовала себя такой сломленной, одинокой и уязвимой, как сейчас. Ей некому пожаловаться, некуда податься. Морган словно бездомный, потерявшийся котенок. В паршивом номере дешевого отеля, никто не увидит как она плачет и забивается в угол. Девушка осела на холодный пол, выпуская всю обиду, что душила изнутри. Горячие слезы обжигали ее фарфоровое лицо, скатываясь вниз. В животе неприятно ныло, а во рту было сухо. Морган понимала, что совсем скоро ей придется покинуть это место и надо будет куда-то дальше двигаться. Плюсом ко всему на ней теперь новый проект, над которым нужно работать. Но, думать обо всем этом не представлялось возможным, из-за мыслей об Уоллесе. Может он так ей отомстил? За то, что пришлось пережить эти шесть лет? Может он неравнодушен к этой женщине? Может… может… может. Алиса вытерла слезы и поднялась. От безрассудных поступков, что стучали в дверь ее сознания, девушку отделяла ответственность. Она уже договорилась о заказе и не могла его не выполнить. А самоубийство отложим на завтра. Сложно искать причину, чтобы просыпаться по утрам, цель в жизни и повод для движения вперед, когда от душевной боли хочется умереть. Всю свою жизнь, в любой момент когда ей было обидно, страшно, волнительно, радостно; любая проблема, эмоция, вопрос; Алиса всегда шла к Шону. Он всегда был ее твердыней, каменной стеной, оплотом рассудка, защитой, опорой, надеждой, болеутоляющим и самым родным в мире человеком. Куда ей теперь идти? Кому жаловаться? Кто еще ее пожалеет и успокоит? Те, кто мог бы — мертвы. Девушка пересчитала остатки наличных, их едва ли хватит на проезд. Тошнота снова и снова напоминала о себе, раздражая Алису. И без того проблем хватало, так еще тело подводило. За окном постепенно светало. В ее голове была мысль поехать к Жаклин, но так не хотелось беспокоить мамочку и малышку в такую рань. Да и как ей объяснить, что случилось. Нехотя, но Морган все же включила телефон. На часах было пять утра, а в книге вызовов бесконечное количество пропущенных от Шона, с незнакомых номеров, от Билли, Шеннон, Алекса и пятьдесят шесть от Мэриан. Алиса лишь больше разнервничалась от такого количества звонков. Ее замутило. Морган рванула в ванную, едва успев. Рвотные позывы буквально выворачивали наизнанку от пустоты в желудке. Боль отдавалась от живота в поясницу, но теперь еще и в грудь. На слабых ногах, она поднялась, вновь приводя себя в порядок. Пошатываясь, Алиса вернулась в комнату, где собрала свои вещи. Размышляя о своих дальнейших действиях, Морган пришла к выводу, что без помощи ей не справиться. И как бы ей ни было неловко, но просить о помощь придется. Она немного помялась и снова достала телефон из кармана джинс. Особого выбора не было. Она не желала выносить сор из избы, но раз уж ее ищут все, значит их общество уже в курсе произошедшего. Сделав несколько глубоких вдохов, девушка все же нажала кнопку вызова. Стоя под фонарем придорожной закусочной, Алиса чувствовала запах хот догов. Ее живот мурлыкал, реагируя на запах еды, в тоже время подталкивая к горлу тошноту. В этом не совсем благополучном районе, увидеть машину, что остановилась возле девушки, было удивительным явлением. Выскочившая из салона Мэриан, обнимала девушку, прижимая к себе: — Алисонька, слава Богу с тобой все хорошо. Женщина выглядела уставшей. Она, как и все, провела бессонную ночь в поисках невестки. Билли обнял их обеих, устало выдохнув: — Едем домой. Миссис Уоллес не могла успокоиться от пережитой ночи и эмоций. Она сидела вместе с девушкой на заднем сиденье, крепко сжимая ее руку, пока сын вез их домой. Никто из них не смел и слова произнести о Шоне. Мэриан понимала, что поговорить об этом придется, но не сейчас. Женщина планировала сначала все обсудить с сыном и лишь потом подпустить его к Алисе. Она понимала, что они взрослые люди, но считала своим святым долгом помочь им в этой ситуации, во избежание того, что потом будет очень трудно исправить. Миссис Уоллес набрала ванную для Морган. Она добавила ароматических масел и много пены, чтоб успокоить девушку. Мэриан постелила ей постель в своей спальной. Комнату для гостей, предпочла занять сама. Уставшую, расстроенную и немного потерянную Алису, женщина замотала в теплый, белый халат, усадив в постель. — Вот, держи, — улыбнулась Уоллес, подавая в руки Морган стакан теплого молока с медом. — Это успокоит и поможет уснуть. — Спасибо, — поблагодарила она. Женщина присела рядом, распутывая и аккуратно расчесывая сырые волосы Алисы. — Все будет хорошо моя девочка, — шептала Мэриан. — Нужно просто поспать. За маской усталости, она видела боль в глаза Алисы, что лишь усиливало злость на сына. Но женщина мастерски скрывала эмоции и мысли. — Вот отдохнешь как следует, наберешься сил, — улыбалась миссис Уоллес. — И все проблемы решатся разом. — Не думаю, — покачала головой Морган. — А я вот уверена, — настаивала Мэриан. Она забрала пустой стакан, убрав его на столик. Женщина поцеловала Алису в лоб и плотно укрыла одеялом. — Спи моя дорогая, — шепнула Мэриан, покидая спальную. 11 лет назад (Шону 19 лет, Алисе 16) Виктория открыла дверь, радушно обнимая Шона. Женщина стряхивала с его волос, осевшие, январские снежинки. — Добрый день, — приветствовал юноша. — Здравствуй дорогой, — улыбнулась миссис Морган. — Ты домой заезжал, или из офиса сразу к нам? Женщина любезно помогала Уоллесу снять пальто. — Сразу конечно, — ответил парень. Виктория легко улыбнулась. Она знала ответ, но хотела в этом убедиться. — Как она? — взволновано спросил Шон. — Уже лучше, — кивнула миссис Морган. — Еще температурит, но ей полегче. Не успела она спросить о Мэриан, как в дверь снова позвонили. Виктория хотела открыть, но юноша остановил ее: — Я открою, это доставка. Курьер занес в дом огромные белые, синие и серебристые воздушные шары, цветы и коробки с бантами. В фантазийных букетах из цветов и клубники в шоколаде, затесались плюшевые медведи, что смотрелись очень гармонично. Для Виктории у него был букет из неизменно алых роз, что она так любила. Женщина вопросительно посмотрела на Шона. — Небольшой сюрприз для нашей девочки, — улыбнулся Уоллес. — Просто хочу ее порадовать. — Алиса сейчас спит наверху, — проговорила Морган. — Вдвоем мы управимся быстрее, пока действуют лекарства. Взглядами они обо всем договорились. Из-за температуры и лекарств, девушка почти все время спала. Алиса не отличалась крепким здоровьем, поэтому с наступлением зимы, болела-как и многие. Укутавшись в пижаму, и, свернувшись клубком под одеялом, девушка постепенно просыпалась от чувства жажды и посторонних звуков. Непонятное шуршание рассеивало остатки сна и Морган понемногу открывала глаза. Заботясь о дочери, Виктория отключила основное освещение, перейдя на подсветку. Это создавало уют и полумрак. Пелена сна еще не полностью сошла с глаз Алисы и она несколько раз моргнула прежде, чем увидела свою комнату. Девушка приподнялась на локтях, затем села на кровати. Вся ее комната была заполнена воздушными шарами разных размеров, их цвета гармонировали друг с другом. Они и создавали этот шуршащий звук, касаясь друг друга из-за потоков воздуха. На прикроватной тумбочке, столе и подоконниках стояли вазы с цветами и сладостями, а на полу были белые коробки с бантами. Звуки ее движений, разбудили Шона, что задремал в кресле у камина. Парень приоткрыл глаза и улыбнулся своей девочке: — Привет, спящая красавица. — Привет котяш, — хрипло отозвалась она. Уоллес сполз из кресла на пол, медленно открывая коробки. Морган следила за его движениями, приходя в восторг от увиденного. Из белых коробок вылетали синие бабочки. Они были большими и их было много. Все это было каким-то волшебным и фантастическим. На бледном лице Алисы появилась улыбка, а глаза засияли. — Какая красота, — восхищалась девушка. Она рассматривала бабочек, что осмелились сесть на ее руку. Они заполняли комнату, усаживаясь на мебель, воздушные шары, лампы, занавески и хозяйку. Уоллес присел на кровать рядом с любимой. Ее улыбка была самой высокой наградой. — Тебе нравится? — улыбался Шон. — Я в восторге, — взвизгнула Алиса, обнимая любимого. Уоллес прижимал девочку к себе, вдыхая аромат ее волос. Самым большим счастьем для него, была ее улыбка. Для него огромное наслаждение дарить ей радость, особенно в этот мрачный период, пока малышка болеет. Алисе показалось, что едва ее голова коснулась подушки, она снова проснулась. Будто и не было этих нескольких часов сна. Девушку разбудили голоса за дверью и топот. Она взволнованно подскочила, натягивая одеяло, словно оно могло ее спасти от опасности. — Нет Шон, нет, — послышался громкий голос Мэриан. Женщина бежала за ним по коридору, явно уступая в этой гонке. Спросонья Морган, испуганно слезла с кровати, продолжая сжимать одеяло в пальцах. Девушка попятилась назад, забившись в дальний угол, продолжая закрываться одеялом. Двойная дверь в просторную спальную Мэриан и Финна резко распахнулась и в помещение быстро вошел Шон. Мужчина уверенно повернул ключ в двери. Он выглядел очень уставшим и потрепанным. Глаза были красными, щетина за ночь увеличилась на пару миллиметров, рубашка была несвежей, а под глазами красовались темные круги. — Алиса, — устало выдохнул Уоллес. — Мой лисенок, слава Богу с тобой все хорошо. Шон направился в ее сторону, желая обнять. Он искал ее всю ночь, волновался и переживал. И сейчас его девочка так близко и в безопасности. — Не подходи, — с ноткой паники, выпалила Морган. — Девочка моя, — начал мужчина. — Просто позволь мне все объяснить. — Стой где стоишь Уоллес, — указала Алиса, продолжая держать оборону одеялом. Шон хорошо знал ее нрав, и если уж она называет его по фамилии, то добра от этого ждать не стоит. — Малышка, — часто дыша, пытался заговорить мужчина. Он медленно делал шаги ей навстречу. Одну руку Уоллес положил на свою грудь, другую протягивал любимой. — Я просто хочу рассказать как все было. — Заткнись, — как кошка, зашипела Алиса. Ее лицо приняло гримасу боли, брови сдвинулись к центру, а глаза предательски заблестели. Девушка сильнее сжимала одеяло, как последний оплот защиты. Ее сердце колотилось как после бега, дыхание было частым и коротким, ноги подкашивались, а пальцы дрожали. Морган была на грани истерики и срыва, Уоллес это понимал и пытался предотвратить неизбежное. — Мышонок мой, — голос Шона звучал тише и спокойнее. — Я сам не знал, что она это сделает. — Не знал?! — завопила Морган, сорвав голос. — В твоем кабинете была полуголая женщина и Вы целовались, что ты хочешь мне объяснить? Из зеленых глаз девушки, сорвались обжигающие слезы. — Алиса, я работал когда она вошла, — оправдывался Уоллес. Если до этого в ее душе была обида, боль и разочарование, то сейчас все они уступили место злости. — Ты работал в кабинете, пришла твоя подружка, ей стало жарко и она разделась, — с издевкой коверкала она теорию. — Потом подошла к тебе, наверное чтоб помочь развязать галстук и случайно перепутала его с твоими губами. Сердце девушки переполняла ярость в купе с ревностью. — Вы оба мерзкие, — прыснула ядом Алиса. — Ты мне противен и я тебя презираю. — Алиса перестань! — чуть грубее ответил он на ее слова. — Как я могла поверить такому предателю как ты? Ее вопрос был риторическим, но взбесил Уоллеса не на шутку. Он в секунду оказался рядом с ней. — Я вышибу ее бестолковые мозги, чтоб доказать тебе, что меня с Лали ничего не связывает кроме работы, — рявкнул Шон. — Хочешь? Хочешь я сделаю это прямо сейчас? — Себе вышибай мозги ублюдок! — крикнула Морган, запустив в него пустой стакан от молока. Шон успел увернуться, и тот со звоном разбился. — Алиса, пожалуйста, — настаивал Уоллес. — Давай нормально поговорим, я все тебе объясню. — Видеть тебя не хочу, — хрипло и сквозь зубы прошипела Морган. В ее глазах читалась обида и горечь разочарования. Побледневшие губы дрожали, с темных ресниц срывались прозрачные капли, худенькие плечики содрогались от всхлипов, а пальцы до боли сжимали одеяло. — Лисенок, — нежно произнес он ее прозвище. Движения Шона были медленными, а голос спокойным и ласковым. Он знал, что ей хочется, чтоб он успокоил ее истерику, что вот вот вырвется. — Иди ко мне, — продолжал мужчина. — Иди сюда. — Не смей прикасаться ко мне, — повысила охрипший голос Алиса, продолжая удерживать оборону. Шон стоял на своем, продолжая протягивать к ней руки. Это лишь больше взбесило Морган. Она попыталась оттолкнуть его, чем лишь помогла ему. Уоллес обнял Алису, прижимая к груди. Она, как дикая кошка визжала, шипела, выворачивалась, царапалась и извивалась. Безусловно от ее криков, грубых слов и попыток вырваться ему было больно. Но Шон терпел. Мужественно пропускал через себя все ее эмоции. Он был готов и на большее, лишь бы его девочке стало легче. Самая сильная боль для мужчины, была из-за переживаний Алисы после увиденного. Он и представить не мог, что она чувствует и как сильно его ревнует. Морган изрядно устала от собственных попыток вырваться. Выбившись из сил, девушка чувствовала, как ярость отступает. Ее тело становится тяжелым, дыхание более глубоким, а живот опять ныл. Алиса осела на пол и Шон вместе с ней. — Я так сильно тебя люблю, моя девочка, — шептал Уоллес. Он держал ее лицо в ладонях, не переставая целовать. Взаимностью она не отвечала, но Шона это не останавливало. — Я чуть с ума не сошел, — продолжал он. — Ты не представляешь, как я волновался… не зная где ты. Руки девушки перестали колотить его в грудь и вовсе оставили Шона. Они переместились на ее живот, обвивая его. Алиса чувствовала странный дискомфорт и подступающую тошноту, но игнорировала это. Проведя много времени без еды и нормального сна, ее тело отказывалось подчиняться и подавало сигналы о помощи. — Любимая моя, — нежно шептал Уоллес. — Я клянусь тебе, что ничего у меня с ней не было. Морган тут же пронзила его острым, ревнивым взглядом. — Родная, пожалуйста, поедем домой. Нам обоим нужно отдохнуть. Алиса восстанавливала дыхание, поправляя халат. Шон убирал за уши ее спутанные волосы, вытирая слезы с лица любимой. — Вот так, — подбадривал он девушку, поднимая ее с пола. — Иди ко мне. Морган было стыдно перед Мэриан и Билли, за происходящее. Они стали невольными слушателями их скандала. Но для семьи Уоллес это было привычным делом. Между Мэриан и Финном бывало и куда большее. Сопроводив Шона и Алису к их дому, Эллиот закрыл машину. Он поспешил к Уоллесу, когда тот на секунду остался один. — Вот держи, — протянул флешку Финч. — Что это? — устало спросил Шон. — Доказательство твоей невиновности, — серьезно ответил телохранитель. Шон непонимающе посмотрел на него. Уставший, не выспавшийся и перенервничавший, мужчина не понимал о чем идет речь. — Я просмотрел камеры в твоем кабинете, — пояснял Эллиот. — И записал для тебя тот самый момент, когда Лали предприняла попытку тебя соблазнить. Покажи Алисе, думаю это весомый аргумент в твою пользу. Лицо Шона будто стало светлее. Он не мог подобрать слов благодарности от переизбытка эмоций, выдавив из себя лишь банальное: — Спасибо. Мужчина обнял телохранителя, ощущая переизбыток эмоций и прилив новых сил. Такая неожиданная удача вполне поможет ему сгладить этот конфликт с любимой. Алиса медленно вошла в их дом в сопровождении Шона. Мужчина суетился, включал подогрев дома, боясь за ее здоровье, подбирал спокойный режим освещения и носился вокруг девушки. Морган же была на удивление спокойной. На смену всем эмоциям и переживаниям, пришла пустота. Она заняла главное место в ее душе, вытеснив все остальное. А еще стыд. Алисе было стыдно перед Мэриан, перед Билли, что они все это видели и слышали. Стыдно было полоскать грязное белье у всех на виду. Стыдно перед самой собой, перед покойными родителями, что она зависима от него и ей просто некуда пойти, кроме как к Уоллесам. Усталость буквально сваливала ее с ног. Алиса едва шевелила ногами, поднимаясь по лестнице. — Малышка, — позвал ее Уоллес. — Я помогу тебе раздеться. Шон спешил исполнить обещание, но Морган вошла в спальную первой и остановилась в проходе. Будучи разбитой, уставшей и сломленной, Алиса нашла в себе силы закрыть перед ним дверь, четко разделив их границы. Надежда в глазах Шона угасала. Переполненный отчаянием, мужчина коснулся белоснежной, гладкой поверхности ладонью, опустив голову. Скупые, мужские слезы капали на глянцевую поверхность мраморного пола. Алиса дома, в безопасности… ее оболочка, но не она. Его девочка не с ним, она ушла в себя и даже видеть его не желает. Ей больно и от того горечь его бессилия, лишь сильнее пропитывает своим ядом каждый миллиметр его души. Слезы отчаяния и обиды за любимую, душат и слепят. Сейчас Уоллес ненавидел все и вся в этом мире. Он не знал как ему быть и что дальше делать. Всегда все советы, помощь и поддержку он получал от Алисы. А сейчас ему жизненно необходимо вернуть ее доверие. Шон слышал, как она осела на пол по ту сторону двери. Он слышал ее дыхание, как она поджимает колени и как плачет… Он повторил за ней это действие. Не хотел и не собирался уходить, давая понять, что он рядом и никогда не оставит ее, даже если она ограждается от него стеной. Морган слышала его. И от этого становилось лишь больнее. Гнев покинул ее, оставив после своего пожара лишь пустое пепелище, на котором больше ничего не росло. Алиса дала волю слезам, едва сдерживая всхлипы. Эти звуки пробили бы даже самый защищенный бронежилет Уоллеса, расстреливая слезами любимой, его сердце. Свернувшись клубком, девушка оперлась на дверь, не в силах больше двигаться. Усталость, словно заботливая мать, окутывала своими добрыми объятиями, провожая в небытие. Тело и разум, наконец сжалились над ней и позволили отпустить саму себя из сознания, что разбивало ее раз за разом мыслями об увиденном. Вслушиваясь в тишину и медленное дыхание за дверью, Уоллес рискнул немного ее приоткрыть, беспокоясь о состоянии любимой. Он точно знал, что она будет злиться и сопротивляться, но оставить ее вот так на полу не мог. Мужчина поднял Алису на руки, но та даже не почувствовала этого. Он положил ее в постель, плотно укрыв одеялом. Шон сидел на коленях перед кроватью с ее стороны, целуя руки девушки. Он снова и снова утыкался лицом в ее маленькую ладошку, украдкой нежась. — Моя Алиса, мое сокровище, — шептал Уоллес, рассматривая лицо любимой. В ней что-то изменилось. Прекрасное лицо, волосы, хрупкие плечи, тонкие запястья, все было таким же, как и всегда. И Шон не понимал, что не так, но чувствовал. Она будто светилась изнутри. Этого не было видно, но мужчина ощущал сердцем. Уоллес был немного удивлен. Зная друг друга всю жизнь, такое между ними было впервые. Это что-то волшебное, притягательное, сакральное; что-то, чего в ней раньше не было; что-то, что он раньше не ощущал рядом с Алисой. Наслаждаясь этой благодатью и покоем, Уоллес провалился в сон, все так же сидя перед кроватью и держа ее за руку, как за спасительный оплот.