его доктор

      Его доктор всегда пахнет травами, лекарствами, недовольством и еще чем-то чудным сверху - немного вычурным, пряным, в общем, сочетает собой невероятный, потрясающий и заедающий в подкорке запах, плотный до того, что оседает на языке. Су Вану нравится вдыхать его, пока он склоняется к чужому столу, чтобы подать необходимый сухоцвет или порошок, или баночку, и он всегда улыбается, когда ему на мгновение чудится, будто этот запах остался на его собственной одежде после целого дня, проведенного вместе с доктором Яном.       Инь Цзянь - человек хмурной. В его природе вечно пререкаться, стоять на своем, гордо подпирая спину руками. Он много ругается, то смешно раздувая ноздри, то страшно хмуря брови, и Су Ван никогда не может знать наверняка, потреплят его после ошибки по голове, закатив глаза, или закатят скандал, кляня на чем свет стоит и обещая отпинать ногами. Впрочем, Су Вану все равно.       Он бы соврал, конечно, если бы сказал, что совсем не боится доктора Яна. Как его не бояться, такого грозного? Роза с ядовитыми шипами! Только попадись ему под руку! И, тем не менее, то, каким теплом наполняется сердце Су Вана, когда его доктор едва дергает уголком губ, улыбаясь, перекрывает, обволакивая нежностью, все страхи.

***

      Су Ван как щенок. Крутится подле, виляя хвостом и стреляя глазками. Он влюблен, потому что Инь Цзянь такой красивый в свете своего великолепия, в переплетении его настроений, с его светлой кожей и крепким характером. Потому что доктор так невинен, когда просыпается посреди ночи от кошмаров, потому что доктор так хорош, когда прикрывает лицо рукавом, чтобы фыркнуть после какого-нибудь дурного ванова высказывания.       Иной раз Инь Цзянь ворчит: - И где выращивают таких идиотов? Имея в виду новоявленного больного, и Су Ван пожимает плечами. Спрашивает, немного ребячески: - Но лечить-то все равно будем? Слышит в ответ: - Куда денемся. Его доктор нервно пожимает плечами, когда раздосадован. Иногда его ресницы дрожат, если он слишком задумчив. Иногда его пальцы сжимают чашу так крепко, что она начинает трястись. И его доктор позволяет ему оставаться в его комнате. Иногда. Не каждую ночь, но часто. Говорит лечь рядом, разрешает бездумно гладить его по волосам, по щекам, целовать макушку, усталые виски, тревожное лицо. Мягко жаться губами в губы, едва касаясь, невесомо. Не ругается даже, когда Су Ван, не в силах остановить свой порыв, забирается пальцами под край нижних одежд, лаская кожу, а затем утыкается носом в переход шеи в плечо.

***

      Однажды ночью Инь Цзянь целует его сам. Немного по-другому, порывисто, почти жадно, даже сюда умудряясь приплести свое дневное раздражение: в тот день девушек отослали в горы собирать травы, а Су Ван, разобравшийся со своими основными обязанностями, увязался за ними хвостиком, пообсуждать последние вести и помочь со сбором. Су Ван вернулся довольно быстро, но доктор Ян уже ходил темнее тучи. Отчего - не ясно.       В любом случае, они с его доктором не виделись почти весь день, так что сейчас от резкого поцелуя он выдыхает в чужой рот благоговейно и со всей свойственной его натуре благодарностью. - Су Ван, - доктор тянет его за волосы, хмурясь, так что Ван мигом гладит его напряженный лоб большим пальцем. - С какого дьявола, позволь спросить, ты таскался на горы? Если уж тебе кажется, что у тебя мало работы, то поверь мне, я нагружу тебя сверху так, что ты к вечеру и до комнаты доползти не сможешь. - Доктор такой красивый, - воодушевленно тянет Су Ван в ответ. - Что если он и нагрузит меня бесконечно, то я все сделаю. - Паршивец! Инь Цзянь не расслабляется совершенно, но целует его снова. Затем плавно позволяет Су Вану, распалившемуся, перехватить инициативу. - Наверняка таскался за какой-то девкой. Учти, узнаю - прибью. Мне маленькие Су Ваны здесь не нужны. Тебя одного хватает. - Мне не нужны девки, - Су Ван льнет к докторской шее. - И мне Вас тоже одного хватает. - Вот дурак, я не о том...       Ван жмется ближе, обвивает руками, вдыхает вожделенный запах, и от губ Инь Цзяня почти не отрывается - не дает вдохнуть. Потом бормочет: - Доктор Ян такой невесомый. Такой умный. И при том такой дурачок на самом деле, - ему прилетает по лбу, но он продолжает: - Я ведь и целовался-то только с Вами. Как и за что я смогу любить кого-то больше? Доктор замирает в его руках на мгновение. Вздыхает, затем качает головой как-то немного покорно: - Любить, да? И правильно. Любить кого-то еще я тебе не позволю.