Ты думал, я позволю тебе умереть?

Огненно-красное полотно шатра с простой но весьма изящной вышивкой слегка колыхнулось, и в помещение, если так можно назвать походную палатку, зашёл ага в той одежде, которую знатные вельможи надевают исключительно на войну или охоту. Только это был никакой не вельможа — титул перешёл к другому, а одежда осталась. Она напоминала аге о тех совсем не далëких, но при этом недосягаемых временах, когда на короткий миг он смог почувствовать не только свободу, но и всю силу и мощь своего могущества. В тот момент новоиспечённый Великий визирь осознал, что и оно имеет свою меру. Тогда он был на пике возможностей, перед ним были открыты все двери, каждая из которых обещала привести к чему-то великолепному или же губительному. Успех, удача и слава в качестве награды за усердную работу и тяжкий труд или же провал, падение с неимоверной высоты собственного величия и смерть, как доказательство отсутствия права быть выше всех рабов огромной машины, именуемой государством. Итак, вновь совершенно обычный и ничем не примечательный Дервиш-ага оказался дома. По крайней мере, так он называл свой шатëр на протяжении 5 месяцев похода. Облегчëнно вздохнув и опустившись на подушки, ага достал из небольшого ларчика, стоявшего неподалёку, припрятанные от посторонних глаз бумагу и чернильницу и принялся выводить изящными каллиграфическими буквами имя возлюбленной. Он старательно и сосредоточенно но с тем же взволнованно и с каким-то ярким, даже немного детским, огоньком в глазах заполнял бумагу всë новыми и новыми словами. Игриво строчило гусиное перо по жëлтому пергаменту, наполняя его мыслями, переживаниями и радостями верного слуги своего повелителя. «Разве можно в данном случае говорить о верности?» — спросите вы. И автор с непоколебимой уверенностью ответит вам, что ещё никогда не был он так убеждëн в своëм суждении. Несмотря на все недавние события, Дервиш всë так же был привязан к Ахмеду, как к сыну, и оставался преданным и готовым отдать свою жизнь за него, как за своего Повелителя. И Ахмед об этом знал. Итак, пергамент уже был полностью заполнен корявыми символами и свëрнут в аккуратную плотную трубочку. (Как бы Дервиш ни старался, почерк у него был кошмарным, особенно для человека, бывшего, пусть и недолго, великим визирем. Однако имя своей госпожи он всë же научился выводить красиво.) Заранее расплавленный сургуч тонкой струйкой лëг на бумагу и образовал собой небольшую красную лужицу, запечатавшую письмо. На неë легла миниатюрная печать с красующейся прописной буквой «Д», находившаяся на кольце, которое вот уже много лет тускло сверкало на пальце аги. Эту печать он использовал крайне редко и при том лишь в личной переписке. Трубочка была помещена в металлический цилиндр, а тот, в свою очередь, оказался на самом дне сундука с одеждой, в потайном отделении, (которое закрывалось на небольшой ключик). «Через несколько дней прискачет гонец, а пока свиток побудет здесь в сохранности», — подумал про себя Дервиш и раскрыл выуженную из того же сундука книгу. «Данте Алигьери. Божественная комедия» — было выведено золотыми буквами на зелёной оплëтке книги. Очень интересно, что в руках у мужчины был не просто экземпляр произведения известного итальянского поэта, а книга, некогда принадлежавшая его предшественнику — Ибрагиму Паше. При переезде в собственный дворец, дарованный ему Повелителем в связи с новым назначением, Дервиш отправился на разведку. Ему хотелось полностью исследовать своë новое место жительства, ведь в этом дворце на стамбульской площади Султанахмет жил когда-то Ибрагим Паша со своей супругой Хатидже Султан, и Дервиш совершенно справедливо предполагал, что эти старинные стены хранят в себе не один секрет. И, действительно, долго искать не пришлось. Пашой был найден огромнейший подвал, раскинувшийся практически на всю площадь дворца и более походивший на мëртвый подземный городок, оставленный много десятилетий назад. Все эти годы здесь не было ни единой души, так как вход в подземелье был искусно замаскирован, подобно тайному ходу во дворце Топкапы. Однако сообразительный Дервиш, готовый к чему-то подобному, отыскал его достаточно быстро. Огромные залы и маленькие комнатушки, длинные и извилистые коридоры и тëмные закоулки — всë здесь было окутано тайной, завораживающей с первого взгляда на это огромное помещение, хранившее секреты и самые мельчайшие подробности жизни родных Султана Сулеймана Великолепного. Словно Помпеи, всë здесь было оставлено в таком виде, в каком пожелали бывшие хозяева дворца, решившие запечатать проход. Правда, тогда здесь осталась только несчастная хозяйка. Несколько дней подряд спускался сюда Дервиш, с рассвета до заката пробираясь всë дальше и дальше, прямо в сердце подземелья. В каких-то помещениях стояли кувшины с винами, где-то были детские вещи и люльки, в одной из комнат опрятными стопками была уложена старая одежда. Разумеется, за 60 лет ткань обветшала, но роскошные платья и кафтаны всë ещё посверкивали драгоценными камнями, а вышивка тончайшей работы была такой же великолепной, как и во времена Сулеймана, пусть нити и утратили прежнюю яркость красок. Огромнейшее впечатление произвела на Дервиша комната с украшениями Султанши. Короны, ожерелья, подвески, головные уборы, браслеты, серьги и всевозможные кольца блестели и переливались яркими цветами в свете факелов, словно радуга вдруг оказалась перед глазами визиря. Он уже хотел было пойти дальше, но взгляд его остановился на весьма занятной вещице. Казалось бы, перед Дервишем было совершенно обычное кольцо, но стоило ему присмотреться поближе, его внимание привлекли два камешка каплевидной формы, аккуратно вделанные в кольцо. «О Аллах, как же они похожи на маленькие слезинки!» — пронеслось в голове мужчины. И вдруг его осенила мысль — «Оно так подойдëт изящной Валиде Султан. Думаю, моей дорогой Хандан понравится такой подарок, надо только выбрать нужный момент и преподнести его… " Положив украшение в карман и на долю секунды испытав угрызения совести, что он берëт вещь, не принадлежавшую ему, Дервиш направился дальше, весело улыбаясь. Подумать только, он ведь даже и не догадывался, что собирается подарить возлюбленной кольцо, некогда преподнесëнное Ибрагимом своей супруге в знак примирения, который сопроводил подарок рассказом о двух разлучëнных влюблëнных, слëзы которых символизируют «капли» этого изумительного кольца. Пройдя ещё некоторое количество времени, мужчина наконец-таки добрался до цели, к которой он шëл несколько дней. В самом сердце подземелья перед Дервишем раскинулась обширная комната, в которой хранились личные и самые дорогие для покойных супругов вещи. Взгляд его упал на два скрипичных футляра, аккуратно сложенных на тахте неподалёку от входа. Убедившись, что инструменты на месте и остались в полной сохранности, паша огляделся и заметил толстую истрëпанную книгу. По ней было видно, что открывалась она часто и пользовалась у владельца большим спросом. Да-да, это был Данте. Открыв сочинение, мужчина полистал страницы с многочисленными заметками и убрал книгу за пазуху. Собравшись уходить и не заметив больше ничего представляющего особого для него интереса, Дервиш уже развернулся и намеревался было идти, но взгляд его упал вдруг на недавно зажжëнную им свечу. Еë пламя колыхалось, будто бы от ветра, но, разумеется, в подземелье его быть не могло. В голову пришла осеняющая мысль. А что, если за этой стеной есть ещё одно помещение? И догадка его была верна. Только вот как туда попасть? Немного помедлив, визирь неуверенно облокотился на канделябр, и тот, к удивлению мужчины, послушно подался вниз, издав противный скрежещущий звук, а в стене образовалась небольшая щель. Отодвинув каменную дверь, Дервиш оказался в маленьком не освещаемом ничем помещении. На полу лежало грязное скомканное одеяло вместе с подушкой, и стоял ночной горшок. На стене красовались нарисованные мелком и перечëркнутые палочки. Дервиш ужаснулся. Он понял — здесь держали человека и, причëм, очень долго. Все стены были исписаны палочками — человек считал дни. Вновь взглянув на пол, он заметил клок рыжих волос в углу комнатушки. Здесь сестра Сулеймана держала Хюррем султан, а незадолго до смерти госпожи пленницу перевезли в другое место, благодаря чему она и была найдена. И Дервиш это понял. Понял и пулей вылетел из этого ужасающего подземелья, твëрдо решив, что он больше никогда сюда не вернëтся. Вот так оказалась у аги книга, которую он сейчас читал, сидя в своëм походном шатре.