Цена верности

      — Командир, я позвал вас ради весьма важной задачи.       Трудно было говорить спокойно, когда твоё сердце колотилось так, словно тело охвачено лихорадкой. И в унисон ему колотилось с беспокойным яростным ритмом сердце самого титана, резонируя с болью недомогания императора. Это всегда было удобно и не очень. Все знали, когда Белос не в духе, но вместе с тем всякий мог знать, когда он недомогает.       — Ваше Высочество, мы готовы исполнить вашу волю, — торжественно изрёк командир, становясь на одно колено перед троном.       Конечно, они готовы. Уважение, воспитанное демонстрацией силы и жёсткости подчиняет их, как и умелая иллюзия мнимой благосклонности. Безликие, скрытые масками. Такие удобные в качестве многозадачного материала. Сегодня всей силе и магии одного из них придётся послужить императору без остатка.       — Хорошо, — его напряжённый голос дрожал как туго натянутая струна, но Белос усилием воли возвращал ему должное чинное спокойствие. — Изберите мне самого сильного ведьмака из вашего отряда, потому как ему понадобится его сила. Задание, на которое я его пошлю, может оказаться смертельно опасным, но его выполнение жизненно необходимо для Островов.       Хорошо, что он отослал Кикимору и Хантера. Их фанатичная преданность полезна во многих государственных вопросов, но этот случай был исключением. Командир окинул взглядом шеренгу солдат, призадумавшись, и вскоре повернулся обратно, выпятив грудь согласно выправке.       — Император, я уверен, что Лейгод– тот боец, что вам нужен.       Коренастый солдат в маске решительно вышагнул вперёд:       — Во славу трона!       Клич был не совсем по уставу, но Белоса всегда приятно радовал энтузиазм его подчинённых.       — Хорошо, — обратив ладонь лежащей правой руки к потолку, он пальцами подманил солдата. — Подойди. Остальные, покиньте нас, — чуть повернув голову, император краем глаза взглянул на стражу подле престола. — Все.       Не проронив ни единого лишнего слова, солдаты ровным строем, а за ними и стражники, покинули тронный зал. Белос молча провожал их взглядом из-за непроницаемого барьера собственной маски вплоть до мгновения, когда увесистые двери захлопнулись с величественным грохотом. И как только последнее это стихло, Белос бесшумно встал:       — Лейгод, на твои плечи ложится важная задача, — заложив руки за спину, Белос отправился по дуге вокруг стражника, продолжая говорить своим вкрадчивым голосом. — Как знают все, кто принял истинно верный порядок ковенов, на Островах остались дикие ведьмы, представляющие прямую угрозу мирным поселенцам. Поскольку твой командир безо всяких колебаний выдвинул твою кандидатуру на это опасное задание, я полагаю что ты понимаешь это куда лучше многих. Я отозвал всех других из соображений безопасности. Мы же не хотим, чтобы возможные шпионы предупредили изменников, верно?       — Да, мой император, — твёрдо и решительно ответил солдат. — Я потратил полжизни на борьбу с дикой магией. Все ведьмы должны быть обращены.       — Или уничтожены, если их выбор — отказ от шанса стать чем-то большим, чем шайка дикарей, — поправил Белос, изучая ленивым взглядом спину и плечи своего верного подданного. — Значит, ты и правда подходишь. В лесах на юге таза разведчиками было замечено скопление ведьм. Достоверно известно, что они использовали по несколько видов магии. — Все они? — спросил солдат, и в его голосе звучало не сомнение, а ярость.       — Может, лишь некоторые. Но это значит, что остальные являются их пособниками, и должны предстать перед правосудием наравне с ними. Однако мы не можем организовывать поиски в открытую… нгх… — Белос замер за спиной ведьмака, чувствуя, как приступ возобладает над его волей.       Сердца монарха и титана колотились с тяжёлым гулом, отдающимся дрожью в толстых каменных стенах тронного зала. Под белым величественным плащом, — вечным символом чистоты, — набухли блуждающими буграми омерзительные опухоли искажённой плоти. Слизь и тёмный липкий гной облепили ткань плаща и одежды изнутри. Корчась от боли, Белос закусил губу, пыхтя сдавленно под своей рогатой маской, с отвращением ощущая, как плавятся бесконтрольно его позвонки добавляя свою массу к общей дикой жиже, стремящейся поглотить его. Ещё миг, и контроль над руками едва ли стало возможно сдержать. Вены на висках императора вздулись, отвечая на исключительное напряжение рассудка. Его собственные руки, обернувшись в премерзкие когтистые щупальца, устремились к ведьмаку-солдату, и лишь решительность воли императора остановила их в поуметре от беззащитной глотки воителя. Приступ прошёл так же резко, как начался. Император оправил одеяние и мантию, выпрямляясь в чинную царственную позу.       — Они… — едва замявшись, Белос продолжал со всё тем же невозмутимым тоном. — …постоянно совершенствуют методы, и облавы без должной подготовки больше не имеют смысла. Выследи точное местоположение их лагеря и, если возможно, захвати пленника. — Да, мой император!       Такую задачу Белос дал своему верноподданному воину. А сейчас он ждал, погружённый в глубокую концентрированную задумчивость. Титан не нашёптывал ему из глубины своей вечной спячки, ибо разум императора Белоса был глух к его голосу, покуда его тело раздирал спонтанный импульс мощного недуга. Он не мог сопротивляться этим приступам, всех его знаний и магических сил не хватало, чтобы в полной мере контролировать эти проявления. Нужна была особая форма магии, та, что лежит в основе всего сущего, чьё существование можно описать словом «жизнь».       Он был тут уже давно. Впрочем, в равной же степени он был и у себя во дворце. Мастерство иллюзий позволяло оказываться при необходимости во множестве важных мест, а ментальная связь многократно расширяла возможности применения.       Уже скоро.       Тёмные ветви густых зарослей зловеще молчали. Быть может, здесь, в глубище чащи, или в том тщедушном промысловом городишке, что стоит на опушке неподалёку, есть дикие ведьмы или их союзники. Вполне возможно даже, что глаза изменников уже видели его, а уши слышали, и сейчас весть о том, что воплощённый бич дикой магии самолично явился навести порядок, наполняет страхом умы. Соберутся ли они нанести удар? Даже если так, никто из них не сможет навредить ему. Никто его даже не тронет.       Он услышал шум и в мгновение ока мышцы и кости утратили твёрдость, увлекая за собой поток из разжижающейся плоти и брони, и тело императора разлилось текучей массой по древесной коре. Обострение недуга имело свои преимущества, облегчая подобные трансформации в обе стороны, даже облегчая симптоматику. Белос давал выход хаотической энергии превращения, и та иногда успокаивалась на короткий промежуток времени. Словно вода после ливня, он скрылся среди прорех в рыхлой коре, сливаясь с деревом и наблюдая. Едва слышно ступая, ведьмак из императорского ковена крался вглубь тёмных тихих зарослей, предусмотрительно озираясь и держа на ладони едва заметную свечу магического пламени, готового к тому, чтобы в любой момент быть высвобожденным. Поведение, взаправду демонстрирующее некий опыт и здравую осторожность. Ценные кадры всегда были в дефиците, а Белос не любил разбрасываться живой силой при всей своей хладнокровности. Однако же, в рамках великой цели, жертвы всегда неизбежны.       Снова приступ, и живая субстанция, бывшая недавно Белос, вскипела будто зелье в котле, с громким бурлением пузырясь на теле древа. Еще не время, но уже слишком поздно. Огненный заряд сорвался с ладони в серебряной перчатке и разбился каскадом искрящихся всполохов о магический барьер императора. Белос вышагнул из дерева, вновь обретая твёрдость и цельность тела:       — Не горячись, воин.       — Император! — голос Лейгода дрогнул, и вместе с тем сам он рухнул на колени, склоняя голову до земли. — Простите меня, мой император, что осмелился атаковать вас! Я думал,       — Я знаю, Лейгод, — Белос неторопливо шагнул к подданному, укладывая руку ему на плечо в знак прощения. — Ты действовал не из злых побуждений, но желая не дать смутьянам и предателям.       — Да, император, — ведьмак охотно вскинул голову. — Так и было, спасибо вам.       — Встань. Подобная готовность к действию заслуживает всяких похвал, особенно в наше неспокойное время сомнений.       Солдат выпрямился, стряхивая броню и поднимая глаза на рогатую маску:       — Император, почему вы здесь? Разве вы не должны быть…       — Во дворце? Настоящие дела редко творятся в этих стенах, если речь не о перевороте. Я прибыл, получив срочное известие, что сил диких ведьм здесь значительно больше, чем мы полагали сначала. И поскольку эта операция строго секретна, я решил оказать тебе помощь сам. Мы не можем позволить шпионам предупредить изменников, — с этими словами Белос материализовал в руке личный посох с красным кристаллом. — Итак, до куда ты их проследил?       Подобные разговоры бывали хороши с точки зрения оценки компетентности не только своих подчинённых, но и себя самого. Претворение в жизнь великих планов требовало быть на пике умственной и магической силы, и лишь постоянная самопроверка обеспечивала стабильную эффективность.       — Я… пока не обнаружил их, император. Я бегло осмотрел город на предмет следов их присутствия, но ничего не нашёл и решил выдвинуться сюда, — поникнув на несколько секунд, Лейгод воспрянул духом, поднимая повыше укрытый маской нос. — Но я найду их!       Белос хотел продолжить беседу, но дыхание вдруг перехватило. Он согнулся в пояснице, теряя силу и равновесие в разжижавшихся неожиданно ногах. Бронированная перчатка вцепилась в плечо Лейгода, позволяя Белосу удержаться.       — Император, вы в порядке?!       Бугристый бурлящий гротеск заиграл тканью мантии, растянул одежду и вжался в маску со страшной силой. Второй рукой Белос ухватился за жёлтый металл, корчась от невыносимого ощущения тесноты и отвращения. Глубинный басистый рык перетекал в хрип и обратно. Суставы пальцев вспухли, крупнея, из прорех меж пластинами просочилась тёмная масса, поглощая металл и ткань, вырастая поверх них острыми когтями. Этот разговор, увы, должен был завершиться куда быстрее, чем хотелось бы Белосу.       — В этом нет необходимости, — проговорил он глубоким, раскатистым басом, обретая вновь устойчивость       — Какой ужас… это колдовство диких ведьм! Не бойтесь, мой император, мы найдём их.       — Не ведьмы…       Силуэт Белоса рос, разрастаясь ни на миг ре стоящим слоем живого хаоса, требующего выхода из этой тесноты. Словно неконтролируемая реакция, его тело принимало всё более аморфную и ужасающую форму, поглощая даже маску. Солдат застыл от изумления и ужаса.       — Это всего лишь… я.       Он не просто так собрал в своей дворцовой библиотеке томы самой тёмной и запретной магии. Поглощение энергии палисманов было хорошим решением, но всегда был иной способ добыть эссенцию жизни. Девятки текущих щупалец, роняя на землю вязкие мерзкие капли, устремились к окаменевшему Лейгоду. До смерти напуганный, этот храбрый солдат сорвался на душераздирающий вопль, но тёмная субстанция заполонила его рот и забила ноздри, отрезая доступ к кислороду. Глаза в прорезях маски зажмурились от удушья и боли, руки отчаянно забили по слизи, поднимая снопы тёмных брызг. Бесформенная мерзкая физиономия склонилась к нему, и неизменно полные магической синевы глаза голодно вспыхнули. Голубая дымка поднялась с поверхности тела пленённого Лейгода, и резкими струйками устремилась к гипнотизирующим, требующим глазам. Словно тысячи нитей сплетаясь меж собой в густые потоки, частицы магической и жизненной силы покидали ведьмака. Броня обвисла и закачалась на истончившихся атрофированных мышцах, иссушенная одряхлевшая кожа уродливо стянула жалкие остатки на обессилевших конечностях. Под маской было не видно, как выпучиваются глаза на осунувшемся до предела лице, а затем усыхают и сами. Сопротивление несчастного слабело, пока не окончилось вовсе: пустые оболочки костей не смогли держать форму под напором вездесущей живой массы и с тихим переливчатым треском обратились в прах. Все стихло.       Белос встал в полный рост, поправляя рогатую маску и оглаживая мантию декоративным крылом императорского посоха. Великие цели требуют жертв, и большинство из них — неизвестны. Даже последнему напоминанию в виде рассохшегося комка кожи среди серой пыли не суждено сохранить и крупицы памяти. Белос чувствовал себя гораздо лучше и мог наконец вернуться к своим делам. Мысли титана наполняли его разум с прежней ясностью, они нашёптывали призыв к действию. Отдыха было довольно.       — Ты хорошо поработал, Лейгод.       Огненная струя ударила в останки, испепеляя последний след. Круг выжженной травы со временем зарастёт.