Держа в руках поводок, Паша раскуривает сигарету, поднося пламя к самому её кончику, после закидывая зажигалку в карман прямиком к собачим вкусняшкам. Сейчас пять вечера или что-то вроде, а это значит, что ещё примерно час у него очень и очень важные дела, не терпящие отлагательств. Никакого «потом» или «позже» и никакие проблемы не могут этому помешать. Паша выгуливает свою собаку.
И собаку эту, кстати, зовут Чара и живёт она у Паши всего ничего — где-то с годик, может быть меньше. И сейчас — то самое время, когда они уже нашли общий язык, прекрасно друг друга понимают, но дрессировки — точно не та вещь, которую бы русская борзая любила. Хотя бы терпела, но, увы и ах.
Выгул собаки — одна из немногих вещей, которые не добавляют проблем, а лишь сокращают их, ведь прогулка в парке, по набережной или же просто где-то во дворах — отличное время на подумать. По поводу и без: учёба, работа, съёмное жильё, платежи… ко всему этому Паша ещё пиздецки не привык, ведь это первый раз в его жизни, когда он переезжает в другой город, да ещё и сразу после окончания школы. Плюс тут один: этот раз — первый и последний.
А Чара во время всего этого мозгового штурма довольно носится неподалёку. И ей без разницы, на поводке она или без, ведь далеко всё равно не убежит — пугливая. Но как раз к минутке самобичевания среди и впрямь полезных мыслей борзая всегда прибегает к хозяину, отгоняя плохие мысли, что не может из раза в раз не вызывать улыбку.
— Хорошая девочка, — так искренне счастливо, но не без того устало говорит парень, почёсывая Чару за ушком. Шерсть мягкая, вьётся, переливается шёлком — хоть на выставку веди. И когда-нибудь Паша определённо точно это сделает, ведь не может у его самой верной подруги и, и правда, самой лучшей девочки, не быть медальки в доказательство вышесказанного. — Умница, — и из кармана выуживается вкусняшка.
Да, Паша поощряет Чару и за мелочи, вроде самых простых команд, но кто ему запретит? Вот именно, никто. Поводок сейчас отцеплен, борзая радостно наворачивает круги вокруг хозяина и далеко уходить явно не собирается… видимо, теперь, «не собира
лась».
Не собиралась, видимо, до тех пор, пока ее нагло не спровоцировали. Ведь являются провокацией двое масеньких пушистых комков, радостно бегущих ей навстречу, верно? Конечно же, да.
— Чара, стой! — и на самом деле именно в этот момент собачники выглядят забавнее всего: бегом догоняя своего преданного друга, радостно с языком на боку бегущего, куда глаза глядят. И повезёт, если они глядят куда-нибудь весьма конкретно. — Чара, фу!
И вот тут дыхалка начинает сдавать, ведь за охотничьей собакой особо не побегаешь, ну, только если безрезультатно, так что…
Вообще, откровенно говоря, в жизни Паши хватало проблем и без плохо дрессированной — это пока — собаки, но эта самая собака и по совместительству лучшая подруга своего хозяина решила обратное. Иначе никак не объяснить, почему она сломя голову несётся к двум малюсеньким шит-су, пробегая почти что километр до части парка с этими серыми пушистиками. Ну, или расстояние кажется Паше таким огромным, потому что курить меньше нужно, молодой человек.
Пока бежит Паша и понимает, что с Чарой фильмы он больше смотреть не будет. Потому что, кажется, когда-то просмотренные «101 далматинец» оставили след в памяти собаки, и теперь в самом незаурядном парке Питера вот-вот готова произойти та самая сцена из самого начала, ну, со знакомством главных героев. Но с парой поправок: ни одного далматинца тут и на квадратный километр не сыщется, хозяинов не тянут за собой за поводки, путаясь в них, да и Чара без поводка вовсе, а двое шит-су… им вообще положены поводки?.. Но суть не в этом, нет… а в том, что ещё одной проблемой Паши становится плохо спародированная сцена из фильма про далматинцев.
И вот, мы имеем, что имеем: трёх собак, мирно резвящихся в куче осенних листьев, дико запыхавшегося Пашу, сейчас пытавшегося загнанно отдышаться, и… собственно, хозяина этих самых шит-су.
— Здравствуйте, — и Паша тупо из вежливости обязан убрать руки с колен и встать прямо, как только слышит это. Сложно, но можно.
— Здравствуйте, — улыбается Паша, стараясь выглядеть дружелюбно. Чтобы с улыбкой забрать свою чрезмерно социальную собаку и как можно быстрее уйти. Время не ждёт, а бесплатные минуты на подумать и погулять начинают заканчиваться. — Извините, она у меня просто слишком общительная, — говорит парень, пожимая руку мужчине напротив.
— Всё в порядке, — улыбаясь в ответ, усмехается владелец двух шит-су и выглядит, конечно, он с ними на пару, забавно. Вполне серьёзный мужчина, хоть и с такой светлой, почти детской, искренней улыбкой, волосы небрежно собраны в пучок, усы, борода… и двое маленьких балбесов, сейчас весело о чём-то болтающие на своём и о своём с Чарой. — Это ведь даже хорошо, не думаете?
— Может и так, в каком-то смысле, — неожиданно перехватывает этот безосновный позитив Паша, о чём не жалеет. Ведь дальше они оба просто смотрят на троих дурящихся собак, у которых — оба хозяина точно уверены — батарейки в одном месте, потому что по другому такая энергичность не объясняется.
Так, собственно, Паша и познакомился с Юрой. Тогда ещё — Юрием, владельцем двух дурашек, так подходящее названными Тимоном и Пумбой.
И Юру, если честно, можно было описать как полную Пашину противоположность — он относился к тому типу людей, у которых, кажется, абсолютно не бывает проблем. Любимая работа, своя квартира и никаких жизненных сюрпризов. Только вот в случае Паши это бы радовало, а вот самого Юру такая стабильность не устраивает. Он — человек азартный, в одну секунду загорающийся идеями, жаждущий перемен и зачастую являющийся их причиной, но… но ничего такого сейчас в его собственной жизни не было. И именно чрезмерно общительная русская борзая и разнесла всю ту стабильность, за что Юра ей безмерно благодарен.
Ведь сейчас, спустя примерно пол года с первой встречи в парке, Юра вполне готов разгрести все сто Пашиных проблем, за неимением своих собственных, и совершенно не имеет значения, что этот вихрь событий и эмоций со своими двумя собаками — сам по себе сто первая проблема Паши, но это определённо точно другое.
***
— Шит-су, между прочим, довольно умные собаки, — говорит как-то Юра, сидя на скамейке рядом с Пашей.
И спустя всего пару секунд эта фраза вызывает заливистый смех, ведь Тимон начинает ползать задницей по траве, а Пумба с разбегу сбивает его, явно отвлекая от такого увлекательного занятия.
Всего ничего, пару недель с первой встречи, совместные прогулки стали уже не просто совпадением, а молчаливой договорённостью. Сейчас, болтая о своих любимцах, парни сидели на лавочке и курили. Весь парк был исхожен, эту же учесть скоро должна была настигнуть и ближайшие мостовые и набережные.
И если в первые прогулки Чара, Тимон и Пумба нарадоваться не могли тому, что гуляют теперь не час, а чуть больше, то сейчас все трое наворачивали уже сто первый круг вокруг пары хозяев, ведь прогулка тянется на третий час, а оба, казалось бы, взрослые люди, надо бы и за временем следить, но…
— Русские борзые, кстати, тоже довольно не глупы, — когда уже темнеет припоминает Паша. — К тому же достаточно ловки, проворны…
И в этот раз Юрина очередь смеяться как в последний раз. В ту же секунду включают фонари, и Чара, до этого просто гоняющаяся за своим хвостом, теперь испуганно чуть не упала, запутавшись в длиннющих лапах, тут же прячась за хозяином. Ну серьёзно, а вы никогда не пугались резкого включения фонарей?
— Давайте откинем такие яркие описания и будем считать, что эти трое примерно на одной волне, — отдышавшись от смеха предлагает Юра. И это последний раз, когда Паша слышит от него обращение на Вы.
— Давай, — по-дурацки улыбаясь, отвечает парень, трепля по голове свою собаню, всё ещё прячущуюся за хозяином, но на этот раз — от двоих реактивных шит-су.
***
Когда все мостовые исхожены в приятной компании, Чаре надоедает намордник в людных местах, а у Юры мёрзнут руки таскать выдохшихся — в кои-то веки — Тимона и Пумбу на руках, то общими усилиями находится решение, довольно простое и приятное — наконец-то перебраться к кому-нибудь домой, напросившись в гости. Конечно же, после выгула собак, но теперь это не три часа, а всего лишь положенные минут сорок, но троих неугомонных это явно мало беспокоило. Ведь они просто наслаждались такой же приятной компанией друг друга, а больше — лишь вниманием хозяев, которого не получали весь восьмичасовой рабочий день, и это если Чаре повезёт, ведь работающий студент — Ад не только для него самого. Скучает, бедняжка.
От чая — к кофе, ведь Паше явно не хватает не только часов в сутках, но и кофеина, а на выходных можно и что-то покрепче, чем кофе. Одним словом — посиделки по домам с наступлением холодов стали обыденностью. И не важно, в этот раз Юра помогал Паше с конспектами и запасами кофеина в организме, или же они оба показывали смешные фото и видео со своими собакенами. Теперь некоторые были совместными, ведь трио Тимона, Пумбы и Чары явно многого стоило. На видео был слышен совместный смех Паши и Юры, пока их лучшие друзья дурачатся, а на фото мельком попадали все по очереди.
У Паши на телефоне множество фотографий Чары в его жёлтых очках, а ещё есть их совместные, а у Юры куча фоток так смешно спящих Тимона и Пумбы, кажется, не засыпающих только стоя.
— Твоя собака сводница, — улыбается Юра, гоняя эту мысль уже который месяц.
— Лучшая подруга, как-никак, — смеётся в ответ Паша и понимает, что чертовски прав. И что ему определённо стоит сказать Чаре спасибо, ведь если бы она тогда послушалась команды «фу», чему, наконец-то, научилась относительно недавно, то всё было бы по другому.
Тогда бы количество фоток спящего Паши не обогнало двух шит-су, хотя парень и, скорее, смахивает на кота, особенно, когда спит, а Юра бы не полюбил тырить Пашины жёлтые очки, делая на чужой телефон дурацких селфи гораздо больше, чем есть у Чары в принципе.
Не полюбил бы он и Пашу, получая в ответ даже больше, чем мог себе представить.
