Ликвидатор

Иной мир Она ушла несколько часов назад, но Петр продолжал сидеть в кресле, невидящим взглядом смотря на закрытую дверь. Он не смог определить момент, когда вдова Моран изменила его жизнь навсегда. Вместе с этой женщиной в холодную реальность кора вошло его человеческое прошлое, но оно не могло принести ничего, кроме боли. Много лет назад весёлый молодой человек, подающий надежды в науке, жил полной жизнью, ценя каждую минуту. Он любил путешествовать, встречаться с друзьями, радоваться красоте окружающего мира. Юный Неменцев верил людям и в людей, боролся за справедливость и всегда был готов прийти на помощь. Яркий, сильный и светлый человек раздражал этот несовершенный мир оптимизмом, желанием надеяться в самой безвыходной ситуации и, конечно, способностью любить. И мир не выдержал, превратив свет в тьму, а любовь, надежду и веру в людей – в умение полагаться только на себя. В прошлой человеческой жизни родителям Петра принадлежал большой частный дом, в который парень приводил бездомных кошек и собак. Лечил, выхаживал и отдавал в добрые руки. Сейчас Неменцев разменивался жизнями людей, добиваясь поставленных целей. Его больше не трогали страдания и боль обиженных и слабых,.. пока не появилась она. Но расчётливый наёмник не мог позволить чужой женщине разрушить мир вокруг себя, который так тщательно создавал. Его научили не жалеть, не сочувствовать, не сострадать. И так было проще. Кор продолжал смотреть на закрытую дверь, не в силах выбросить из головы разговор с Адель. И почему её слова вскрыли прошлое, похороненное под тоннами жестокости и равнодушия? В очередной раз в памяти всплыл образ вдовы Моран: горящие глаза, вызывающая улыбка и слова, вывернувшие сущность убийцы наизнанку. - Не можешь избавиться от милой картинки в голове, на которой мёртвая летучая мышь неуклюже повисла в кустах на поляне недалеко от особняка семьи Моран? – Адель задала вопрос ехидным голосом, едва войдя в комнату. Сердце бешено стучало в грудной клетке, кожа горела, ладони вспотели, но женщине было всё равно. Пусть лучший наёмник почувствует её состояние, пусть поймёт, пусть осознает - не важно, главное – правда. Вампир говорила то, что думала, остальное сейчас не имело значения. В следующий миг Адель показалось: жить ей осталось несколько секунд. Взглянув в глаза Неменцеву, женщину охватил ужас – ему было плевать на неё, только дикая необузданная ярость, плескавшаяся в карих глазах, правила монстром, заслонив собой другие чувства, среди которых была и любовь. Внутри что-то оборвалось, часть сердца превратилась в пепел. Вампир сделала шаг назад, опрокинув стул. Звук получился жалким. Пётр приблизился, миссис Моран закрыла глаза, не в силах противостоять его силе. Не той мужской силе, от которой кровь быстрее бежит по венам, а силе машины для убийства, чья программа никогда не даёт сбой. Она хотела бороться, но не могла. Страшное состояние, когда, открывая коробку с подарком, ты понимаешь, что в руку впивается ядовитая змея, и душу заполняет пустота. Почувствовав прикосновение холодных пальцев на своей щеке, женщина стиснула зубы. - Ты никогда не видела меня таким, ведь так? – зеркальное отражение её ехидного голоса, прозвучавшего минуту назад, только с хриплыми нотками. Закон бумеранга, с Неменцевым он работал безотказно. Наёмник продолжал, наслаждаясь собственной властью: - Забавно, мне почему-то вспомнилась сцена, когда ты занималась грубым животным сексом с Ароном, а в это время Ричард ждал тебя в саду на вашем месте. Грудную клетку сдавила чудовищная сила. Задыхаясь, Адель открыла глаза, встретившись с яростным взглядом Неменцева. Но что-то изменилось. За яростью скрывался холодный расчёт? Или так было всегда? Пётр отошёл, равнодушно добавив: - Летучая мышь – маленькое существо, что очень удобно. - Ты – скотина. Жестокий, холодный, расчётливый монстр, не способный любить. Мужчина ответил спокойно, тщательно подбирая каждое слово: - Как и ты, Адель, как и ты. Конечно, есть вещи, в которых мы с тобой не сравнимы, но суть у нас одна. И думать иначе – ошибка. Она хотела возразить, хотела бросить ему в лицо обидные обличающие слова, но вдруг осознала бессмысленность дальнейших действий, какими бы они ни были. Адель Моран и Пётр Неменцев шли вместе по дороге, ведущей в никуда. И последние слова наёмника подтвердили это: - Адель, я знаю, зачем ты пришла. Поблагодарить за Берка. Но не стоит. Я здесь ни при чём, я бросил твоего сына на растерзание карону, и только случайность спасла его. Я нарушил условия сделки. Она хотела что-то сказать, но кор не позволил. - Адель, Берк – первая причина, вторая – я. Ты хотела поддержать меня, а пыталась зацепить только для того, чтобы я не выгнал тебя сразу, как впустил. Но ты не ожидала увидеть монстра без маски. Что ж, теперь ты видела всё. Странно, но мне не жаль. Он замолчал, затем ударил неожиданно, больно и безжалостно: - Мы не окажемся в объятиях друг друга на шкуре у камина, как ты планировала. Уходи. И она ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Звук получился жалким, как и часть мёртвого сердца, что осталась в доме наёмника: раненый, никому не нужный, маленький кусочек плоти, упорно ищущий луч света в кромешной тьме. ************* Земля - Он жив! – возглас Джули вновь поставил Софию с тупик. Гаремова молча наблюдала за мечущейся по квартире подругой, периодически выслушивая причитания о том, что Моран не умер. Сколько раз Фарион повторила эту фразу рыжая бестия устала считать, важнее было другое – чувства Джули, с которыми она произносила слова. И в этом вопросе София зашла в тупик, пытаясь проникнуть во внутренний мир подруги, но сегодняшний день не был днём Гаремовой. И девушке оставалось лишь строить логические умозаключения, основываясь на прошлом опыте. Конечно, Фарион что-то чувствовала к Морану, и не поверхностное, а глубокое и сильное, но дикое возмущение по поводу его дальнейшего существования на этой Земле заставлял Софию серьёзно задуматься. Узнав о том, что Берк жив, рыжая бестия чуть не прослезилась, удивившись своим эмоциям. И ожидала слёз радости от подруги, но ничего подобного не случилось. Был момент, когда Гаремовой показалось, что Джули готова устранить сию несостыковку, прикончив мужчину собственными руками, лишь бы пазлы сложились в единое целое, не противоречащее схеме, выстроенной самой Фарион. - Нет, ты только подумай, София, он жив. И, прикоснувшись к нему, да какой там прикоснувшись, я вцепилась в него, чтобы не упасть… - на несколько секунд Джули замолчала, задумавшись, затем продолжила более возмущённым голосом, - он не поморщился от боли, он вообще никак не среагировал. И сквозь одежду я не ощутила бинтов, повязок и прочего, что там положено… после такого. Наконец, Гаремова не выдержала: - Я вот уже битый час теряюсь в догадках: ты рада этому или нет? Умер – страдаешь, выжил – страдаешь ещё больше. Определись уже, а? Джули остановилась посреди комнаты, внимательно уставившись на подругу, затем холодно произнесла: - Конечно, рада. Я устала от смертей вокруг себя, да и смена начальства всегда стресс. Но дело в другом. София, пойми, он не должен был выжить. Рыжая бестия от бессилия отпустила голову, громко застонав: - Опять по кругу. Тебе не надоело. - Нет, - быстро выдала Джули, продолжив мерить шагами комнату. – Ты не понимаешь главного – после того, что я видела, он не должен был выжить. Сейчас для меня это задача номер один. И София вдруг поняла: Фарион прячется за логикой, за решением проблемы, за очередной задачкой, прячется от чувств, не желая осознавать, что смерть Морана могла означать для неё. Гаремова закусила губу, поражаясь собственной глупости и бесчувственности. «Что ж, милая, будем играть по твоим правилам, а когда тебя накроет я постараюсь быть рядом». Включаясь в процесс, София серьёзно произнесла: - Хорошо. Он не должен был выжить, но выжил. Может, у тебя хреновый бинокль? Джули хотелось закричать, но вместо этого она указала подруге на бинокль, лежащий на столе. Женщина взяла предмет, с суровым выражением лица повертела его в руках, затем поднесла к глазам и посмотрела в окно. - Говорю же, хреновый, ничего не видно. Фарион устало опустилась в кресло со словами: - Солнышко, переверни. - Оу! Да, теперь видно. Ой, мужик в трусах с ведром воды, ничего так сложен. Ой, на себя вылил. В такой холод! Джули впервые за долгое время улыбнулась. - Я смотрела в окно часами, никаких мужиков в трусах, но стоило подойти тебе, и вот он нарисовался. - Каждому своё, - весело выдала София, но тут же переключилась на проблемы Джули, желая поддержать подругу. - Допустим, ты видела то, что видела, тогда ставим вопрос ребром – почему он не умер? Фарион с готовностью ответила: - Я долго размышляла над этим. Первое: у него есть брат близнец. Но такое сходство… - брюнетка вновь задумалась, Гаремова уловила бессилие в карих глазах, сердце больно кольнуло. – Второе: у него есть клон. С этими каронами и экспериментами военных всё возможно. Третье: он сам результат какого-то эксперимента. - Четвёртое: он – вампир, - серьёзно произнесла София. - Ага, - поддакнула Джули, - а ещё в подразделении есть оборотни, ведьмы и прочая нечисть. - А это бы многое объяснило, - подвела итог София, затем лукаво добавила, - пойдём чего-нибудь съедим. На голодный желудок плохо думается. - Пойдём, - ответила Фарион, вновь улыбнувшись. «Уже лучше. Как же хорошо, что Моран выжил, - отметила про себя Гаремова, доставая из бара бутылку вина, - если он вообще умирал».