Сто процентов любви

Восторженный визг Сатклиффа разорвал утреннее затишье. Рассыпая фонтаны брызг, Грелль мчался верхом на матёром медведе, подгоняя его самозабвенными криками. Найдя брод, в несколько прыжков он проскочил через бурную реку прямо на островок, где у остывшего кострища двое раскинулись на земле, как попало, поваленные мертвецким сном. — Вставайте, бездельники! Грелль сполз с медведя, пнул одного и второго острым мыском ботинка. Добился невразумительного мычания, когда потоптался тонким каблуком. — Хватит спать! — каблук безжалостно ткнул в бок безжизненное тело Слингби и нацелился на Гробовщика, но тот зашевелился со стоном. — Ой, не кричи, моё солнце, — страдальчески проурчал, без сил уронив приподнятую руку. — Пить. Воды… — Ты ещё недоволен?! — возмутился Грелль. — Воды?.. На, захлебнись! — рывком вздёрнул его за шиворот, проволочив по камням, и сунул головой в бегущую воду, с силой притопив, не давая подняться. Медведь занялся Эриком. Пришлёпнув увесистой лапой, обнюхал его и принялся вылизывать ему губы, проникая между ними вёртким кончиком языка, жарко сопя в лицо. Эрик завозился и приоткрыл один заплывший глаз. Спросонья попытался отстраниться, вяло отталкивая медвежью морду. Медведь лизнул ему другой глаз. Эрик хотел отвернуться, но каждое движение раскалывало голову на тысячи осколков. В плывущих с болью кровавых пятнах он наконец сумел разглядеть Сатклиффа. — Там, под лестницей… третья полка слева, за шаткой доской… принеси… Пожалуйста, — сипло взмолился Слингби заплетающимся языком. Очевидно, находился в таком состоянии, что уже рад был выдать свои заначки. — Что, тяжко? — издевательски оскалился Грелль, отвлёкшись на него. — Убить вас проще, чтобы не мучились! Между тем, его утопленник совсем перестал пускать пузыри. Грелль поспешно выхватил его из воды и бросил обтекать на камень. Перевернувшись, Гробовщик сел и открыл прояснившиеся глаза. — А как ты?.. — не находя слов, он только показал на всё ещё бурлящую вокруг реку. — Спросил наконец! — едко фыркнул Грелль. — Перебирался ведь не я, а неповинное животное, — и он протянул руку, почёсывая медведя за ушком. Однако Гробовщику понадобилось встать, тяжело опершись на плечо Грелля; шатнувшись, он сделал пару неверных шагов в сторону, уже теребя застёжку штанов. Грелль закатил глаза. — Залит, аж в мозгах забулькало, — прокомментировал. — Пойдём, Пушинка. Скоро вернёмся, — многообещающе добавил он, снова усаживаясь верхом и уронив взгляд на с трудом приподнявшегося Слингби. — Пушинка? — морщась и держась за висок, переспросил Эрик. — Это медведица, — с ехидством пояснил Грелль. На другой стороне реки ждал Алан. — Получилось! — улыбнулся, подкармливая ворчащего зверя шоколадными конфетами. — Теперь доставить их к месту назначения, — кивнул Грелль, направившись в кладовку под лестницей. — Ты чего там копаешься? — удивился Алан. — Хозяин умолял, в ногах валялся, — объяснил Грелль, извлекая из потайного уголка запылённую бутылку бренди. — Ах, вон оно что, — Алан понял правильно. — Последнее желание — закон… Возвратившись на островок, Грелль нашёл приятелей опять спящими, прикорнув голова к голове. Зловеще улыбнувшись, Сатклифф взялся опутывать им верёвкой руки, накрепко, по самые плечи. — Оу!.. — очнулся Гробовщик, уже связанный. Вместе с ним опомнился Эрик. — Ты зачем нас связал?! Сорвав зубами сургучную пробку, Грелль сунул бутылку ему в ладони и затянул узел. — Хлебни напоследок! Принесём вас в жертву водяному духу, может, успокоится, — сообщил, и опять оседлал свою медведицу, перекинув середину той верёвки на её мохнатую грудь. — Вперёд! Вперёд, Пушинка! — заорал он во всю мощь своего голоса так, что зверь сразу бросился с места в карьер. Привязанные сзади едва успели издать звук, как с рывка их вскинуло и увлекло в каменистый водоворот. Вскачь на нетвёрдых ногах, а где и боками по камням и корягам, с воплями, их протащило через хлёстко бьющий поток брызг и резко вышвырнуло. Не устояв, измочаленные приятели рухнули плашмя на усыпанный хвоей берег. — Круто, — проронил Гробовщик, отплёвывая набившийся в рот песок и опилки. — Нельзя было предупредить, или хотя бы дать нам встать, — зароптал Эрик, пытаясь перевернуться со связанными руками, но бутылку он не упустил. — Ты не понимаешь, это часть стратегии. Вы ведь не добровольно сюда перескочили, — ответил Грелль, быстро распутывая верёвку с рук Гробовщика. Открытой шеи Эрика коснулось смертоносное лезвие, острее бритвы, от которого веяло мертвящим холодом. — Как поживает твой якорёк? — надменно поинтересовался Алан, не удосужившись к нему нагнуться. — Не зачах ещё в ожидании кормы пошире? — Алан! Какая корма, какой якорёк?! Что ты несёшь? — не понял Эрик, вполне протрезвевший, однако, замер под клинком. — О чём ты в ночь голосил, не помнишь? — Ну, мало ли что там вырвалось спьяну, — Эрик смутился, озираясь на Гробовщика в поисках поддержки. — Что у трезвого на уме — то у пьяного на языке, — холодно парировал Алан и одним лёгким взмахом косы рассёк его путы. Устроив голову Гробовщика у себя на коленях, Грелль выбирал из вымокшей седины застрявший сор. — Весь в чём-то извалялся, волосы как пакля, — ворчал и тронул быстрыми пальцами его ободранную, припухшую щеку. — Не слабо тебя приложило. Сделаем примочку… — Не надо примочек, — расслабленный Гробовщик, нежась, придержал его ладонь на лице, он не спорил и во всём остальном покорно соглашался. — Что за блажь напиваться до упаду, фу. Сейчас тебя вычистим для приличного вида… Есть хочешь? Потом подумаем, как быть дальше, — выговаривал Грелль. — И не вздумай целовать меня своим гадким ртом! Но, обнимая, он сам склонялся ближе и уже усыпал беглыми поцелуями серебристые виски и тонкую вязь шрама на бледном лбу, принимая лихорадочную ласку губ по заботливой руке, всё жарче, упоённо. Не обращая внимания на Эрика, Алан в стороне поглядывал на них, беспечно занятых друг другом. — Я не понял, что за обидки?! — громко возмутился Эрик, вправляя ушибленное колено. — Вы тоже могли не скучать и откупорить бутылочку на двоих! — Помолчал бы. Если не хочешь брать эту гавань приступом, — по-прежнему без эмоций обронил Хамфриз. Только теперь Эрик заметил, что дом превратился в крепость, ограждённый сосновыми плахами. И свободные подходы прикрыты по всем правилам обороны. — Здесь всё было завалено, пришлось разгребать, пока вы там отдыхали, — рассказал Грелль. — Потом появился Дух леса, она согласилась нам помочь. — Она? — удивился Эрик. — Да, Пушинка. Ты ей понравился. Словно в подтверждение его слов, медведица встала на дыбы и полезла обниматься, облапив Эрика, едва утвердившегося на ногах. Он утонул в этой мохнатой горе медвежьего счастья, сквозь её сопение лишь сдавленно рвались невнятные звуки. Жнецы онемели, не зная, спасать его или смеяться. Вдруг исчезла тёмная шевелящаяся глыба зверя, превратившись в пушистый комочек, что без труда поместится в ладони, да и он стал светящимся шариком, где угадывался крохотный крылатый силуэт. И отлетел с лёгким звенящим смехом, покинув шатающегося, помятого и полностью обескураженного Эрика. Не вытерпев, вместе с Греллем от души расхохотался Гробовщик, покатившись на хвойную россыпь. Даже Алан невольно улыбнулся, качнув головой, наконец поддержал своего измученного друга. В этот момент внезапно вскипела река и схлынула, вода уходила так же стремительно, как и затопила всё вокруг. При этом уводя всю влагу до капли, оставляя сухую, как прежде, почву, зелёную траву, промытую, будто после дождя, не более. И ярко светило солнце, подсушивая росу. Снова неуловимо зашевелилось, закопошилось в лесу, ожили замолкшие птицы, наполнив округу щебетом, шорохами, с гулким гудением пролетел полосатый шмель. — Значит, теперь мы можем вернуться к себе, — обрадовался Грелль в объятиях Гробовщика. — Как думаешь, наш домик не слишком пострадал? — Думаю, вода его вообще не затронула, как островок, где мы провели ночь, — ответил Гробовщик, привычно ткнувшись ему в волосы, тёплые и любимые. — Разве вы не останетесь отобедать? Алан сказал, удалось поймать пару кекликов, и уже готов суп, — Эрик не размыкал рук, словно боялся отпустить доверчиво прижавшегося к нему Алана. — Не волнуйся, свою часть обеда мы заберём с собой, — беззастенчиво заявил Грелль. — Да, пожалуй, — согласился Гробовщик. — Нужно привести себя в порядок, а я привык отдыхать в своей одежде, что мне удобна. И моему спутнику, подозреваю, не терпится проверить свою косметичку. Да и вам хочется побыть наедине. Прощаясь, Эрик ещё задержал Гробовщика. — Завтра — как договаривались?..  — По рукам, — кивнул тот. Расстались с крепким дружеским пожатием.

*******

Миновали дни. Всё так же ласково светило солнце и ночи были звёздными. На берегу бурливой реки Грелль и Алан, изнывая от скуки, собирали пирамидки из камешков. Оба напрасно вздыхали и посылали пылкие взоры в сторону своих приятелей. Те с самого рассвета засели здесь с удочками, изредка переговариваясь, в покое и благодушии, а накануне вечером они напару готовили наживку. И так каждый день — то у них рыбалка, то охота с силками и приманкой на кроликов или каких-то птиц. Будто ничего интереснее рядом не находилось. Приглядевшись к ним в очередной раз, Грелль вдруг проронил себе под нос: — У меня есть идея, как их расшевелить, и заставить о нас вспомнить… — Так чего мы ждём? — встрепенулся Алан и коварно улыбнулся в ответ.