Blood and fear

— Синьорина Джульетта, синьорина Джульетта, — девочка вприпрыжку неслась по коридору, ловко огибая препятствия в виде мебели, — они вернулись! — Пресвятая Дева Мария, наконец-то, — тут же отложив пяльца с вышивкой, она подобрала пышные юбки венецианского платья, столь же неудобного, сколь и красивого, и направилась во внутренний двор встречать отряд кондотьеров во главе с ее возлюбленным Доменико Мишелем. Спешившись с лошади, он сразу направился к ней. И как бы ей сейчас не хотелось броситься в его объятия и обнять после долгой разлуки, правила приличия никто не отменял. Доменико лишь учтиво склонил голову в знак приветствия и поцеловал ее руку, но она не могла не заметить этого многообещающего огонька в его глазах, стоит только им остаться наедине… — Ваши победы прославляют Венецианскую Республику. — В моей жизни есть две любимых женщины, к ногам которых я готов положить весь мир — это моя родина и вы, прекрасная Джульетта, — его пальцы едва заметно скользнули по ее ладони. — Вы вернулись прямо к балу дожей, мой синьор. — И буду счастлив сопровождать вас. Джульетта погрузилась в ванну, чувствуя себя абсолютно счастливой женщиной. Ее возлюбленный жених вернулся целый и невредимый, принеся очередную победу своей стране, и теперь они могут провести время вместе, запланировать свадьбу. Служанки подливали горячую воду, и она совершенно расслабилась, нежась в мыльной пене и наслаждаясь моментом. После ей помогли облачиться в ее прекрасное платье кроваво-гранатового оттенка и затянуть корсет. Теперь же, она осталась наедине с собой и могла привести в надлежащий вид волосы, смотрясь в одно из первых венецианских зеркал, необычайно редких и дорогих приобретений своего времени. Гребень из слоновой кости аккуратно прочесывал непослушные локоны кудрявых от природы волос, когда в комнату вошел Доменико. — На сегодняшнем балу ты затмишь всех своей красотой, моя прекрасная невеста, — он осторожно коснулся губами ее щеки. — Только появившись там вместе с тобой, любовь моя, — она слегка повернула голову и теперь их губы соприкоснулись. Не будь она облачена в свой корсет и многочисленные юбки и будь у них чуть больше времени в запасе, одним поцелуем бы все не ограничилось. Венецианский карнавал в лучшем своем проявлении заставил тысячи людей выйти на улицы города этой ночью. Лица были спрятаны за масками. Костюмы кавалеров и платья дам поражали своей роскошью даже самые искушенные умы. Джульетта скрыла свое лицо за маской из папье-маше, украшенной драгоценными камнями и перьями. Разноцветная река толпы текла по улице, и они с легкой руки Доменико влились в этот поток. Ничто не мешало им держаться за руки и целовать друг друга не прячась в укромных уголках, потому что кому какое дело, все делали тоже самое, маски были их прикрытием для исполнения всех своих потаенных желаний. — Нам надо идти, — шепнул он ей на ухо, увлекая в сторону от основного веселья, которое только начиналось и входило во вкус. — Но куда? — Джульетта несколько разочарованно выдохнула, но, впрочем, какая разница, если она будет с ним. — Я хочу представить тебя моему другу, Герберту Орильякскому… Джульетта с трудом разлепила веки. Ее окутывала тьма, и ничего больше. Только она, холодная и липкая, лижущая пятки и готова сожрать в любую минуту. Отбирающая силы и вводящая в оцепенение. Тьма, от которой невозможно спастись, неподвластная здесь никому, даже ее отцу. Она не знала, как он превратил свои подземелья в ловушку для вампиров, какую темную магию для этого использовал, но каждый раз оказываясь здесь ей казалось, что нечто живое хочет вытянуть из нее душу. — Герберт, это моя прекрасная Джульетта, моя невеста, — он учтиво склонил голову и сама девушка присела в реверансе. — Само очарование, — седовласый мужчина в годах едва коснулся губами тыльной стороны ее ладони, и этот формальный жест вызвал в ней бурю эмоций и волну отвращения. Она не могла припомнить, когда вообще испытывала что-либо подобное. Она еще не знала, что эта встреча была судьбоносной и что совсем скоро ее жизнь изменится навсегда. — Доменико, хочу познакомить и тебя с моим другом из Англии, Мэттью Ройдоном. — Весьма польщен, и буду счастлив познакомиться… Мужчины были увлечены разговором, а сама Джульетта довольно быстро оказалась вовлечена в празднование. Сначала ее пригласили на один танец, потом другой. Забывшись на какой-то миг она не заметила настойчивого пристального взгляда, обращенного на нее, и этот самый взгляд принадлежал именно ему, Мэттью. Джульетта вновь разлепила веки. По ее щеке скатилась слеза. Она уже понимала, чувствовала, что будет дальше. — Синьорина Джульетта, — взволнованный голос служанки заставил ее отвлечься от вышивания, — к вам с визитом Герберт Орильякский, и он не один… с ним женщина, говорят, — девушка понизила голос, — что она ведьма. — Ты веришь всем слухам, что приносят твои подруги? — Она улыбнулась. — Скажи, что я готова их принять. Следующее, что она помнила — кровь и страх. Рана от укуса на ее шее, к которой она судорожно прижимала ладонь. Попытка сделать новый вдох, когда легкие заходились в агонии. Сердце билось так быстро и в один момент замерло. Весь мир исчез, погружая ее сознание во тьму, в которой тонули все остальные чувства. — Джульетта, посмотри на меня… Она силилась разлепить веки, силуэт размытый, тошнота подкатывала к горлу. Издав стон, девушка снова закрыла глаза. — Я сказал, посмотри на меня. Голос властный и требовательный. Приказ, которого невозможно ослушаться. Она открыла глаза и увидела склонившееся над ней лицо Герберта. — Дочь моя, эта женщина сейчас поговорит с тобой, я оставлю вас наедине… Незнакомка схватила ее за голову цепко, и зашептала только ей ведомые заклинания. Голова болела и буквально раскалывалась на части. Кажется, ее крики были слышны всей округе за пределами замка, и в один момент все исчезло. — Что ты сделал с ней? — Доменико в ярости метался по комнате, а затем кинулся к ней и схватил за плечи. — Джульетта, посмотри на меня, это же я, я твой жених… — Мэттью мой возлюбленный, — повторила она вновь фразу, подсаженную ей в голову чужими руками, не осознавая, что больше себе не принадлежит. — Герберт! Я убью тебя, слышишь! Гербееееерт… — его скрутили и увели, прямо у нее на глазах, и она не испытывала никаких эмоций по этому поводу. — Мэттью мой возлюбленный, — вновь повторила девушка, — где же он?

***

Моторная лодка уносила их все дальше от берегов Англии. Мэттью не беспокоила его дальнейшая судьба. Главным было то, что до Хоуп никто из Ордена сейчас не сможет добраться, не с его помощью. Телефон, превратившийся в бесполезный кусок из металла и пластика уже отправился на дно моря. Что бы не задумали члены Ордена, он сам был мастером пыток, и им его не удивить. Вскоре скрытый заклинанием форт открылся их взору. Лодка пришвартовалась возле берега, и трое мужчин сошли на берег. Клермонт определенно узнавал это место, когда-то он бывал здесь на первых заседаниях вместе с отцом, но позже отказался занять его место, и оно перешло к Болдуину. Сейчас брат шел на шаг позади по правую руку от него. Его лицо было чернее тучи. Еще неизвестно, какое наказание они приготовили для Мэттью, но ждать помилования от Ордена точно не стоило. В один момент Болдуин отстал от них и свернул в другой зал, Доменико же продолжил вести его по каменным коридорам форта все ниже и ниже, в древние, давно не используемые камеры для заключенных, которые ожидают здесь своего часа. Раньше он был по ту сторону баррикад, вестником смерти, но еще никогда ему не приходилось ждать своей участи в качестве узника. — Ты узнаешь свою судьбу после заседания совета, но я бы на твоем месте не питал особых надежд, — Доменико закрыл за ним решетку и повернул ржавый ключ в плохо поддающемся замке. — Смотрю, ты и рад сложившейся ситуации, — ни один мускул не дрогнул на лице Мэттью, он лишь поправил лацканы пиджака и мельком оглядел место своего заточения. — Сам как думаешь, Клермонт, или лучше Ройдон? — Ухмылка на лице итальянца заставила его вспомнить их знакомство в далекой средневековой Венеции, и тогда он не был таким жалким, наоборот, Доменико был властелином этой богатой процветающей республики, и каждый новый поход только укреплял его власть. В какой же момент все это рухнуло?... — Это имя кануло в Лету… — Да, но не мои воспоминания с ним связанные, — Доменико ушел, оставив его в одиночестве ожидать своей участи. Нокс с неким удовлетворением наблюдал, как члены Ордена рассаживаются по своим местам. В этот раз даже румынские волки не стали игнорировать созыв, а от них всегда можно было ожидать чего угодно. — Итак, сегодня наше собрание должно решить судьбу Мэттью Клермонта, посмевшего нарушить древний закон и убить ведьму. Наше решение будет простым и кардинальным, кто считает, что наказанием за убийство другого существа может быть только смерть, прошу поднять руки. Герберт, сам Питер и один из представителей стай румынских оборотней подняли руки, но все остальные и даже Доменико не спешили к ним присоединиться. — Теперь прошу поднять руки тех, кто за то, чтобы сохранить жизнь убийцы и избрать иную меру наказания, — последние слова Нокс произнес без особого удовольствия. Болдуин, Доменико, представитель даймонов и второй вожак стаи подняли руки. Колдун был вынужден признать, что большинство проголосовало против его казни. — Что ж, твой брат избежал смерти, по крайней мере, пока. Но он должен выдать местонахождение ведьмы, это единственное условие его освобождения. На этом заседание считаю закрытым.