Разные

Два месяца спустя

О’Нил утомлял этот неуместный ужин. Они вместе с Аароном и Тёрнером целых два часа обсуждали строительство, выбирали варианты отделочных материалов и подбирали цветовую гамму. Саре не нравилось, что все происходило в ресторане, но Хилл упорно не хотел ехать в офис и настаивал на встрече на нейтральной территории. Он вообще с того визита в кабинет О’Нил всячески пытался их вытащить куда-то, при этом делал это так филигранно, что Сара даже не сразу поняла, что это идея Вишни. Улыбка тронула губы, стоило О’Нил подумать о мальчишке. Он как-то незаметно прописался в ее жизни, за два месяца вытеснив оттуда все сомнения и боль. Эйдан заменил их тягуче-сладкими моментами, горячими ночами и трепетной заботой. Сара часто заморгала, отгоняя непрошенные слезы. Пару дней назад Вишня уехал на встречу с партнерами, и О’Нил с грустью возвращалась домой по вечерам. Она скучала, невозможно сильно скучала по взбалмошному мальчишке, без которого дни становились тускло-серыми. — Мы подготовим концепцию и покажем через неделю, — прозвучал совсем рядом голос Тёрнера. — Хорошо, — согласился и пристально посмотрел на Сару. Аарон не препятствовал их с Вишней отношениям, напротив, искренне радовался выбору племянника, потому что, в отличие от него, понимал, что Эйдана сможет заземлить только девушка старше. — Сара, пришлете мне промежуточный вариант? — Конечно, пришлю, — улыбнулась она, все еще смущаясь их неформального общения. — Мы можем показывать вам, как продвигается работа на каждом этапе. Если вам интересно. — Это будет очень кстати, — кивнул Хилл, планировавший эти заботы переложить на плечи племянника, когда тот вернется. Но об этом пока никому не стоило говорить. Поэтому, взяв на себя оплату счета, Аарон поднялся, завершая встречу. — Было приятно с вами пообщаться. Будем на связи. — Всего доброго, — синхронно отозвались бывшие супруги. О’Нил засуетилась, собираясь. В последнее время оставаться наедине с Тёрнером было особенно неприятно. Между ними будто повисло невысказанное напряжение, только вот Сара понятия не имела, что сказать бывшему мужу. Между ними все закончилось, ни к чему ворошить прошлое, когда есть яркое настоящее, поэтому она предпочла игнорирование объяснениям. К тому же от последних не будет толку, потому что Майкла сложно переубедить, если он что-то вбил в голову. Она быстро закинула в сумочку телефон, собрала бумаги и, сложив их в папку, встала, поправляя костюм. — До завтра, — качнула головой легонько, оставаясь исключительно в рамках формальности, и, не дожидаясь ответа, поспешила уйти. — Сара, постой, — Майкл поднялся следом, быстрыми широкими шагами преодолел разделявшее их расстояние и осторожно обхватил пальцами локоть бывшей жены. О’Нил сморщила нос, все же не удержавшись от брезгливости, которая саму ее поразила. Она устало выдохнула и все же выдавила из себя уставшую улыбку: — Что-то еще? Мы, кажется, все обсудили, — задумчиво протянула. День выдался сумасшедшим, и все, чего ей хотелось — это принять горячую ванну с пеной и нырнуть в крепкие и всегда теплые объятия Вишни. — Почти, — согласился Тёрнер, — давай поговорим снаружи? — не дожидаясь ответа, он повел Сару к выходу под несколько заинтересованных взглядов. Они остановились возле ее машины, но О’Нил не спешила открывать дверцы. Снова впускать Майкла в свою жизнь казалось безумием. Где-то глубоко внутри ностальгически скребли кошки, напоминая о том, что было. Но одна довольная когтистая хищница внутри грезила совершенно о другом мужчине, перевернувшем весь мир Сары. — Что ты хотел сказать? — не вытерпела, нервно разворачиваясь и высвобождаясь из хватки. Обняла себя руками от пронизывающего вечернего ветерка, несшего с собой странное предчувствие, разрушающее все тепло внутри. Майкл рвано выдохнул и шагнул ближе, чересчур близко для того, кто решил идти порознь. Он порывисто обхватил ее лицо ладонями, и на мгновение Сару окатило воспоминаниями, уютными и родными, которые были отправлены на задворки яркими эмоциями, бьющими через край всякий раз, когда она оказывалась рядом с Вишней. — Сара, маленькая моя, — большие пальцы скользнули по скулам, и О’Нил прикрыла глаза. Сердце сжималось всякий раз, когда Тёрнер так к ней обращался, она действительно чувствовала себя маленькой девочкой для большого Майкла и была готова простить ему все, особенно когда глаза смотрели на нее с обожанием и видели душу насквозь. Но не теперь, — одумайся, прошу. Он тебе не пара. Сара усмехнулась и легонько качнула головой. Она и подумать не могла, что после того, как Тёрнер сам решил расстаться, он же первым не выдержит. Несколько месяцев назад Майкл расписал недостатки их отношений так красочно, что О’Нил в них поверила, и только после поняла, что бывший муж оказался прав. Их чувства иссякли, не получив должной подпитки, перестали гореть, а потом и тлеть, оставив ментальное пепелище, которое затягивалось долго и больно. Но даже догорающие угольки не смогли вновь раздуть пожар — они только ранили больнее, не давая срастаться разорванной душе. Наверное, если бы не Вишня, Сара до сих пор прокручивала в голове их с Тёрнером отношения, гадая, в какой момент все пошло не так. Но больше она не думала о прошлом, перевернув страницу и взяв новые чернила, которыми напишет счастливое будущее. Поэтому и «маленькая» вместе с пытливым взглядом не подействовало, ведь иногда равнодушие не показатель цинизма, как всегда считал Майкл. Это синоним исцеления. Смотреть, не испытывая никаких чувств, на человека, которого когда-то любил — Сара и представить не могла, что их с Тёрнером любви суждено закончиться, но уже не грустила, принимая когда-то болезненные факты как данность. — А кто пара? Ты? — холодный тон удивил ее саму. О’Нил надавила на его предплечья, сбрасывая с лица сухие мужские ладони, и выпрямилась. — Нет, не говори, — покачала головой, — я даже слышать не хочу. Сара отступила на несколько шагов назад и, убедившись, что Тёрнер не последовал за ней, обошла машину, останавливаясь у водительской двери. — Я понимаю твою увлеченность им. Молодой, горячий, сначала говорит, потом думает. Мы тоже когда-то такими были, маленькая, — теплая улыбка тронула его губы и ни капли не тронула Сару. — Но это все пройдет. А мы всегда будем друг у друга, Сара, я все еще люблю тебя. И буду любить, — добавил, немного помолчав. — Спасибо, но не нужно. Люби свою девушку, она ждет от тебя взаимности, — знала, что намеренно делает больно, но не смогла остановиться. Никогда не могла, когда ей указывали, что делать. — Хорошего вечера, Майкл. Дорога не успокаивала, а с каждой прибавленной милей на спидометре злость разгонялась ровно на столько же. Она до скрипа сжимала руль и на скорости, выше положенной, входила в поворот, сетуя на собственное безрассудство. Мысли лихорадило, и эта дрожь передавалась и телу. Сожалений не было — она сказала Тёрнеру все, что думала. Видела же, как страдала молодая девчонка на тех вечерах, которые им приходилось посещать. Майкл был со всеми, только не с ней. Так было всегда, даже Сара не стала исключением. Сначала дела — потом любовь. Вот только ни чувства, ни бизнес не ждут подходящего времени. Остановившись у дома, она долго барабанила пальцами по рулю, успокаиваясь. Нести ворох запутанных мыслей за собой не хотелось, иначе она снова примется анализировать, просидит весь вечер в кресле в гостиной, гадая, как могло бы быть и добавляя новых если в историю своей жизни. Хотелось наплевать на все и набрать номер Вишни, чтобы ненадолго услышать голос и успокоиться от мягкого тембра, пожаловаться на тяжелый день и поболтать ни о чем. Но она уже не маленькая девочка, любая прихоть которой должна быть исполнена. Она уже давно взрослая женщина, которая ни за что не станет отвлекать делового мужчину во время переговоров. Этот урок она слишком хорошо помнила. Собравшись с последними силами и отогнав пульсировавшие на подкорке слова Майкла, Сара поднялась в квартиру, неохотно толкая дверь. Внутри пахло травами и жареным мясом, а на кухне горел свет. О’Нил посмотрела на брелок на ключах с номером квартиры, думая, не зашла ли по ошибке в чужую, но интерьер был в точности таким, как у нее дома, да и номер совпадал. На ключнице висела скупая связка, а на вешалке — хорошо знакомая кожаная куртка. В груди поднялся ураган из самых разных эмоций, а губы растянулись в широкой счастливой улыбке. Сара порывисто выдохнула, боясь, что все это лишь ее фантазия, и на самом деле она уснула в машине, но из кухни показалась кудрявая голова, а потом и сам Вишня, босой, в одних домашних штанах и до безобразия расслабленный. — Ты приехал, — поджала губы, не веря разливающемуся в душе счастью, и, скинув плащ, бросилась навстречу. — Ребята оказались сговорчивыми, — он прижал Сару к себе, зарываясь носом в пахнущие жасмином волосы. — Конечно, можно было бы остаться в гостинице, но я слишком по тебе соскучился, — пальцы ласково пробежали по щекам и остановились на подбородке, поднимая ее лицо. — Мы не виделись всего два дня, — довольно проурчала Сара, радуясь совпадению эмоций, и поднялась на носочки, дотягиваясь до манящих губ. Как и всегда, дико, необузданно, сумасшедше — один только поцелуй распалил обоих. О’Нил льнула ближе, а Вишня прижимал к себе так крепко, словно она могла пропасть в любое мгновение. — Привет, — тихо прошелестела и потерлась носом о чуть колючий подбородок, признавая, что готова простоять так хоть целую вечность. — Привет, — отзеркалил, облегченно выдыхая и целуя Сару в висок. — Я взял на себя смелость приготовить нам ужин. Голодная? — Не очень. Я бы сначала приняла ванну, — ладони легли на плечи Вишни, легонько сжались, а после поползи к шее. Сара перебирала пальцами волосы на затылке, с удовольствием отмечая, как от ее прикосновений млел Эйдан. — Составишь компанию? — Конечно, только проверю таймер на духовке. Легкий поцелуй, будто им необходимо постоянно друг друга касаться, чтобы нормально существовать, и только после него они смогли разойтись. Сару тянуло обратно, но она тихо усмехнулась и, сбросив ботинки, поплелась в ванную. Вода мелодично журчала, от пены расходился тонкий аромат успокаивающей лаванды, и О’Нил не удержалась и все-таки зажгла свечи. Смыв макияж и сбросив одежду, она устроилась в ванне, не дожидаясь Вишни, и прикрыла глаза, наконец отдыхая телом. День с бывшим мужем морально вымотал ее. И хоть Майкл был осторожен в словах и действиях, последний короткий разговор оставил мерзкий привкус горечи на языке, как бы Сара ни старалась выкинуть его из мыслей. — Ты долго, — О’Нил повернула голову, рассматривая своего мальчишку, вальяжно расхаживавшего по ее ванной. — Зато не с пустыми руками, — он выставил вперед руку с бокалами и достал из-за спины бутылку вина. Легкий пар в ванной подчеркивал силуэт мальчишки, на который Сара засматривалась с каждым днем все чаще. Она улыбнулась, когда Вишня, отставив вино и бокалы в сторону, уселся рядом. Он ненавидел горячую воду и все, что касалось ванной, но при этом стоически терпел заплывы О’Нил, иногда длившиеся целый час. Так и сейчас Эйдан был рядом, и ей казалось, что мир вокруг оживал. — Как прошел день? — лениво протянул, опуская голову на бортик и посмотрел на Сару, млеющую от горячей воды и его присутствия. О’Нил осторожно перебирала кудри — всегда трепетно относилась к мягким смоляным завиткам, будто они могли распуститься от неосторожного прикосновения — и улыбалась. Умиротворенный и ластящийся, словно кот, прикрывший глаза Вишня вызывал только трепет. В душе было слишком тепло от такой простой близости. Все шло по правильному курсу, в котором ей не нужно притворяться и держать лицо. С Вишней можно быть самой собой, расслабиться и с удовольствием проживать каждый момент жизни. И не было необходимости прятаться. Но сейчас от правды все могло рухнуть. Сара никогда не устраивала проверок отношений, считая, что их нужно строить, а не испытывать на прочность, тогда они и любое жизненное испытание преодолеют. А еще слишком хорошо знала, до чего может довести молчание. — Вечер мне нравится гораздо больше, чем весь день, — честно призналась О’Нил. Вишня перехватил ее руку и наощупь поцеловал запястье, рассыпав десяток мелких мурашек. Сара не удержалась и обвела пальцем подбородок, погладила щеку и задержала на ней ладонь. — Сегодня пришлось много времени провести с Майклом. Прости, что снова говорю о нем. — Все в порядке, Сара, — выдавил Вишня, но О’Нил ощутила перемену в нем. Мышцы мгновенно напряглись, хотя Эйдан старался не выдавать истинных чувств. — Он что-то сделал или сказал? — она ощутила, как под пальцами напряглась скула и сжались челюсти. — Сказал, — тихо сказала, зная, что они оба должны пережить эту историю. Справиться с ней. Ведь, как бы Вишня ни храбрился, общественность слишком давила консервативными условностями о разнице возрастов в отношениях, — что ты для меня слишком молод и что все это ненадолго. — И как? — хмыкнул Вишня, горько усмехнувшись. — Поверила? — грудь его тяжело вздымалась и опускалась. И в этот момент Сара поняла: за напускным равнодушием и деланым спокойствием скрывался страх. Вишня боялся услышать ответ, потому что не знал, каким он будет. Не выдержал бы, если бы О’Нил отвернулась от него. Ведь горькую правду лучше принять с закрытыми глазами, так меньше одномоментной боли, а значит, можно выкроить хотя бы несколько секунд до того, как разорвет на куски. — Нет, — Сара жадно впитывала его образ. Храбрый мальчишка, который шел вперед даже через удушающий страх. Ее сильный мальчишка, готовый до последнего сражаться за нее. Как никто другой. Хотя другой ей и не был нужен. Только он один. — Я же люблю тебя, — немигающе смотрела на Вишню. Грудная клетка застыла, так и не вобрав кислород, он повернулся к ней, и в открывшихся ледяных озерах Сара увидела изумление вместе с облегчением. — Повтори, — просипел Вишня, сверля О’Нил. Все еще не дышал. Замер в предвкушении. Ждал. — Я люблю тебя, — во второй раз прозвучало увереннее, но Сара все равно боялась этого признания, хотя Вишня признавался ей в любви сотню раз. Но для нее все было впервые. Не детская влюбленность, переросшая в серьезность, а осознанная взрослая. Та, которую она выбрала сама. Шестеренки завертелись, переходя на запредельную скорость и запуская механизмы без кода отмены. Вишня потянул ее к себе и, подхватив под голову, впечатался в губы. Выбил все сомнения и распалил щемящую грудь нежность. Потому что не было в поцелуе и грамма власти — только радость, облегчение и обожание. Так сладко, что можно умереть от передозировки. Он поднялся первым и, не отрываясь от ее губ, обхватил талию, утягивая наверх. Не дал и доли секунды передохнуть, прижал к себе, вынуждая сжать торс ногами, и Сара поддалась, ощущая его руки везде, куда только можно было достать. — Я мокрая, — прошептала, смеясь, когда Вишня обнял ее еще крепче. — Ты моя, — уверенно и безапелляционно. Так, что внутри все сжалось в сладкой неге принятия. Сара бы и не подумала спорить — принялась осыпать его счастливое лицо поцелуями, пока Вишня нес ее до спальни. Простыня намокла, стоило Эйдану опустить О’Нил на кровать. Но это казалось таким неважным в новом мире, обретенном обоими, что Сара тут же потянула Вишню за собой. Поцеловала со всей нежностью, на которую была способна, обхватила ладонями его лицо и прижалась грудью к его груди, чувствуя, как бьется сердце, значительно превышая обычный скоростной режим. Они соревновались в стремлении отдать друг другу всех себя, убеждали в уверенности ласк и до невозможности растягивали прелюдию. Вишня поцеловал каждый сантиметр ее тела — начал с губ, неторопливо опускаясь ниже. Будто не проделывал это десятки раз, изучал ее заново, ведь теперь она точно была его, вся, с головы до ног. Сара шипела от легких укусов, хаотично оставленных на теле, заводящих и опьяняющих, как холодное вино в бокале. Вишня был непривычно нежным, осторожным и отзывчивым, таким, что хотелось отвечать ему еще большей лаской. Сара удивилась тому, насколько ее пылкий мальчишка мог быть осторожным. И даже трепетным. Он порхал губами по ее телу, помечая собой всю О’Нил. — Эйдан! — вскрикнула, когда его язык коснулся клитора, и протяжно застонала. Его движения сводили с ума. Он выписывал какой-то узор, и Саре в нем чудилось признание в любви. Она усмехнулась, но тут же зашипела от удовольствия, стоило Вишне скользнуть языком ниже и толкнуться внутрь. — О-о-о… — протянула от приятных ощущений и зарылась пальцами в кудри. — Всю бы тебя сожрал, Сара, — довольно проурчал и продолжил сладкую пытку, уже сильнее прижимаясь языком и двигаясь быстрее. — Не хочу так, — она стиснула бедра, чуть сжимая его голову, и, расслабившись, отползла дальше по кровати. — Хочу вместе с тобой, — ненормальное желание было сильнее и казалось таким правильным, что О’Нил решила идти у него на поводу. Она поманила Вишню пальчиком, тот изумленно выгнул бровь и дернул резинку на штанах. Справившись с низом, уперся коленом в кровать. Он на удивление не торопился: жадно впитывал образ обнаженной Сары, любовался с хитрой усмешкой и озорными искрами в глазах. — Ты моя, Сара. Только моя. Обещай, — медленно повел ладонью от колена вверх по бедру. О’Нил дернулась, но Вишня не позволил ей отстраниться. Продолжил невесомо ласкать, сводя их обоих с ума. — Обещаю, — кивнула, полностью признавая победу мальчишки. Больше ни к чему было сопротивление, Сара давно впустила его в свою жизнь и даже сердце. Просто осознать это потребовалось чуть дольше, но бежать от любви теперь будет глупо. Да и не нужно ей догонялок — О’Нил вполне комфортно чувствовала себя в ловушке дикого мальчишки. — Иди ко мне, любимый, — она развела ноги в стороны и потянулась ладонью к Вишне. — Фак, я так кончу раньше времени, — усмехнулся Эйдан, но все же навис сверху, опираясь на предплечья. — Обожаю тебя, Сара, — в этом признании было в тысячу раз больше, чем в любой клятве о любви. Потому что каждое слово подкреплялось действием — жарким прикосновением, от которого сознание О’Нил взрывалось сверхновой. Его член уперся в половые губы, но Вишня не спешил. Дразнил обоих, утягивал в туманную негу, в которой оставалось только осязать друг друга. Он толкнулся медленно — одним плавным движением оказался внутри под протяжный стон. Сара обхватила Эйдана ногами, не позволив отстраниться. Ей нравилось чувствовать Вишню в себе: сегодня было особенно остро, будто каждая ее клеточка отзывалась на близость. О’Нил неумолимо тянуло к любимому мальчишке, и она позволяла ему себя присвоить. — И я тебя, Эйдан, — ответила на вдохе. Только с ним. Только ему всю себя. Медленная пытка разливалась по венам концентрированным блаженством. Они изучали друг друга заново, выискивали отличия, ведь теперь О’Нил любила, а Вишня — был любимым, и это, казалось, меняло все. Больше не было страшно, не существовало сомнений — только голые чувства, шлепки от соприкосновения двух разгоряченных тел и дурманящий мозг запах страсти. Эйданом хотелось наслаждаться неторопливо. Смаковать каждое мгновение. И его сводить с ума так же, он свел Сару. — Хочу сверху, — О’Нил уперлась ладонью в напряженную грудь и толкнула Вишню. Тот удивился, но все же подчинился и утянул Сару за собой. Полулежа в кровати, Ви позволил О’Нил оседлать себя. Сжал ее бедра, возвращаясь к привычному образу дерзкого мальчишки, и звонко шлепнул, обжигая жаром ягодицу. — Давай, принцесса, хватит примеряться, — подмигнул, нагло усмехаясь. — Мы оба знаем, что он идеально в тебя входит. — Я вымою твой рот с мылом, — усмехнулась, нарочно покачиваясь на его бедрах, чем заводила еще сильнее, взвинчивая возбуждение до сумасшедше высокой отметки. Сара опустила ладонь на его щеку и провела большим пальцем по губам. — Лучше заткни меня поцелуем, — Вишня прикусил подушечку пальца, провоцируя. — Нет, — хохотнула и, запрокинув голову, медленно опустилась на член. Плавно качнулась вверх и снова вниз. Эйдан хмыкнул, смешав удивление с полустоном, и тут же притянул О’Нил к себе, впиваясь губами в шею. Они сражались, но впервые каждый хотел проиграть и подарить другому удовольствие первым. Сара шептала его имя, ускоряясь с каждым движением, шипела, когда он сжимал пальцами ее соски, и просила не останавливаться, когда требовательные губы втягивали нежную кожу. Сара окончательно отключилась от реальности, позволила себе отдаться мальчишке, не думая о том, что будет после. Ее снова захватило безумие, такое же сильное, как в том гостиничном номере. О’Нил двигалась быстрее, насаживалась резко, со шлепками, которые подогревали похоть. Вишня смотрел пьяно, но даже за расфокусированным взглядом Сара разглядела любовь. Ее было слишком много в них двоих, и О’Нил срочно потребовалось ее отдать. Хотя бы часть, чтобы Эйдан знал, что ее хватит надолго, что она есть сейчас, что это больше чем сиюминутная страсть. Она поцеловала его сама, не прекращая вращений бедрами. Обхватила его шею и вжала губы Вишни в свои. Жарко, влажно, хорошо. Все ощущения смешались в ритме чувственного танго. Пошло, приватно, но красиво. Вишня толкнулся языком навстречу, моментально отбирая инициативу в каждом движении Сары. Обхватил ее талию, не позволив больше играть. И подался вперед, вбиваясь в О’Нил и задавая бешеный ритм, так что Саре оставалось только успевать дышать. — Не останавливайся… пожалуйста… — бросила между вдохами и, впившись в его плечи, прижалась так крепко, словно больше никогда не собралась отлипать от мальчишки. Тело резко напряглось, а потом вибрация пронеслась от кончиков пальцев ног до макушки. Тело стянуло судорогой, а внизу живота запульсировало. Вишня не замедлялся — продолжал двигаться, пока Сара сжимала его внутри все сильнее. Она чувствовала, каким твердым он был внутри перед оргазмом. Она перестала дрожать и, наклонившись, поцеловала его плечо, скользнула языком к шее, чувствуя во рту слегла солоноватый привкус. Ей хотелось сделать ему приятно, и, наверное, впервые, Сара сама целовала Вишню с такой нежностью. Он замычал и, рвано толкнувшись еще несколько раз, кончил, прижимая О’Нил к себе. — Ты… мы… — опешила Сара и вскинула голову, растерянно глядя в любимые голубые глаза, в которых не было ничего, кроме обожания. — Выходи за меня, принцесса, — задыхаясь через слово, предложил Эйдан, и Сара звонко рассмеялась. Она расцеловала его щеки и пригладила непослушные кудри. — Я не шучу, Сара. С первого взгляда в тебя влюбился, когда грустную увидел в баре. Мне только ты нужна рядом всегда. Соглашайся, отказ я не приму. — Ты серьезно делаешь предложение мне сразу после секса? — все еще посмеивалась О’Нил, хотя сердце уже затрепетало от предложения. И может, оно было озвучено слишком рано, но отказываться Сара не планировала, потому что слишком привязалась к своему мальчишке. Да и он обязательно ее переубедит, если вдруг она осмелится сказать нет. — По-моему, это самый идеальный вариант. — Я только что подарил тебе классный оргазм. У тебя нет причин мне отказать. — У тебя нет кольца, — выгнула бровь Сара, убеждая мальчишку в обратном. — Пф, в смысле нет? — он быстро чмокнул ее в губы, ссадил со своих бедер на кровать и подскочил к кучке одежды на полу. Полез в карман штанов и вместе с презервативами вытащил бархатный мешочек. — Так, это нам не нужно, — отбросил пару квадратиков в стороны и вернулся к кровати. — Иди сюда, — похлопал по краю кровати, — нет, не прячься, — качнул головой, когда О’Нил потянулась к одеялу. Все это происходило будто не с Сарой. Она растерялась и покраснела, сидя голой перед Вишней, опустившимся на одно колено. Она обхватила свои плечи, все же прикрываясь, потому что такие серьезные события в ее миропонимании не решались в подобной обстановке. Предложения делали в ресторанах или на яхтах, в пафосно-красивом месте. Вишня же делал это там, где им обоим всегда было хорошо. И то ли это юношеская нетерпимость давала о себе знать, то ли Эйдан все так тонко подметил, но Сара не нашла причин возразить. Только слушала, открыв рот. — Я уже сказал, но раз ты хочешь официально, то повторю, — он прокашлялся и расправил плечи, представая перед О’Нил в обнаженной красе. — Сара, я очень сильно тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты первая, кому я делаю предложение, поэтому не вздумай отказаться! — угрожающе предупредил, и Сара рассмеялась так громко, что, казалось, услышат соседи. — Эй, это не смешно, — легонько толкнул ее колено. — Я вообще-то волнуюсь. Так что отвечай скорее положительно, и я буду тебя целовать. — Да, — произнесла уверенно и в подтверждение кивнула, потому что можно ли вообще было отказать мальчишке, перевернувшем всю ее жизнь и показавшем, какой может быть любовь.