328

Breathe in every word and every second because one day you’ll be dying to have it all back again.

***

Мелкий дождик тихо стучал по запотевшему окну автобуса, в которое смотрел Чифую. Ему было практически всё равно, куда смотреть, а потому он лишь уставился в одну точку и совершенно не думал. За последние месяцы парень сильно улучшил свои навыки в области игнорирования мыслей. Он отключался и просто думал об окружающих его мелочах. Так было всё время после смерти отца. Первую неделю Мацуно только лежал и вытирал появляющиеся сами собой слёзы о край одеяла, а потом просто день и ночь напролёт отвлекал себя чем-то. В основном, просмотром многочисленных аниме, сюжета которых теперь и не вспомнит. Он рефлекторно плакал или смеялся там, где было нужно, не убирал и не готовил, питаясь исключительно лапшой быстрого приготовления. Прервало эти семь кругов ада письмо, пришедшее одним особенно холодным октябрьским утром. Принесла его соседка по квартире, которая всё это время ненавязчиво ухаживала за парнем. Чифую слышал однажды, как она говорила подругам о нём: — Бедняжка, он остался совсем один после смерти отца. И настолько убит, что не в силах даже ухаживать за собой и квартирой. Надеюсь, рано или поздно он очнётся. Чифую пропустил её слова мимо ушей, не догадавшись, что значит «очнётся». В смысле? Он и так был в сознании! Парень бы ни за что не признался, но тем самым утром он почувствовал даже отголоски удивления, когда прочитал письмо. Оно было от какой-то «Академии», куда, по словам отправителя, был зачислен Мацуно по просьбе отца незадолго до его смерти. Конечно, отец знал, что умрёт. Он тяжело болел, и последний месяц чувствовал себя особенно плохо. Чифую тоже знал, и не был удивлён известию о смерти. Но готов он всё же не был. Прочитав письмо о зачислении, он лишь пожал плечами и сразу согласился на последнюю волю отца. Прежде, конечно, разузнав всё про эту Академию. Она оказалась простым колледжем, включавшим в себя постоянное проживание на территории. Администрация соглашалась принять его даже в середине года, при условии, что он приедет сразу после получения письма. И, вздохнув в очередной раз, Мацуно принялся за сбор вещей. Тут до него и дошло значение слова «очнуться» в свой адрес. Квартира походила на убежище безумного коллекционера всякого мусора. Отряхиваясь от апатии, парень сжёг большинство своих вещей и вещей отца, стараясь в них не всматриваться. Оставил только самое нужное и зарегистрировал квартиру на сайт для сдачи в аренду: деньги лишними никогда не бывают. И сейчас Чифую ехал на новое место в промёрзшем автобусе и совершенно не думал о том, что оставил за собой в прошлом и куда заведёт его тёмная тропинка выбранного будущего. Унылый голос диктора оповестил одиноких пассажиров о конечной остановке, и парень бодро спрыгнул на мокрый тротуар, схватив небольшой чемодан – единственное, что он взял с собой из прошлого. Остановка располагалась прямо на окраине, окружённая странными старыми особняками. Время близилось к закату, и солнце окрашивало окна в золотые цвета. Район будто бы завис во времени, настолько тихо и безлюдно было вокруг. Всего лишь спустя пять минут бесцельных блужданий, Мацуно нашёл здание колледжа. В том, что это именно он, сомнений не оставалось. Академия представляла собой старое здание в несколько корпусов с абсурдно современным фасадом. Окружено оно было парком с ровными дорожками, красиво раскрашенным в тёплые осенние цвета. Понаслаждавшись какое-то время тишиной и красотой района, Чифую двинулся ко входу в колледж. Коридоры были также пустынны, что показалось бы подозрительным любому, но парню, в принципе, было всё равно. Он прошёл по указателям к кабинету директора, нарушая тишину грохотом колёс чемодана. Спустя полчаса разговоров с директором, объяснения правил и наставлений по обучению нового студента отпустили, вручив ключ от комнаты, которую тот должен был делить с одним из сокурсников. Общежития находились в другом корпусе, настолько далеко от основного здания, что Чифую посчитал путь туда полноценной вечерней прогулкой. В жилой части Академии было гораздо шумней и жизнерадостней. Она хотя бы ощущалась обитаемой. Отыскав свою комнату в самом конце третьего этажа, парень вздохнул и открыл оказавшуюся незапертой дверь. Комната была относительно небольшой, разделённой на две части. На каждой было по одной кровати, одному письменному столу, одному шкафу и одной тумбочке. Одна сторона была абсолютно пустой, а кровать заправленной. Другая же больше походила на огромную свалку. Настольная лампа стояла включённой, освещая гору из открытых тетрадок, учебников, каких-то смятых бумажек, исписанных острым, едва разбираемым почерком, и пачек от еды быстрого приготовления. На полу валялись пустые банки от энергетиков, шкаф был приоткрыт и выглядел так, будто буквально выплёвывает одежду. К слову, выплюнуть несколько пар разных носков у него даже получилось. В центре всей впечатляющей картины была кровать, на которой красовалась куча той одежды, которая не влезла в забитый шкаф, вперемешку с одеялом и пледом. А поверх кучи лежал парень и умиротворённо сопел. Он спал прямо в чёрной рубашке и брюках, спрятав лицо в изгибах локтей. Длинные чёрные волосы нового соседа словно ураган разметались по кровати. Чифую на автомате выключил лампу у него на столе и, оставив чемодан у кровати, прошёл к приоткрытой двери на балкон, стараясь не задеть свешенные с края кровати конечности спящего. Прохладный осенний ветерок гулял по комнате, шевеля его волосы. Тревожить сожителя было бы грубо, и Мацуно решил дождаться его пробуждения. Он стоял, облокотившись на перила балкона и смотрел на алеющий вдали закат, снова не в силах заставить себя думать. Парня не волновало, как к нему отнесутся сокурсники, как он должен себя вести, как учиться и жить. Он не хотел искать друзей, волноваться за будущее или свою учёбу. Просто наблюдал за темнеющим небом. Когда солнце уже исчезло за горизонтом, на улицы стали опускаться сумерки, а мелкий дождь снова испортил погоду, Чифую наконец покинул балкон и, вернувшись в комнату, прикрыл дверь, спасая себя и соседа от неминуемой простуды. Он забрался под одеяло, включил свою настольную лампу и с головой погрузился в чтение очередной манги, сюжет которой тоже вряд ли запомнит. Выдернули его из импровизированного рая примерно в час ночи. А сделал это сосед, сначала нервно заворочавшийся на своей куче мусора, а после повернувший голову в сторону Чифую. Он распахнул глаза, тут же вскочил, в одно мгновение оказавшись рядом, и навис над парнем так близко, что тот еле подавил желание сжаться. — Ты кто такой? — грубо спросил черноволосый. Мацуно интуитивно выставил вперёд руку отодвигая от себя нарушителя личного пространства. Другой рукой он ловко достал из кармана свой ключ от комнаты и показал номерок. Который ярко блеснул цифрой 328, такой же, какая была и на табличке на двери в комнату. — Новенький, — просто ответил он, окидывая взглядом сожителя. Если приглядеться, тот не выглядел таким уж угрожающим. Вид портили растрёпанные волосы и помятая рубашка. Парень отстранился, озадаченно глядя на номерок. — Неприятно, — бросил он и вернулся к своей кровати, вновь заваливаясь туда, даже не удосужившись сдвинуть гору одежды. Чифую мысленно поразился такой недружелюбности. Никакого интереса в свою сторону. В какой-то степени напоминало самого себя… Он подумал уж было вернуться к чтению манги (там как раз главный герой попал в плен), как сосед снова подал голос: — А чего ты лампу выключил, новенький? Чифую изогнул бровь на этот странный вопрос, но ответил: — За окном ещё светло было. Я так и не понял, зачем её вообще включать понадобилось. И опять уткнулся в книжку, не заметив, как поёжился собеседник. Тот не предпринимал попыток заговорить, и Мацуно молчал, стараясь полностью сосредоточиться на сюжете, но первый знакомый в Академии, занимал всё его внимание. И светловолосый периодически кидал на него заинтересованные взгляды, не в силах сдержаться. Поэтому сразу подметил, когда тот встал и начал заправлять рубашку и приглаживать волосы. А когда загадочный сосед достал из-под кровати сумку и, закинув её на плечо, направился к двери, Чифую не мог не отреагировать. — Ты куда? Ночь на дворе! Черноволосый обернулся и грубо буркнул, то ли себе под нос, то ли парню: — На чай к мамке твоей. И мрачно ухмыльнулся. — О, так ты некрофил, — хмыкнул в ответ Чифую. Его таким было не задеть. Изящные острые брови соседа сошлись на переносице, и тот, ничего не ответив, распахнул дверь. Мацуно снова мысленно поразился такому странному поведению и бросил в спину: — Зовут-то тебя как? Парень опять обернулся. Блондин заметил, как дрогнули уголки его губ. — Баджи. Кейске.