Было так холодно, но стало тепло, Было так больно, но это мне помогло. Мне кажется, я стала лучше и легче, И выдержат небо легко мои плечи.
На Медвежий Остров осень всегда наползала в середине августа. Солнце совсем не прогревало промерзшую землю, окруженную со всех сторон густыми лесами, чья зелень стремительно уступала место золотому, насыщенному оттенку. От Ледового залива веяло холодом, кристально чистая, почти что прозрачная, вода казалась замёрзшей, словно на дворе стояла зима, беспощадный январь месяц, и можно смело взять коньки, да прокатиться несколько кружков. Рыбаки, единственные, кого можно было встретить в столь ранний час, установив удочки, кутались в длиннющие шарфы, которые всячески пытался сдернуть озорной ветер, и пили согревающий, ароматный чай. Джорах замер на месте, не дойдя всего-то пару шагов до моста. Он смотрел на залив, держа в руках потушенную сигарету и понимал, что дыхание сентября невесомо протянуло к нему свои скользкие, моросящие лапы. В воздухе пахло дождем, мхом и немного гарью. Скорее всего, за городом жгли пожелтевшую траву. Черные тучи, набегавшие со стороны гор и заполнявшие небесное пространство, вытесняли остатки розового безмятежного рассвета, который напоминал разлившиеся по скатерти малиновое варенье. Дожди часто сопровождали первые деньки осени, и на Медвежьем Острове становилось тоскливо и серо. Когда поднималась туманная дымка, в лесах можно было услышать протяжный медвежий рев, эхом разносившийся по округе и заставлявший вздрагивать немногочисленных туристов-южан. Однако в этом году число посетителей острова резко возросло. Наверное, росту популярности способствовала рекламная компания, которую совместно проводили Старк и Баратеон, решившие, наконец, объединить бизнес. Джорах посильнее запахнул пальто, вдыхая холодный воздух. До его старого дома было рукой подать, но уходить ему не хотелось, несмотря на удачную перспективу погреться возле камина с бокалом глинтвейна. В гостиной, да и вообще в любой другой комнате, было пусто. Ничто не способно было заполнить эту вечную тишину, а предаваться меланхоличным воспоминаниям в такой обстановке не самое удачное занятие. Уж лучше побродить по улицам, подмечая все изменения. Его же здесь не было целых двадцать лет. Почти что целая жизнь, лучшие годы молодости, которые стремительно убежали от него вместе с любимой женщиной. Линесса. Её имя тяжелым вихрем воспоминаний отдавало в голове и сжимало сердце. Джорах помнил её смеющуюся улыбку, помнил, как впервые в жизни стушевался, увидев её, такую ослепительно прекрасную, самую красивую женщину в его жизни. В тот день он думал, что встреча с ней — настоящий подарок судьбы, а он — чертов счастливчик! Ведь такая девушка обратила на него внимание. По Линессе все сходили с ума, и Джорах, конечно же, не стал исключением из правил. Даже не верилось, что их отношения, начавшиеся с простого флирта на университетской вечеринке, переросли в предложение руки и сердца. И все было почти идеально до тех пор, пока Джорах не предложил вернуться на Медвежий Остров. Ей не нравилось его старое жилище, не нравился большой родительский коттедж. Джорах предлагал Линессе купить другой дом, более уютный, такой, о котором она мечтала. Она стала бы полноправной хозяйкой, все обставила на свой вкус. Но Хайтауэр оставалась непреклонна. Она говорила о привязанности к отцу, что не может оставить его и чахнуть на Севере, что климат плохо сказывался на ее самочувствии и уж тем более в таком захолустье нельзя было продолжать модельную карьеру. Линесса приходила в восторг от своей работы, Джорах знал об этом лучше всех и пошел на уступки. Его отец говорил, что он дал слабину, поступил эгоистично, забыв о родных, но Мормонт считал свое решение правильным. Так их совместная жизнь постепенно стала раскалываться на два мира. Его — где царила атмосфера рабочих будней. Он же должен соответствовать такой красивой женщине и кормить будущую семью, которая ни в чем не будет нуждаться. И её — где роскошь умело гармонировала с весельем, словно они не окончили университет и не вступили окончательно на новый этап жизни. Линесса продолжала блистать, но её яркий свет поглощал и светил не только для одного Мормонта. На первых порах, когда начались ссоры и обиды, Джорах не винил именно Линессу в том, что они начали отдаляться. Он пытался все исправить, как умел, но этого было недостаточно. Линесса сыпала в его сторону сплошные упрёки, и он начинал злиться. Хорошенько все обдумав, он понял, что они виноваты в равной степени. Но попытки сохранить раскалывавшийся брак с треском провалились. Они долго грозной тучей висели над ним, а неудачи в личной жизни не помогали сосредоточиться на работе. Он потерял место у Старка, когда в очередной раз провалил деловое соглашение, и в скором времени Линесса ушла от него к другому. Она окончательно переехала на юг, где ей предложили хороший контракт. — Я не счастлива с тобой, Джорах, — прямо заявила Линесса. — Мы слишком разные, так было всегда, ты и сам знаешь. Если бы ещё она удосужилась встретиться с ним лично, а не позвонить, Джорах не чувствовал бы себя пустым местом. Её голос звучал так непринужденно и весело. Совсем как в те дни, когда они праздновали удачный матч по лакроссу. Повисла долгая пауза. Джорах отчетливо представлял, как Линесса накручивала золотистый локон на палец и улыбалась. Она явно хотела добавить к своей речи что-то ещё, но на линии то и дело выступали помехи. Джорах слышал громкую музыку, много голосов, среди которых сильнее всего выделялся мужской. Грубый и с явным акцентом. — Я уезжаю, Джорах... — произнесла Линесса и повесила трубку, прежде, чем он сумел вставить несколько слов. Сказать, что ему было больно — все равно, что ничего не сказать. На первых порах Джорах, конечно же, переживал, даже намеревался вернуть жену. В конце концов, именно так и должен поступить настоящий мужчина. Но эхом в голове разносился скользкий шепот, гласящий о том, что их поезд под названием «совместная сказка» давно ушел, отправился мчаться по неизвестной ему станции. Да и нужна ли ему была Линесса? Они стали друг для друга окончательно чужими. А были ли когда-нибудь родными? Джорах часто искал ответ на этот вопрос, и всякий раз понимал, что они поспешили, связав себя узами брака сразу же после выпускного вечера в университете. Но тогда все было проще, и Линессе он не успел наскучить. Для начала ему бы стоило разобраться в себе и снова крепко встать на ноги. Спустя год прошло одно единственное послание от супруги. Она просила дать ей развод, и Джорах, разумеется, не стал возражать. К чему вспоминать обиды? Бессмысленное занятие, недостойное мужчины. Он ни в коем случае не планировал насильно удерживать женщину, которая его не любила. Но страшнее всего оказалось другое. Когда они встретились спустя целый год, проведенный в разлуке, Джорах не испытал былого трепета в груди. Красота Линессы, некогда опьянявшая его, теперь и вовсе отталкивала. Вся она стала для него чужой, будто они всегда были друг для друга хорошими незнакомцами. Линесса натянуто улыбнулась одними уголками губ. Красная помада подчеркивала форму. Когда Линесса быстро приобняла его за плечи, наверное, таким жестом извиняясь за свой некрасивый побег, ее сладкие духи окутали его приторным облаком, невольно напомнив об их общем прошлом. Светлая грусть накрыла Джораха, но он не удерживал бывшую супругу в своих объятьях. Ведь нужно постараться поставить точку и избавиться от вечного призрака Линессы в своих мыслях. Они окончательно расстались на доброй ноте, а следующие годы пролетели стремительно. После того, как сыграл финальный аккорд, Джорах подумывал вернуться на Медвежий остров, но все затягивал с переездом из-за быстро сменявшейся работы. Он, будто вновь стал студентом, который искал лучшие варианты подработки. Ибо былые занятия не приносили удовлетворения. Или ему всего лишь надоело заниматься бизнесом?Джорах сам не понимал, но причин было достаточно. Вернулся на Родину он лишь после того, как ему пришло известие о смерти отца. Как ни странно, ему сообщила об этом Мейдж. Они, казалось, окончательно утратили связь, хотя в детстве часто общались. Но общее горе сближало, пусть Мейдж всё ещё обижалась на него. Возвращение спустя столько лет в родные края принесло Мормонту мало радости. Разрыв с родней, похороны Джиора и переосмысление былых поступков спутались в один тугой клубок, запутавший все ещё больше. Но желание уезжать обратно на чужой юг, к которому он не смог привыкнуть, не поселилось в его душе. Джорах остался сначала на месяц, потом на второй и решил окончательно осесть на Медвежьем Острове. По правде говоря, Джорах скучал по этим местам, к которым его всегда тянуло. А ещё больше он любил осень. Любил холодную, бодрящую погоду и утренние прогулки в гордом одиночестве. Лишь одно обстоятельство омрачало это: его голова была забита ворохом размышлений. Сентябрь и другие последующие месяцы напоминали ему, что ещё не все потеряно, и при желании он сможет двигаться дальше. Увядание природы не отталкивало его, а вызывало нечто, сродни воодушевлению. Джораху, словно предоставляли второй шанс, который нельзя было упустить. Шанс все изменить до прихода весны, и вместе с ожившей от спячки природой вернуть себе новые силы, которых больше на родной земле, нежели на чужбине. Здесь его дом, к которому он стремился долгие годы, как странник, потерявший все карты и надежду на выход из мрачного туннеля. Именно такие чувства овладевали им сейчас, когда он прогуливался по причалу, вспоминая давно ушедшие дни юности. Каково вернуться домой? Во время поездки Мормонт то и дело терзался этим вопросом, пытаясь представить, что произойдет, когда он вновь окажется в родных краях. И вот он здесь. Неторопливо шел по знакомым, но изменившимся улицам. Легкое удивление все же не смогло не овладеть им, когда он оказался в городе и своими глазами увидел, как некогда мрачный и суровый край преобразился. Стал чуть теплее и приветливее что ли? Грубоватая архитектура теперь составляла конкуренцию более утонченным постройкам. Новые тоненькие фонари, вокруг которых, будто в замедленной съёмке, летали сорванные с деревьев жёлтые листья, да несколько ярких магазинчиков заметно украшали обстановку. Они создавали явный контраст с громоздкими кирпичными и бревенчатыми домами, которые Мормонт с детства привык видеть на острове. Помнится, будучи мальчишками, Джорах и его товарищи даже составляли карту главных улиц, помечая некоторые места, в которых можно укрыться от надзора взрослых, когда, к примеру, нужно было разок прогулять занятия в школе или, наоборот, сократить путь. Внимание мужчины вновь привлекла небольшое кофейня, вклинившаяся между городской библиотекой и антикварной лавкой. Ранее, на этом месте находилась совсем неприметная аптека, в которую редко кто заглядывал. Во-первых, всем привычнее было пользоваться услугами сети аптек, занявших почти что весь центральный район. А, во-вторых, окраину города обходили стороной. Рядом простиралась широкая поляна, обрамленная лесом и ведущая прямиком к медвежьему заповеднику. Он был отделен от троп, по которым любили прогуливаться туристы и местные в сопровождении работников, но все же некоторым не нравилось порою слышать протяжный рев. Однако перемены были неизбежны. На смену чему-то старому всегда приходило новое, и Джорах не считал себя столь категоричным, принимая к сведению происходящее. Яркая вывеска кофейни приковывала к себе взгляд. Крохотные, поблескивающие на солнце фонарики, которые наверняка смотрелись намного эффективнее вечером, когда чёрное небо накрывало куполом все свои владения. Массивная дверь из красного дерева, расписанная сверху изображениями переплетённых лимонов и, по-видимому, меча. И большое окно, обклеенное желтыми и оранжевыми листочками, зазывавшими прохожих заглянуть внутрь. Дальше обзор загораживал черный фургон, из-за которого появилась миниатюрная девушка. Полы наспех накинутого на плечи пальто то и дело колыхались из-за хаотичных движений. Незнакомка шла, стуча каблуками сапог по асфальту, и весьма стойко справлялась со своей тяжёлой ношей: ящик, наполненный разными сладостями, явно вдвое перевешивал ее. Но девушку, судя по всему, нисколечко не пугали не только перспектива заболеть, но и выронить из своих рук столь ценный груз. Собственно, Джорах мог бы пройти мимо, но ему давно хотелось заглянуть в кофейню, и вот наконец-то представилась такая возможность. Тем более он не считал, что обычное оказание помощи оценивалось, как что-то особенное. Всего лишь простые человеческие отношения, на которых держался их сумасшедший мир. — Быть может, вам не помешала бы помощь? — вежливо поинтересовался Мормонт, поравнявшись с ней. Незнакомка, совершенно не обращавшая на Джораха внимания, посмотрела на него. Первым, что бросилось в глаза, были её локоны. Непривычно серебристые. Таких Джорах ещё не видел. Особенно у северян. Создавалось впечатление, словно сквозь них сочился лунный свет или же они были посыпаны звездной пылью, как в старых сказках. По ним танцевали слабые солнечные лучи. Но намного больше Джораха поразили её широко распахнутые аметистовые глаза с дужкой черных ресниц. Девушка оценивающе смотрела на него, несколько замедлив с ответом. Джорах, чтобы преодолеть повисшую в воздухе неловкость, едва заметно улыбнулся. Наконец девушка, взвесив все «за» и «против», кивнула. Джорах ловко взял ящик в руки. Для него эта ноша была совсем пустяковой. — Не думала, что северяне настолько приветливы, — нарушила молчание девушка. Они направлялись к черному входу в кофейню. — Северяне ценят взаимовыручку, — ответил Джорах, когда девушка ловко поднялась по ступенькам и открыла ему дверь, указывая рукой на столик возле окна. — Есть ещё ящики? — Совсем немного, — пояснила она, поправляя шарф. — Но я не стану вас утруждать. — Мне вовсе не трудно, — Джорах все равно не собирался домой. — Полезно размять старые кости. Девушка едва слышно усмехнулась, оценив его шутку. — Хорошо, тогда после того, как закончите, загляните к нам в зал, — сдержанная улыбка украсила губы незнакомки. — Я угощу вас кофе с пирожным в благодарность за помощь. Акцент выдал в ней жительницу одного из Вольных городов Эссоса. Собственно, она и выглядела совсем не так, как местные девушки. Черты лица были намного нежнее и утонченнее. Тем не менее в ее голосе отчетливо слышались деловые нотки, в какой-то степени командные, словно это было вовсе не любезное предложение, а констатация факта. Джорах тут же припомнил слова рыбаков про некую «девочку с юга, решившую заняться бизнесом в их глуши». Наверное, именно про эту работницу, а может, и вовсе хозяйку кофейни, говорили рыбаки несколько недель. В их краях ведь не очень-то жаловали чужаков, особенно южан, которых пугали природные катаклизмы и отсутствие развлечений, не говоря уже про находящийся по соседству медвежий заповедник. Другое дело — Винтерфелл. Там было на что посмотреть и смело можно вкладывать деньги в инвестиции. «Stark industries», объединенная с «Baratheon corporation», процветала. К тому же всех привлекали горнолыжные базы, на которых все было комфортно и по-современному. Джорах быстро расправился с работой и принес оставшиеся два ящика в подсобку. Судя по всему, подготовка к осенней ярмарке не прошла мимо этой крохотной кофейни. Было закуплено много муки, корицы, молока и других продуктов, необходимых для приготовления напитков, вкусной выпечки и десертов. Это означало, что дела недавно открывшейся кофейни шли в гору, раз работники намеревались принять участие в местном празднике. В помещении было тепло и уютно. — Проходите сюда! — послышался голос девушки, когда Джорах слегка распахнул пальто. Она быстро выглянула из двери, махнув ему рукой. Находясь на улице, Джорах был уверен в том, что в кофейне довольно тесновато, если выражаться точнее, компактно, но стоило только оказаться в зале и он сразу понял ошибочность сделанных выводов. К его удивлению, в зале оказалось очень просторно. Дизайн помещения располагал к себе. Открытая кирпичная кладка, нарочито небрежно нанесённая штукатурка на стенах и несколько картин, изображавших огнедышащих драконов. С потолка свисало много металлических светильников, массивная, но удобная мебель расползалась, чередующиеся столики, кресла и стулья, — все предметы интерьера были со вкусом расставлены по помещению. Большое место было отведено книжному стеллажу, но самой яркой деталью стал большой камин. Лаконичность форм прослеживалась во всем. В кофейне явно преобладала особая тематика, создававшая атмосферу простоты и свободы, необходимой после тяжелых рабочих будней. Такая обстановка позволяла расслабиться тем, кто приехал из больших шумных городов. Некоторые элементы интерьера напоминали нечто, сродни средневековому фэнтези. — Никак не можете выбрать место? — Джорах настолько увлекся, что не заметил, как хозяйка кофейни подкралась к нему. Потуже завязав клетчатый синий фартук с логотипом «Экскалибур» и держа в одной руке меню, она указала ему на столик возле окна, рядом со стеллажом. — Как вам этот вариант? — Вполне подходит, — кивнул Джорах, добавляя. — У вас интересный дизайн. Я бывал здесь, когда помещение служило аптекой. Сейчас оно заметно преобразилось, словно стало больше. — Это стиль софт, — гордо заявила девушка, довольная тем, что обратили внимание на ее труды, — Одна моя очень хорошая подруга посоветовала. А я решила добавить немного изюминки, видите стеллажи? — она указала в сторону. — Книги исключительно соответствующие жанру фэнтези. — Да, это заметно, — согласился Джорах. — Весьма оригинальный подход. Джорах бегло просматривал страницы меню. Кожаный переплет был приятным на ощупь. Перед глазами то и дело мелькали изображения аппетитных десертов и горячих напитков, но он решил остановить выбор исключительно на разделе с кофе. Вечная классика и беспроигрышный вариант. — Уже готовы сделать заказ? — напомнив о своем присутствии, произнесла девушка, вооружившись блокнотом. — Или снова немного «потерялись»? — Да, будьте добры одну чашку капучино, — Джорах закрыл меню, готовясь передать его обратно хозяйке кофейни. — Только капучино? — переспросила она, быстро черкнув ярким маркером в блокноте. — А как же десерт? — Я не люблю сладкое, мисс, — коротко пояснил Джорах, но, кажется, девушку его ответ не устроил. — Я привыкла держать свои обещания, — уверенно заявила она, — так что без десерта вы не останетесь. Только придется довериться моему вкусу, сэр. Столь решительный настрой явно дал понять, что она не терпит возражений. Впрочем, один раз можно было и пойти наперекор своим привычкам. Джорах согласно кивнул, оставшись терпеливо дожидаться заказа. Наручные часы показывали без двадцати девять. Обычно кофейни начинали работу не раньше девяти-десяти, значит, сегодня он побил все рекорды, став первым посетителем, а девушка действительно решила таким образом отблагодарить его за помощь. Ровно через пятнадцать минут кончик носа защекотал сладкий аромат капучино и послышался звонкий стук каблуков. Нотки молока, кофейных зерен и шоколада создавали невероятную симфонию. Хозяйка кофейни направлялась к нему, рядом с двумя чашками кофе на подносе стояла тарелка с кусочком торта. — Можете не волноваться, медовик в меру сладкий, — девушка улыбнулась краешком губ, ставя на столике поднос. — Не против, если составлю вам компанию? — Я буду только рад, — ответная улыбка внезапно тронула губы Джораха. — Учитывая, что по моей вине вам пришлось начать работу на час раньше. — Бросьте, это пустяки, — отмахнулась девушка, добавив сахара в чашку. — К тому же вы меня выручили. Кстати, я совсем забыла представиться. Дейенерис Таргариен, — она протянула ему свою хрупкую ладонь, и Джорах аккуратно пожал её. — Джорах Мормонт, — её необычно певучее имя невольно вызывало ассоциацию с героиней сказок, какой-нибудь загадочной волшебницей, нимфой или же вовсе королевой. Последнее сравнение подходило ей больше всего. Собственно, и внешность у девушки была соответствующей. Она была неописуемо красива, сейчас он ещё лучше мог разглядеть её утонченные, аристократичные черты лица, в которых проскальзывало что-то величественное. Серебристые локоны в свете ламп сверкали ещё ярче, чем на улице. Фамилия же, наоборот, казалась очень знакомой. Недолго думая, Джорах вспомнил известного политика, Эйериса Таргариена, чья карьера трагически оборвалась несколько лет назад. Но он не стал вдаваться в излишние подробности. Джорах никогда не был чересчур любопытным и не лез в чужие дела. — Приятно познакомиться, — сказал он. — Взаимно, — Дейенерис отпила несколько гладков кофе. — Вы так и не притронулись к торту, Джорах. Дейенерис оказалась права: десерт получился отменным. Не приторный, легко таящий на кончике языка, кусочек медовика быстро исчез с тарелки. Незаметно беседа, начавшаяся с формальный фраз, переросла в весьма увлекательный разговор. Дейенерис рассказала ему, что совсем недавно переехала на Медвежий Остров и открыла кофейню, а он в нескольких словах обмолвился о своем возвращении. — А почему именно здесь? Почему не в Винтерфелле? — поинтересовался Джорах, Дейенерис пожала плечами. — Я устала от больших городов, — пояснила девушка, убирая посуду на поднос. — И ещё у вас здесь красиво. — С этим трудно не согласиться, — задумчиво кивнул Джорах. — Но все же наш остров славится промозглой погодой. Теплых дней выпадает не так много. Особенно в осенне-зимний период. — Холод мне не страшен, не беспокойтесь, — невозмутимо отозвалась Дейенерис, поправляя прядку волос, запутавшеюся в сережке. Покидая кофейню, Джорах успел немного ознакомиться с книгами, заполнявшими сверху донизу один из стеллажей. Действительно, все собранные произведения, как и говорила Дейенерис, относились к жанру фэнтези. Толкин, Пратчетт, Сапковский, Джордан, Брэдли. Переплеты известных творцов сменяли друг друга. Один мир поглощал другой, реальное и вымышленное соприкасались и сплетались в тугой узел. — Заходите к нам ещё, Джорах, — на прощание произнесла Дейенерис, и Джорах вновь улыбнулся ей в ответ, исчезая за дверью.***
Когда тяжело, трудно верить, что это пройдёт, Что жизнь, отнимая, потом многократно вернёт. И может мы скоро поймем, что нет ничего теплее зимы, Где верных взаимно любимых найдем себе мы.
Переезд на Север представлялся Дейенерис более оптимистичнее. На деле же все оказалось с точностью, да наоборот. Она смогла осуществить часть задуманных планов, оплатила аренду и полностью перестроила помещение бывшей аптеки под кофейню. К суровому климату Дейенерис привыкала постепенно, хоть и пришлось сменить большую часть своего гардероба на вязаные свитера и зимние пальто. Куда труднее было уживаться с местными жителями. Сколько бы не прошло лет, северяне продолжали относиться с неким скептицизмом по отношению к южанам. Дейенерис «повезло» больше других, ведь она была дочерью Эйериса Таргариена. Как бы не хотелось ей начать все с чистого листа, тень, долгие годы висевшая над семьёй Таргариен, словно старая знакомая следовала за ней. О грязных политических играх баллотирующегося в президенты Эйериса расползалось столько мерзких слухов. Вся светская хроника только и обсуждала скандалы и интриги, связанные с его именем. Казалось бы, давно пора было оставить в покое старика, повредившегося рассудком из-за непомерной жажды власти, но новые подробности то и дело всплывали. Поливали большей грязью, от которой нельзя было очиститься. Дейенерис перестала следить за семейными делами с тех пор, как опубликовали статью о причастности к смерти отца его бывшего близкого друга, Тайвина Ланнистера. Журналисты писали, что тот специально подослал к Эйерису в личную охрану своего сына Джейме, прошедшего первоклассную военную подготовку атташе, и прочие гадости. Нельзя сказать, что Тайвин и его семья вызывали у Дейенерис особо теплые чувства, однако она терпеть не могла, когда желтая пресса нарушала спокойствие. К тому же с одним из Ланнистеров она всё-таки тесно общалась. Тирион Ланнистер был одним из тех, кто вложился в ее проект. Конечно, он больше всего хотел, чтобы открыли бар или ночной клуб. Но Дени настояла на кофейне. Честно говоря, Тирион, случайная встреча с которым в Вольных городах переросла в сотрудничество и некую дружбу, стала для Дени приятной неожиданностью. Как и то обстоятельство, что Тирион заметно отличался от всей его родни. Это было странно, но они легко сумели понять друг друга. Возможно, из-за того, что росли среди деспотичных отцов, которым нравились жестокие игры. Дейенерис отправила газету на растерзание огню, пожиравшему скрипучие поленья в камине. Ее всегда раздражало столь едкое внимание, от которого не сбежишь. На трагедии ее семьи наживались журналисты, ища сенсацию, а она невольно возвращалась в дни своего несчастливого детства, о котором хотела забыть. Становилось смешно, когда многие твердили, что детство — самая беззаботная пора в жизни любого человека. Ведь у Дени все было иначе. Постоянная череда ссор и бед. Отец, кричавший и отказывающий матери в разводе из-за грядущих выборов. То, как она сбежала вместе с ней и Визерисом в Пентос, устав от всей лжи и игры на публику. Но на этом черная полоса в их жизнях не закончилась. Редкие встречи с Рейегаром всегда отдавали уютном и теплом. Но старший брат разбился на машине под Рождество вместе со своей женой и детьми. Ей тогда исполнилось четырнадцать лет, она помнила доброту брата и его прекрасный голос. Рейегар всегда мечтал профессионально заниматься музыкой и, непременно, осуществил бы мечту, если бы родился в другой семье. Сколько Дейенерис себя помнила, ей постоянно приходилось бороться. Она настолько не привыкла к обычной жизни, в которой каждый день напоминал предыдущий и не было места для смерти и боли. Стоило только ей на мгновение насладиться спокойствием, эфемерным ощущением счастья и безопасности, как все яркие цвета окрашивались в черные. Как только вся семья оправилась после смерти Рейегара, заболела мама. Рейла и раньше жаловалась на здоровье. Третьи роды сильно подкосили ее, на восстановление ушло много времени. Она могла бы оправиться, если бы не постоянные стрессы и разногласия с мужем. Умеренная жизнь в Пентосе вдали от Эйериса пошла ей на пользу, но трагедия, произошедшая с ее любимым сыном, словно ножом скользнула не только по душевному состоянию Рейлы, но и по остаткам ее хрупкого здоровья. Рейла скончалась от сердечного приступа. В тот вечер шла страшная гроза, и на море поднялся сильный шторм. Дейенерис пришлось быть сильной ради Визериса. Дени любила маму и была привязана к ней ничуть не меньше, чем брат, но ее смерть подкосила его намного больше. Визерис срывал злобу на ней, будто она одна была во всем виновата. Их взаимоотношения портились и, в конце концов, они начали отдаляться друг от друга. Тем не менее Дейенерис все же была благодарна брату. Именно благодаря ему она познакомилась с Дрого, брутальным лидером банды мотоциклистов, постоянно переезжающих с места на места. Грубоватый качок Дрого сначала отталкивал и немного пугал Дени. Они с ним были полными противоположностями. Если она твердо знала, что после выходного дня отправится на занятия в университет, то знакомый Визериса раздумывал, задержаться ли в Пентосе вместе со своей «бандой» ещё на несколько дней или же отправиться в другой город. Но Дрого был далек от политики и его совершенно не волновало ни ее фамилия, ни ее отец. Его волновала только она. Дрого грубо целовал ее, срывая блузку и шепча «луна моей жизни», Дрого заступался за нее перед Визерисом, Дрого заставлял ее забыться. Дейенерис была счастлива с ним и готовилась надеть на палец кольцо. Наконец-то на ее улице наступил праздник. По-прежнему не верилось, что он сделал ей предложение. Дейенерис помнила, как ярко светило солнце в Миэрине в тот день. Дрого устроил ей сюрприз, осуществив давнюю мечту: экскурсию по великой пирамиде. И потом, когда они отужинали в ресторане и прогуливались по улице, он открыл бархатную коробочку с кольцом. Грубоватый мужлан, которому, казалось, было чуждо всякое проявление нежности, подарил ей столько незабываемых эмоций, сколько не подарил бы ни один романтик, любившей прогулки под луной и чтение стихов. Дрого научил ее жить вдали от политики и делать лишь то, чего жаждала душа. Три счастливых года, превратившихся в путешествие в невиданный мир, должны были продолжаться и дальше. Если бы не одно «но»: очередные похороны, ставшие точкой невозврата. Когда она узнала о кончине отца, то не почувствовала ровным счётом ничего. Эйерис никогда не интересовался ею, но он был ее отцом, и она должна была скорбеть, но не смогла выдавить из себя ни слезинки. Она хотела лишь уехать, дурное предчувствие не покидало ее. Дени думала, что нужно сбежать. Совсем, как ее мама когда-то. И если бы она только знала, чем для нее обернется столь спонтанное решение. На сборы ушло мало времени, Дрого нравилась перспектива покинуть Миэрин, этот город был не для него. Он любил свободу, природу, а здесь на него все сильно давило. Когда в багажник были погружены остатки их немногочисленных сумок и в салоне зазвучала одна из песен «Братство без знамён», оппозиционной рок-группы, высмеивавшей власть и иронизирующей над действиями политиков, Дени невольно вспомнила Рейегара. Это было знаком. Нужно было сказать Дрого, чтобы не заводил мотор. Но Дейенерис ничего не сделала. Миссандея, ее самая близкая и лучшая подруга, говорила, что в случившейся аварии не было ее вины. Она долго утешала ее и старалась приободрить. Но Дени ничего не помогало. Она не могла свыкнуться с тем, что ее любимого мужа не стало. Журналисты ведь всегда находили лазейки. Им нужна была информация об Эйерисе и от кого ее можно получить, если не от родной дочери, самого верного источника? Дени помнила, как им постоянно сигналили машины, точно повторявшие их маршрут. Как на заправке Дрого сломал челюсть одному из особо проворных журналистов, который преградил ей проход, и как он давил на педаль газа в попытках оторваться. Непотушенная сигарета была крепко зажата в его пальцах. — Не волнуйся, скоро они от тебя отстанут, — Дрого успокаивающе коснулся ее щеки. — Дрого, черт с ними, убавь скорость, — прошептала Дейенерис. — Прошу... Они почти выехали из Миэрина, но ею вдруг овладело такое сильное чувство страха. Словно ещё чуть-чуть и под ними рухнет земля. А потом на проезжую часть внезапно выехала фура, она неслась прямо на них. Пальцы Дрого мертвой хваткой вцепились в руль, а подошва кроссовок вжалась в педаль. Он из последних сил пытался предотвратить столкновение. Дени забыла, как дышать. Она устремила взгляд на Дрого. Таким напряжённым она его ещё ни разу не видела. Капли пота стекали по его лбу, глаза сосредоточенно сощурились. Она смотрела и не могла насмотрелся в знакомые черты лица. Черные волосы до плеч, которые она любила перебирать, жесткая борода, постоянно покалывавшая ее нежную кожу во время поцелуев. Клетчатая красная рубашка, которую она подарила ему на первую годовщину, поблескивавшие часы на руке, которые постоянно ломались, но Дрого не желал с ними расставаться. Минуты тянулись мучительно долго, словно песочные часы слетели со стола, и оказавшись на полу, раскололись, а из трещины потихоньку стали высыпаться песчинки. Дрого, смачно ругаясь, выкручивал руль влево и жал на газ. Призрачная надежда сковала сердце Дейенерис, ещё секунда и она почувствовала, как все задрожало, как стекло треснуло и осколок впился ей ладонь. На том месте остался шрам. Она не могла сфокусироваться, все казалось смазанным и размытым, а потом наступила темнота, которая, будто длилась вечность. Дейенерис думала, что умерла, но смерть оказалась хитрее. Она забрала, вырвала своими цепкими клешнями у нее Дрого. Когда ей сообщили об этом в больнице, она не верила, до последнего цеплялась за хрупкую надежду, твердила, что все неправда, что врач ошибся, сердце сжималось в тугой клубок, а остатки трезвого рассудка, словно холодной водой обливали, донося истину: Дрого потерян для нее навсегда. Дейенерис привыкла быть сильной, по слезы лились рекой в первые несколько месяцев. Она так мечтала о ребенке, о том, что они с Дрого наконец-то заживут счастливо, вдали от всех невзгод. Но жалеть себя и держать вечный траур не входило в планы Таргариен. В ее роду ходило древнее предание, что они и впрямь произошли от крови Дракона, а те умели продолжать свое существование на руинах из пепла. Значит, Дени тоже справится. Ей не на кого рассчитывать, кроме себя. Так в голове созрел план о собственном небольшом бизнесе. Начался поиск путей финансирования, выбор места, дизайна. Так она оказалась на Медвежьем Острове, который вначале немного отпугивал своей суровостью. Конечно, полностью погрузившись в обустройство кофейни, она почти перестала терзаться воспоминаниями о Дрого, проживать вновь и вновь их особенные моменты, просматривать фото. Работа требовала внимания, а присутствие верных друзей — Миссандеи и ее парня, вокалиста рок-группы «Безупречные», носившего псевдоним «Серый Червь» — придавало сил. Дени, как близкой подруге разрешалось звать его просто «Грей». Песни его группы были наполнены стремительной жаждой перемен и бунтом, пусть они не нашли популярности в Вестеросе, но после переезда на Медвежий Остров, место, жившее по своим, отличным от Королевской Гавани, Эссоса и Винтерфелла, правилам, к ребятам вернулась вера в собственный успех. В скором времени должна как раз состояться осенняя ярмарка, и Дени надеялась привлечь внимание не только к своей кофейне, но и к музыкальной группе друга. Северяне по большей части, конечно, являлись упертыми баранами, обходя стороной «пристанище южанки», но Дени не собиралась с этим мириться. После ярмарки у нее обязательно появятся постоянные клиенты, которых согреет вкусный кофе в самую промозглую погоду. Но всё-таки, как бы она не отрицала, но новый знакомый, что помог ей утром, произвел на нее весьма благоприятное впечатление. Почему-то Дейенерис невольно вспомнила Даарио, который использовал те же методы, чтобы обратить на себя внимание, но от мистера Мормонта исходило больше искренности что ли? Он совсем не наглый и не назойливый. Галантный и вежливый. С первого взгляда и не скажешь, что коренной северянин. Джорах Мормонт, к слову, почему-то сразу же вызвал у нее ассоциации с медведями и осенью. Он производил впечатление весьма сильного человека, пусть и сокрушенного личными невзгодами. Немного угрюм и молчалив, но таких проникновенных глаз — серых, точь-в-точь вода в местном озере, что заволокло туманом — она давно не видела. Задумчивая складка между бровей говорила о том, что человеком он, скорее всего, являлся деятельным, обдумывающим свои действия. Дейенерис перевязала фартук, убедив себя поработать ещё немного. Подумать о первых впечатлениях можно и позже, вечером, к примеру, когда она вернётся в съёмную квартиру. Тем временем в зале для посетителей кофейни послышались звонкие голоса: — Ау, тут открыто? Черт, мы точно сюда пришли? — Арья, я говорил, что мы поспешили зайти, ещё рано. — Глупый бык, вот ты кто, раз дверь открыта, значит, не рано. Дейенерис направилась к источнику шума, и сразу наткнулась на двух молодых людей, стоявших у кассы. Миниатюрная девушка, одетая в серую футболку с изображением волка, ее каштановые, короткие локоны, похоже, немного вились на концах и растрепались из-за ветряной погоды. Что-то весьма проказливое проскользнула в ее улыбке. Она создавала впечатление той ещё авантюристки. Парень, напротив, был немного попроще. Добродушный взгляд, вихры темно-каштановых волос и голубые, сияющие глаза. Куртка наполовину распахнута. — Доброе утро, чем могу помочь? — любезно спросила Дени, готовясь протянуть им меню, но парочка одновременно замотала головой. — Мы по поводу работы, — сказал юноша, — меня зовут Джендри, а это — Арья, — он протянул руку для пожатия. — Мы недавно переехали сюда и наткнулись на объявление, — теперь руку Дейенерис пожимала Арья, — вам ведь всё ещё нужен персонал? — Всегда нужен, — деловито подтвердила Дени и жестом пригласила новых знакомых и потенциальных работников проследовать за ней. В ходе собеседования, проходившего не совсем в официальной обстановке, Дейенерис выяснила, что Арья являлась огромной фанаткой фэнтези. Она чуть ли не наизусть знала трилогию Филиппа Пулмана «Темные начала», обожала «Ведьмака», не говоря уже о «Властелине колец». Джендри тоже весьма понравился Таргариен, особенно его обаяние, необходимое баристе и ответственный подход к делу. Он тоже хорошо разбирался в литературе данного жанра, даже помнил о существовании единственного фэнтези романа Стивена Кинга «Глаз дракона». Что было весьма кстати, потому что по задумке Дейенерис пока посетитель ждал своего заказа, ему могли посоветовать скоротать время за хорошей книгой. Парочка была взята на испытательный срок, длившийся пару недель, и Дейенерис была рада, что обзавелась наконец-то помощниками.***
Джорах не почувствовал никакой враждебности по отношению к «южанке», скорее, наоборот, заинтересовался. Всё ещё в голове не укладывалось, что она променяла более респектабельный юг на его родной и суровый край. И не просто променяла, а взяла бразды правления в свои руки. Нет, для Севера это было нормально. Кому как ни Джораху знать об этом, ведь когда на похоронах отца озвучили завещание, большая часть наследства сразу отошла Мейдж, его самой близкой родственнице. Джорах и не возражал, в конце концов она поддерживала отца, пока он гонялся за успешной работой, чтобы соответствовать любимой жене и предполагая, что вскоре их маленькая семья расшириться и придется по-настоящему ее кормить. Ведь забота о малыше — не шутки. Но не сложилось. Несколько соседей уже качали головой, глядя на него. Мол, опять он, дурак такой, пал под обаяние чужачки. Не хватило жены, которая бросила? Джораху же было все равно, ему нравилась кофейня, приветливый персонал, который заметно расширился с его последнего визита и книги. Мормонт любил читать, не брезговал любой литературой, отдавая большее предпочтение истории и некоторым увлекательным народным сказаниям. Однако против фэнтези он ничего не имел. Наоборот, увлекало. Особенно если мир хорошо прописан и осмыслен. А сравнения Дейенерис Таргариен и Линессы Хайтауэр, в отличие от соседей, ему в голову не лезли. Их объединяло только одно: обе не отсюда родом, чужачки. В остальном Линесса, скорее, подобна обжигающе капризному солнцу, которая будь что не по ее воле, изжарит без сожалений. Дейенерис другая, она — Луна. Освещающая тьму, борющаяся за свет и то, что ей дорого. Он убедился в этом, когда чаще стал заглядывать в кафе. Происходило все, можно сказать, спонтанно. Он просто шел на прогулку или сворачивал к причалу, а порою и вовсе вечером спешил с работы в пустой дом, где никто не ждал, кроме огня в камине и глинтвейна, и ноги приводили к кофейне. Погреться, перекусить и двинуться в путь. И переброситься несколькими словами с Дейенерис. Она, будучи главной, могла не появляться в зале, не разносить кофе, десерты и прочее. Но ограничиваться контролем над работниками ей явно не хотелось, она желала непременно участвовать в процессе, быть его частью. Причем, самой главной. Эта деловая жилка, не лишённая человеческих качеств, быстро нашла отклик у Джораха. Ему стало нравиться то внимание, которым Дейенерис его награждала. — Джорах, вечер добрый, — она чуть улыбнулась, — Вам как обычно? — ручка готовилась черкнуть по блокнотному листу. — Меня заинтриговал цитрусовый раф, — оторвавшись от книги, произнес Джорах. — Хороший выбор, а десерт? — Дейенерис осведомлена о том, что он был равнодушен к сладкому, но все равно любезно предлагала. Видела, какой он потрёпанный жизнью и собиралась подсластить горькую пилюлю? Джорах пожал плечами. — Лучше сэндвич с лососем, — Дейенерис записала пожелания и удалилась. Джорах смотрел ей вслед. Девушка, полная загадок, воздвигнувшая настоящее королевство среди кофейни. Он усмехнулся из-за собственных мыслей. Похоже, чтение «Последнего единорога» сказалось на его воображении и поэтичности, напомнив о потерянных днях юности. Дейенерис вернулась спустя десять минут, небо за окном стало темным и лишь несколько звёзд служило ориентиром. Это напоминало трубочиста, перепачкавшегося в саже или тлеющий уголь. Посетители кофейни постепенно погружались в дыхании ночного воздуха, все чаще мелькая за дверью. Джорах сверился с наручными часами, подумывая, что, наверное, стоило взять заказ на вынос, а не заставлять работников задерживаться из-за него. Однако по взгляду Дейенерис, подходящей к нему с подносом в руках, он не увидел ни упрека, ни малейшего раздражения. Дейенерис явно очень нравилась ее работа. Поставив чашку и тарелку на стол, она присела рядом, на пустующее место напротив. — Вы первый, кто добрался до «Последнего единорога», — сказала ему Дейенерис, потянувшись за своим латте. — Я уже читал эту книгу раньше, в юности, — ответил Джорах, быстро отыскав одну иллюстрацию, — С годами понимаешь, как виртуозно построен текст. Настоящая поэма, полная загадок. Дейенерис молча пила свой латте, ненадолго отвлеклась на уведомление, заставившее вытащить телефон. Джорах откусил кусок от сэндвича, только сейчас осознав, что чертовски проголодался. Нет, всё-таки приятно, когда на смену грубой домашней стряпне приходит что-то более изысканное, пусть это и всего лишь сэндвич с лососем. Вернее, очень вкусный сэндвич с лососем. — А мне она всегда казалась грустной, — вдруг продолжила беседу Дейенерис. — Правда, мало что помню. — Вы на нее, кстати, похожи, — Джорах развернул ей книгу. — Что? — удивлённо вскинула бровь вверх девушка. — На Леди Амальтею, после того, как Шмендрик превратил ее в человека, — лишь после его слов Таргариен взяла книгу в руки и рассмотрела иллюстрацию. — Никогда не думала об этом, — она явно была приятно удивлена и всё ещё растеряна, не зная, как отреагировать на подобное сравнение. Однако в то, что Дейенерис давно не делали комплиментов, Джорах бы ни за что не поверил. — Сняли бы экранизацию, вы бы подошли на роль, — Джорах хотел сказать «идеально», но не стал. Пожалуй, это было бы лишним. Что он себе позволяет? Дурак. — Вы преувеличиваете мои возможности, — Дейенерис рассмеялась. — Я не гожусь в актрисы, слишком люблю командовать. Любой режиссер от меня сбежит. — Грош цена такому режиссеру, — фраза вырвалась сама по себе, и Джорах поспешил допить раф. Дейенерис не ответила, но улыбнулась, пожелав ему хорошего вечера. После они простились, и Джорах, бредя по освещенной фонарями дороге и закуривая последнюю сигарету из пачки, поймал себя на мысли, что общение с Дейенерис Таргариен не только вытянуло его из хандры, но и заставило почувствовать себя нужным...***
— Этот Джорах... ты с ним теперь часто проводишь время, — как-то раз невзначай недвусмысленно намекнула Миссандея Дейенерис. — Он весьма интересный собеседник, — Дени и бровью не повела, — И наш постоянный клиент. — Да, а ещё именно он помог дотащить те ящики, пока мы были в отъезде, — Миссандея выключила кофемашину, протянув подруге стаканчик латте. — Я догадываюсь, на что ты намекаешь, — Дейенерис продолжала сохранять спокойствие, — но ничего, кроме приятельских бесед и кофе, нас не связывает. Дейенерис прекрасно понимала, что лучшая подруга в очередной раз пыталась провернуть миссию под названием «счастливая Дени», невзирая на то, что у самой Таргариен не находилось ни одной причины впутываться в новые отношения. Во-первых, она уже попыталась раз. Даарио умел красиво пускать пыль в глаза, хорошо заговаривал зубы и, пожалуй, любовник был страстный, но не больше. Возможно, он и сильно полюбил ее или впервые влюбился, раз клятвенно уверял, что поедет в самые холодные земли за ней, но тогда Дени осознала, что не чувствовала того же по отношению к Нахарису. А видеть его каждый день рядом — стало бы пыткой. Во-вторых, все позиции на первом плане, разумеется, заняла работа. В кофейне наконец-то более-менее стали налаживаться дела, а местные заглядывали и брали заказы на вынос. Арья и Джендри, как и другой персонал, хорошо справлялись с работой и умудрялись разряжать рабочие будни забавными происшествиями. Наверное, столь неугомонной и бодрой атмосферы, которую внесли эти двое, и не хватало все это время. Недавно они созванивались с Тирионом по скайпу, и тот сообщил, что в соседнем городе можно открыть ещё одну кофейню. Правда, он тоже каким-то чудным способом узнал про Джораха и в излюбленной манере не удержался от двоякого намека, затронув тему личной жизни. Приближалась осенняя ярмарка, и Дейенерис не могла спокойно спать, засиживаясь допоздна за ноутбуком и обдумывая, чтобы такого придумать для успешного привлечения новых клиентов в кофейню. И Дени почему-то планировала поинтересоваться мнением Джораха Мормонта. Но не потому что он привлек ее сразу же исключительно в любовном смысле, о котором намекала подруга. Хотя отрицать то, что, возможно, Джорах и всколыхнул похороненные чувства, вернул частичку огня и тепла, было глупо и по-детски. Ведь Дени, сама того не заметив, доверилась ему. А с ней такое бывало не часто. Но все-таки ей не хотелось смешивать личное с рабочим, отдавая предпочтение первому. Ей удалось убедить мэра выделить небольшой участок на площади для ее команды, и необходимо было подключиться к подготовке уже сейчас, чтобы не только прикинуть возможных конкурентов, но и самой не ударить в грязь лицом. Медленно дыхание осени готовилось пожирать своим холодным воздухом и проливными дождями. Так выразилась Миссандея, когда им пришлось свернуть начатое дело и чуть ли не бегом добираться до ближайшего магазинчика, чтобы укрыться от назойливых капель. Из-за чего, собственно, подготовка так и не сдвинулась с мертвой точки, потому что потом все вокруг накрыл, будто куполом, туман и захотелось спать. Лишь спустя несколько дней у Дейенерис были развязаны руки, и, наконец-то, можно было погрузиться в кропотливую работу. Были заказы бумажные стаканчики с логотипом кофейни, продукты, необходимые для приготовления новых десертов и прочее. Пересчитывая весь ассортимент, Дени чувствовала удовлетворение, однако ей казалось, что она упускала что-то важное. Была, конечно, идея привлечь группу Серого Червя, но зная нрав северян, вряд ли они оценят музыку выше, чем согревающий вкусный кофе и тот же сэндвич с тунцом. Однако ей очень хотелось, чтобы о творчестве Грея узнали. Задумавшись над очередной своей идеей, Дени едва не упустила знакомый прищур глаз. Джорах Мормонт в своем темно-синем пальто очень выделялся на фоне пастельных цветов. Невольно Дени вспомнила Вольные города, гладь моря, чьи бушующие волны накатывали на песчаный берег. Таргариен возникла у кассы раньше, чем Джорах поднял на нее взгляд. Подобное уже стало своеобразной привычкой. Она, приветствуя его, кивнула. — Добрый день, — Джорах пробежался взглядом по доске, где расписали меню дня. — Как всегда, пожалуйста. — Здесь или с собой? — уточнила Дени, и поняла: ей бы хотелось, чтобы Мормонт остался. Необходимо посоветоваться с ним. И, возможно, просто поговорить на отвлеченные темы. Дени нахмурились, представляя, что ей опять скажет Миссандея. Нет, если ей нравилось общаться с Мормонтом, это ещё ничего не значило! Но почему тогда она всегда рада видеть его в своей кофейне? — С собой, — сказал он, и она подавила разочарованный вздох, — как идёт подготовка к ярмарке? Дейенерис оставалась у кассы, поручив приготовление заказа Джендри и Арье, чья смена выпала на сегодняшний день. Дени заметила, как Арья и Джорах обменялись какими-то странными взглядами, и тот качнул головой. Или ей показалось? — У нас почти все идёт идеально, — недостающее звено, о котором все никак не желала перестать думать Таргариен, повисло в воздухе. — Почти? — переспросил Джорах, — Вам что-то не по душе, Дейенерис? — серьезнее уточнил он. — Мне кажется, что чего-то явно не хватает, но не могу понять, где мы просчитались, — Дейенерис отвлеклась на нового клиента, так и не высказав до конца то, что собиралась. Тем временем Арья вышла из кухни, неся в руках аккуратно укомплектованный заказ. И у Дени вновь возникло чувство, будто эти двое всё-таки вели какую-то молчаливую беседу между собой. Джорах поблагодарил Арью, но не ушел, подождав, пока Дейенерис не закончит разговор с клиентом. — А вы не думали привлечь вашего друга? — Джорах обратил ее внимание на себя, — Он неплохо играет на гитаре. — А думаете, его игра сможет заинтересовать? — Дейенерис чувствовала себя странно. Обычно, никто не озвучивал ее собственные мысли... — Вы сейчас поддались стереотипам про хмурых и злобных северянах, — Джорах хохотнул, поправив шарф. — В любом случае время на раздумье у вас есть! Хорошего дня. — И вам, — все, что смогла она сказать, когда фигура Мормонта ускользнула за дверь.***
Старый стол скрипел из-за малейших движений, пламя в камине неравномерно разгоралось, накрывая свежие поленья. Джорах обложился со всех сторон разными важными документами, собираясь за вечер перепроверить внесённые правки и наконец-то завершить труды недельной работы с двумя клиентами. Они собирались продавать недвижимость в северной части острова, а Джорах консультировал их. Пока все шло хорошо, и никаких препятствий не должно было возникнуть. Ветви деревьев из-за участившегося ветра стучали по стене и служили единственным, не считая, конечно, скрипящего стола, источником звука. В доме у Джораха всегда витало облако всепоглощающей пустоты и тишины. Можно было включить радиоприемник для разнообразия или тем более телевизор, но Джорах не хотел отвлекаться, предпочитая заниматься, будучи полностью сосредоточенным на своем деле. Оставалось потерпеть совсем немного. Час, возможно, два. Он хмыкнул, вспоминая, что в одном из нераспакованных чемоданов лежала его старая гитара. В молодости Джорах любил играть. Его вряд ли можно было назвать профессиональном с большой буквы, но знакомым и друзьям нравилось. Линессе, кажется, тоже. Но он так давно не играл, что уже, наверное, успел напрочь забыть все ноты. Почему он вспомнил про свое юношеское хобби? Неужели приступ очередной ностальгии вызвало выступление «Безупречных» в кофейни Дейенерис? В том, что у столь разносторонней девушки много знакомых, Мормонт не сомневался. Но начинающие рок-музыканты стали приятным открытием. Когда Джорах услышал песни вокалиста Грея по прозвищу «Серый червь», а потом несколько каверов известных групп, то невольно перенёсся в годы учебы в университете, когда все было намного проще. Прошло так мало времени с момента его возвращения на Медвежий Остров, но события продолжали радовать, принося подобные сюрпризы. Среди которых была встреча с Арьей Старк, младшей дочерью его бывшего босса. Они виделись от силы пару раз, ведь Джорах нечасто появлялся в Винтерфелле, но друг друга хорошо запомнили. Арья всегда отличалась непокорным нравом и была той ещё проказницей. Настоящий сорванец в юбке и с годами ее характер не изменился. Девушка, по-видимому, не интересовалась бизнесом отца, раз увидев Джораха в кофейне, испытала явное напряжение, а после специально подкараулила его на улице. — Не выдавайте меня отцу, — настойчиво попросила девушка, — И Джендри тоже. Сына Баратеона Джорах ещё не видел, но помнил, что они с младшей дочкой Нэда с детства были не разлей вода и, судя по всему, сбежали из дома тоже вместе. Не трудно было прийти к этому выводу, даже не обладая методом дедукции Шерлока Холмса. — Я больше не работаю на вашего отца, — ответил Джорах, ситуация казалась ему немного комичной, — И план выдавать кого-то у меня не возник. Конечно, будь Джорах более дальновидным и расчётливым, мог позвонить Старку и все рассказать в обмен на восстановление в должности. Ведь в их семье сейчас наверняка настоящий переполох, да и младшую дочь Нэд обожал. Все знали, что она напоминала ему любимую сестру, Лианну. Он бы сделал все, чтобы вернуть беглянку домой и, разумеется, быстро бы простил. Но Джорах не привык пользоваться такими методами. Последний штрих, Джорах сложил бумаги, довольный завершением работы. Чай к тому времени успел остыть, и Джорах прошел на кухню, чтобы снова вскипятить чайник.***
Выходные практически для всех проходили в спокойной, семейной обстановке. Что может быть лучше хорошего отдыха, если не запланированные мероприятия? Дейенерис отчасти была согласна с этой мыслью, но будучи трудоголиком до мозга костей, не могла сидеть, сложа руки, пока ее планы не получили должного финала. Именно по этой причине она осталась дома, вежливо отклонив предложения Миссандеи и Грея отправиться вместе с ними в небольшую поездку-экскурсию по острову. — Дени, мы должны устроить себе выходные и посмотреть достопримечательности! — советовала ей лучшая подруга, но Дейенерис оставалась непреклонна. Во-первых, в ней проснулся дух перфекционизма. Подготовка к ярмарке завершена, осталось всего-то пять дней. Но ей хотелось проконтролировать все ещё раз, чтобы быть уверенной на сто процентов. Во-вторых, не хотелось портить романтику Миссандее и Грею, становиться третьим колесом. Они были ее хороши друзьями, всегда помогали и поддерживали, поэтому Таргариен хотела, чтобы они отдохнули в обществе друг друга. Тем более в ее голове появился новый план действий. Недавно она услышала, что местный заповедник нуждался в материальной помощи. Дени всегда любила животных и считала, что подобного рода вложение окажется удачным по всем фронтам. Ведь получиться не только помочь лесным зверям, но и наладить взаимоотношения с коренными жителями Медвежьего Острова, для которых это место было важным, служило неким символом. Всё-таки Дейенерис планировала стать для северян своей. Дейенерис встала, выключив ноутбук и прошла на кухню, чтобы покормить троих ящерок. Визерион, Рейегаль и Дрогон были единственными крупицами, служившими своеобразной ниточкой, связывающей ее с Дрого. Муж подарил ей их, когда они поженились, и Дени любила называть их своими детьми. Закончив, она подошла к окну и посмотрела на темные тучи, заполонившие все небо. Погода оставляла желать лучшего, скорее всего, приход дождя неизбежен. Дейенерис не очень-то жаловала промозглую и унылую погоду, надеясь, что к моменту проведения ярмарки все нормализуется. В конце концов, обещали же им несколько теплых дней! Однако сидеть дома ей не хотелось. Сегодня кофейня не работала, но Дени могла просто прогуляться по улицам, возможно, наведаться в заповедник. С ней всегда так было. Стоило загореться какой-то идеей и нужно потихонечку начать собирать сведения! Она уже оповестила Тириона о своих планах, но тот не ответил. Что, впрочем, неудивительно. Для него же существовало такое понятие, как «выходные», и он им не брезговал. Впрочем, плохая погода не страшна, ведь зонт всегда можно положить в сумочку, а возвращение в уютный дом тоже не составляло огромного труда. Дейенерис надела свои новые сапоги на высоком каблуке и пушистое пальто кремового цвета. Куда практичнее было бы выбрать плащ, но девушка не смогла найти его в гардеробе. Скорее всего, он остался в одном из ещё не распакованных чемоданов. Поэтому желтый зонт занял свое почетное место в сумочке. Прохожих, как ни странно, на улицах было много. Их не пугала испортившаяся погода. Дени зашла в магазин, купив несколько бытовых предметов и новый шарф. Она продолжила путь, думая о том, что заповедник находился в шаговой доступности от ее кофейни. Но Таргариен ни разу не была там. Слишком загруженный рабочий график не позволял выкроить свободных минут, зато после проведения ярмарки она вполне сможет наверстать упущенное. Дейенерис стала думать, что неплохо бы узнать от какого-нибудь из местных побольше подробностей и важной информации. Конечно, хорошо бы для начала, чтобы столь старательные приготовления к ярмарке окупились. — Дейенерис? — удивлённо раздалось рядом, когда Дени собиралась закрыть дверь кофейни. Она не удержалась и заглянула внутрь на несколько минут. — Не знал, что вы работаете теперь и по воскресеньям. — Джорах, здравствуйте, — Дейенерис улыбнулась замечая, что мужчина оказался не один. Рядом стояла девчушка лет одиннадцати, немного хмурая и воинственная. Ее нельзя было назвать красавицей, но и совсем невзрачной она тоже не была. Обычный ребенок, серое пальто с принтом и такой же по цвету берет создавали контраст с одеждой Джораха. — По привычке зашла сюда, чтобы все проверить, — пояснила Дейенерис, — Хотите зайти? — Лианна, хочешь погреться? — обратился Мормонт к девочке, и та, недоверчиво глядя на Дени, робко кивнула. Пока девочка сидела за столиком, уткнувшись в книгу, Джорах подошел к меню, чтобы сделать заказ. Дейенерис тем временем вышла из кухни. — Могу предложить раф и тирамису, — посоветовала она, — Обычно, дети всегда не прочь заказать именно это. — Признаюсь, я не знаю, что любит Лианна, — Джорах кивнул, — Я так давно не общался с родней. Вот наверстываю упущенное. — Главное, что вы решились на это, — Дени не могла похвастаться подобным рвением. С Визерисом она не поддерживала связь и не представляла, как сложились его дела. Правда, она не совсем понимала, кем Лианна приходилась Джораху. Когда Таргариен увидела их вместе, почему-то решила, что девочка может быть его дочерью. Хоть и не обнаружила схожих черт. — Надеюсь, Мейдж настроена также оптимистична, как вы, — признался Джорах, — Она всё ещё не может мне простить, что меня не было здесь, когда отец болел. — Отношения с родственниками не могут обходится без трудностей, — постаралась подбодрить мужчину Дени, — Вы десерт будете? Или только Лианна? Мормонт кивнул, решив остановить свой выбор исключительно на напитке. Всё-таки девочка вряд ли была его дочерью. Джорах не создавал впечатление человека, который мог бросить своего ребенка и совершенно не интересоваться его жизнью. Тем более Дейенерис уже слышала упоминания о Мейдж Мормонт. Кажется, она входила в состав городского совета. — Уже входит в привычку заставлять вас открывать кофейню в нерабочее время, — заметил Джорах. — Бросьте, я сама сюда забежала в выходной, — отмахнулась Дейенерис, — Все дома не сидиться. Правда, изначально план был другой: узнать про местный заповедник. — А что конкретно вас заинтересовало? — Джорах взял две чашки рафа, пока Дейенерис поместила на поднос один стаканчик для себя вместе с десертом для Лианны. — Экскурсии? Конечно, иногда туристы и гости их острова, не говоря уже о тех, кто переехал, любили в сопровождении со специальными работниками прогуляться по лесу и насладиться дикой природой. Но в последнее время мало кто проявлял инициативу. Да и сам заповедник проживал не лучшие времена. Мейдж как раз поднимала вопрос финансирования на одном из городских собраний. Но пока не нашли выхода из сложившейся ситуации. — Я услышала, что заповедник нуждается в средствах, — начала делиться соображениями Дейенерис, — и подумала, что могу помочь. В том случае, если участие в ярмарке поможет вызвать больше внимания к моей кофейне. Я бы хотела, чтобы люди перестали считать меня чужой и видели, что и от меня может быть польза. — С вашей стороны это благородный порыв, — рассудил Джорах, — Вы же понимаете, что прибыли эта затея не принесет? Дейенерис кивнула. Джорах, несмотря на их недолгое знакомство, успел понять, что у Дейенерис хорошо развита деловая хватка, однако она каждый раз умела удивить. Он не представлял, что она обратит внимание на данную проблему. Лианна молча ела тирамису, запивая рафом. Джорах должен был отвести девочку домой к Мейдж, но все равно предложил Дейенерис составить им компанию. На улице похолодало. Дейенерис куталась в свое пальто, потуже завязывая шарф. Джорах, наоборот, не испытывал дискомфорта. Для него подобные перепады погоды были привычными. Лианна шагала бодро, но говорила мало, хоть ее заинтересовала тема заповедника. Ей ведь нравилось там бывать с матерью. А, возможно, Лианна просто утомилась. Дом Мейдж находился рядом со сквером. А район, где жил Джорах, располагался чуть севернее. Дейенерис наблюдала за тем, как шелестели ветви огромных деревьев. Остатки зелёного цвета путались в обилии сочных жёлтых и оранжевых оттенков. Если бы только солнце вышло из-за туч, было бы идеально. Джорах проводил Лианну и вернулся спустя пять минут. Под ногами шуршали опавшие листья, а машины сигналили, проносясь по дороге. Из салона одного авто звучали бодрые песни Coldplay. — Не замёрзли? — Джорах подошёл ближе. — Все в порядке, но на улице немного тоскливо,— Дейенерис поправила серьгу, запутавшуюся в волосах, — надеюсь, к ярмарке погода стабилизируется. — От природы всего можно ожидать, — ответил Джорах, — но всегда лучше надеяться на хорошее. Вера многое даёт нам. — Особенно вера в собственные силы, — пошутила Дени. — Вы хорошо ориентируетесь в этом районе? — Настолько хорошо, что могу предложить свои услуги гида, — усмехнулся Джорах, — Давайте провожу вас. — Буду весьма признательна, — Дейенерис улыбнулась, — и можете рассказать побольше про заповедник. Для Джораха просьба не вызвала никаких затруднений. Он охотно поделился известными сведениями с Дейенерис, пока они шли по осенним улицам. Запах костров витал в воздухе, солнце едва освещало землю и мгновенно скрылось обратно за тучи, когда первые капли дождя ударили по асфальту, приближалось настоящее ненастье. У Дейенерис, как назло, заклинила молния, и зонт все ещё оставался на дне сумочки. Джорах оказался проворнее и раскрыл свой большой тёмно-синий зонт, под которым места хватило бы как минимум троим, а то и четырем беднягам попавшим под дождь. — Это уже настоящий ливень, прогулки под которым вряд ли не окончатся простудой, если не найти укрытие, — с досадой отметил Джорах. — У вас есть какая-нибудь идея? — бодро отозвалась Дейенерис. Перспектива продолжать находиться на улице ей категорически не нравилась. Со всех сторон летели брызги, ряды прохожих уменьшались. — Я живу неподалеку, — Рассказал о своем вариант решения проблемы Джорах, — Мы можем быстро добраться до дома, выпить горячего чая, и я бы вызвал вам такси. — Мне нравится это предложение, Джорах, — согласилась Дейенерис, следуя за ним. Ей хотелось поскорее оказаться в сухом и теплом укрытии. Дожди она не очень-то жаловала, особенно осенью, а ловить такси в таких условиях, когда на улице, на которой царил настоящий хаос, где спешили прохожие, промозглые капли старались забраться повсюду, а машины быстро перемещались, дожидаясь красный сигнал светофора, было затруднительно. Дейенерис в принципе после пережитой аварии стала меньше прибегать к услугам авто. Если нужно было куда-то добраться, то поезд и самолёт, но лично садиться за руль она не хотела. Благо людей на улице становилось все меньше, и они быстро пробирались вперёд. Небо напоминало полотно художника, которое тот нарочно залил черной краской. Деревья зловеще смотрелись, когда раздался раскат грома, и молния мелькнула, тусклым сиянием осветив все. Дейенерис вздрогнула, вспомнив что именно такой свет был у фар, когда их с Дрого машина попала в аварию. Неприятные воспоминания снова замелькала в голове, и она едва не наступила бы в лужу, если бы Джорах не подхватил ее под локоть, осторожно направляя в другую сторону. — Остался один поворот, — добродушно заметил он, — Не стоит жертвовать сапогами. — Я задумалась, — Дейенерис от столь короткого прикосновения, словно очнулась от сна, — Не люблю дожди. Джорах кивнул, но о подробностях расспрашивать не стал. Дейенерис была ему благодарна и в очередной раз убедилась, что ненавязчивость Мормонта ей очень нравилась. Будь на его месте сейчас Даарио, он бы глупо пошутил или стал выведывать, почему ей не нравится такая погода. Она нахмурилась. Почему в последнее время она упорно стала сравнивать поведение Джораха и Даарио? — Все, мы на месте, — оповестил ее Джорах, останавливаясь возле железной калитки. Он ловко достал ключ, открывая ее и пропуская Дейенерис. По асфальтовой дорожке расползались лужи, по которым чечётку отбивали дождевые капли. Дейенерис мельком осмотрела небольшой участок. Много деревьев, которые тоже напоминали мрачные силуэты, особенно в тех местах, где они не были освещены фонарем. Рядом с домом небольшая пристройка, видимо, беседка. Наверное, хорошее место, чтобы проводить семейные вечера за чашкой чая, наблюдая за звёздами и отдыхая после рабочего дня. Дейенерис подумала об этом и в голове промелькнула мысль, а у Джораха точно не возникнет проблем из-за внезапного приема гостя? Конечно, он сам ей предложил, но все же... Однако было уже поздно переживать из-за этого, дверь скрипнула, и их встретила тишина просторного коридора. Джорах любезно помог ей снять пальто и пристроил его на свободной вешалке, снова разрушив сложившийся у Таргариен стереотип о грубых северянах. — Не разувайтесь, у меня все равно не прибрано,— сказал Джорах, включая свет и проходя дальше. — Идёмте в гостиную, Дейенерис. Дейенерис собиралась возразить, но Джорах уже скрылся в соседней комнате. В холле было просторно. Пастельного цвета обои, небольшое зеркало, часы на стене и картина с лесным пейзажем. Дейенерис все ожидала, что кто-нибудь выйдет их встречать, но никто не появлялся. Не было слышно голосов, только торопливые шаги Джораха. Она прошла в гостиную. Джорах успел включить свет, и взгляд Дейенерис тут же пал на стеллажи с книгами. Их было так много, что ей показалось, будто она очутилась в библиотеке. От порыва взять какую-нибудь в руки сдержали манеры. Всё-таки она — гостья. Пришлось дальше знакомиться с интерьером. Большое окно было плотно занавешено шторой, возне него стоял старый телевизор на тумбочке. Пара больших кресел у камина и журнальный столик, в центре на стопке из газет возвышалась вырезанная из дерева фигурка медведей. Дейенерис взяла ее в руки, рассмотрев поближе. Плавные линии резьбы, хорошая и, судя по всему, кропотливая работа. — Почти что семейная реликвия, — сказал Джорах, ставя на газетный стол поднос с двумя чашками чая с лимоном и вазочкой с печеньем, — А я не очень радушный хозяин. — Бросьте, не стоит беспокоиться, — Дейенерис поставила медведей на место. — Тем более поход в гости получился незапланированным. Джорах предложил ей присесть. Дейенерис сразу же потянулась за чашкой, не боясь обжечь руки. Она любила горячие напитки, а сейчас ей необходимо было согреться. У Джораха было уютно, в камине трещали поленья, пока они были заняты чаепитием и разговору про заповедник. Дейенерис интересовалась рабочими темами всегда, когда подворачивалась возможность. Джорах не возражал, он показал ей несколько снимков. Но всё-таки беседа плавно перешла в другое русло, когда Дейенерис отметила: — У вас много книг. — С этим наблюдением не поспоришь, — добродушно усмехнулся Джорах, — Так странно складывается все в жизни. С людьми расстанешься, зато книги останутся вечными спутниками. Дейенерис уловила печальную хандру в голосе Джораха. В ней скрывалось что-то личное, сошедшее со страниц прошлого, о котором Дейенерис не знала. Джорах практически не упоминал об этом, не считая своего недавнего возвращения на Медвежий Остров. А Дейенерис не знала, следовало ли ей переступать за эту хрупкую грань. Она приехала сюда, чтобы расстаться с кошмарами и отпустить призрак Дрого, но не была уверена в том, что время пришло. Как и не могла отрицать того, что рядом с Джорахом она чувствовала себя комфортно. Будто услышав мольбу о смене темы разговора, взгляд зацепился за кончик гитары, что выглядывал из-за шкафа. — Джорах, вы не говорили, что играете на гитаре, — заметила Дейенерис, хитро улыбнувшись. — Это всего лишь университетское увлечение, — Джорах пожал плечами, — До профессиональной игры мне далеко. — Я бы хотела послушать, — Дейенерис не могла бороться с любопытством, — Отказы не принимаются! Всё-таки я ваша гостья, Джорах. — Да, вы моя гостья, — задумчиво повторил мужчина. Когда Дейенерис переступила порог дома Джораха, у него сразу же промелькнули мысли о том, что его идея оказалась провальной по всем фронтам. Во-первых, у него было не прибрано. Нет, конечно, с виду все выглядело более, чем аккуратно, но не мешало бы хотя бы несколько раз пропылесосить и провести влажную уборку. Во-вторых, угощений к чаю, кроме, овсяного печенья у него не нашлось. Но, пожалуй, все это было мелочами, каплей в море, по сравнению с тем, о чем подумал Джорах. Ведь Дейенерис, как ни странно это прозвучало бы, вписывалась в эти пустые комнаты, в которых действительно, не считая мебели, были лишь книги, единственные собеседники по вечерам, которые дома проходили почти всегда однообразно. Дейенерис заполняла пустоту, чем-то другим. И слово дом впервые обретало тот смысл, который он знал в детстве, когда жил вместе со своей семьёй. Абсолютно нелепые мысли заставили Джораха посмеяться над собой, когда он заваривал чай. Повезло, что Дейенерис не видела. Старый дурак, в котором снова проснулся сентиментальный романтик. Дейенерис красиво смотрелась в кресле, когда на лицо падал свет пламени, от камина. Могло создаться впечатление, будто она сама повелевала огнем, и Джораху было трудно сосредоточиться на какой-то определенной теме, не потерять хрупкую нить разговора, когда она находилась непозволительно близко, но в то же время безумно далеко от него. Дождь стучал по крыше, будто намереваясь отрезвить и напомнить об обстоятельствах, благодаря которым Таргариен оказалась в его берлоге. Но она попросила сыграть на гитаре, и он понял, что не в силах отказать просьбе. Потому что аметистовые глаза заглядывали куда-то глубоко внутрь, будто вели разговор с самим сердцем. Конечно, опозориться — не самая удачная перспектива. Зато так можно было скоротать время. — Учтите, вы сами попросили, — сказал Джорах, взяв гитару. — И я об этом не жалею, — заявила Дейенерис. — Только исполните что-нибудь бодрое, пожалуйста. Джорах усмехнулся. Пальцы невесомо скользнули по струнам в первый раз, будто налаживая контакт с инструментом, к которому он не прикасался долгие годы до возвращения сюда. Мелодия, напоминавшая старый добрый рок-н-ролл разлилась по комнате, перекрывая природную симфонию дождевых капель. Лишь изредка трещали поленья в камине, добавляя некий оттенок в гитарную песню. Дейенерис слушала, поставив чашку на газетный столик. Попутно она соорудила на голове пучок. Музыка уничтожала тоску, пытавшуюся проникнуть в дом с улицы. Джорах не смотрел на нее, сосредоточив все свое внимание на игре. Свет, исходящий от камина, будто скользил по его лицу и казалось, что он выглядел моложе своих лет. Он ей нравился. За этот день Дени успела испытать разный спектр чувств, но только сейчас смогла проникнуться умиротворённое обстановкой. Вкус лимона все ещё оседал на языке и напоминал о детстве. И ей впервые за все время пребывания на Медвежьем Острове хотелось забыть о насущных делах и просто сидеть в кресле, укрывшись пледом, возможно, взять книгу, но продолжать слушать игру Джораха, изредка переговариваться с ним. И смотреть на то, как сильные руки бережно обращались с инструментом. Что-то в этом было. Что-то завораживающее ее сознание. Ей хотелось, чтобы его руки скользнули по ее талии, прижали к себе и поделились своим теплом. Дурманящая мысль, словно она выпила не чай, а глинтвейн. Часы в гостиной громко затикали, вторгаясь в идиллию. Дейенерис насчитала около девяти ударов и полезла за телефоном в карман. На экране блокировки высветилось несколько непрочитанных сообщений от Миссандеи. Циферблат показывал 21:00. Время прошло очень быстро, выходной практически закончился, и дождь тоже перестал стучать по окнам. Джорах прервал игру, подойдя к окну и раскрыв одну из штор, пропуская в комнату блеклый свет луны, что появилась на черном небе. Стемнело очень быстро, но фонарей на улицах зажглось больше. Пора, наверное, возвращаться домой. — Зря вы себя критиковали, — Дейенерис встала, подходя к Джораху, — Хорошая игра взбодрила. Джорах кивнул, видимо, считая иначе. — Хотите ещё чашку чая? — спросил Джорах. И Дейенерис только сейчас обратила внимание на то, что он был очень высоким по сравнению с ней. — Или вызывать вам такси? — Думаю, мы с вами успеем выпить по ещё одной чашке чая до приезда такси, — сказала Дейенерис, — а вы играли в годы университета на гитаре для себя или были задействованы в группе? Джорах обмолвился в двух словах про свое увлечение гитарой в юности, а вскоре приехало такси. Когда Дейенерис садилась в салон авто, прощаясь с Джорахом, он долго стоял возле ворот, наблюдая за тем, как машина уносилась по освещенной улице все дальше и дальше. И вместе с этим наблюдением приходило осознание того, что Джорах Мормонт снова потерял контроль над своим сердцем.***
Наконец-то наступило время празднования ярмарки. Дейенерис так долго ждала этого дня, устало сверяясь с календарем, на котором красным маркером была обведена важная дата. Даже не верилось, что наконец-то все усилия ее команды окупились. Ведь на протяжении всего этого времени они с ребятами только и делали, что занимались подготовкой. Миссандея даже забеспокоилась сначала за Грея, который приболел. Потом Мисси говорила Дени, что, если она не начнет отдыхать, то не долго свалиться с ног от переутомления. Такого же мнения придерживался и Джорах Мормонт, который периодически принимал участие в обсуждении некоторых вопросов и помогал по мелочам. К тому же они с Дейенерис продолжали вместе работать над проектом, касающимся заповедника, ведь Джорах переговорил со своей родственницей, и та согласилась выслушать Дейенерис. Дейенерис, конечно, было приятно, что все ее планы стали постепенно осуществляться, одна намеченная цель шла вслед за другой, да и на острове к ней стали потихонечку привыкать местные жители, среди которых появились такие надежные и верные друзья. Дени часто ловила себя на мысли, что, когда видела Джораха или невольно думала о нем, то сразу же все сводила именно к дружеским отношениям. Ей не хотелось уделять внимание анализу собственных чувств, потому что было... Страшно? Дени и сама не знала. Она отчётливо помнила тот дождливый вечер, когда она упросила Джораха сыграть для нее на гитаре, и он согласился. Как струны и мелодия что-то всколыхнули в ней, а прощальный взгляд Мормонта заставил сердце трепетать и сжиматься от искренности. Дейенерис прекрасно понимала, что она нравилась мужчинам. Она часто чувствовала, как их взгляды прожигали спину. Когда она пыталась забыться в объятьях Даарио и пережить боль от потери Дрого, он часто любил отмечать, что такие, как она, роскошные во всех смыслах женщины, никогда не бывают одни. Он смотрел на нее с вожделением и страстью, клялся, что готов ради нее на все, делал комплименты и придумывал милые сюрпризы, например, будил ее утром с букетом роз в руках. Но взгляд Джораха был другим. В нем было что-то такое невозможно трогательное, будто он смотрел на нее и видел только ее. Настоящую Дейенерис, а не красивую оболочку. Ту, которой можно восхищаться и считать равной. И от осознания этого внутри, будто раскололся кусок льда, что своим холодом отравлял ее. Это было странное чувство, которое Дейенерис не готова была впускать в свой мир и окончательно согреваться. Ведь так, как ей казалось, она предавала Дрого. Но Дрого был мертв... И этого нельзя было изменить. Какой бы упорной она не была, ее нельзя считать всесильной и у ее возможностей был предел. Все становилось запутанно, потому что она нарушила свое же условие. Дени думала, что лучше свести к минимуму общение с Джорахом. Только по деловым вопросам, но тема разговора всегда расширялась, и они могли долго общаться. Дейенерис нравилось в Джорахе его способность предложить альтернативу. Он не навязывал своего мнения, но мог помочь советом. День выдался солнечным. На смену трёхдневным дождям пришло тепло. Не хотелось проводить время выходные в четырех стенах и поэтому местные жители стекались в центр города, где на одной из улиц, прилегавших к северной части, проходила осенняя ярмарка. Очень подходящее место выбрал мэр, окружённое со всех сторон деревьями, чья золотисто-оранжевая листва сверкала, когда на нее попадали солнечные лучи. Высокие украшенные арки, праздничные ленточки и флажки. Прилавки с различными товарами, в том числе с собранным урожаем, который представляли горделивый фермеры. Конкурсы, соревнования в тире и мастер-классы, прохождение лабиринта — все это заставляло пришедших на ярмарку метаться между развлечениями, борясь с трудностью выбора. Однако никто не сомневался в том, что не помешало бы купить кофе вместе с какой-нибудь вкусной выпечкой. У Дени и ее команды дела шли хорошо. Они раздавали бонусные купоны каждому из покупателей, а также представляли фирменный мерч от кофейни, основанный на разных фэнтези сагах. Часть собранной выручки Дени планировала вложить в проект, связанный с финансированием заповедника. Другая часть пойдет на оставшиеся нужды. Ещё нужно было обговорить некоторые детали с Тирионом, когда тот вернется из Королевской Гавани. Дейенерис поправила рукав своего вязаного платья, на которое едва не попала капля молока. В кофе-будке, которую им специально выделили для мероприятия было довольно-таки душно и жарко. Но думать про удобства было некогда. Арья и Джендри отлично помогали Дейенерис, и она готова была снизить их испытательный срок. Рядом с их будкой находился прилавок с тыквами. А осенние клёны шуршали, смешиваясь с музыкой, льющейся из радио. Дейенерис безумно нравилось обилие ярких красок осени, и ещё она предвкушала начало вечера. Должен был состояться концерт, и группа «Безупречные» была, так называемой, вишенкой на торте. Дейенерис всё-таки последовала совету Джораха и решила предложить Грею поучаствовать в мероприятии, а он согласился. Миссандея тоже была рада. Единственное, что заставляло волноваться, так это самочувствие Грея. После поездки на выходных он немного простудился, и Миссандея переживала, что из-за репетиций его лечение может сойти на нет. Дейенерис тоже придерживалась мнения, что парню стоило подлечиться и отменить заявку, но он не хотел подставлять ни Дейенерис, ни свою любимую девушку. Сегодня Миссандея написала, что они с Греем задержаться на несколько часов и придут к обеду. Но они так и не появлялись, и Дени переживала, что ее другу стало хуже. Остальные участники группы, конечно, не жаловались на простуду, но выступать без лидера и главного вокалиста было невозможно. Как бы не хотела Дейенерис ещё больше привлечь внимания к своей кофейне и заодно помочь Грею найти новых фанатов, но только не таким способом. — Арья, я отойду позвонить Миссандее, проконтролируйте здесь все, хорошо? — обратилась Дени к своей помощнице и полезла в сумочку за мобильником. Она вышла на улицу и застала небольшой листопад. Ветер сорвал с клёнов красные листья, и они полетели над головой Дейенерис. Она невольно залюбовалась. Ей всегда нравился красный цвет. Пальцы не слушались, и только с третьей попытки получилось разблокировать экран. Дени нашла номер подруги и набрала. Гудки заставляли усилиться волнению. Наконец-то раздался голос Миссандеи: — Дени, прости, я потеряла счёт времени, а ведь сегодня такой важный день, — сокрушенно начала говорить подруга. — Миссандея, ты в порядке? — спросила Дени, ее беспокоил голос подруги, — Как Грей? — Плохо. Ночью у него поднялась температура. Антибиотики не помогли, — говорила Миссандея, — Мы вызвали врача, и он прописал лекарства. Вряд ли Грей сможет сегодня выступить, а я не могу его оставить. Прости, Дени. Я знаю, как этот день важен для тебя и для всех нас. — Мисси, успокойся! Все хорошо, я с самого начала говорила, чтобы Грей не геройствовал лишний раз! — Дени поспешила успокоить ее, — Лучше скажи, как он сейчас, а как твое самочувствие? И вам нужно что-нибудь? Может, мне приехать ненадолго и помочь? — Грей сейчас спит, он принял лекарства, — ответила Миссандея, — Я в порядке. Не беспокойся за нас. Лучше доведи начатое до конца, Дени. — Все будет хорошо, не переживай. Передавай привет и пожелания выздоровления Грею от меня, — Дени попрощалась с подругой и на душе стало легче. Однако нужно было решить проблемы с концертом, не спровоцировав конфликт севера и юга. Ведь северяне могли снова заявить, что южане не держат данных обещаний. С одной стороны, это могло отрицательно сказаться на репутации Дейенерис, но об этом она мало думала. Скорее, она поняла, что порою ее амбиции играют злую шутку. Нельзя сразу усидеть на двух стульях. Джорах расположился за одним из свободных столиков возле кофе-будки. Напиток в кружке с забавным логотипом уже успел остыть. Признаться, Джораха не очень мучила жажда и потребность в тепле в столь солнечную погоду отпадало. Но покупка кофе уже стала своеобразным ритуалом или традицией, которую Джорах не стремился нарушать. Он смотрел на стоящую рядом с кружкой тыкву с вырезанной рожицей в стиле Хэллоуина, когда к нему за столик присела Дейенерис. Она сегодня была очень занята. Впрочем, как и всегда. Вот только осенняя ярмарка — очень важный и ответственный шаг. Джорах знал, что так Дени хотела немного сблизиться с местными и проникнуться их праздниками. В белом вязанном платье она смотрелась элегантно, напоминая мифическое создание, сродни фейри, что сошла со страниц легенд. Дейенерис поставила на стол ещё две чашки кофе. Вид у нее был несколько удрученный и задумчивый. Джорах спросил прямо: — Что-то случилось? — Нигде не могу найти мэра, — пояснила Дейенерис, — Мне нужно сообщить ему одну важную информацию касаемо планов вечернего мероприятия. — Грей всё-таки заболел, — опередив объяснения Дейенерис, сказал Джорах. — я прав? — Да, — кивнула Дени, — Он слишком переусердствовал с репетициями. — Не нужно искать мэра, — спустя небольшую паузу сказал Джорах, — У меня есть одно предложение, которое, возможно, решит нашу проблему. При слове «нашу» Дейенерис удивлённо подняла взгляд на Джораха и чуть не задела одну из кружек, но Джорах вовремя поправил ее, едва уловимо коснувшись ладони Дейенерис. У него были очень теплые руки. Он пытался ее успокоить и одновременно подбодрить. — Всё-таки я тоже приложил руку к тому, чтобы группа вашего друга выступила на ярмарке, — задумчиво произнес Джорах, — Но не могу обещать, что решение проблемы будет самым удачным. Дейенерис стала понимать, к чему клонит Мормонт. В голове звучал стук капель дождя по крыше и та особенная мелодия. Меланхолия, смешивающаяся с надеждой и спокойствием. И в то же время радость и некий азарт, скользящие сквозь музыку. — Тогда я буду у вас в долгу, Джорах, — серьезно сказала Дени. — Я бы не назвал долгом одну маленькую просьбу, — серьезно рассудил Джорах, удивив Дени. — Какую же? — с интересом спросила Дейенерис. — Теперь вы меня заинтриговали. — Узнаете обо всем вечером, — уклончиво ответил Джорах. — Пообещайте хотя бы сейчас немного отдохнуть, Дейенерис. Он сам не понимал, почему ввязался в эту авантюру. Рядом с Дейенерис Таргариен, наверное, мозг переставал функционировать. Разве его не профессиональная игра на гитаре могла сравниться с уровнем настоящей группы? Очевидный ответ так и напрашивался, но Джорах не мог отступить. Рядом с Дейенерис Таргариен не существовало ничего невозможного, и ему не хотелось оставлять ее одну в сложившихся обстоятельствах. Какой бы сильной она не была, как бы не привыкла справляться с трудностями, Джорах знал, как ее тронуло то, что местные жители стали относится к ней наконец-то с доверием и не видели в ней чужачку. Ему не хотелось, чтобы этот выстроенный мост в одно мгновение рухнул. С этой мыслью Джорах вышел на сцену. Вечернее солнце гармонично сочеталось со светом фонарей. Такой теплый, умиротворённый оттенок вечности. Даже не хотелось нарушать столь хорошо ощутимую гармонию с природой. Собравшаяся толпа Джораха мало волновала. Лица знакомых, конечно же, мелькали, но он сосредоточился только на одном человеке, что за столь короткое время стал таким важным. Дейенерис накинула на плечи куртку и, держа в руках пластиковый стаканчик с чаем, отсалютовала ему. Ее серебристые волосы красивыми волнами струились по хрупким плечам. Она так сильно выделялась на фоне окружающих. Все потому что Джораху казалось, что глядя на нее, все кругом наполняется каким-то ярким светом. Но этот свет не ослеплял, а, наоборот, освещал путь. Как маяк, который помогал кораблям, сбившимся с пути, вернуться домой. Пальцы уверенно перебирали струны, словно он занимался этим каждый день. Не возникало никаких ассоциаций с годами юности и волны ностальгии не сбивали его с ног. Джорах уверенно играл, чувствовал ту особую энергетику, которую испытывали все музыканты во время концертов. В ней можно было раствориться и потерять рассудок. Так бы, возможно, произошло и с ним, но трезвость бытия и без того оставила его, когда он задумался о своих чувствах к Дейенерис. Джорах понял, что ему нужно признаться ей во всем. Нелепые отговорки про разницу в возрасте и прочую мишуру наконец-то рухнули. Джораху захотелось рискнуть всем. Не потому что он был безрассудным, вовсе нет. Но за свое счастье нужно бороться. Лучше сделать шаг навстречу, чем потом жалеть об упущенных возможностях. Остальное останется за Дейенерис. Ее выбор решит все. Мелодия плавно окутывала. Странное чувство возникало внутри. Дейенерис бывала однажды на рок-фестивале, который они посещали вместе с Дрого. Тогда в ушах все шумело, адреналин распространялся по венам, крики толпы заставляли себя чувствовать частью всеобщего помешательства. На репетициях и выступлениях у «Безупречных» господствовала схожая атмосфера. Как будто тебя бросили в русло быстрой реки и нужно было доплыть до берега, а не пойти камнем ко дну. Здесь проходила осенняя ярмарка, а не настоящий концерт. Обычное выступление, чтобы скрасить вечер и сплотить местных жителей. Северяне же любили традиции и дух единства. Музыка была тонкой, пронзительной и распространялась повсюду. Вместе с голосом Джораха. Немного с хрипотцой, в котором чувствовался шарм и некая сила, которая придавая знакомым словам новый смысл. Песня «If I Could Only Fly» была популярна раньше и считалась одной из легендарных композиций жанра кантри. Дейенерис слышала оригинал, несколько каверов. Но исполнение Джорах было совершенно иным. Особенно припев. Он обожал древние легенды, историю забытых цивилизаций, и когда пел, манера исполнения напоминала красивую балладу.If I could only fly, if I could only fly I'd bid this place goodbye to come and be with you But I can hardly stand, I got nowhere to run
Another sinking sun, another lonely night The wind keeps blowing somewhere everyday Tell me things get better, somewhere up the way
Just dismal thinking on a dismal day Sad songs for us to bear If I could only fly, if I could only fly
Джорах наверняка выбрал именно эту песню не случайно. В ней было много личного, пересекавшегося с его жизнью. Слова о доме, возвращении — все сплетались воедино. Дейенерис нравилось слушать голос Джораха, нравилось наблюдать за его игрой и видеть его на сцене. Она мыслями снова возвращалась в тот единственный вечер, проведенный в его доме. Когда точно также игра на гитаре остановила дождь не только за окном, но и в ее душе. Рука скользнула в карман за телефоном, и Дейенерис успела заснять последнюю композицию Мормонта на видео. Джорах исполнил ещё несколько песен перед тем, как уйти со сцены, ему аплодировали, в том числе и Дейенерис. И сам он испытывал небольшое удовлетворение. Наконец-то в его жизни появилось что-то помимо рабочих будней. Ему нравилось то, как проходила ярмарка, а ещё он действительно чувствовал ощущение, сродни свободному полету, когда Дейенерис встретила его. Потихонечку уже стали убирать осенние товары, но будка с кофе, видимо, продолжала работать. Правда, ассортимент горячей выпечки сменился на наборы овсяного и тыквенного печенья. — Спасибо, Джорах, — Дейенерис сама не ожидала от себя такой реакции, но она на долю секунды прильнула к Джораху и поцеловала его в щеку. Совсем невесомо. Не так, как обычно она целовала мужчин, оказывающих ей знаки внимания. С Джорахом все было иначе. Она знала, что нравится ему, но он один смотрел на нее с таким восхищением, что ей впервые за долгое время хотелось, чтобы не она побеждала в игре, а именно он взял инициативу в свои руки. Собственно, так и произошло, когда руки Джораха скользнули к ней на талию, и он аккуратно удержал ее и не дал наступить в лужу, заправляя прядь волос за ухо. Забавно. Одна единственная свидетельница недавних дождей сверкала в свете фонаря, а Дени ее даже не заметила. — У вас есть планы на завтрашний день? — спросил Джорах с улыбкой. — Есть. Я же должна вам ответную услугу, — лукаво заметила Дейенерис. — В таком случае я приглашаю вас на прогулку, — раскрыл ей свои намерения Джорах, — покажу некоторые места на острове. — Звучит многообещающе, — согласилась Дейенерис. Завершение ярмарки прошло без происшествий. Арья и Джендри хорошо поработали вместе с другим персоналом. С Дейенерис остался Джорах, а после любезно подвёз ее до дома. Они условились встретиться в полдень, и Джорах обещал заехать за ней. Вернувшись в квартиру, Дейенерис первым делом покормила своих ящерок, ответила в рабочем чате и, созвонившись с Миссандеей, провалилась в сон. Она не видела былых кошмаров, лишь смутные образы, среди которых был Джорах, его голос, песня, звук гитары, ласкающий слух. И безграничное чувство полета и спокойствия.***
На сборы ушло все утро. Дейенерис всегда старалась выглядеть соответственно, подбирала макияж и одежду для разных случаев. Но в этот раз ей казалось, что все выходило из рук вон плохо. Стрелки удалось нарисовать не с первого раза, ещё и молоко пролила на свой любимый свитер. И она долго не могла понять, в чем дело. Неужели волнение? Дейенерис не свойственно испытывать нечто подобное, и она привыкла держать дистанцию, которой не мешал лёгкий флирт и иногда короткие отношения без обязательств. — Почему я вообще думаю об этом? — спросила она у своего отражения, — Потому что устала быть одна, а Джорах... «Тот человек, на которого можно положиться в трудную минуту и не боятся почувствовать себя слабой?», — промелькнуло завершение фразы в мыслях. Дейенерис потянулась за косметичкой, выбирая между помадой и блеском для губ, в итоге выбор пал на второй. Всё-таки вероятность того, что их встреча запланирована как свидание не столь мала. Может, это всего лишь эффект двух вечеров. Того, который Дени провела в обществе Джораха, и прошедшей ярмарки. Столько хлопот она принесла, а в итоге пролетела, как один миг. Приятный миг. Наверное, в таких простых моментах и заключалось счастье. Когда можно расслабиться, забыть на мгновение о работе и побыть наедине с тем, кто сможет преодолеть одиночество. Хотя, казалось бы, Дени всегда нравилось посвящать всю себя делам, да и она постоянно была окружена людьми, среди которых были ее друзья. Новые серьги с аметистом блестели. Дейенерис посмотрела на свое отражение. Туника в сочетании с классически брюками и сапогами выглядела очень эффектно, и именно в этот момент раздался звонок в дверь. Дейенерис невольно улыбнулась, ей нравились пунктуальные мужчины. Джорах стоял на пороге и, к ее удивлению, держал в руке сигарету. — Не знала, что вы курите, — вместо приветствия сказала она. — Временами бывает, одна из старых привычек, — пожал плечами Джорах, — Успели собраться? — Почти, остались пальто и шарф. Сегодня прохладнее, — заметила Дени, и Джорах кивнул. — Кстати, вы так и не сказали, что за места хотите показать? — Сами увидите, — Джорах оставался непреклонен, — На красоту лучше смотреть лично, а не переусердствовать с описаниями. — Многие девушки, падкие на комплименты, с вами не согласились бы, — лукаво заметила Дени, переходя на флирт и надевая пальто. А мысленно решила, если Джорах поддержит ее небольшую игру, значит, она ничего лишнего не напридумала, и ответ действительно лежал на поверхности. — Конечно, комплименты важны, — согласился Джорах, — Но порою один единственный взгляд красноречивее многих слов. Или касание. Джорах протянул ей ладонь, стиснув пальцы, и Дейенерис улыбнулась. Ей нравилось это забытое чувство, хоть она старалась вести себя непринужденно и ко всему прочему не выдавать некое ликование. Ведь она оказалась права. Машина медленно ехала по шоссе, Дейенерис давно так не путешествовала. Они будто погружались в царство осени, столь большое скопление пожелтевших листьев сопровождало их. Джорах включил радио. За рулём он был сосредоточенным, и они не столь много разговаривали. Но Дейенерис не могла сказать, что ее это расстраивало. Она, наоборот, все внимательно осматривала. Знакомилась с неизвестной дорогой, и ей это нравилось. Ведь раньше они с Дрого любили «колесный» образ жизни. Мысли о погибшем муже вызвали лёгкий укол вины и ностальгии, но стоило Джораху улыбнуться, когда прозвучал припев песни, как Дени поняла, что расслабляется. Ей стало спокойнее и появилось желание начинать понемногу отпускать прошлое. К тому же, пока Джорах был сосредоточен на дороге, ей можно было без зазрения совести рассмотреть его профиль. Он был красив зимней, немного суровой, но мудрой красотой, которая притягивала, и ей захотелось провести пальцами по его лицу. Машина остановилась, Джорах проворно вышел из салона, опередив Дейенерис, и открыл ей дверь, снова протягивая руку и помогая выбраться. Он всегда был внимателен к ней, ещё с момента их случайного знакомства, и Дейенерис это подкупало. А ещё нравилось, что они второй раз за день держались за руки. — Где мы? — спросила Дейенерис, оглядываясь. Деревья шумели из-за набегов ветра, — Лес? — Одно особенное место, — ответил Джорах, — Раньше оно пользовалась большой популярностью у туристов и что-то подсказывает мне, что вы о нем слышали, Дейенерис. Мормонт уверенно повел ее за собой, они зашли на лесную тропу и пробирались сквозь ветви деревьев. Жёлтые листья ковром расстилались под ногами и шелестели над головой. Дейенерис нравилось это уединение природы, запах свежести. Даже прохлада не портила впечатления. Дейенерис слышала нарастающий гул воды. Пара шагов и все встало на свои места. Перед глазами открывалась очень живописная картина. Могучие озеро, напоминавшее чистое и бескрайнее зеркало, в котором отражались макушки деревьев, облака и пролетавшие птицы. С двух склонов стекала бурлящая вода. Небольшие водопады. Просто невероятно! Дейенерис не удержалась, потянувшись за смартфоном, чтобы заснять окружающую из красоту. — Это восхитительно! — она широко улыбнулась от переизбытка эмоций, чувствуя какой-то детский восторг. Джорах не мог перестать смотреть на нее. Залюбовавшись на Дейенерис, как мальчишка. Он с первой встречи не мог не отметить красоты этой девушки, но что-то было в ней такое, хрупкое и невесомое, сочетавшееся со стойкостью и силой, что он чувствовал, будто прочно пал под натиском ее колдовства. Только вот на ведьму Дейенерис уж точно не походила, особенно, когда так искренне улыбалась. Джораху хотелось наконец-то обнять ее и поцеловать. — Давно задумывался на тем, чтобы показать вам это место, — Джорах улыбнулся, — Отдых на природе всегда хорош. — Да, особенно, когда есть, с кем отдохнуть, — шепотом сказала Дейенерис или ее слова растворил налетевший ветер. Джорах действовал согласно порыву, подошёл ближе и приобнял девушку за плечи, будто желая спрятать от проказливого и вредного ветра. Дейенерис на мгновение показалось ему печальной, но он не успел спросить про причину ее тоски, она заговорила сама: — У меня был любимый человек, но он умер... Я столько работала, пытаясь заглушить боль, занимаясь делами, и не понимала, что соскучилась по таким мгновениям... Джорах бережно провел пальцами по ее волосам, пытаясь успокоить. Дейенерис опустила голову и показалась ему такой маленькой. Она явно подумала, что взболтнула лишнего и испортила все. Джорах видел это по смущению, которого раньше не замечал у Дейенерис. Он хотел ее выслушать, чтобы ей стало легче. — Терять — больно, но ещё невыносимые копить этот груз в себе, — печально рассудил Джорах, — Вы можете рассказать мне. Сначала стояла тишина, а потом Дейенерис заговорила. Она ни с кем, кроме Миссандеи, не обсуждала произошедшее. Джорах слушал, также приобнимая ее и перебирая пряди. А Дени говорила ему обо всем, о детстве, о встречи с Дрого, о ее сильной любви и привязанности к нему. Признание явно далось ей нелегко. Джорах знал, что Дейенерис не нравилось проявлять слабость. Но он был искренне рад, что она доверилась ему, не оттолкнула. Джорах сочувствовал ей и не хотел отпускать. Не хотел, чтобы она оставалась одна наедине со своими переживаниями и страхами, со своей болью. А ещё он не мог не ответить на такую откровенность. — Я был женат на женщине по имени Линесса. Мы встречались со времен университета, все в наших отношениях стремительно развивалось, — поделился с Дени он, — а чувства погасли ещё быстрее, обернувшись неудачным союзом, который принес и мне, и ей не мало разочарования. Я часто ловил себя на размышлениях, что мы сделали не так. Винил себя, что мало общался с отцом из-за переезда. С прошлым, каким бы оно не было, тяжело бороться. Рука Дейенерис скользнула по его лицу, и она с нежностью посмотрела на него. У нее были чертовски красивые и выразительные глаза. Нежный фиолетовый оттенок. Джорах поймал себя на мысли, что непременно купит ей фиалки. — Мне жаль, что так все обернулось, — ответила Дейенерис, глядя прямо на него. — Сначала я думал также, потом появился план действий: вернусь домой и смогу начать заново. Но пока не встретил... — ему по привычке хотелось обратиться к Дейенерис на вы, но в данной ситуации это было попросту глупо, — тебя, Дейенерис, не задумывался над тем, что необязательно возводить от всего мира стены, желая исправить ошибки и растворяясь в прошлом, продолжать одному бродить по осенним улицам. Возникла небольшая пауза, Джорах собирался с мыслями, и его пальцы скользнули по плечам Дени, поправляя ее шарф. Ей было так уютно рядом с ним, совсем, как дома. — Я знаю, что сейчас не самый удачный момент для подобных признаний. Мы снова погрязли в наших воспоминаниях. Есть много причин, чтобы и вовсе не говорить об этом, — уверенно продолжил Джорах, — Ведь я старше тебя, мы познакомились совсем недавно, и, скорее всего, в тебя влюблены практически все молодые парни в радиусе одного километра. Из-за последнего заявления Дейенерис немного смутилась. Хотя эти слова и были правдивы. — Потому что иначе быть не может, ты очень красивая, — Джорах усмехнулся, заметив, как ее брови приподнялись вверх, а на щеках заиграл лёгкий румянец, — Не только внешне, но и внутренне. Твоя красота, как свет маяка, освящающий путь, — его ладони накрыли ее руки, и Джорах бережно прикоснулся к ним губами, — И я влюблен в этот свет, влюблен в тебя, Дейенерис Таргариен. Дейенерис слушала Джораха с замиранием сердца. Буквально несколько мгновений назад она готова была расплакаться, прижавшись к нему. Но ей стало намного легче. Будто камень спал с души, когда она поговорила обо всем, что с ней происходило, с Джорахом. Он не пытался узнавать лишних подробностей, терпеливо слушал и не дал оступиться. А его признание было столь трогательным и волнительным. Пусть она догадывалась о его симпатии, но не представляла, что все произойдет так. Ей раньше часто говорили красивые слова, но они казались пустой оболочкой, некой констатацией факта. У Джораха все было иначе. Спектр чувств и эмоций зашкаливал. Ей надоело бороться с тем, что поселилось в ее сердце. Дени хотелось, чтобы Джорах не отпускал ее, чтобы они вместе продолжили пробираться по осенним тропинкам сквозь туман навстречу ярким огням и звёздам. Она и Джорах Мормонт, от которого веяло силой. С ним она чувствовала себя дома. — А говорил, что порою хватит одного только взгляда, — решила подразнить его Дейенерис, проведя ладонью по его скуле и прося, — Джорах, поцелуй меня. Мне холодно. Ее голос как-то странно дрогнул, прозвучал незнакомо. Джорах наклонился к ее губам и накрыл их своими. Мягко и ласково. Ладони кольцом обвили талию. Стало так хорошо, так тепло. Дейенерис отвечала на каждое прикосновение. Столь бережное и в то же время заставляющее сердце биться чаще. Поцелуй был сладким. Долгожданным. И особенным. Потому что были касания, благодаря которым можно забыться. Или те, которые приносили временное удовольствие. Как грошовая победа в дурацком пари. Но их поцелуй оказался другим во всех смыслах. Он стал спасением. Надеждой, которая залечивала раны прошлого. И благодаря ему не ощущался холод осени. Будто погода вновь стала теплой и солнечной, несмотря на набежавшие тучи. Дейенерис улыбалась сквозь поцелуй и когда Джорах отстранился, произнесла: — Я тоже влюблена в тебя, поцелуй меня ещё раз, Джорах. — Тебе нет необходимости просить о таком, Дейенерис, — Джорах подхватил ее на руки. Как настоящий рыцарь свою королеву. Собственно, так и ощущала себя Дени в его объятьях. Мормонт удивил ее тем, что приготовил небольшой сюрприз. Пусть погода для пикника была холодной, но они развели костер и расположились на поляне неподалеку от машины. День прошел чудесно и впереди их ждало много таких удивительных моментов, боль прошлого уступила место новым воспоминаниям. А Осень никогда не была холодной и колючей. Только теплой и согревающей.Пойдем в эту теплую осень, в туман, В город, усыпанный листьями, в море огней. Показывал зарево в звездах небесный экран. Пока жизнь приятна, давай насладимся ей