Ветер Перемен

Что же это была за ночь? Какая темная и бесконечная. Должно быть много времени прошло с того момента, как Энакин потерял сознание от бессилия, но когда бы он сейчас не открывал глаза, перед ними была всё та же тьма. Это был будто лазарет Облачной Башни, но на самом деле, было тепло, как для школы ведьм. Промычав от боли, паренёк приподнялся на локтях почти бессильно. Скайуокер чувствует, как его охватывает гнев. Злость нарастает, превращаясь в холодную ярость. Едва сдерживаемая ярость отдается в Силу. Он сжимает кулаки так сильно, что это причиняет боль, и слезы текут по его щекам, высыхая на остывшем лице почти сразу. Внутри становится пусто и холодно, беспомощность и ревность разрывают его сердце на части. – Энакин? – обратился подсознательный голос к нему, но мягкая ладонь лягла на плечё парня и перед его глазами явился свет. Зигфрид тяжело вздохнул, прикрывая глаза от облегчения. – Фух, ты впорядке. – Цел и невредим. Но ослаблен. – потвердил его слова директор Красного Фонтана, поднимаясь со стула, чувствуя, как хрустит болезненно спина. – Как себя чувствуешь, мальчик мой? Ты... Высвободил слишком много из себя. Салладин был прав. Увиденное остальными наверняка долетит и до Даркара; покрайней мере, Керборг уже ему всё доложил. Мужчина сморщился от длительного молчания Скайуокера. Он чувствовал, как в палате наэлектризовался воздух от проснувшегося джедая: такой мощи в одном человеке он видел лишь на Великой Огненной Войне. И то это был скорее, демон, чем человек. Директор вздохнул безнадёжно, зная, что Энакин сейчас не заговорит вовсе. – Кхм, раз ты не хочешь говорить со мной, то поговори с Флорой. Она переживает. – тактично молвил он, глядя на то, как чуть нахмурился Энакин. Теперь не особо ясно, на кого злость: на молчание или цветочную фею? – Я не хочу с ней говорить! Казалось, эти слова могли бы больно разрезать уши подслушивающей Флоре, но толком ничего Энакин и не сказал. Слов, которые бы разбили ей вздребезги израненное сердце. Стоящий внутри Зигфрид прекрасно ощущал. Прекрасно чувствовал. И ждал. Когда он дотрагивается до Энакина в Силе, он вздрагивает – ощущается холод. Учёный не мог понять, что случилось, неужели столько мощи можно было взять только от злости? Салладин ушел, да и Мёбиус особо не задержался, покидая на лекаря Альянса джедая, который в нём сейчас не нуждался. Он нуждался в совсем другой для него – его медсестричка души могла бы всё исправить... Вскоре боль стала медленно стихать, собираясь лишь в одном месте — на ране на боку. Казалось, будто что-то одновременно жгло и леденило её там. Сила покидала его тело, ему казалось, будто кровать под ним была слишком ватной. Звуки вокруг становились всё тише, но дыхание и громкое бьение сердце ещё достучалось до перепонок его ушей. Энакин вновь свалился на подушки, выбивая с себя последний воздух, дабы вдохнуть новый, более свежий и прохладный.                                          * * * В попытке унять своё бушующее сердцебиение и успокоить поток мыслей, Флора отправилась в лес, в ту среду, где она чувствовала себя, как дома. Фея надеялась на то, что там, среди зелёной-зелёной листвы и свежего, чистого воздуха она найдет ответы на свои вопросы. И найдёт свою храбрость. Её волосы были небрежно убраны в пучок, и это придавало девушке шарму и уюта. Флора была в отчаянии и смятении; Скайуокер разрушал её сердце на части, но она всё ещё чувствовала к нему столько ярких и тёплых чувств. Девушка была готова вырвать горлянку монстру, который и нанёс ему непоправный урон: такого жесткого джедая она никогда не видела. Флора вновь тяжело вздохнула, присаживаясь под дерево, глядя на сияющее солнышко. Казалось бы, это солнце было не для неё. Вслед за мыслями фея утонула в омутах природы, расслабляясь под тенью от листьев, будто скрывающие её от невзгод. Девушка вздохнула облегченно, проникая пальцами под прикрытие мини-юбкой бёдра. И как она носит такое? Она всегда думала, что они не просто удобные, но и хранят в себе какую-то важную черту от её открытой сущности. Флора изумилась, когда летевший мимо бумажный самолётик припал к её ногам. Она сначала удивленно смотрела на красивую сложеную бумажку, после заглядывая с превеликим интересом, что же внутри. Портрет. Её самый живой портрет, греющий склеяное сердце достаточно проницательно. Свежая рана затянулась счастливой улыбкой, как у ребёнка, который получил свой леденец. Флора издала вздох облегчения, с оглядкой прижав к себе рисованый карандашом портрет к себе. Гелия ещё раз убедился в том, что самолётик всё-таки долетел до своего получателя весьма успешно; парень был недалеко, но не заметен для неё. Гелия ещё никогда не чувствовал, как искренне девушка переживает, страдает и злится на саму себя от беспомощности. Он хотел исцелить её от мук, но он не может принести ей то, что давно уже пообещал другой. Его отец говорил легендами о родвственних душах, в которые Гелия особо то не верил. И сейчас парень оказался снова прав – эта девушка с ласковым взглядом ему понравилась. Специалист верил, что родственная душа это именно тот человек, с которым он будет счастлив. Гелия будет посвящать ей стихи, выводить аккуратным почерком строки на слегка жёлтых листах своего очередного блокнота. Будет наполнять каждое прописанное слово чувством влюблённости. Он будет рисовать её черты лица, её волосы, что развивает ветер, её руки во время того, как она читает книгу, её силу, как ауру, что окружает её. Ей сужденно увидеть свой портер в его исполнении. Он станет откладывать свои рисунки в отдельное место и бережно хранить, чтобы солнечный свет или влажность в комнате не испортила бумагу. Гелия не мог не доказать свои чувства к ней, что потихоньку зарождались в котле его души, которая лелеет наконец-то доказать, что он – как и все остальные.                                          * * * Война в Галактике также продолжала нести свои потери и мелкие плоды, стоящие того, чтобы назвать утро "хорошим". В Магиксе было всё также преспокойно, но приближался особый парад планет; впервые все системы Измерения станут в ряд пред сияющей звездой. Легенда о крылатом палладине ведали, что именно в этот день, по сути, это было мощное магическое сущевство, которое могло бы покорить пол-Магикса. Никто не знал, что это был за воин, спасший родную деревню от таинвственной угрозы со стороны тьмы. Примерно сопоставив данные от Винкс и древних текстов, Текна вдруг нашла сходвство с новеньким профессором... Провозившись с Гриффин, девушка познала не только астрологию, но ещё и то, что вся эта легенда может повторится. Пока Блум была польщена интересом Авалона к её семье и его помощью, остальные же помогали зенитчянке узнать правду. Как оказалось, зря подняли тревогу: палладин мог освобождать крылья когда он хочет. Подорвав доверие Фарагонды, Винкс сами себе вырыли яму: она не только отстранила их от уроков и запретила выходить с Алфеи, но и ограничила к ним посищение на пару дней. Девушкам нужно было подумать над своим поведением. – Но как же так? – задалась вопросом Блум, посиживая рядом с Таней, которая попивала воду в стакане. – Почему они так поступили? – фея погладила кролика на своих бёдрах, насупив брови. Женщина лишь повела плечьми, тоже не находя ответ на свой вопрос. – Знаешь как говорят, нельзя никому доверять, Блум. – Адамс оправила лямку своего топа, потягиваясь вверх пальцами. Спецагент не полетела с Юнру и Норио, поскольку Зигфрид остался здесь. – Здесь мне не привычно, но всё также пробито дно, как и на моих родных землях. Всё также простроченое временем общевство. Не доверяю я профессору. – И ты туда же? – сорвалась на изумленый вскрик Блум, глядя на свою подругу, хмуро. – Эх, как жаль что меня окружают такие недоверчивые люди. Дальнейшему разговору не суждено было сбытся: фея обиженно ушла дальше по тропе парка возле Алфеи. Таню огорчила не сама обида на неё, а то, что её никто не слушает. Вздыхая тяжело, Адамс ещё раз провела угодящую Блум взглядом, сводя брови хмуро. – Жаль, что ты не опасаешься. – протянула женщина, также сидя под обвивающим её ветерком.                                          * * * Проверка оборудывания в школе завершилась уже в третий раз за сутки: монстр нанёс нехилый ущерб истребителям, ранил драконов и потрепал арену. Несколько людей отделались испугом благодаря героическим дейвствиям феям, специалистов и героев Альянса. Зигфрид стоял у главного компьютера с Кодатортой, завершая проверку связи. – Всё работает успешно, генерал. – доложил пилот пролетевшей мимо школы эскадрильи Красного Фонтана. – Думаю, можем завершать комуникационные работы. – Отлично. – вымолвил хрипло заместитель Салладина, хлопая в ладони. – Отлично и ещё раз отлично. Можем продолжить фестиваль. – Не будем забывать о мерах безопасности. – предупредил мужчину учёный, глядя в большое наблюдательское окно с этого центра, внимательно. Сила подсказывала ему, что стоит уделить внимание защите праздника. Что-то очень неожиданное близилось к его окружению, но он мог ошибатся. Нет, Зигфрид никогда ещё не ошибался, он себе сам этого не позволял. – Доктор Мёбиус. – позвал его вновь Кодаторта, ложа крепкую ладонь на его плечё. – Мы сами об этом позаботимся, а вы – расслабтесь. – Простите, мистер, но моя обязанность это защита других людей. – с честью это сказал учёный, оглядываясь на своего коллегу в ближайшие дни. – Так что не отстраняйте меня от этой работы. – Но и меня не списывайте со счётов. – возразил ему завуч, хмуро сведя брови. – Вы, демократы, какие-то гипер-опечные. – Уж лучше, чем вестись за приказами короля. – хмыкнул учтиво Зигфрид, поворачиваясь теперь полностью к стоящему перед ним мужчине. Мёбиус стрехнул пальцами чужую ладонь, пока пару студентов-выпускников глядели на незримую перепалку. Кажется, у обеих была своя позиция насчёт этой работы. – Идёте по приказу. – А демократия не лучше? По-моему, генерал, вы тоже идёте по приказу царя. Не так ли? – прожигательным взглядом мужчина пытался вывести из себя собеседника, но бывшего джедая так просто невозможно было вывести. Зигфрид наоборот, лишь сложил руки на груди, отводя взгляд куда-то на выход с центра. Ему больше не нравилось, что здесь он не в состоянии командовать, но примерно адаптация проходит успешно. В личности Кодаторты, по сути, было что-то ёдкое и плохое, чего не замечают другие, но заметил учёный. – Вы, Кодаторта, смотрите за собой. – сдержанно молвил учёный, пошагав ровной дорожкой к выходу, не оборачиваясь. – За оплошности нужно платить по разному. Заместитель Салладина провёл внимательным взглядом мужчину, дабы точно удостоверится, что Мёбиус покинул центр. Ему не нравилось, как ним командовали особо неизвестные ему люди. Это уже было у него ещё с Крепости, но там свой характер он не показывал, ибо священное место и по-сути работало, как Сенат в Республике. Мужчина со вздохом вернулся к окну, где виднелся предстоящий бой. Скайуокер на удивление сражался очень сверепо даже против лазерного стрелкового вооружения. Взяв Аарона и Тимми на особую тренировку, он вне стандартных примерах отражал выстрелы из бластеров, поражающие его в движении с разных сторон. Энакин особыми приёмами отражал сразу два выстрела в разные стороны, изпользуя различные углы. Он выплескивал свою злость. Он чувствовал, как каждая ниточка Силы и энергии в нём очерняется, а связь с бывшим учителем стала терятся, как и с остальными джедаями. Никто из специалистов не замечал этого. – Давай же, Скайрокер! – отозвался ехидно специалист, который с арбалета выстрелил несколько очередей магматических зарядов. Джедай резко шелохнулся, разрезая эти выстрелы, выстрелы Тимми, которые последовали в спину парня, были отражены в летающего на щите специалиста. Успешно сбивая того, Скайуокер сменил цель на следующего, досихпор в него стреляющего. Каждый выстрел с напором был отражён в небо или стены. В припрыжке он совершил кувырок, в последвствии отправляя Тимми при помощи броска Силы уже в стену. Он деактивировал световой меч, только сейчас учуяв усталость в мышцах. – Ещё раз! – воскликнул джедай, вытянув указательный палец из кисти, указывая количевство. Аарон поднялсяьсь с пола вновь, ставя свои оружия на предохранитель. – Это уже шестидесятый раз будет. Для тебя уже достаточно. – возразил ему конопатый паренёк, подходя ближе к нему. – Крепатура будет. – Не будет. – шикнул в ответ скалящий Энакин. В нём что-то определённо поменялось с того момента, как он дал волю своей злости и мощи тогда. Аарон напрягся заметно, морщясь от предложения. Это было бы весьма заманчиво поглядеть на эмоции проигравшему Скайуокера: рано или поздно он вымотается. На удивление, всё же часть Винкс в виде Флоры, Музы и Лейлы прибыла в Красный Фонтан. Они готовились к предстоящему концерту, а фея природы составляла помощь в виде транспортировки нужных к концерту вещей. Она всё ещё надеялась поговорить с Энакином душевно и узнать, что же случилось с ними. – Сейчас Ривен нам поможет. – протараторила с улыбкой фея музыки, оправляя свою жилетку, которая и была составляющей к её образу на концерте. Недавняя ссора с отцом за своё призвание не мало вымотали её морально, но девушка была готова расскрытся перед публикой и осущевствить свою мечту: выступление на сцене. Муза лелеяла доказать, что она способна сделать всё, чтобы продолжить дело Ва-Нин – своей матери девушка посвятила песню, которая и будет звучать на концерте. – Что ж. – ехидно улыбнулся малиновласый паренёк, встречающий компашку со спины, взяв в руки чемодан. – Ух, здесь что-то тяжелое. – Поосторожней, это регулятор звука. – хмыкнула ему принцесса Андроса, оправляя свою кофточку. Магикс сегодня встречал прохладным ветерком, весьма не типичным для курортной девушки. – Если он разобьётся – я тебе сломаю нос. – Вот только не надо угроз, мадам. – как истинный еврей попросил фею Ривен, чуть приклонившись, на что стоящие за Лейлой девушки захохотали. Парнишка умел развеселить компанию своим непробиваемым и однако чувствительной гордыней и юмором. Сконцетрировав внимание на арене, где проходила новая тренировка, компашка ретировалась туда. Особо колкие подколы Аарона только зацепали ранее никак не пробиваемую гордость Энакина. В мальчишке... в парне явился свой характер, который дал волю самым сокровенным дейвствиям и словам. Ривен наблюдал словно в зеркало, изумляясь такому хмурому и свирепому лицу джедая. Когда перестрелка закончилась победой парня, малиновласый с освобожденной рукой шагал в центр арены, присвистывая. – Поглядите, кто тут у нас? Джедай вновь побеждает в нечестной дуэли. – издал смешок Ривен, ядовито усмехаясь напряженному джедаю. Тот как раз включал предохранитель на мече, исполняя просьбу последнего боя. – Можешь не мешать?! – воскликнул хмуро Энакин, повернув свой взгляд в сторону паренька. Он цокнул языком, наигранно поворачиваясь к трибунам, словно тот артист. – Но-но, мистер Скайуокер. Вы меня восхищяете. Даже я удивлён, что вы обратили внимание на меня. – хохотал Ривен, поднимая ладони вверх, будто заставляя невидимую публику усмехатся. На удивление, все феи и окружающие джедая Аарон и Тимми молчали, выжидающее глядя на паренька. Ох, тот заставил наконец-то договорить самого себя до конца без перебиваний! Какая честь это была для его гордыни, зацепить равного по силе сейчас было такое моральное удовольвствие. – Но ваше время уже вышло. – Что ты несёшь? – изогнул бровь хмуро Энакин, корча злостное лицо только для Ривена. – Понимаешь, Энакин. – обратился к нему парень, оборачиваясь, захохотав. – Рано или поздно любой цветок завянет. Твоё время геройвствивать вышло. Как думаешь, зачем прибыл Гелия? – невинно улыбнулся Ривен, начиная дейвствовать Скайуокеру на нервы. Тот молчал, не смея сказать и слова, сложив руки на груди. – Ох, простой ответ: тебе нашлась замена! – сверкнувшая молния перед глазами джедая средь ясного неба разделила юное сердце напополам. Теперь каждая ниточка стягивалась ещё сильней, а омуты тьмы поглощали разум Скайуокера ещё быстрей. Он всё также молчал. – Ты думаешь, что если особенный, то за тобой все пойдут?! Ты ошибаешься! – воскликнул специалист, ткнув пальцем в грудь Энакина, жёстко. – Ты – никто! Ты не особенный, ты просто заноза для всех нас, джежай, которому не место здесь! Тебе нашла замену даже Флора! Слова Ривена всё-таки куда-больше зацепили гордыню джедая, чем он думал сам. Энакин всё также молчал... Он не мог понять, что сейчас было ему большее: слова за Флору или о Гелии, который за пару секунд стал предателем. Будь Скайуокер не свидетелем огонька назревающей парочки, он бы низачто не поверил. Внезапно Энакин ощутил в себе камень, который нужно было срочно разрубать на мелкие кусочки, дабы легче было справится с наступающей злостью в жилах. Теперь джедай познал третий элемент своего истинного эго: ярость. Энакин просто больше не мог. Тело явно не слушалось его, а пальцы будто сами разжались, выпуская мертвую хватку силы. Ривен тяжело задышал от того, что ощущал: ему стало сложно дышать, а его туша приподнималась над поверхностью. – Энакин! – окликнула его фея природы, с удивлённым лицом выбегая в сторону джедая, не жалея новых босоножек и пальцев на ногах. Медленно, но достаточно смело и уверенно пальцы сжимались в кулак, а парень ничего не слышал, почти убивая друга-специалиста. Лишь только совесть и его истинное состояние заставило душу разразится в новом ударе для него самого. Расслабляя хват, Энакин отпустил Ривена, пока Аарон и Флора тряхнули за плечи юношу. – Ты идиот?! Что ты творишь? – воскликнул конопатый паренёк. – Эни, нет! Ты слышишь меня? Эни! – кричала ему цветочная фея. – Та он... безумец. – хрипло выдал кашляющий малиновласый, поднимаясь с помощью Музы на ноги. – Он с ума сошел! Скайуокер глядел на свои собственные руки, лишь только сейчас молча осозная, что он сделал. Ему нельзя было являлтся на людях. Дернувшись с места и повалив Силой Флору и Аарона подальше от себя, Энакин двинул прочь, не обращая внимание на все оклики его имени. Теперь его ждал выговор от Салладина...                                           * * * Замок Даркара всё также был величевствен, окружен различными монстрами из тени и противными летающими сущевствами, пищащие до лопнутых перепонок в ушах. Ужасные звуки пыток и криков женщины не прекращались ещё несколько часов: Сторми проводила личный допрос грубой силой и молниями над Шми, когда Феникс так и не разузнал ничего нового. Прилетевший с задания и восстановившейся Керборг уже всё доложил своему хозяину. Возможно, вылазка за Кодексом провалена, но он уже знал, чем всё компенсировать: в Скайуокере проснулась его истинная сила, и если Даркар её обратит в свою сторону, Трикс особо уже будут не нужны. Он не сомневался, что такой подарок станет для него козырным тузом в его игровой колоде. – Ну да, конечно. – прошипело тёмное сущевство, разрывая своё брюхо сначала смехом, а потом и тяжёлым кашлем. Личный питомец слетел с его руки, улетая ввысь тронного зала. – Этот мальчишка полон сюрпризов. Нужно дейвствовать. Айси! Где ты, чёртова ведьма! С помощью особо заклинания "Полярной ночи" девушка явилась из тёмно-синей воронки света, тут же предстая на колени. Её волосы не были взбудоражены силой портала, они особо и не шатались от тяготения воронки. – Спасибо за такой комплимент, ми лорд. – ехидно усмехнулась ведьма морозов, поднимая взгляд на стоящего перед ней Феникса. – Чего созывали, хозяин? – У вас есть шанс компенсировать потерю Кодекса и вашу некомпентетность новой целью. – протянул размеренно ей Феникс, сжимая лапу в кулак, издая долгий хмык. – Вы нашли Поселение? – изогнула бровь Айси. – Не-ет. – засмеялся злобно Даркар, выпуская тёмные лучи в факела, разжигая в них адский огонь, дабы осветить зал. – Схватите джедая Скайуокера и приведите его мне. Он вам поможет обрести потеряное. – Но как? Он же от своих феечек не отстанет ни на шаг. – задумчиво повела бровью ведьма, удивленно глядя на своего временного хозяина проницательным взглядом. – Охох, детка, это будет легче простого. – издал смешок Феникс, тяжёлыми шагами ступая к своему трону вновь. – Человеческий разум полон нерациональных слабостей, весьма не нужных никому из нас, верно? Женщина в допросной – его родная мать. Ты представляешь, как эмоции заставляют быстро менять свои решения? Это будет фиаско для тех, кто так сильно сопротивляется законам нового мира. – О да хозяин, я понимаю. – коварно засмеялись оба адепта тёмной магии, стараясь пересмеять друг-друга. – Считайте, этот мальчишка уже у вас.                                          * * * Новая ссора Музы с отцом привела её до слёз вновь. Больше Хо-Боэ не верил в то, что пыталась доказать ему фея музыки. Он пригрозил ей переводом в другую школу, если она не окажется от выступления. Мелодийка вдруг осознала, что она вляпалась в путы одиночевства и грусть слишком сильно; она не имела сил теперь боротся за её мечту. Но Муза верит, верит, что мама всегда будет рядом и поможет ей. Вышедшая з-за дерева неподалёку принцесса Андроса бережно прижала голову упавшей на колени девушки к своему плечу. С трудом Муза берёт себя в руки. Эмоциональный всплеск был очень непредсказуем, но она справится. Она имеет ещё силы всё доказать... – Если хочешь со мной поговорить, то я здесь. – улыбнулась ей искренно принцесса, касаясь её расстрепаных волос пальцами. – Если хочешь... Муза вздохнула без видимого на то облегчения. История её семьи была весьма драматическая и как раз напрямую связанная с ней самой. Было нелегко в девстве наблюдать за умирающей мамой и отцом, который сошёл с ума окончательно. Фея оказалась с Лейлой на ветрянной площадке, где тёплый воздух обвивал волосы обеих девушек; вечер был прекрасный. – Мой отец был юным музыкантом, когда увидел концерт моей матери. – печально и слабо улыбалась девушка. – Он ещё тогда предложил ей сыграть песню. Ну... он её тут же за ночь и сочинил, ведь просто заманил её предложением. – издала смешок Муза, обпираясь на перила руками, дабы положить на согнутые руки подбородок. Также сделала и Лейла, тоже испытывая тягу к высотам. – У них была любовь, как в сказке: они любили, они работали вместе, они получали славу в музыкальном исскувстве. Вскоре работы стало мало, музыка не приносила большого дохода, но он делал всё, чтобы мама исполнила свою мечту. – Именно в этот момент появилась ты? – с интересом спросила фея морфикса, глядя на свою вмиг озадаченую подружку. Муза вздохнула, окунаясь в воспоминания вновь – Не смотря на бедность, родители были очень рады моему появлению. Раньше папа говорил, что моё рождение – самый лучший день в его жизни. – со слабой улыбкой протянула фея, окончательно утрачая радость в дальнейшем расскаже. – Потом мама тяжело заболела, у нас не было денег, а запрос в королевскую семью будто и не дошел. Она умирала слишком мучительно. С тех пор отец не сыграл ни одной ноты, но... – мелодийка взглянула на опускающейся закат, со слезинкой на глазах, скатившейся по щеке. – Я стала центром его жизни. Она не рассказывала никому о том, что с ней происходит. Почти каждую ночь ей снятся кошмары. Подул холодный ветер. Чувствовалась влажность. Муза понимала где находится, всё вокруг окутало сияние последних лучей солнца. Она непроизвольно провела языком по губам. Пару слезинок всё же скатились по губам. – Он...боится. – выдала внезапно спустя две минуты молчания Лейла. Девушка наконец-то могла обнять Музу за плечи, нежно и тепло. По сути, это сейчас казались правильные обьятия, в которых и нуждалась фея музыки. – Он боится потерять тебя и винит в этом музыку. Слышишь? Он всего лишь переживает. Но ты должна не боятся. Будь смелой, Муза. Ты всё сможешь. – продолжала утешения принцесса Андроса, со слабой и искренней улыбкой. – Я надеюсь, ты права. – со слезьми на глазах девушка рынулась в ответные обьятия, охватив лопатки Лейлы своими ладонями. И тихо заплакала в её плечё. В её голове были разные мысли. Она рада, что теперь кошмары не будут её преследовать. Она была рада, что у неё случилась такая подруга... Она ещё досихпор фея музыки. И навсегда ею останется. Ночь постепенно сменялась днём, а та в свою очередь быстро сливалась с ночью. Огоньков в Красном Фонтане, как и людей в это тёплое время вполне приличное количевство. Стоя в вип-комнате, Салладин наслаждался прекрасным видом, пребывая вместе со своим заместителем и коллегами. Гриффин впервые молчала, просто покуривая свою фирменную сигару с Залторы. Фарагонда всё-также хотела было пожаловатся на запасы алкоголя мужчины, но сегодня был такой замечательный праздник, потому она себе даже налила коньячку. Нет, не подумайте, женщина не алкашка, не пиячит каждый день, как это делает Салладин... Просто знает свою меру: если упала и поплавок поднялся – это уже край. Эх, она было скучала за теми временами со времён их самого безбашеного отряда: Команды Света. Времени прошло очень даже приличное количевство. – Поверить не могу, что ты впервые заставил меня здесь усидется. – протянула сдержанно ведьма, глядя на седоволосого мужчину, пока завуч поспешил ретироватся вниз. Работа ведущего всё-таки его ждала, и он пока об этом даже не знал. Ну что ж, организаторы его обрадывают. – Это у него впервые так. – повела пальцами по бокалу Юнру, с интересом вычитывая по цвету жидкости её крепкость и происхождения сея чудестного алкоголя. – Ммм, зенитский виски. Элита пьёт элитное, да? – Ну конечно, дорогой мой спонсор и коллега. – стукнул посохом Салладин, дабы бокал оказался у него тут же в руке, благодаря магии. – Даже Гриффин согласна сидеть, как видишь. Это куда-больше, чем праздник. – Я пожалуй, могу забрать слова обратно. – пробормотала грубо ведьма, но всё-таки, свою дозу винца приняла без соприкосновения бокалов с остальными. – Люблю солярийское. – Для тебя специально брал, дорогая коллега. – издал смешок директор Красного Фонтана, вслушиваясь в пой Стеллы и Музы в дуэтной песне, сочиненной ими самими. Судя по тому, как они разожгли публику, то эта песня аж хитом может стать. – У тебя все сегодня дорогие, Салладин? – захохотала весело, видимо уже под градусом Фарагонда, покачивая жидкость в стакане. Гриффин с Юнру лишь пожали плечьми, мол, вот такая вот была Фара, слабая к алкоголю. Ну и ладно, на неё весело смотреть, когда она пьяная. – Ну праздник же! – издал краткий смешок и мужчина, ступая к своему креслу за круглым столом. – Вот потому и называю. Ой, дай присяду. – с протяжным "о-ох", Салладин решил откинутся ещё более расслабленно, слаживая руки на своём животе. – Кстати, где Скайуокер? – задала вдруг Гриффин наболевший ей вопрос. Вообще она знала, что у Салладина ни одна выпивка не проходит через Энакина, но сейчас... его будто и дух простыл. Очень странно было, как для мальчишки с шилом в заднице, как думала она. Энакин присматривался, он не мог понять, чье лицо скрывается под тенью, отбрасываемой капюшоном. Даже алые всполохи не делали ее менее густой, и казалось, что вместо лица у человека, держащего в руке меч, провал. Его удары были стремительны, напорны, яростные. Он двигался грациозно и быстро, нанося один за другим, заставляя Таню и Юнру отступать под их натиском. Энакин шумно вздохнул, отступая на пару шагов, дабы получше видеть картину боя. Алое, два синих и серых лезвия вновь соприкоснулись друг к другу. Героини Альянса были хорошими фехтовальщицами, но сейчас Энакин прекрасно понимал, что тот, с кем они дерутся, сильнее. Скайуокер хотел помочь. Его губы бесшумно шевелились, когда он пытался окликнуть женщину и девушку, предупредить его о том, что следует сменить тактику. Их противник бился в стиле джем-со — стиле, который отлично знал Энакин. Хотел — и не мог. Его тело сейчас не принадлежало ему. Он поднял руку, и не увидел ничего. Его удары стали злее и резче, и стало понятно — они сдают. Там были какие-то фразы, но джедай их не услышал – шум боя заглушил всё. Из-под капюшона послышался тихий смешок — оцепеневший от происходящего Энакин расслышал его, даже несмотря на шумы вокруг. Только тогда Скайуокер закричал, не слыша собственного крика. Это ведение Силы не мало изнурило джедая. Парень не понимал, что с ним происходит. Сейчас он доверялся только звукам музыки и тому, что он медитировал в пустом коридоре. Был бы кто-то, он это учуял. Ему что-то казалось, что Сила вела себя в последнее время очень странно; Война Клонов влияла на всех джедаев одинаково. Нет эмоций — есть покой. Нет покоя — есть эмоции. Они шквалом обрушиваются сверху, заставляя терять трезвость мышления. На переднем плане ярость. Ревность. Ненависть. Энакин не хотел верить до последнего. Он не хотел принимать правду, сказаную Ривеном: он один. У него нет никого, даже Флоры, ради которой он и шагнул в пропасть. Парень вновь увидел эту неясную картину с огоньками в глазах Флоры, тех, которых он не видел, будучи рядом с ней. Энакин сделал бы всё, чтобы она не страдала, ну уж Лейле бы не стало лучше от этого. Скайуокер застрял в тупике, шагая по пустому коридору. – Гелия. – едва громко протянула цветочная фея, будто эхом, где-то впереди. Он точно узнал её голос даже сквозь стены и расстояние: это была Флора. Начиная тихо бежать вперёд, Энакин ещё раз убедился, что не его то звали, так зачем тогда бежать? – Ты такой роман... ааа... ну, ты понял. Кажется, племянник Салладина издал весёлый и нежный в то же время смешок. – Я понял, Фло. – тихо сказал паренёк, едва касаясь её щеки губами, задерживаясь на пару секунд, обнимая цветочную фею за талию. Энакин зажмурился, и сквозь густое разочарование, наполнившее его мысли. Энакин сглотнул. Шумно, вздрогнув всем телом и сжав пальцы на руках в кулаки. Он поднял взгляд, посмотрел на эту счасливую парочку и... убежал. Убежал в далёкое одиночевство. – Почему?! – ответа парень не слышит. На его вопрос не среагировал совершенно никто. Скайуокер в непонимании озирается по сторонам, недоумевающий взгляд изумрудных глаз бегает по печально-пустым коридорам, до ушей доносятся какие-то тихие фразы. Сердце отчего-то так противно и больно сжимается, когда он снова не отвечает. Становится неловко. Неуютно. Ощущая противное, липкое чувство, до боли сдавливающее грудную клетку и мешающее дышать, Энакин попытался закрытся у себя в комнате. Он делает пару шагов к столу, замечая, как лунный свет освещает фотографию его мамы. Он не понимает, почему он не плачет. Темнота кутала его безграничными нитями, заставляя утопить в себе буквально все мысли. Скайуокер приподнял фотографию в пальцах, глядя на едва уже узнаваемые ему черты себя в матери. Он слишком поздно осознал, что за его спиной кто-то стоит. – Вы! – окликнул вмиг сорвавшихся Трикс на бой, очень короткий, и как печально, проигрышный для Энакина: меч с рук выбила Сторми молнией, пока Айси приморозила джедая к полу. Дарси последним прикосновением к ощеломленому джедаю тут же вырубила его с сознания. – Вот и всё. Пора возвращатся. – скомандовала ведьма морозов, изпользуя вновь своё особое заклинание перемещения. После окончания концерта, девушки уже хотели было разойтись, но вдруг поднятая новость о вторжении заставили их передумать ретироватся в Алфею: уставшие феи пошагали в сторону места проишедвствия, где и было разбито очередное окно тёмной магией. – Снова Трикс. Что они тут забыли? – изогнул бровь Тимми, оглядывая и сравнивая осколки, которые были обморожены магией Айси. Специалист тут уже был уверен во всём. – Проклятие, они что-то искали. – Но что искали эти чёртовы ведьмы? – удивленно повела плечьми фея технологий, беспомощно разведя руками. Она устремилась взглядом в другую сторону коридора, которая вела примерно к залу Батареи Красного Фонтана, как раз питающая его всю мощь. – Может решили подорвать праздник? – Да бред какой-то. Они бы уже это сделали, хотя система охраны Энакина и Юнру сделала бы всё безупречно. – пожал плечьми и Гелия, отрицающий теорию феи технологий, но задая другой вопрос: – А кстати, где он? – Я не видела его на празднике нигде. – хмыкнула озадаченая принцесса Солярии, оправляя свою причёску пальцами. Остальные феи тоже выглядели весьма задумчиво, а подбежавший к месту преступления Аарон только ощеломил всех присувствующих. – Энакин пропал! Этого хватило, чтобы вся шестерка фей мигом проснулась, как и Гелия с Тимми, которые тоже явно подустали. Специалист привёл всех к личной комнате джедая, в котором было видно разбросаные бумаги и одежду: непривычно, как для перфекциониста. Ещё больше смутила луша на полу, наверняка связанная с расстаявшим льдом, ведь Скайуокер не мог уронить воду, темболее очень холодную для питья. – Может они за ним и пришли? – протянула принцесса Андроса, надеясь об обратном, но ответа ей не дал никто. Флора была единственной, кто заметил недописаные стихи и маленькую фотографию матери юноши...                                        * * * Сосуд стеклянный, ставший слишком тяжёлым за миг, из рук выпадает, разбивается громко, звонко, что в такой оглушающей тишине словно выводит из транса. Жидкость отвратительную, растекающуюся по полу из разбитого стеклянного сосуда, смерть пропитала от и до. Запах резкий, омерзительный, тошнотворный, словно бы выжигающий лёгкие дотла и заставляющий глаза слезиться. Скайуокер пришёл в себя именно из-за этого запаха, едва чувствуя тело от крио-терапии, принятой им благодаря Айси. Камера была большая, тёмная и холодная. У самого джедая руки всегда были тёплые, тело — горячее, и ни в какое сравнение температура его не шла с прохладой от хрупкого тела чужого. Энакин думал только: особенность странная. Ему и нравилась, хоть с холоду не подохнешь. Ужасно, до боли в гортани хочется, чтобы внутри всё медленно самоуничтожалось только из-за бьющего в нос нещадно токсичного смрада. Щелчок в двери и резкий свет заставляют прижмурится: его сопроводительницы-ведьмы на казнь, наверняка. Дарси и Сторми молчали, что было очень непривычно. Они вели его по тёмным и прохладным коридорам достаточно, чтобы джедай мог наконец-то осознанно шагать за ними: другого выбора просто нет. Он не обращает внимание на монстров, окружающих его: кандалы больно жмут в руки, но ему это не помеха. У него будто пропала жизнь, на пару минут отключились эмоции, дабы не попасть под собственное влияние тьмы. Пройдя в тронный зал, где Феникс уже посиживал скучающее и ждал своего "гостя", Энакин обратил внимание на преобразованое, будто убранное место. Скайуокер думает — ненавидит то, что ещё способен думать, — об одном: нет. Не воздух впитал в себя смерть — глаза напротив. Столь яркие огоньки, питающие в других огромный потенциал в свою пользу. Но больше всего было ощеломляющее то, кого он увидел рядом с ним. Он не мог поверить своим глазам, дёрнувшись резко всем телом. – Мама! – окликнул Энакин свою родную мать, на что та посмотрела едва живым, но ещё искренним взглядом на своего сына. Он так вырос, до неузнаваемости... Новость о том, что он погиб до последнего не могла принятся Шми окончательно: материнское сердце ощущало тепло своего сына. Скайуокер был рад, но такая обстановка вмиг сделала их жалкими и... такими слабыми, вновь разделёнными высшими силами. Энакин был отдал всё ради обьятий с ней. – Эни... – вздохнула со слабой улыбкой женщина, но её гримасса вмиг слетела, когда Феникс поднялся. – Благородвство – слабость роднящая тебя с твоей матерью. – его когти кажись, будто подозвали к себе щипотку магии, дабы поднять за шею Шми. Энакин вновь не мог поколебится: местикаменные кандалы не давали ему изпользывать Силу или новообретённую энергию. Скайуокер нахмурился, но обе ведьмы придержали его за плечё, пока Даркар опускался, подходил ближе, на что паралельно женщина полеветировала в слабой невидимой хватке шеи за ним. – Тебе бы стоило перейти на тёмную сторону, юный Скайуокер. Эмоции выдают тебя. Твой страх беспомощности. выдает тебя, ревность, ярость. – не переставал шипеть Феникс, на удивление очень проницающее и спокойно. Энакин неохотно, скорее насильно опустил взгляд. Он был прав насчёт него самого: слишком много негатива в последнее время джедай накопил в себе. – Не слушай его Эни. – хрипела ему Шми, возражающе. Она уже знала, что хотел именно от неё Даркар; больше всего она не любила манипуляции сыном над ней. Кажется, сам Феникс изогнул бровь. – Ты можешь убить меня. – тихо, едва ощутимо говорил Энакин. – Но сломить меня ты не сможешь. Сопротивление тёмной стороне требует сил. Только слабые её принимают! – о-о-о, а вот и вновь характер джедая заиграл в новой краске; цвета страха выдавали его почти безмятежный тембр. – Мне и не нужно это. Мне не нужна твоя кровь, страх или смерть. – хмыкнул ему в ответ Даркар, всё также спокойно. – Она сильнее, чем ты думаешь. – А те, кто сражаются с ней куда сильнее! – в сердцах воскликнул ему Энакин, всё также дрожа от неподдельного страха потери: последний элемент его перехода к Тёмной Стороне почти овладел остатком совести, бушующей внутри джедая. – Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь сил, чтобы установить свой порядок. Но это не та сила, которую ты ищешь. Ты никогда не поймёшь... – Молчать! – со всей яростью воскликнул ему Даркар, прервав начинающий поучительный монолог, отшагав тяжелым шагом назад, тикнув когтем себе в доспех на груди. – Думаешь, знаешь о чём говоришь? Я пятнадцать лет провёл в глубоком сне, всегда думая об этом. Этот мир прогныл в этой старой системе, эти войны, бесконечние битвы ведут к разрушению и смертям! Не сложно было, как думаешь, Скайуокер? – парень не нашёл ответ на вопрос злодея, наконец-то задумываясь об этом уже с другой точки зрения: будь он сам усыплён, то мстил бы всем, кто и был прилежником этого решения. С другой стороны, мир на грани уничтожения, но пришла пора создать новый мир, наверное. Энакин впервые засомневался, за что он вообще сражается. – И я ждал этого идеального момента возмездия. Скажи, ты ведь тоже хочешь отомстить тем, кто лишил тебя счастья? – Чтобы ты не сделал, мои друзья найдут выход. – сквозь зубы шикнул ему джедай, на что Феникс рассмеялся. – Друзья ли они тебе? Подумай, Энакин. Ты остался один, тебя заменили, от тебя прячут многое, но ты ведь Избранный. – Даркар точно знал, куда нужно давить и какой ниточкой дёрнуть; Скайуокер отвёл взгляд, не смотря на протесты матери. Парень встретил что-то ещё похуже тёмной стороны Силы. – Я не хочу тебя убивать, Скайуокер. Но ты познаешь то, что чувствовал я тогда. Энакин содрогнулся вновь, теперь уже пытаясь не дать Даркару сжать хватку. Дарси ударила его в затылок, а Сторми заставила предстать на колени насильно. Звук активации меча, а после яркий алый свет лезвия... прошедший живот Шми насквозь. Израненое женское тело упало лицом в землю, а джедай, смотревший на эти муки просто не мог ничего сделать. Издая последние вздохи, она кажется, плакала. Плакала потому, что не могла предоставить сыну то, чего не было именно у неё: любящей семьи и прекрасного будущего. Когда Энакин всё же сократил расстояние между упавшим телом и приподнял его, он вдруг понял, что уже слишком поздно. – Помни, мой дорогой Эни. Я всегда любила тебя. – шептала Шми на последних вздохах, едва касаясь прохладными пальцами его щеки, стирая слезинку с щеки своего единственного сына. Она вдруг вспомнила, как неподдельно радовалась его победе в гонке и в том, что он наконец-то найдет будущее куда лучше рабства. Это было последнее, что она вспомнила, медленно откидывая уже бессильно голову назад. – И всегда буду... Энакин в последний раз поцеловал пальцы своей матери также нежно, как он умел до этого. Тьма овладела им окончательно, заставляя мелькнуть изумрудным взглядом последний раз, прежде, чем мрачный оранж воцарился в радужках его глаз. Падение перед Даркаром ознамевалось поражением личности Скайуокера, его полный крах. Он сделал это рады правды, напомнил он себе, отдаясь воле своей злости и ярости. Феникс наблюдал за такой быстрой переменой: зло восторжевствовало. Он знает, что он сильный; он знает, что сможет выкарабкаться и выйти победителем; и он знает, что сделает все возможное, чтобы найти истинную правду. – А, как же Фарагонда? — спрашивает он себя в мыслях и чуть не падает на пол при этой мысли, едва удерживая равновесие. А Фарагонда… Фарагонда поймет. Она рассердится, но поймет. Ей потребуется время, но, в конце концов, она всегда прощает. Энакин ей все объяснит, и все будет в порядке. – Ты будешь известен как Дарт Вейдер, — говорит ему Даркар, и Энакин ощущает новое чувство, которое он никогда не должен был испытывать – безысходность, потеря. Последний рычажок. Внутри становится пусто и холодно, беспомощность и неверие разрывают его сердце на части. И в этот момент он понимает, что наставница не поймет, не простит ему того, что он собирается сделать, никогда не позволит ему объясниться. А даже если случится чудо, все это уже не будет иметь значения. Вселенная все продумала идеально, и он бы посмеялся, да только дыра в груди, там, где должно быть сердце, не дает ему это сделать. Скайуокера, которого Фарагонда знала – больше не сущевствует во тле восставшего внутри него Вейдера. Внезапное событие разразилось по всему балансу в Силе, а сама женщина тревожно просыпается от кошмара...                                        * * * Таня вздрогнула. Впервые от такого дизбаланса в Силе она пошатнулась, едва удержав себя на ногах в коридоре. Адамс шикнула, не справляясь с наростающей болью в висках, кратковременной. Припадок видения и разных голосов вывел её из себя. Юнру коснулась тем временем, своего лба, всё также пошативаясь, но менее деструктивно. Учёная закрыла глаза, пытаясь вслушатся в то, что слышит. В то, что сказала ей Сила. Они обе не верили, что в этом замешан Скайуокер. Они не будут готовы к тому, что их лучший друг обратился против них. Джедай, обещавший защищать тех, кто в этом нуждается, превратился в машину для убийвств. Его ярости нету предела, его месть росла с каждой минутой, пока они переглядывались. То тело, что осталось от Энакина послужило идеальным оружием и инстументом свершения судьб многих, кто станет у него на пути. – Принеси Кодекс. – начинает Феникс, сидя на своём тоне, изжигая тело Шми во тьме своей магии. Вейдер внимательно слушает, безприкословно поднимаясь с колена. – Выпротроши на них свой гнев. – Как скажите, хозяин. – поклонился пред ним ситх, сверкая ненавистным, таким же ярким оранжевым взглядом, веющий только смерть. – Но мне нужен ваш меч. – Бери его. Покажи им, что они неправы. – тёмное сущевство освободило со скучающим взглядом с под своей стальной хватки рукоять светового меча. С помощью Силы парень притащил вещицу себе. Вейдер отправился на свою первую миссию без Трикс, дабы доказать всю свою полезность хозяину с уже новым подарком. Даркар злобно засмеялся. Винкс ещё продолжали поиски пропавшего вдруг друга по Красном Фонтане. Странно, что только сейчас, после слов Тани они спохватились его искать. Поиски продолжались ещё некоторое время, прежде, чем они перевстретились на главном входе школы. – Нигде его нету. – волнительно заявила принцесса Солярии, разведя руками, впринципе, как и остальные. – На связь он тоже не выходит. – вздохнула фея музыки, придерживая в руках свой телефон, по котором пыталась дозвонится на номер Энакина. Текна вздохнула, ощущая, что по школе прошлась будто волна тёмной магии: она прекрасно её обнаружила, в отличии от остальных, которые были озадачены совсем другим. Таня обернулась, вместе с феей приглядываясь вдаль, где был замечен сидящий человек. Он сидел там, молча, спокойно и так... непоколебимо. Адамс последовала с девушками туда, как только обе показали силуэт остальным. Лишь ближе приближаясь, Винкс и женщина обнаружили, что это Скайуокер. – Энакин? Эни! – воскликнула Флора первой, поражаясь, как её парень не обернулся: девушка озадачилась, пока Блум сделала несколько шагов вперёд. – Эни, это мы. Всё впорядке, идём с нами. У нас намечается ночная вечеринка. – с улыбкой протянула фея, но шорох от ветра и то, как выкатился его световой меч заставили девушку сделать шаг назад. Таня тоже нахмурилась, когда учуяла совсем не то, что сидело перед ними. Сила странно кишила с Энакина... если это, конечно, была не иллюзия Дарси. – Вы... – заколдовано, словно мурлыча говорил он, всё также не оборачиваясь. – гордитесь мною, девочки? – Адамс пошатнулась, Скайуокер никогда такого не говорил, но кажется, другим было особо всё равно на новый тон их друга. – Что? – задали девушки вопрос, изумленно. Флора прикусила губу, нерешительно подходя ближе, собираясь коснутся его плеча. Невидимая сила не давала ей этого сделать, будто сдерживая её руку от прикосновения. – Эээ... – замешкалась фея, слабо улыбнувшись. – Конечно, Эни. Мы все тобой гордимся. Пойдём с нами. – с хохотом говорила дальше она, оборачиваясь к остальным подругам. "Предательница!" – голос Энакина должен быть горячим, обжигающим, как и всегда, чтобы до дрожи сладкой и желания. Но ухо обдаёт будто сквозняком ледяным. Ни капли тепла, словно и не её это Скайуокер. Флора невольно вздрогнула, ощущая, что только она это и услышала. Она сразу поняла, что что-то не так. Несмотря на это, фея не до конца понимала, что произошло. Она чувствовала, что дело в Лейле, но боялась спросить у парня, не хотелось усугублять и без того сложную ситуацию. Только это был не её Энакин. Совсем не тот добрый мальчик, который предвствал при ней... – Он прав. – издал теперь совсем по-новому парень, открывая кровавые глаза ситха, которые пока не так сияли, как это делали пред Даркаром. – Он прав во всём. – повторил вновь Энакин, поднимаясь на ноги, пронзая небо холодным взглядом, всё также не оборачиваясь. – Я вам не нужен. Совсем не нужен! А он лишь желает добру Галактике. – невинно продолжил Скайуокер, сжимаясь и ёжась, будто от прохладного ветра. – Хэй, Эни. Что случилось? Послушай, он ведь просто околдовал тебя. – предпологала весьма вероятный сценарий Лейла, выходя на пару шагов вперёд. Девушка не верила, что он мог так просто оступится. Ветер. Холодный, мерзкий, зябкий ветер. Он нагло ерошит её, и без того торчащие во все стороны, волосы и нагоняет мысли, которые хочется забыть. Вернее голова хочет, сердце нет. Она не могла себе позволить вновь его потерять. – Скажи, что с тобой? – Вечно вы придираетесь, принцесса. Вечно вы не верили в меня, никто из вас! – Энакин шагал только вперёд, к краю, почти рыча во всё горло. – Что же, вы мне больше не нужны. Феи обомлели от его душераздирающих слов. Каждая думала за своё, не понимая, что случилось с их другом.  Только Адамс смело вышла на эту же платформу, наконец понимая, что именно случилось. Ярость, ревность, страх, беспомощность – всё это практически стало безысходностью, которой пропитался уже бывший джедай. Таня вздохнула, вытягивая опасливо руку вперёд, дрожа. Присувствие Вейдера было не узнаваемым. Больше всего ломало изнутри то, что он исходит изнутри Энакина. Она почти понимает. – Охох. – разорвал молчание Вейдер, наконец-то взмахнув руками, которые, как оказались, ещё были в металических браслетах. – Он просил передать, если вы не с ним, то он убьёт меня. – засмеялся парень, смыкая пальцами своих небрежных рук свои губы. Адамс нахмурилась, как и остальные феи, вдруг осознавшие со всей тяжестью, что произошло. – Мы этого не допустим! – воскликнула фея природы. Она вдруг встретилась с мёртвым, убийвственным взглядом ситха, который обернулся к ней. Блум и Стелла сдавлено охнули, будучи удивлёными, во что превратился их друг. – Тогда вас заставят это сделать! – высвободив алое лезвие с меча Даркара, привластенный им, как подарочек для миссии, Энакин совершил резкий прыжок на Таню со взмахом: женщина едва успела активировать свой собственный, верхним блоком с большим трудом отражая нападение, отступая обратно. Текна выпустила луч в сторону джедая, пытаясь его обезвредить, но второй меч успешно поглотил магическую атаку. При помощи удара кулаком в землю, Вейдер издал мощный всплеск Силы, заставляя отлететь всех особ женского пола подальше. В итоге Флора и Блум попали в деревья, отлетая от них. – Э-Эни... – хрипло издала огненная фея, кашляя от больного удара спиной и затылком. Адамс поспешила тоже поднятся, будучи прибита поясницей в ступени к платформе. Вейдер оказался в коридоре. – Юнру, у нас внештатна ситуация. – обратилась спецагент к своей напарнице, которая по ту сторону следовала с Гелией по коридору. Учёная взглянула хмуро на комуникатор, принимая её сообщение и резво отвечая. – Трикс пришли за Кодексом? – схмурилась девушка, переглянувшись с племянником Салладина. Таня поспешила разочаровать теорию обоих. – Нет. Это Энакин. Это больше не Энакин. – с тяжёлым вздохом протянула женщина, с кашлем помогая поднятся фее музыки. – Нужно его остановить! Юнру вдруг осознала, что именно эта темнота и следовала ей навстречу. Гелия был ошарашен новостью: его лучший друг не мог так поступить. – Твою ж мать. – выругался он сквозь зубы, сдерживая набегающий нецензурный лексикон в своих мыслях. – Этого просто... – парень вдруг заслышал звуки выстрелов и то, как один из студентов медленно левитировал из развилки в коридорах, хватаясь за собственную шею. Парнишка резко упал, уже к сожалению, со свёрнутой Силой глоткой. Юнру активировала оба серых лезвия, пока свет алого показался уже совсем недалеко. Племянник Салладина беспокойно отвёл взгляд за погибшего только что студента, если по дороге не встретились ещё парочка смельчаков. Сигнал тревоги по школе был поднят, а Вейдер остановился прямо перед ними. Их разделяли пару десятков метров, но сияющие янтарём глаза доказали только слова Адамс: это больше не Скайуокер. – Вижу, ты передумал с принципами, Энакин. Вновь не бойсь? – изогнула бровь девушка, пока Гелия сделал шаг, уверенно облочаясь в свою боевую перчатку вновь. Парень выпустил верёвки, а ответом от Вейдера последовал хват, который только потянул племянника Салладина резко вперёд, заставив упасть. Ситх активировал оба световых меча вновь, резко побежав навстречу учёной. Она совсем не ожидала прыжка в таком невысоком месте. Она удар отразила верхним блоком из задней хватки меча, пытаясь отодвинуть удар, но всё чщетно: физическая сила Скайуокера была велика, потому затылком она ударилась об стену. Девушка увернулась от последующего двойного замаха, проскользив под алым и синим мечами. В её руках остался только один, потому не теряя концентрации, она отразила средним блоком новый замах сразу с обеих лезвий. Повернувшись полубоком к сопернику, Юнру выставила боковой блок, подняв меч ввысь, дабы тут же сменить хват и напасть теперь самой, но лезвия нещадно заискрили в прикосновении. Энакин дожал девчушку уже физически, перехватив рукой шею, сдавливая. Испытывая некую задышку и слабость, меч выпал сам с рук учёной и она тут же полетела с размаха в Гелию, который только-только собирался атаковать. Вейдер продолжил свой быстрый шаг дальше по коридору. Не на шутку Салладин изумился, то, что он видел на камерах, представлялс только кошмар. Мужчина ещё был нетрезв, но быстренько стянул всю охрану к Залу с Кодексом. Подняв и команду Ская в добавок, директор попытался вызвать напомощь и наставницу Скайуокера. А ситх всё продолжал своё царское хождение по коридорам. Особо не парясь за чужие жизни, паренёк свернул глотки двоим мужчинам из стражи Альянса, отпуская безжизненные тела на пол. – Скорей! – Адамс с Винкс бежали по коридорам. Вернее, те летели, а она бежала. Находя чуть поверженных Гелию и Юнру, она помогла поднятся учёной, пока Блум с Флорой занялись парнем. – Он наверняка идёт в Зал. – с задышкой проинформировала всех девушка, с помощью Силы возвращая оба выбитых Энакином меча. – Ты права, это не Энакин. – Но мы не должны ему причинять боль. – в сердцах произнесла цветочная фея, едва справляясь со слезьми на глазах. Учёная положила руку на её плечё, заставляя ту неохотно поднять взгляд девушки на неё. – Он хороший, я верю в это. Именно по этому мы не будем атаковать в полную силу. – с печальной улыбкой заявила Юнру, чуть подняв боевой дух фей. Линфейка хотела защитить то, что потеряла, хотела спросить как? Зачем? Почему он это сделал? Теряясь в догадках, она наконец вытерла слезинку, уверенно кивнув. – Я знаю где это. – кивнул Гелия всем, тут же побежав по коридору, воскликнув. – За мной! Свет пропал практически везде, переходя в режим экстренного питания. Несколько стражников и Миротворцев Альянса стояли в ужасе, начиная оглядыватся. Мужчины рассредоточились, только Салладин и Энакин могли заполучить кода безопасности. Вейдер возпользовался преимущевством прошлой личности, активируя приманку на Батарею. А зачем, яркое алое лезвие активировалось посреди зала, прожигая почти идентичным светом это кровавое пространство. – О боже. – произнёс командир прибывшей стражи на место, едва находя что-либо сказать: убийвственный взгляд вносил ужас в солдатов. – Открыть огонь! Вейдер без труда устроил резню: алое лезвие отражало все выстрелы оглушающих зарядов и списов, направленых на него. Ровно четырнадцать из четырнадцати из отряда были убиты, а ситх взглянул на новую преграду: чаша весов. Энакин знал суть этой разгадки, сейчас стараясь со всех сил сохранить этот секрет, но оплот тьмы оказался непроницаемый и поглотил его сопротивление: Вейдер дейвствовал беспощадно. – Так, погодите. – Скай остановился, заставляя всех остальных тоже остановится и уставится на него. – По моим данным он в Зале Батареи. – Если он похоронит всю нашу систему, Красный Фонтан рухнет на части. – обеспокоенно обьяснила Тимми, придерживая в руках свой бластер. Юнру и Таня переглянулись, кивая друг-другу. – Мы с Винкс побежим в Зал Кодекса, если его там нет, то мы попытаемся прибежать к вам как можно скорее. – заявила специальный агент Альянса, кивая юному принцу и Гелии, мол они способны сдержать Вейдера как можно дольше. – Тогда вперёд. – резво воскликнула огненная фея, тут же отправившись в полёт с подругами и герояниями союзных сил. Загадка была уже разгадана. Вейдер с помощью силы перенёс статуэтку мага на чашу весов, наконец-то их сровняв: моральный дух, передаваемый с поколения в поколение играл важную роль. Парень подметил, что лестница рядом слишком долго открывается, что невероятно взбесило нетерпимый характер ситха. Сцепляя зубы и услышав активацию меча, он обернулся к ожидаемым гостям. – Энакин, мы не хотим сражатся с тобой. – протянула фея музыки, лишь опускаясь на ноги. – Мы хотим тебе помочь. – Не называйте меня так! Ваш друг мёртв по вашей вине, вы предали его, уничтожили его доброту. – рычал невозмутимо Вейдер, глядя на Винкс с упрёком, прожигая каждую взглядом, начиная смеятся. – Вам больше не вернуть утраченое. – Помните, мы не должны атаковать во всю силу. – напомнила всем Адамс, активируя свой световой меч, выстраивая непривычную для себя стойку. Энакин её узнал: стойка Квай-Гона была всегда узнаваемой средь джедаев. – Вам не спастись. Лучше бы вы примкнули к Даркару! – шикнул с усмешкой Вейдер, тут же активируя алое и синие лезвие своих мечей. Промахнув ими, он будто спровоцировал Флору и Текну на их атаки: плющ, который собирался укутать ноги джедая был разрубан, поскольку для лезвий это не была проблема. Луч технологии был уже отражён в сферу из морфикса Лейлы, заставляя ту отлететь. Он проёрзал кончиками лезвия по полу, тут же изловчаясь и защищаясь от атаки Тани верхним блоком. В следующий миг оба джедая совершили атаку, заставив все мечи заискрить в прикосновении. Вейдер захохотал, замечая, как феи музыки и солнца пытаются выпустить свои заклинания. – Прости Энакин, это для твоего вразумления. Стерео-бас! – хмыкнула серьёзно Муза, выпуская обе сферы вместе с лучём солнечной энергии Стеллы в адепта тёмной стороны Силы. Парень изловчился, делая сальто назад, при этом отражая сферу огненной феи. Бой мог бы продолжатся ещё долго. Вейдер имел достаточно сил, дабы применить их на тех, кто угробил его настоящего. Юнру и Таня напали вновь одновременно, но на этот раз ситх увернулся, заставляя обеих подпрыгнуть от подсекающих ударов. Лейла и Текна вновь попытались обьеденить свои заклинания, но всё было чщетно: последняя учуяла приступ удушья и была резко направлена в фею музыки, которая собиралась атаковать. Разрезая каждый выступающий плющ Флоры, она ещё раз убедилась, что Скайуокер ещё внутри, он пытается освободится, она будто слышит его громкое и притупленое "помогите!". Таня и Юнру вступили в бой. Бесчисленное количество раз раньше они скрещивали мечи. Теперь же все было по-настоящему. Героини сдавали. Они был слабее, в них не было той ярости, которая пульсировала в мыслях Энакина, с ними не было Темной Стороны, которая, казалось, сама подсказывала, куда бить, как атаковать. Скайуокер занес меч, собственная рука оказалась в поле его зрения, и в этот момент он понял, что уже видел все это. Со стороны. Во сне. Он был тем человеком. И потому он не видел его лицо — это было предупреждением. Темная Сторона была сильна. Она скрыла лишние воспоминания, оставив только эмоции. Но на мгновение она отступила, и страхи вернулись, Вейдер пропустил удар феи технологий, который образовал вокруг него барьер. Деактивировав свои мечи, он засмеялся. Как наивно думать, что ситха можно одалеть таким способом! Вобрав в свои руки яркую смесь света энергии, он одним разведением рук не только разбил барьер, но и откинул с невероятной силой всех в колоны. – Эни... – шептала ему фея природы, получая отдельный подарок в виде поднятия её уже ослабшего тела с помощью Силы. Вбивая Флору в колону вновь, он наконец-то избавился от сопротивления кучки жалких, как считал Вейдер, девушек. Спускаясь вниз по лестнице, паренёк деактивировал световой меч Скайуокера, хмуро оглядывая взглядом тайник. Здесь должна была быть Пикси. – Стой нару... – не успела воскликнуть Афина, как её грудашку будто хотели вырвать с её бедного тельца. Феечка отлетела мигом в стекло, открывая вид на одну из частей Кодекса. Издав смешок, Вейдер приблизился к пьедесталу, забирая нужную вещь с крепления, ощущая магическую ауру этого артефакта. Он хотел бы вобрать эту силу, но нужно было проделать ещё не мало работы. Парень поднялся вновь по лестнице, как вдруг, какое-то сияние из искорок магии заставило его остановится. – Энакин! – душераздирающим тоном окликнула его Фарагонда, наблюдая поверженным взглядом за своим учеником, пока прибывшие парни Винкс помогли им поднятся. На Гелию Вейдер обратил особое внимание, не в состоянии сдвинутся с места. – Что с тобой случилось, милый мой? Салладин, стоящий рядом с директрисой хотел выпустить новое заклинание с посоха, но по велению кисти женщины этого не произошло. Ей был очень дорог её Энакин. Некоторые из фей поднялись, как и Таня при помощи Юнру, кашляя. – Зачем... тебе это? Почему? Как? – задавала смело резко наболевшие вопросы Фарагонда, на что Энакин лишь нахмурился, с помощью энергии освобождая себя из невидимых путь. – А по-другому и не может быть! – воскликнул не своим голосом Скайуокер, рыча, как проголодавшейся лев в охоте за своей жертвой. – Вы не доверяли мне. А ты – предательница! Ты заменила его. Ты уничтожила его! – продолжал рычать Энакин, указывая пальцем на фею природы. Она со слезами на глазах в объятиях Гелии глянула на джедая, уже не сдерживая своих эмоций, начиная рыдать. – Я никогда не предавала тебя, Эни! – в душе воскликнула она, тут же захрипев. – Я люблю тебя. Флора отстранилась от племянника Салладина, смело шагая навстречу своему парню. Ударить по Трикс это одно, а вот по Энакину – у неё рука не содрогалась, как и у всех остальных. Ситх остановил фею при помощи Силы, отталкивая её обратно в Гелию. Он активировал вновь оба световых мечах, злобно засмеявшись. Внутреннее сопротивление Скайуокера ещё продолжалось, его забавляла его же мощь. – Вам пришёл конец! – рыкнул Вейдер, тут же отталкивая всех в стены вновь, с невероятной мощью, поступающей из Энакина в его руки. Выпрыгивая в окно, ситх улетел вниз уже вместе с Кодексом. Адамс тут же рыпнулась, собираясь бросится в погоню, но Фарагонда её остановила. – Оставьте... – тихо протянула женщина, наконец-то находя причину в заминках своих дейвствий – она не могла причинить боль своему ученику, а неудачный полёт, в который он её послал, закончился ударом рёбрами об камянную стену. Она всё ещё не верила, что её кошмар виделся на яву. – Оставьте его, девочки. Чёрт с этим Кодексом. Хорошо то, что мы не навредили Энакину. Теперь мы знаем, что нужно ещё Даркару и он придёт за остальными частями. Надеюсь, мы сможем достучатся до него в следующий раз. – директриса обтрусила свой костюм с опечаленым взглядом, глядя на разбитое окно. Когда Энакин показался ей, его световой меч — такой красный, такой неправильный — уже горит своим пламенем. Ноющая боль в груди Фарагонда вновь возвращается, словно открытая рана, полученная много лет назад. Она не совсем уверена, что у неё хватит сил. Но она должна. Чувство вины переполняет её, оседая глубоко внутри. Это самое тяжелое бремя, которое когда-либо ей приходилось нести. – Это больше не Энакин. – вздохнула тяжело фея технологий, обнимая себя за предплечья от холода, который она испытала снаружи и внутри. – Это не наш Эни. – Мы найдём способ его вернуть. – Стелла не теряла надежды, что придётся пожертвовать всем, чем можно, лишь бы Скайуокер вновь грел её тёплым взглядом. Пусть она и не сохраняла тех горячих чувств к нему, но она уже привыкла ощущать то, что в его сердце находится и она сама. Как и остальные. – Это его вторая сторона. Контроль Даркара. – предположила огненная фея, находясь в обьятиях своего принца, шикнув от боли в боку. – Мы не должны навредить ему. – Мы и не сделаем ему больно. – говорила Фарагонда, глядя на подошедшего к ней Салладина. – Мы сделаем всё, что в наших силах, дабы сохранить Кодекс и вернуть нашего друга. Возвращение в Алфею прошло слишком напряжённо, а молчание убивало всех фей. Никто ни с кем не говорил, никто не пытался одарить своей надеждой друг-друга. Лейла уже тысячу раз поблагодарила обстоятельвства, что живёт в комнате одна. Сев за стол, девушка разложила перед собой забранную фотографию с комнаты Энакина. Как? Как так случилось, что ещё буквально недавно они не хотели осознать, понять те чувства, что случились на Илуме? Как вдруг горячий взгляд Скайуокера резко утонул и стал таким холодным? Омерзительно холодным. Принцесса неохотно подняла свой взгляд в окно, задыхаясь от невидимых слёз, на которые давила её душа. Она досихпор вспоминала все его нежные касания, отдаваясь приятным чувствам всё больше и больше. В конце-концов фее стало жалко Флору. Та дейвствительно плакала всю дорогу назад, только Блум была правда с ней в комнате, потому девушки по приходу обнимались, обещая друг-другу, что всё будет впорядке. И вот сейчас, расслабляясь под напором одиночевства Лейла позволила и себе заплакать, тихо и почти незаметно. – Энакин. – подумала она, съезжая со стула на пол. – Если ты всё ещё чувствуешь... вернись, Эни. Пожалуйста. – тихо шептала фея, всё ещё надеясь, что её слова будут правдой.