Наравне?

… Походу, зря я поторопилась так с отсвечиванием собственным аккаунтом. Сейчас, стоя у порога небольшого ресторана, — слава всем богам, что при куче приятных деталей, вроде разделенных по небольшим комнатам столов, он все еще считался недорогим вариантом для брони, — я не могла сдержать нервы, отчего даже подзажившая рука начала невыносимо зудеть, понимая, что придется переживать обязательный эпизод неловкости. Одно дело — смириться с тем, что постоянно провоцируешь какие-то эпизоды клоуничества на непроизвольном уровне, и совсем другое — заранее знать, с чем наверняка столкнешься в качестве продолжения незавершенного эпизода. Тем более, когда эпизод связан со вскрытием твоих самых незрелых и высокопарных моментов… Кто-нибудь, прикопайте меня прямо здесь, пожалуйста. Глубоко вдохнув, я все-таки шагнула вперед, толкая стеклянную дверь — странно, почему такое сильное ощущение дежа вю? — и подходя к администратору. Та улыбнулась в несколько натянутой манере, и не удивлюсь, если это из-за моих хождений туда-сюда, отлично просматривавшихся с этой точки, задавая дежурный вопрос «добрый вечер, чем могу вам помочь?». Кивнув на ее слова, я ответила: — Пару дней назад я бронировала у вас комнату на имя Виктория Имрэ на сегодня вместе с предварительным заказом нескольких блюд к шести часам. Все ли готово согласно плану? — Конечно! — заверила меня та, а на ее лице проскочило облегчение. Не удивлюсь, если по причине того, что она могла снять с меня лишние подозрения. — Проходите по левому коридору до четвертой двери справа — номер двадцать два, как вы и бронировали, на двоих человек. Сообщить вам, как только прибудет ваш компаньон? — Нет необходимости, — качнула я головой. — Большое спасибо за вашу работу. — Желаю вам приятного вечера, — напоследок ответили мне, когда я развернулась в нужном направлении. Так, четвертая дверь справа, двадцать второй номер… отлично, все верно. Легко открыв разделяющую пространство дверь, я оказалась в небольшом светлом помещении, которое как раз вмещало вешалку у входа, стол на двоих и пару стульев. Не, можно было, конечно, поддакнуть прихотям и выбрать что-то в азиатском духе… но такого не оценим ни я, ни сам Вин. В его случае все объясняется привычками, в моем же все очень просто — мои колени просто не выдержат пыток требуемой позы, поэтому не стоит даже заикаться о подобном выпендреже. Если чему меня и научила жизнь, так это необходимости в первую очередь думать о комфорте, а не репутации или «ой, как круто это выглядит, надо делать точно так же». Сняв с плеч куртку, я привычно накинула ее на спинку стула… а, блин, наверное, не стоит так делать. В конце концов, ничего ведь не случится с кожей от пары часов на вешалке, можно хоть иногда, для разнообразия последовать правилам приличия. После взгляд перешел на стол… отлично, и правда ничего не забыли, а от некоторых блюд еще даже пар идет. Запахи так и вовсе манили не сдерживаться и налетать в одно лицо уже сейчас, не дожидаясь никого. Меня уже все устраивало — надеюсь, приглашенному Вину тоже придется такой прием по душе. Чем больше времени проходило, тем больше я осознавала, насколько разными могли быть наши стандарты «хорошего», что, разумеется, касалось и еды. Пока я спокойно питалась даже наименее востребованными — и, говоря откровенно, не всегда качественными — продуктами нашего мини-маркета, Вин всегда предпочитал либо лучшие варианты меню нашего кафетерия, либо изредка принесенную еду из дома. Однажды он предложил мне попробовать один из приготовленных им десертов… после этого я поняла, что больше никогда не прикоснусь к духовке, чтобы не осквернять ее своими несчастными попытками приготовить что-то в подобном духе. Возможно, я просто себя накручиваю лишний раз… Открывшаяся дверь резко ударила по нервам, и я оглянулась на показавшегося в проеме Вина. — А вот и ты! — улыбнулась я не без искренности, хотя и с отголосками неуверенности. На автомате потянувшись снова расправить только-только повешенную куртку, я продолжила: — Ты как раз вовремя, и… — пришлось тут же осечься, стоило заметить — а, точнее, осознать — в его руках еще один букет. На подсознании возникли подавляемые до этого картины недельной давности. Вот только триггера на обыкновенные цветы и не хватало для полного счастья! — … Ого, — выдохнула я, стоило только отпихнуть неприятные ассоциации подальше, чуть наклонившись к букету. — Они просто восхитительны. Это же не розы, правильно? — переспросила я, заметив, что форма пусть и похожа из-за многослойности, но сердцевина цветков открыта. — Верно, — улыбнулся Вин, видя мою заинтересованность. — Их называют эустомами или лизиантусами. В Сварте они считаются одним из наиболее известных видов цветов, а у многих жителей можно заметить, как они цветут на домашних клумбах. — Сегодня на удивление часто подчеркивается в разговорах твоя родина, — шутливо подметила я, беря протянутый букет, заодно освобождая Вину руки, чтобы тот мог спокойно снять пальто. — Но, кроме шуток, они на самом деле очаровательные, и запах едва-едва слышен, — и, не стоит говорить это в лицо, пожалуй, розовый цвет, который я обычно воспринимаю в штыки, прекрасно вписывается сюда. Держа под присмотром недавние воспоминания, я с трепетом положила цветы на невысокий шкафчик рядом и наконец приблизилась к столу — в какой-то мере пришлось идти на опережение, чтобы пресечь дальнейшие ассоциации. Вин только оглянулся, когда я наконец приземлилась, с несколько озадаченным выражением, но быстро сменил его на многозначительное хмыканье и сел напротив. — Что ж, надеюсь, ты не сильно стеснен этой обстановкой, — начала я, сделав приглашающий жест в сторону блюд. — Я давно хотела побывать здесь, поэтому, как только ты выразил желание отпраздновать вместе, выбрала именно это заведение. Да и, в свете нынешних обстоятельств, оставаться в более людной обстановке я пока не могу, если это не касается учебы. — Все в порядке, — заверил меня он, беря в руку бокал с вином, — более того, здешняя обстановка прекрасно подходит сегодняшнему дню. Чем меньше лишних глаз рядом, тем лучше. Вот вроде бы и комплимент, а вроде звучит слишком подозрительно. Марафон раскрытия красных флагов продолжен? — Рада, что тебе тоже нравится, — повторила я его жест. С негромким звоном оба бокала встретились, словно знаменуя начало битвы. Ассоциации дикие, конечно, но учитывая незакрытость некоторых тем… — С днем рождения, Тори, — доброжелательно произнес Вин, глядя мне в глаза. Чертов зрительный контакт, от которого слишком неудобно избавиться. — Надеюсь, что следующий год принесет тебе множество приятных событий, ограждая от всего неприятного. — Увы, но неприятности слишком меня любят, чтобы оставить так просто — отшутилась я, улыбаясь. — Взамен, я надеюсь, что мы сможем оставаться рядом друг с другом, что бы ни случилось. Сказать бы «и в горе, и в радости», но для этой сцены фраза была бы слишком неуместной — хотелось искренне выразить свое пожелание, чтобы то не затерялось в концентрате шуток. *** — На самом деле, — снова начал разговор Вин через некоторое время. Я только выразительно подняла бровь, не желая перебивать его или слишком быстро глотать находившийся во рту кусочек мяса, — я бы хотел поговорить еще кое о чем. Ты ведь помнишь мое сообщение о том, что это еще не весь подарок, который я хотел сегодня предложить? Увидев мой кивок, он продолжил: — Как ты видела, мой личный номер телефона также привязан к старой странице в социальной сети, о которой знает очень малое количество человек. Ее я вел под псевдонимом, взяв лишь оригинальное имя и фамилию… одного из своих родственников, — так, что-то мне это оч-чень не нравится. Такие окольные пути значат только, что следующая информация буквально создаст коллапс, после которого очень захочешь либо не жить, либо спровоцировать вручную мод с амнезией. Непроизвольно рука потянулась к еще полному бокалу, пока он продолжал: — Полностью же меня зовут на самом деле Вильгельм Ричард Альберт де Хаспран. … Какого?! Не донеся бокал до губ буквально на пару сантиметров, я тут же резко отвела руку, невольно разбрызгав напиток. Что ж за день-то такой — явно не дружащий с напитками и моей психикой! Если я правильно помнила с тех же уроков истории, у королевской семейки Сварта было еще три герцогских линии, которые могли претендовать на престол, из которых фаворитами всегда считались именно Хаспраны. И если Вин реально принадлежал их роду… — Мать моя, мне действительно не стоило бросать читать исекаи с аристократией — теперь они решили поквитаться со мной и воплотились в реальность, — беззвучно проговорила я, пытаясь совладать с эмоциями. Подумать только — все это время я донимала своими эмоциями, фразочками и неадекватными выходками не просто звезду психиатрических кругов, а практически монаршую особь! Это походило на какой-то дикий левел-ап своих способностей искать неприятности на свою голову, который обнаружился только спустя нескольких лет гринда. — Тори… — Я ничего пока не готова сказать, — тут же перебила я, даже не пытаясь поднять на него взгляд. Я понимаю, что он переживает из-за открытия такого факта, но это слишком много, чтобы переварить так просто за один раз. Скосив глаза на все еще держащую бокал руку, я одним махом осушила остатки вина, и — вуаля! — слова появились сами собой, но… — Ты злишься на меня? — Да не на тебя, дурень, а на свою абилку промахиваться по-крупному, — прощай, адекватность и фильтр речи, я вас обязательно вспомню, когда буду переваривать произошедшее. — У меня сейчас буквальная перестройка, как при развале Союзного Государства, когда я прохожусь по воспоминаниям и осознаю, что весь мой позор заставался не просто психиатром, а еще и человеком, который наверняка из-за аристократических нравов… ай, да короче! — как же сложно высказать мысль правильно… Еще филолог, называется, да. — По-хорошему, сам факт того, что мы считаемся друзьями звучит как шутка, а ты мне сейчас пытаешься сказать, что умудрялся терпеть меня два с половиной года, когда мог вполне обосновано забить на мои загоны и быть абсолютно правы. Блин, да взять хотя бы прошлую неделю, когда я буквально своей истерикой заставляла тебя нянчиться со мной, а ты мало того, что спокойно перенес это, так еще и… — Тори! Отклик на подсознании подменил его образ на родительский, мгновенно заставляя замолчать и начать ужасаться с наговоренного. Даже спину прошибло холодным потом как по команде. — … Прости, — выждав немного, негромко произнесла я. Молчание угнетало, но хотя бы помогло сбить подкрадывавшиеся истерические нотки. Хотя какой-то плюс в этой ах… аховой ситуации. — Я… просто пытаюсь сказать, что с моими проблемами странно, что ты завязал дружбу именно со мной, — что ж, попробуем еще раз. — Возможно, это из-за стереотипов, но аристократия, в моем понимании, предпочитает четко очерчивать свой круг знакомств, практически не пуская туда посторонних, — стоп, а ведь идеально накладывается на ситуацию тогда, полгода назад! Тот случай с Розой и ее телефонным номером, который непрямо подчеркнул, что остальные считаются если не пустым местом, то точно пылью у обочины. — А тут я, едва компетентный, с ног до головы нестабильный человек, уже больше двух лет являюсь твоим постоянным компаньоном, даже если в пределах одного Стэллиса найдется не меньше сотни кандидатов покруче. И… разве тебе действительно стоило иметь дело именно со мной? Просто… почему мне так повезло встретиться именно с Вином? Это именно тот момент, когда проблемой считаешь не кого-то еще, а именно себя. — Конечно, стоило, Тори. Голос внезапно зазвучал прямо передо мной и ниже, чем ожидалось. Когда под влиянием момента я начала говорить, то незаметно для себя развернулась вправо, пытаясь подсознательно еще больше оградиться от возможного контакта. Ну, а теперь бежать было просто некуда — потому что Вин буквально присел напротив меня, еще и удерживая руки на спинке и столешнице, чтобы я оказалась даже попросту визуально в его захвате. Пробравший тогда спину пот словно за секунду испарился от вспыхнувшего смущения. — На самом деле, твоя искренность в любой ситуации просто не могла не очаровать. Когда ты радуешься, переживаешь о чем-то, злишься или просто находишься в спокойном состоянии, то всегда высказываешь или пытаешься передать только то, что думаешь на самом деле. В обществе, которое я знал, человек носит огромное количество масок, меняя те ежесекундно и никогда не позволяя увидеть истинные эмоции, поэтому, познакомившись с тобой, меня заинтересовало то, как ты можешь честно сказать о том, что думаешь, даже если это происходит далеко не сразу. Открытость, честность, понимание, отзывчивость — для меня такой человек уже более, чем просто достоин, находиться рядом. И я действительно рад, что протянул тебе тогда руку помощи, а после находился рядом. Понимаешь, о чем я, Тори? — Еще бы не понимать, — чувствуя, как пылает и лицо, и уши, и даже шея, неразборчиво ответила я, — как ты буквально вывел в плюс мою ребячливость. Ну серьезно, все это, как правило, говорят о детях, которые просто не любят или еще не научились лгать! — Но, — тут же продолжила я, — я тоже рада, что мы смогли найти друг друга. Я уверена, что ты уже давно знаешь это, но ты действительно единственный человек, с которым я могу чувствовать себя по-настоящему комфортно, пусть даже не скажешь так сразу. Для меня… не скажу что совсем не имеет значения, но мало значит статус, страна происхождения или прочие независимые от тебя детали, и… только если ты уверен, что хочешь видеть меня рядом, я всегда буду неподалеку, поддерживая тебя как могу или… ну, или как умею, — последние слова я проговорила, когда уже, под влиянием момента, осторожно подалась вперед и обняла Вина за шею, с ироничным смешком. Стараясь не переносить на него свой вес из-за и без того неудобного положения, я неловко застыла, понимая, что… По сути, это первый раз когда мы вот так вот — да и в принципе — обнимаемся в спокойной обстановке. Еще и с инициативой, исходящей именно от меня. Я никогда не была слишком против тактильного контакта, и последние события это подтверждали особенно хорошо — иначе бы я так не висла на Вине коалой в момент истерики, когда едва контролировала свои порывы. Но, взамен, на меня всегда давили сомнения, что я обязательно вторгнусь в чужое пространство или неправильно истолкую проявленную доброжелательность, поэтому я и первые шаги в проявлении тактильной симпатии были всегда несовместимыми понятиями. С Розой выражать подобные жесты было немного проще, но вот с Вином… насчет него существовала еще проблема, напрямую связанная с тем ворохом чувств, которые обнаружились еще год назад, но так и не получили названия. В итоге, между нами никогда не было вот таких осознанных объятий, которые можно было назвать обоюдно добровольными. Поэтому я не могла не воспользоваться возможностью прочувствовать и постараться отпечатать в памяти каждую деталь, вроде… Переплетения цветочных запахов. Ощущения исходящего тепла. Смутно слышимого сердцебиения другого человека. Присутствия чужой руки на спине в словно защищающем жесте. Легкого головокружения от переизбытка эмоций. Падения вперед в словно замедл… стоп, что? Черт возьми! В итоге, наверняка чуть не снеся стул, а заодно с ним и стол со всем его содержимым, мы оба упали на пол, благо, хоть удерживаемые за головой Вина руки смогли стать ему неплохой подушкой безопасности. Это, в свою очередь, спровоцировало напряжение в больной руке, импульс тут же заставил мозг протрезветь… Твою ж налево, что произошло! — Прости! — тут же вскочила я, едва не заваливаясь уже назад от осознания. Блин, лучше б я этого всего не делала — наверняка ж не удержалась бы в любом случае, валя с ног бедного человека. Убедившись в собственной устойчивости, я протянула руку Вину, чтобы он мог встать, но пришлось сразу поменять ее на левую из-за все-таки вскрывшейся раны. Тот сначала ошарашенно смотрел на меня, после чего нахмурился и принял помощь, возвращаясь в вертикальное положение. Не удержавшись, я снова проговорила: — Еще раз прошу прощения, мне не стоило… — Нет, все хорошо, — все еще с уловимым недовольством ответил он, пытаясь отряхнуть одежду от пыли. Господи… не ужин, а одна катастрофа за другой. Как будто не хватало еще напряжения, один из телефонов раздался стандартной трелью, вынуждая Вина отвлечься и вместо этого принять звонок. — Да? Погоди, погоди… все настолько срочно? Я просто не уверен… — покосившись на меня, он нахмурился еще больше, но покорно ответил: — Понял, выдвигаюсь к нам. Буду через минут двадцать, — отключившись, Вин на секунду замолчал, видимо, переваривая информацию, после чего сказал: — На работе возник несчастный случай, мне придется отправиться туда прямо сейчас, чтобы вести разбирательства. Но, — тут он легонько ткнул пальцем в мой лоб, словно разбивая гнетущую атмосферу, — наш разговор еще не закончен, Тори. Как только дело уляжется, мы обязательно обсудим эту тему еще раз. А пока, — рука перешла на волосы и привычно взъерошила их, — мне придется уйти раньше. Прости, что не могу остаться, как обещал. — О чем ты, я же все понимаю, — все еще несколько нервозно ответила я. В глубине души даже подселилось чувство радости от того, что этот разговор прервался, пока не привел… … Стоп, но к чему он мог привести? — Я позвоню, как будет возможность, — закончил он, подхватывая с вешалки пальто и перекидывая его прямо на руку — видимо, собирался бежать до машины прямо так. Все ли будет в порядке из-за этого? — И… На секунду он вернулся, коротко прижав меня к себе свободной рукой. — Еще раз с днем рождения, Тори, — закончил он, на сей раз действительно уходя. Щелчок двери, исчезнувший в проходе силуэт — и комната тут же опустела… хотя нет, блин, от количества вопросов в моей голове она бы тут же лопнула! Бессильно упав прямо на пол там же, где и стояла, я пыталась перебрать в голове события этого дня, но с каждым разом все больше моментов вызывали одну и ту же реакцию. Что, мать вашу, это было?!