Суета фонда

— Кто ты и что ты здесь забыл? Это было похоже на обычную комедию, где главная героиня из глупого кино, обмотанная полотенцем (потому что только вышла с душа) стоит и мертвой хваткой держит в фарфоровых ручках железную и потрепанную временем сковороду, а напротив неё стоит обычный грабитель, который даже не подозревал, что здесь кто-то живёт. — Так-то я тоже хотел бы задать этот вопрос.

***

В гостиной во всю гудели голоса с разными интонациями, явно обсуждая что-то очень интересное и невероятное при этом не замечая ничего необычного. — Кто ты? — Этот, казалось бы, совсем безобидный вопрос, вымораживал Скульптуру уже в десятый раз на протяжении нескольких минут. — Я вот не пойму у тебя проблемы с головой или ты долбаёб, раз ты в сотый раз не можешь запомнить меня? — Сто семьдесят третий кажись уже давно потерял свой рассудок и всяческие силы противостоять настырному другу, тот же в свою очередь был спокоен как стоячая вода в озере и его даже не волновали последствия своих деяний. — Ты же прекрасно понимаешь, что он просто издевается над тобой, расслабься. — Сказанное на спокойных тонах еще больше вымораживало Сто семьдесят третьего, будто бы существо, что сидело напротив ругающихся друзей принимало пачками успокоительное, поэтому не замечало, что уже вся гостиная была похожа на оттенки хауса. А произошло это все с первоначальной проблемы: проигрыш в одной из незамысловатых игр. Поблагодарив Деда, Печенька продолжал свои наступления на бордового монстра, который пытался не засмеяться из-за сложившейся ситуации. В это время, пока происходило это безумие Дедуля уловил что-то напоминающее недоброе выражение на фарфоровом изделии. — Ты думаешь о том новеньком? Не беспокойся, когда ты узнаешь его получше, то в будущем явно станете дружелюбнее всех друзей. Вот как Скульптура с Собакой. — Старик украдкой указал взглядом на общительных товарищей, которые уже пытались поделить старый зеленый диван с выглянувшими из его недр пружинами. — Мы уже давно были знакомы. Сейчас я могу сделать о нем лишь один вывод: он ужасный человек. Существо, что готово бросить всё родное, лишь бы достичь своей глупой, бессмысленной и недостигаемой цели. Не нужно было мешать в тот раз, он, как и в первый раз так же бросит нас при любом удобном случае. Выслушивая это всё, Дед понимал, что тот при разговоре был достаточно серьёзен и уже по его опечаленному и такому же серьезному взгляду можно было уловить, что тот испытывает далеко не позитивные мысли. Вот только и Старик сделан не из говна и палок, поэтому предполагал разумные и порой логические мысли, одна из таких, например как раз касалась этих двух. Дед живет уже не мало столетий и в принципе, что-то да может сказать, учитывая, что двое горе-друзей знакомы не мало, то Сто шестому казалось, что как такого «исчезновения» этой обездоленной птицы Тридцать пятый не желал и как раз именно это Кетер решил проверить, только своим методом. Так что если начинать, то именно с этой секунды. — Что ж, раз ты говоришь, что он и вправду такой ужасный и бесчеловечный, то не беспокойся я с этим разберусь. Могу сделать так, чтобы он испытал адскую боль, но и сотворю подобие того, чем обычно называют «несчастный случай». Сотворю всё в лучших тонах, тебе только нужно подыграть мне. Вот тут всё и прояснилось, когда фарфоровая Маска исказилась в немом шоке. — Я не это имел ввиду, но и план довольно хорош. — Не беспокойся, я всё сделаю сам, тебе лишь нужно будет играть роль, как ты любишь и всё. Дед пытался говорить четко и строго, дыбы Кетер ни на секунду не усомнился в его серьезных намерениях. Старик ожидал что тот начнет протестовать и пытаться разубедить его, однако ничего не последовало, лишь грустное выражение и повёрнутая маска говорила о том, что Одержимый размышляет над заманчивым предложением Сто шестого. Не успел парень решить этот вопрос, как его прервали два брата акробата, которые устроили черт пойми что: один лез в окно, по крайней мере пытался, а другой вертелся около него как лопасти у вертолета. Началось это после того, как Сто семьдесят третий поведал о том, что любит печенье с шоколадом и бедняге сразу прилетела ответочка, но далеко не от ласточки: — Каннибал. — Это было почти что последним словом произнесенным «Со множеством голос», потому как дальше следовало разбитое окно и падение, благо не с десятого этажа — Ух ты ж бля. В эти таджикские разборки, к сожалению, пришлось вступить Деду, потому что второго разбитого окна никто не хотел создавать и видеть, да и шуму от этих деяний было достаточно для того, чтобы потревожить объекта на втором этаже. Маску же эти двое вообще не волнуют, поэтому тот отпрашивается у Сто шестого проговаривая что-то по типу обыденной фразочки: «Я устал ,эти двое меня заебали, я ухожу», хотя на самом деле Одержимому хотелось отправиться на верх и наконец-то нормально поговорить с пернатым, что он и собирался сделать, пока стоя около лестницы не услышал голоса на недалеко расположенной кухне. Один из голосов явно принадлежал Лекарю, но другой был парню не знаком и перед тем, как окончательно показаться на свет Маска решил немного послушать их светские беседы. — Это очень интересно, на что это отверстие ещё способно, кроме как создавать солдат? — Доктор рассматривал дыру в существе пока тот стоял в позе ебать я ахуенный экспонат буквы «Ф». — Ох, по большей части это и есть вся его функция, но зато я могу ещё создавать что-то на подобии черного шара, где жертва будет взаперти и тогда ее будет легче забрать. — Рассказывать о себе объекту было приятно, т.к. тот давно ни с кем не общался и ему очень хотелось похвастаться своими умениями и причудами не взирая даже на то, что необычный человек являлся ему незнакомцем. — Неплохо, я могу взять субстанцию, выделяемую из твоего живота? — Наконец Чумной выпрямился и полез в свою сумку ища на ощупь и взглядом небольшую пробирочку, дабы забрать неизвестное содержимое другого существа себе. — Я не против, однако думаю, что оно разъест обычное стекло. — А кто говорит, что оно обычное? Я не на столько глуп, поэтому у меня всегда есть специальные пробирки для подобных веществ. — Наконец найдя нужную вещицу парень снова наклонился вперёд и зачерпнул дурно пахнущей субстанции, а после закрыл пробкой и сложил обратно в небольшого размера сумку. Понадобилось всего пару мгновений, дабы Одержимый оказался позади неизвестного существа. Долго ждать не пришлось, чудище обратило внимание на пришедшего. Доктор ожидал что его бывший товарищ не шибко поприветствует нового приятеля, однако на удивление все прошло гладко без драк и спор между Кетером и Евклидом. Еще немного пообщавшись Тридцать пятый, самолично предложил незнакомцу проявить себя в свет и познакомиться с другими объектами. Предложение оказалось весьма неплохим и новенький прошел вместе с двумя товарищами к остальным. С остальными на удивление тоже все прошло как по маслу. Сперва у Врачевателя было некое опасение, что нового знакомого не примут и тому придется дальше скитаться одному по различным домам, но всё обошлось. И как же без минусов: если честно, то не всем было комфортно находиться с этим типом. Сам Старик никак не решался, хоть как-то влиться в разговор, но на удивление с течением времени эти двое разговорились, да так будто бы всю свою долговечную жизнь были знакомы. В разговоре выяснилось, что временно проживавшего здесь звали «Наживка». Эту кличку присвоил как раз таки сам Фонд, а с течением времени оно как-то прижилось и при любом знакомстве Девятьсот пятьдесят седьмой представляется именно так. Остальные объекты с течением времени сами влились в обстановку и каждый решил поделиться фактами о себе. Нужно было это только из-за одной причины, но являлась она важной: в команде появились два новых разумных существа, которые еще даже не были ознакомлены с некими правилами их группы. Так для Лекаря открылись все возможности новых товарищей, хотя отметать вариант о лжи и неправдоподобной информации не стоило. «Flashback» Спокойствие, симпатия – это созданный ими купол, закрывающий их обои от других, купол, что заставляет сосредоточится лишь на друг друге. Неважно, что уже давно нет никого на этом поле. Не только это им нужно, это нужно их сердцам, их чувствам, их телам дабы проникнуться каждой клеточкой чистым воздухом, одурманивающим запахом кустов лаванды, почувствовать вкус друг друга. Чумной Доктор вместе со своим близким товарищем сидели на деревянной удобной лавочке и смотрели на расстилающейся красно-оранжевую картину чудесного заката, который плавно сменялся на темные палитры, а сам будто бы прятался от них за то самое поле душистой лаванды даря ночному времени суток наступить и покрыть небо яркими звездами, а землю звучанием сверчков. – Ты до одури любишь эти цветы, поэтому мы пришли сюда, не так ли? Ответа не последовало, а он и не нужен был Одержимому, потому как тот сам прекрасно знал ответ и единственное что стало подтверждением для Маски – это невинная и чистая улыбка, которая смогла затмить разум Кетера и тот даже не стал досматривать даже самый яркий и волшебный закат, что сейчас показывался во всей своей красе. Не удержавшись, Одержимый тоже улыбнулся как только мог и чуть ближе прислонился к плечу товарища. Приближающаяся ночь, что разгоняла красоты заката, тоже была по-своему чудесна, но чего-то не хватало. Разговоров было достаточно, но все равно молчат было болезненно неудобно, желание возрастало и конечно же Тридцать пятый не мог бороться с этим чувством. Это не было чем-то по типу неловкого молчания, нет, это было схоже с невидимым кляпом во рту, который не позволял разговаривать ближайшие сто лет, но выразить свои чувства и услышать голос любимого человека слишком сильно хотелось. Встав со своего места оставив Доктора одного на деревянной лавочке, Одержимый подошёл к одному из кустов и аккурат проведя по цветам своими уже почерневшими конечностями сорвал несколько штук, тем самым образовав небольшого размера букетик сиреневых душистых цветов. –Как думаешь Док, наши пути, когда-нибудь разойдутся? Именно с этими словами Одержимый подошел Лекарю при этом держа в руках тот самый незамысловатый душистый букетик лаванды. Чумной конечно же немного опешил от подобного вопроса, но решил последовать примеру своего партнёра и тоже встал с деревянной поверхности любезно принимая скромный подарок из рук любимого товарища. Он уже тогда знал, что случится, знал, что вскоре не сможет и сбежит один. Он планировал это. – Не могу отрицать, так как в жизни случаются различные вещи, которые не подвластны нам, даже если мы не являемся простыми людьми. Однако у всего есть предел, так что думаю, что если у нас и в самом деле есть развилистые ветви нашей дороги то, когда-нибудь, но они снова должны соединиться и даже неважно в каком состоянии мы будем, я все так же буду любить тебя. После сказанного уже не было страха, не было волнения, теперь это уже не важно, важным остался лишь тот, кто находился напротив Тридцать пятого, важным остались чувства что будто бы вырывались и желали пробить кости хозяина фарфора. – Прошу, не носи свой атрибут, когда я рядом, твое лицо прекрасно. И тот не подал знака возражения, лишь прильнул своими теплыми губами к фарфоровой щеке товарища, давая понять, что согласен с поставленными условиями. Только жаль Одержимый не подозревал, что тот мимолетный и легкий поцелуй был последним, как и их встреча на этой поляне усеянной лавандой и ярким закатом. «Конец Flashback» Солнце уже как давно ушло за горизонт и в доме по-прежнему было темно, но благодаря керосиновому фонарю, что нашелся в бесконечной пустоте сумки Врачевателя, минимум света все-таки было и этого было достаточно, дабы разглядеть хоть какие-то очертания существ. Немного отвлечься и расслабиться помогли как раз таки небольшие рассказы Старика, который со всеми красками описывал свою жизнь до становления подобным существом, другие же тоже в стороне не остались и также горели поведать истории о своих случаях из прожитых лет. В этом не участвовал лишь Доктор, так как не считал нужным выдавать ничего о себе или же о своих личных секретах, вот только понадобилось не так уж много времени чтобы Чумной присоединился к компании и даже умудрялся где-то шутить, а где-то сочувствовать и давать советы, к которым на удивлении охотно прислушивались. Либо так подействовала манера речи, либо он через чур убедителен. Вся ночь за большим потоком разговоров прошла для всех через чур быстро, но даже это не остановило путников и те разговорились еще на пару часов пока на невиданном для объектов циферблате не показалось девять часов утра. Даже тогда не все желали расходится, поэтому парочку объектов все-таки остались в кругу, пока другие отступили от разговорчиков, дабы заняться своими делами, которые нужно было сделать еще прошлым вечером. Лекарю еще хотелось изучить жидкость, которая была любезно предоставлена Наживкой, и которая на данный момент все еще хранилась в небольшой пробирке. Так что первым делом Врачеватель отправился к той комнате, где ранее ночью пытался уснуть, там как раз находился стол, куда можно было поставить все нужные вещи. Старик, так же не теряя времени хотел как можно быстрее изучить местность в которой они находились, чтобы построить дальнейший маршрут от сюда, потому что эта небольшая деревушка находилась чересчур близко к самому Фонду и прятаться здесь не было смысла. Ведь был шанс, что их рано или поздно, но обнаружат. Еще один из группы тоже решил не просто тратить время на болтовню, а нормально исследовать саму территорию, как и Дед, так что дальнейшие разговоры Одержимый продолжил с Кетером, когда те направились южнее от деревни и в противоположную сторону от Фонда, который уже наступал им на пятки. Остальные же, кто решил все-таки провести друг с другом время перестроили маршрут и в итоге разговорчики были слышны со всеми любимой кухни. Там же была найдена та самая сковорода, что по виду напоминала не предмет готовки, а скорее кусок ненужного металла, который разве что пригодился бы для битв, чем, собственно, и был любезно использован прошлой ночью. Там же был слышен и стук старого холодильника, в который все время заглядывал неугомонный Сто семьдесят третий. – Когда же ты уже успокоишься? Нет там ничего, прекрати. В самом деле Статуя уже начинала раздражать вечным стуком дверей, так что его решили немного прервать от сея деяния, но, к сожалению, после слов Крокодила началось неизбежное. В это же время Сорок девятый уже писал свои наблюдения в свой потрепанный блокнотик, который как говорят: «служит верой и правдой многие года». На столе ничего лишнего не наблюдалось: чернила с пером, старые и уже пожелтевшие листы бумаги, некоторые книги, та самая колба с черной жидкостью, блокнот с наблюдениями и на самом краю стола около книг лежала еще живая крыса, смотря своими чистыми и не знающими жестокий мир глазками на того, кто вскоре должен лишить бедное животное этой жизни и отдать другую, которая отличается лишь вечностью. Руки в кожаных перчатках даже не трогают серого окраса крысу, она сама подходит к Чумному и тому понадобилось всего несколько жалких секунд, чтобы в руках уже блестела наполненное приспособление для дальнейшей работы и этого было достаточного. Немного придержав грызуна, Лекарь вводит жидкость в него и та, немного пискнув отбегает от Евклида, но не убегает, нет, и не собиралась в принципе, лишь останавливается на том месте где ранее лежала и машинально начинает вылизывать то место, где красовалась точка от шприца. – Что ж, дружок, надеемся на результаты в ближайшее время, подожди просто, ладно? Все те же руки в перчатках тянутся снова к бедному животному, но уже не для того, дабы провести еще один укол, а чтобы погладить и тем самым успокоить маленькую крысу, чтобы вещество внутри нормально распределилось и результат вышел положительным. Уже возвращавшись с утренней прогулки обратно домой ко всем, обладатели коррозий были немного в замешательстве, так как замеченное ими не очень порадовало. Скорее наоборот. К сожалению, пару когтей все-таки удосужились коснуться бетона и об этом свидетельствовали характерные отметины на боку Статуи. Однако спустя недолгое время картина сменилась и вместо бегающими друг за другом трио на то, что сейчас и наблюдали Старик с Маской, а именно то, как-то самое существо схожее с динозавром держало в своей острой пасти Печеньку, а тот будто бы даже не пытался вырваться, а вслед за ними двумя гонялся Наживка, что все время пытался успокоить и привести в порядок этих двоих. Такое конечно происходило часто, но не настолько быстро как сейчас, могла пройти неделя и лишь тогда подобное никого не могло смутить, и это считалось нормой. Вот только прошел всего день, а эти двое уже что-то не поделили. Пришлось в эти споры вступать самолично Сто шестому вместе с Одержимым и помогать девятьсот пятьдесят седьмому, дабы в конечном итоге успокоить двух товарищей, которые затевают свои споры на пустом месте. В мёртвой тишине комнаты эхом разнеслось негромкое ругательство, после которого пару листов бумаги валялись на полу, а одна из книг вообще оказалась в одном из углов небольшой комнаты. Сам Доктор решил открыть все окна, что далось далеко не в первый раз, так как ручки уже давно заржавели, но в любом случае это не стало преградой и злосчастные окна отворились, а сам Лекарь решил не на долго покинуть комнату, по крайней мере до тех пор, пока запах мертвой крысы вперемешку с запахом всего гнилого не выветрится. Как раз к этому моменту к Сорок девятому решил наведаться всеми любимый Пенсионный Фонд России, который, как только поднялся по лестнице заметил бедолагу, что с трудом дышал и кашлял как самый настоящий туберкулёзник, оперившись всем телом на дверь. В итоге, в связи с невыносимостью нормально дышать, тот приподнял свою маску, дабы вздохнуть хоть чуточку чистого воздуха. – Все нормально? Состояние нового члена группы не очень обнадеживало, однако, как только Чумной все-таки посмотрел на источник звука, то тут же выпрямился и привел себя в нормальный вид, при этом говоря, что все хорошо, просто небольшие трудности возникли при кое-каких экспериментах. Это ненадолго успокоило Деда и тот убедившись, что с Чумным все в порядке решил немного привести свой план в действие. Так что, не медлив ни на секунду тот взял руку Доктора в свою гнилую и покрытую коррозией, а после немного отодвинув рукав балахона капнул свою коррозию со второй руки, а оголённый участок кожи Лекаря, что тот даже дернуться как от неожиданности, так и от жгучей и будто бы разъедающей боли. Неожиданно, но как раз совсем не вовремя подоспел и Одержимый, но увидав, что вообще творится сразу подозвал Старика. Именно в этот момент и Врачеватель благодарил Тридцать пятого и в мыслях сразу подумал о том, что нужно убираться от сюда и как можно быстрее. – Прости, Док, я просто хотел узнать на сколько ты уязвим. Не волнуйся, убивать я тебя не собирался, я просто хочу понять, что можно сделать для того, чтобы ты нормально находился в моем измерении. – Все нормально, но в следующий раз я бы предпочел, чтобы меня о подобном сперва информировали. Совсем рядом раздался смешок, точнее его имитация, а далее неразборчивое предложение и Дед уже спускается к другому Кетеру, который все это время стоял внизу и ожидал пока Старик спустится при этом украдкой поглядывая на немного встревоженного Лекаря. Последний в свою очередь еще немного постоял и в скором времени зашел обратно в помещение, где уже не так сильно воняло чем-то токсичным, однако запах еще присутствовал, но на счастье не такой резкий как ранее. Так что осталось лишь убрать свои вещи обратно в сумку и можно было выйти на улицу и тоже немного подышать чистым лесным воздухом сидя на крыльце, в принципе Евклид так и сделал, однако дышал он свежим воздухом не на крыльце, а под одной сосной, где вкапывал небольшого размера яму, куда вскоре поместилось тело грызуна. Вот только нормально закопать животное не дали, Лекаря отвлек совсем рядом стоявшее существо, которое слишком близко подошло и будто бы шепнуло на ухо: – Твой питомец? На удивление Доктор лишь слегка удивился подошедшему сзади Статуи, но не отвлекаясь от основного занятия решил сказать, что это всего лишь крыса. Фактически она могла принадлежать Сорок девятому, так как тот носил ее пару дней в своей сумке, но питомцем она не являлась. – Уверен? Я наслышан о том, что обычно хоронят своих питомцев котов, собак и тому подобное, а остальные просто остаются в каких-нибудь ямах или на земле. На это ответа Доктор не отдал, но по окончанию захоронения два товарища решили вернуться вместе, заодно и обсудить многое можно, только, к сожалению, дойти до деревни не получилось. Сознание Лекаря понемногу уходило, а глаза закрылись, показывая хозяину темную пучину и безнадегу. Решётка же всячески препятствовала движению Статуи, что и погубило желание вырваться из этих ужасных оков хоть как-то. Было обидно, что никто не смог предупредить и подать хоть какой-то знак остальным о надвигающейся катастрофе. Так что даже те, кто был неуловим не смогли убежать, лишь Наживка стал единственным по истине неуловимым, остальные же были запросто пойманы и посажены в некоторые специфические кубы схожие на коробки, которые выполняли свои функции успешно, поэтому довезти оставшихся объектов до нужных камер было несложным процессом.