Путь Дона Марио

Крутанул пистолет в руке, а затем ловко засунул его обратно в кобуру. После этого резко вытащил его, наставил на деревянную планку. Выстрела не прозвучало. Вновь крутанул пистолет и также ловко убрал его в кобуру. Эти несколько дней мы акклиматизировались к жизни в окопах во времена зимы. Не скажу, что это зимний окоп это курорт. Снег немного покрыл землю, но в самих окопах грязь всё ещё была в большинстве. За ночь это месиво подмораживалась, чтобы потом днём разморозиться. С каждым днём ходить становилось всё проще и проще. Вместе с холодом, начали пропадать разные неприятные запахи. Даже, если они всё ещё были здесь, благоухание горючего и дыма перекрывали все. Чтобы оставаться в тепле, нужно было всегда топить в бункерах. Особенно неприятно было дозорным, которые должны были ночью, в мороз стоять и всматриваться в даль. Чтобы развлечь себя и при этом получить какую-то пользу, я тренировался с пистолетом. Быстрая стрельба является искусством, которым я ещё не овладел. Конечно, я хотел стрелять как ковбой в фильмах, но пока что до такого уровня мне далеко. В обычном состоянии я стреляю очень точно из пистолета, но вот по-ковбойски нет. Пока что. Когда мы прибыли в окоп, то на своём горбу вместе с несколькими повозками привезли очень много разных материалов. Это были материалы для починки основания окопов, укрепления бункеров, ремонта колючей проволоки и другого. Боеприпасы у нас тоже были, так же, как и достаточно еды в консервных банках. Сейчас фронт немного притих. Похоже, что происходит что-то, о чём нам не известно. Задумавшись, я начал припоминать курс школьной истории. Моя жизнь в будущем сейчас кажется настолько призрачной и едва ли уловимой. Это же сейчас должен начать формироваться Советский Союз… Вроде бы да. Хоть убейте, но вспомнить я никак не могу. Нужно будет поискать в газете какую-то информацию об этом. В окопе из-за угла появился Джон. В руках у него было два стакана с неизвестным мне напитком. От них поднимался лёгкий, белоснежный пар, который быстро растворялся в пространстве. Джон протянул мне один стакан.  — Горячее виски, — сказал тот. — Очень вкусная вещь.  — Спасибо, — поблагодарил его я. Медленно глотнул, ощущая, как тепло расползается по телу. На мгновение прикрыл глаза наслаждаясь. Выдохнув пар, я вновь отпил тёплый напиток. В небе вспыхнуло солнце. Лучи прошлись по лицам, чтобы спустя несколько секунд вновь исчезнуть за серыми облаками, которые затягивали небо. Облака были тяжёлыми.  — Что это? — заинтересованно проговорил Джон и начал быстро смахивать промёрзшую землю. Какая-то вещь привлекла внимание парня. Я заметил, что француз, который стоял на посту, немного в отдалении с лёгким интересом смотрел на действия Джона. — Вот бл*ь. Джон в мгновение отпрыгнул, едва ли не разлив своё горячее виски. Я посмотрел туда и замер. На меня смотрел белый череп. В одно мгновение неплохое настроение сменилось напряжением. Глазницы были чёрными, и если бы я это увидел ночью, то подумал, что из них смотрит сама Тьма. Но это была только промёрзшая чёрная земля.  — Тьфу, — сплюнул Джон. Он взял лопату и резко ударил по черепу, ломая его. После он ударил ещё и ещё, пока полностью не разбил, не оставляя кости на кости. — Скажем так, это было неожиданно. И лучше забыть, что такое вообще происходило.  — Согласен, — кивнул ему, все ещё помня эти чёрные глазницы. Похоже, что это изображение будет теперь со мной всегда. Из-за угла появился сержант. Мужчина на некоторое время замер, с лёгким непониманием рассматривая Джона с лопатой. Тот сразу же сделал вид будто копал и занимался каким-то важным делом.  — А я здесь копаю, — сказал мой друг.  — Вижу, — ответил сержант. — Если у тебя есть такое желание работать с лопатой, то лучше займись выравниванием стен окопов. После можешь оббить места, где дерево испортилось.  — Хорошо, сержант, — ответил тот.  — Отставить, пока что, — сказал мужчина, прикрывая глаза. — Как у вас здесь дела?  — Тихо, — ответил ему, понимая, что тот обращается ко мне. — Даже слишком.  — Хочется каких-то действий? — поинтересовался сержант хитрым взглядом.  — Нет.  — Да. Два ответа от нас были противоположными. Если честно, то я предпочту такую тишину, нежели какие-то действия. А вот Джон меня немного удивил.  — Вот и отлично, — сказал тот. — У меня будет работа для вас двоих.  — Какая? — спросил Джон. Он увидел мой взгляд и понял, что сказал что-то не то.  — Нам нужна информация о германских частях впереди, — выдохнул он. — Командование получило слух, что германцы начали получать опытное подкрепление с восточного фронта. Нужно проверить появились ли кто-то из этих частей здесь.     — Что-то случилось? — поинтересовался сразу же.  — Это секрет, но я вам могу доверить его, — проговорил сержант. — Да и скоро оно будет во всех газетах. Румынское Королевство подписало соглашение о перемирии. Германские части, у которых есть опыт войны зимой в самых тяжёлых условиях будут переброшены или к нам, или к бриттам.  — Звучит хреново, — сказал Джон.  — Почему именно мы? — спросил у сержанта. — Нет что ли людей, специально тренированных для этого? Разведчиков или кого ещё?  — У нас просто нет ресурсов для этого, — вымолвил сержант, а затем спохватился. — Но я вам ничего не говорил.  — А французы? Что они? — спросил у него.  — Ладно, оставим эти вопросы, — сказал сержант, уклоняясь от ответа. Мне такое уклонение не очень по душе, но ничего сделать с этим я не могу. Так что остаётся только ожидать. — Значит вы согласны? Не так ли?  — Что нужно делать-то нам? — ещё раз спросил у него.  — Значит согласны, — сказал тот, кивая себе при этом игнорируя меня. —  Кто как не вы, уже опытные солдаты, которые провели некоторое время в этом месте и даже сражались с германцами. Я ведь прав? Вы отличные солдаты! Но так уж и быть, я дам вам время до вечера, обдумать всё. Может быть, ситуация поменяется и никуда ходить не нужно будет. Удачи на посту. После этого сержант быстро ушёл по своим делам. Джон посмотрел на меня с лёгким недоумением.  — Почему ты не согласился сразу? — спросил он.  — Нас собираются отправиться на разведку к германским окопам, — сказал ему. — У меня нет особенных навыков. Уверен, у тебя тоже. Нам придётся перейти через всю простреливаемую территорию, не попасться на глаза постовым и снайперам, посмотреть есть ли нужные войска и вернуться.  — Да это будет просто, — беспечно махнул рукой Джон.  — Ты пьян? — с подозрением посмотрел на него.  — Да ладно тебе, — сказал он. — Вернёмся обратно и будем героями.  — Это тебе не яблока воровать у соседа, — сказал. — Худшее, что может случиться это розги. Здесь же, ценой будет жизнь.    — Уверен, что не всё так плохо, — сказал Джон, а затем добавил. — Я уже решение принял. Выдохнув и, прикрыл глаза на несколько секунд в размышлениях. В целом, я мог бы отказаться от этого так как это очень опасно. Награды пока что тоже никакой нет. За простое спасибо у меня нет никакого желания отправляться туда, где шансы сдохнуть невероятно велики. Стоило только таким мыслям пройти у меня в голове, как в углу появился значок, который говорит, что появилось новое задание. Вот я и накаркал похоже. Открыв его, я увидел новое задание.   Новое задание! Отправьтесь на разведку вместе с вашим товарищем Джоном. Найдите в войсках части, которые не должны быть здесь. Вернитесь с этой информацией и передайте её сержанту и другим командирам. Награда: Золотой Кейс с гарантированной физической характеристикой золотого уровня. Отказ: заморозка профессии и всех физических характеристик, которые появились в результате освоения профессии. Внимательно прочёл этот текст, выдохнул. Вот такая награда, это уже что-то с чем-то. Система словно знала, что я не смогу отказаться. Как и у любого другого человека у меня есть жадность. Получить какую-то прекрасную физическую характеристику ещё до того, как откроется магазин это было бы неплохим дополнением. Да и не было у меня ещё других заданий с такой наградой. Похоже, что придётся согласиться. Я хочу получить золотой кейс. Да и отказаться невозможно. Не хотелось бы чтобы мою профессию заморозили. Это принесёт большие проблемы для меня, так как я могу потерять некоторые навыки. Ну или они просто станут   Закрыл окно с заданием и выдохнул. Дневные задания были несложными, но достаточно монотонными. Они приносили не так уж и много опыта. Но так, каждый день, понемногу и я получу новый уровень.  — Ну так что, друг мой? — спросил у меня Джон, всё ещё ожидавший моего ответа.  — Хорошо, — кивнул ему. — Не могу же я оставить моего друга одного, когда он отправляется к демону в пасть.  — Друг, — кивнул тот радостно и обнял. Я вернулся к своей работе, внимательно смотря в сторону германских линий защиты. Конечно, много увидеть я не могу, но работу делать всё равно нужно. Джон ушёл, не забыв забрать пустые кружки. Медленно начал моросить снег. Тишина была гнетущей. Если прислушаться, то можно даже услышать, как падает снег. Хотя, я считаю, что мне только кажется. Легко дул холодный ветер. Серые облака в небесах нависали над землёй, создавая не очень лёгкую атмосферу. Когда моё время стоять на посту завершилось, и я сдал его моей смене, то сразу же вернулся в тепло. Джон сидел там и занимался чисткой своей винтовки. Мне тоже нужно бы заняться этим. Без слов я присоединился к нему.  — Марио, Джон, — позвал нас сержант. — За мной. Приказ был простым и понятным. Переглянувшись, мы быстро закончили с оружием и вышли на улицу. Кроме сержанта там был ещё один человек, одетый в достаточно тёплую одежду с неизвестными для меня знаками различия на груди. По седине можно было понять, что этот мужчина не такой уж и молодой. Небольшой шрам, который шёл по его щеке, только добавлял брутальности.  — Прежде, чем я представлю вас этому мистеру, я хочу получить ответ на мой вопрос, — проговорил сержант, когда понял, что вокруг никого нет и никто не подслушивает.  — Я согласен, — сразу сказал Джон.  — Я тоже согласен, — сказал я, но затем добавил. — Но у меня будет несколько условий.  — Отлично, — кивнул сержант. — Позвольте представить вам Винса Монтгомери. Именно он представит вам вашу задачу в полном. С ним же можете обсудить условия. Сержант замолчал, кивнул своим размышлениям и быстро ушёл. Он даже не прощался, и ничего не говорил. Винс молча рассматривал нас, создавая не очень комфортную обстановку. Мне-то было всё равно, в отличие от Джона. Тот не знал куда деть свои руки, чем создавал достаточно много шума.    — За мной, — сказал тот, резко развернулся и пошагал. Под его обувью заскользила грязь, но Винс даже глазом не моргнул. На его поясе под шинелью я заметил пистолет, а также саблю. Если бы он не поскользнулся, то я ничего и не заметил. Интересно. Я знаю немногие носят сабли, так как это не самое лучшее оружие в современной войне. Пистолеты и винтовки — вот что царит на поле битвы. Мы быстро прошмыгнули мимо нескольких постовых, и начали погружаться в глубину окопов, отходя от передовой. Следуя за Винсом прошли в землянку, в которой было достаточно тепло. Земля была выстелена деревянными досками. В углу стоит небольшой столик с картой. На карте были нарисованы линии окопов, небольшие пометки. Кроме этого, были ещё и другие схематические карты. Винс чиркнул спичками и зажёг несколько свечей. Они давали не очень много света, но этого было достаточно для того, чтобы рассмотреть немного вокруг. В углу стояло две винтовки, небольшой ящик с патронами, что-то что напоминает гранаты.  — Вы уже слышали, что вы должны сделать?  — Да, — кивнул Джон.  — Значит так, — сказал Винс и вытащил из небольшой сумки несколько разных шевронов. — Вот шевроны различных армий. Когда будете у германских линий, то будете сверять шевроны. Когда увидите похожие, то отставите в этот карман. Он ткнул в карман.  — Если не увидите, то оставите в первом кармане, — сказал он. — Вы должны любым образом найти эту информацию. Поняли?  — Да, — кивнул Джон.  — Вопросы?  — Что мы получим? — спросил сразу же. — Нельзя же так просто отправить нас туда, где шансы умереть увеличиваются во сто крат.  — Хорошо, — кивнул он. — Если вернётесь назад, то тогда и обсудим. Возможно, у меня будет предложение для вас. Я кивнул. Больше выдавить я не смогу, как бы мне не хотелось.  — Отлично, — кивнул Винс. — Приходите сегодня в десять вечера. Вы получите униформы, и оружие, которое будет минимально маскировать вас. Понятно?  — Да, — проговорил Джон. Я только кивнул.  — Походные сумки будут собраны. Он рассказал, что будет в наших походных сумках и я был несколько удивлён приготовлением. Нам выдали сухомятку на несколько суток, лопатки, немного медикаментов, кусачки для проволоки, ручки и блокноты. В дополнение к этому были толстые спальные мешки, и грелка, разделённая на две сумки. В общем всё для того, чтобы мы могли выживать в поле в такую холодную погоду. Все предметы были сделаны в белом цвете с серыми вкраплениями для лучшей маскировки.   Затем, он движением руки махнул,  словно говоря, чтобы мы покинули это место. Мы с Джоном вышли и на несколько секунд замерли, вдыхая свежий воздух.  — Пошли обратно, — сказал я Джону. — Нам нужно хоть немного отдохнуть. Кажется, наши несколько дней будут невероятно сложными.  — Ты думаешь? — поинтересовался у меня друг.  — Да, — кивнул ему. — Будет непросто. Никто не обращал внимания на нас, так как отсутствовали мы едва ли больше часа. Да и отстояли мы своё время на постах. Оказавшись в другой землянке, мы удобно расположились на деревянных нарах и попытались немного уснуть. Другие солдаты с лёгким недоумением посмотрели на нас, но ничего не сказали. Я вырубился едва ли не сразу же. Проснулся внезапно, мгновенно осознавая, что время пришло. Джон сидел и играл с поляками в карту. Они выигрывали, что было видно, по несколько злому лицу парня. Но это и было понятно. Эти молодые люди были опытными картёжниками и очень религиозными. Я знаю, что они каждые две недели ходят исповедоваться капеллану, чтобы потом вновь вернуться к картам. Глянув на часы, я понял, что ещё немного времени есть. Его я потратил на гигиенические процедуры. После них, быстро собрал вещи, что могут мне пригодиться. Это был пистолет, утеплённые штаны и рубашка. Всё это я сам сделал, так же, как и обувь и шинель. Нож, который я получил из кейса тоже был со мной.    — Джон, нам пора.  — Иду, — сказал тот зевая. — Я совершенно не понимаю, как ты сумел вырубиться сразу. Я даже уснуть не сумел.  — Волнуешься?  — Немного, — ответил тот с выдохом. — Я как-то только сейчас осознал, что мы отправляемся к германским линиям. Я промолчал. Здесь действительно нет, что говорить. Джон погрузился в размышления. Я тоже молчал. Становилось холодно. В землянке Винса горел свет. Постучал.  — Войдите, — проговорил спокойный голос. Я открыл дверь, позволяя Джону войти первым. Следом зашёл я и закрыл дверь. Винс сидел за столом и изучал какие-то бумаги.  — Отлично, — кивнул Винс. — Вы уже здесь. Ваши шинели. Он кивнул на стену, на которой висело две серые шинели с белыми пятнами. У каждой шинели стояло по сумке, полностью собранные. Кроме этого, с боку стояло две винтовки, покрашенные в белый цвет.   Мы быстро переоделись и начали снаряжаться. Винс внимательно осмотрел нас и довольно кивнул. После он разложил на столе карту. Мы с Джоном подошли и начали её внимательно изучать.  — Значит так, — начал говорить Винс. — Вот здесь и здесь. — он ткнул пальцем в две точки.  — Здесь должны находиться самые просматриваемые точки линии фронта. Вот сюда… я точно не советую вам идти. После он провёл пальцем на другую точку, которая находилась немного в глубине.  — А вот тут должны были прибыть новые, свежие войска без особенного опыта в боевых действиях. Шансы на то, что здесь будет легче установить пост наблюдения и изучать появляющиеся войска. У вас в сумках есть бинокли, что должны немного помочь.  — Вопросы?  — Что делать, если будут проблемы? — поинтересовался у него.  — Германцы — это наши враги, — проговорил Винс. — Если у вас будут проблемы, и вы понимаете, что не сможете выбраться, то у меня есть решение. Вот оно. Он положил две гранаты перед нами. Джон с интересом взял одну и начал её рассматривать.  — Если вы поймёте, что не можете выбраться, то нужно выдернуть это кольцо и приложить её к голове, — на полном серьёзе проговорил Винс. — Это святой инструмент, который сразу же освободит вас от оков тела. Он называется граната.  — Святая граната? — спросил с лёгким недоумением Джон.  — Можно и так, — кивнул мужчина. — В общем, ещё раз. Выдернули кольцо, расслабили хватку и приложили к голове. Поджал губы, я забрал гранату и положил себе в карман. Джон повторил за мной.  — Ещё вопросы?  — Ещё будут какие-то дополнительные задачи? — поинтересовался спокойно.  — Я могу дать только один совет. Смотрите в оба, и запоминается всё что увидите, — проговорил он. — Больше ничего не могу сказать. Но не забывайте о вашем главном задании. Джон кивнул. Мне тоже ничего не оставалось кроме сделать тоже самое. Я не знаю, что ещё я могу спросить. Пусть у меня есть навыки и знания от профессии, но это не значит, что я застрахован от ошибок. Нужно просто быть осторожным.  — Переодевайтесь, — сказал приказным тоном Винс. Мы с Джоном достаточно быстро переоделись в одежду. Она ничем не отличалась по качеству от одежды, которая у нас уже была. Возможно, эта одежда была несколько тяжелей. После мы закинули сумки, одели дополнительные магазины на пояса, и закинули винтовки. Винс вытащил часы, на несколько секунд задумался, а затем кивнул своим мыслям.  — Следуйте за мной. Он вышел первым. Окинул взглядом окружающее пространство, а махнул нам рукой, призывая следовать за ним. Мы быстро прошмыгнули, а затем следуя каким-то переходам, оказались в стороне выхода из окопов. Винс остановился, пропуская нас вперёд.  — Удачи, — сказал он напоследок и растворился во тьме, оставляя нас одних. Мы с Джоном переглянулись. Пока ещё мы могли рассмотреть друг друга, но я уверен, что чем дальше мы будем отходить от наших линий, тем хуже будет видно.  — Пошли, Джон, — сказал я, выдыхая. Таким образом я настраивался на несколько сложных дней, которые будут ожидать нас впереди. — Держись ко мне близко. Держи этот конец верёвки и не отпускай его. Я протянул ему верёвку, которая была у меня в сумке. Сейчас главное не потерять друг друга, и не поломать себе ноги. На улице сейчас ночь, облака закрывают небо, не позволяя рассмотреть далеко и даже увидеть, что под ногами. Джон быстро обвязал свою руку этой верёвкой и кивнул. Похрустев головой, я сделал первый шаг, а затем второй и третьей. Мы медленно отдалялись от наших окопов, внимательно смотря под ноги и прислушиваясь к ночной тьме. Может показаться, что вражеские окопы далеко, но это не так. Очень часто, снайпера, что наши, что германские доставали своих противников. Так что, нам приходилось также иногда залегать на землю выжидая некоторое время. Делали мы всё это с некоторой частотой. Не знаю, помогло ли нам это пройти незамеченными, но я на это надеюсь. Когда мы преодолели первую треть всего пути, то начали передвигаться ползком. Я чувствовал, что Джон не очень доволен, но он молчал. Ползти было невероятно сложно. Холодная земля, вперемежку со снегом попадали в лицо и даже за шиворот. Сохранять спокойствие и двигаться вперёд было не очень просто, но я держался. Джон тоже держался, хотя я понимаю, что такое может продолжаться ещё недолго. В особенно глубокой яме, которая появилась от взрыва бомбы мы решили остановиться на отдых. В сумке, кроме названных вещей была ещё и ткань, которой можно было укрыться. Мы её сразу же развернули над собой.  — Я устал, — внезапно сказал Джон. По его лицу было видно, что он не сильно доволен тем, в какой ситуации мы оказались.    — Терпи, — ответил ему. — Нам нужно исполнить это задание. Когда вернёмся, то тогда и отдохнём. А сейчас соберись.  — Когда мы ползли я думал, — продолжил он. — Это же получается, что нам нужно будет проникнуть внутрь защиты германцев.  — Наверно, — сказал я.  — Но ни я, ни ты, мы не знаем немецкий, — проговорил Джон.  — Успокойся, — проговорил ему. — Глубоко вдохни и выдохни. Джон повёлся на мои слова и сделал так как я и говорил. Он глубоко вдохнул и выдохнул. Затем парень повторил моё указание ещё один раз. Было видно, что он немного успокоился.  — Не стоит волноваться так сильно. Мы прорвёмся, — сказал я. Сейчас главное поддержать боевой настрой в моём товарище. — У тебя есть я, а у меня есть ты. Мы вместе прошмыгнём сквозь охрану, вместе разведаем данные и вместе вернёмся обратно, чтобы отпраздновать Рождество.    — Как думаешь, что будет из еды на Рождество? — поинтересовался у меня он, немного успокаиваясь.  — Не знаю, — покивал головой. — Но думаю, что будет что-то вкусное. Надеюсь на это.  — Надеюсь, что ты прав, — ответил он. На несколько секунд воцарилась мёртвая тишина, а затем я услышал лёгкое похрапывание. Похоже, что он уснул. Если честно, то Джон достаточно неплохо держался все это время. Для меня передвигаться в не очень удобной позиции не было тяжело психологически. Возможно, свою роль играют физические характеристики, которые я получил от профессии. Уверен, что мне очень сильно повезло в этом деле. Ведь удача могла повернуться ко мне совершенно другой стороной, и я бы получил какую-то другую профессию, что только мешала в выживании во время войны. Лежать было не слишком приятно. Холод был достаточно пробирающим. Толкнув Джона под ребро, я разбудил его. Тот вздохнул и уже хотел резко подняться, но я его удержал. Похоже, что он успел забыть, где находится.  — А? — проговорил тот сонным тоном, а затем к нему быстро дошло, что мы находимся не в самом лучшем месте для громких разговоров. — Извини. Я только промолчал, приложив палец к губам.  — Нужно двигаться, — сказал я, когда понял, что вокруг никого нет. — Медленно и осторожно. Джон кивнул. Я быстро свернул ткань, что нас накрывала, открывая лицо утреннему морозу. Вдохнув прохладу, я вновь начал ползти. Медленно выполз из ямы и направился в сторону германских линий. Джон последовал за мной. Снег был свежим и отлично скрывал нас, но всё равно было не очень приятно. С каждым часом мы были всё ближе и ближе к германскому окопу. Кажется мне, что идея отправляться в разведку таким образом была невероятно тупой. Но сейчас уже ничего не вернёшь обратно и нужно двигаться дальше. Рассмотреть пулемётные гнёзда было уже совершенно несложно. Их дула смотрели хищно в нашу сторону. Уверен, что стоит нам чем-то себя выдать, как в нашу сторону полетят огненные, адские снаряды. После все доработают артиллерийские бомбы и от нас останутся только мокрые места. Мы продолжали ползти, медленно, но уверенно. В один момент мы уткнулись в натянутую проволоку. Замерли, ожидая, и размышляя, что делать дальше. Так и не приняв никакого решения, мы остались лежать на одном месте, не сильно двигаясь. Иногда можно было расслышать особенно громкие германские голоса, которые выкрикивали какие-то команды. Джон хотел что-то сказать, но я его остановил. Нельзя показывать себя никаким образом. Это будет смерть. Мы так и продолжали лежать на земле, не двигаясь и не общаясь. Будем дожидаться ночи. Джон зашелестел чем-то, и я расслышал чавканье. Глянув, я увидел, что он есть печенье, которые было частью нашего рациона. Дождались ночи, и только потом начали готовиться к тому, что продолжить собственное продвижение. На этот раз луна стояла высоко, звёзды создавали причудливую картину. С одной стороны, нам всё отлично видно. С другой же стороны, германские постовые тоже могут нас увидеть без больших проблем. Джон вновь уснул. Меня тоже уже немного клонило в сон, но я не позволял ему завладеть моим телом и сознанием. Тело ощущалось деревянным и так и просило, чтобы я подвигал хоть чем-то. Когда луна начала медленно опускаться, я понял, что время пришло. Ткнув Джона, я разбудил его. Тот на этот раз почти никак не прореагировал. Когда я вытащил кусачки в его глазах появилась радость. Ему уже тоже надоело лежать здесь и чего-то выжидать. Медленно и аккуратно я разрезал проволоку. Она мгновенно упала, открывая нам путь дальше. Я прополз первым, Джон последовал за мной. Следующая линия проволоки тоже упала без больших проблем, после неё ещё одна и ещё. Похоже, что немцы очень хорошо защитили свои позиции. Уверен, что завтра это обнаружат и о том, что здесь были разведчики будут знать всё. У самого окопа нам пришлось замереть, так как там стоял германец и курил какую-то сигарету. Когда он ушёл я мгновенно заглянул внутрь. Никого не было и никто не подходил. Одним мощным движением перекатился и упал внутрь германского окопа. Джон последовал за мной, но для него такое экстремальное действие не прошло так плавно. Он сильно ударился головой, и несколько секунд приходил в себя. Я расслышал шаги, и мгновенно притянул его к мешкам, скрываясь от чужого глаза. Нож уже был у меня руке, готовый быть использованным в деле. Но германец остановился как раз около нас, а затем пошагал обратно. Сейчас в этом окопе наши белые одежды только привлекают слишком много внимания. Нужно переодеться или сменить их на что-то.  — Давай, — прошептал я Джону. Сейчас у нас невероятно сложное задание. Пройти сквозь германский окоп незамеченным. Мы перешли на другую сторону, а затем я мгновенно запрыгнул на стену, оттолкнулся и припал к земле, сливаясь со снегом. Подал Джону руку я потянул его за собой. Спустя несколько секунд мы уже отползли подальше, ещё сильнее сливаясь с окружающим пространством. Мы продолжали ползти вглубь германских линий. Джон следовал за мной. Я специальным образом выбирал самые белые места, чтобы слились без особенных проблем. Но тут в одно мгновение, я понял, что вперёд нас не снег, а натянутая белая ткань. Удивиться здесь есть чему. Такой ткани не должно быть здесь. Освещения кроме нескольких свечей в окопах не было. Джон толкнул меня, и вопросительно провел рукой. Я покивал головой, показывая, что сам не знаю. Всё это мы делали молча. Приложив ухо к земле, я начал вслушиваться. Вот только ничего особенного я не расслышал. Похоже, что германцы что-то прячут здесь. Мне было бы очень интересно увидеть, что они там хранят. Медленным, колким движением ножа я сделал очень маленькую дырочку в ткани. Оттуда сразу же повеяло тёплым воздухом, с запахом какой-то смазки. Приложив глаза, я начал внимательно рассматривать что там есть. Свечи, на удивление, давали неплохой вид. Мгновенно заметил какой-то разобранный механизм. Чем больше я всматривался, тем сильнее волновался. Судя по всем частям, которые здесь лежат это чёртовая гаубица. Не могу понять какая она по размеру, но это не значит, что она не будет опасной для нас. Вот и первая очень важная информация, которая будет нужна командованию. Я увидел гаубицу едва ли немного за первой линией окопов. Это может обернуться очень плохими потерями для нас. Медленно отполз назад, позволяя Джону тоже рассмотреть, что там внутри. Спустя минуту тот тоже отполз, смотря на меня ошарашенным взглядом. Кивнул ему, показывая, что я понимаю его удивление. Мы так бы и продолжали пытаться разговаривать жестами и мимикой, но всё прервалось в один момент, когда мы услышали шаркающие шаги. Они сопровождались топотом нескольких более энергичных шагов. Не заметить свет, который они несли было невероятно трудно. Этим светом они освещали всё вокруг себя на несколько шагов.  — ***, — проговорил что-то юный голос на немецком. Раздался смех, который достаточно быстро сошёл на нет. Они вошли в помещение с гаубицей. Свет почти не проходил сквозь ткань, так что заметить это сооружение издалека будет невозможно. Прильнул одним глазиком, я увидел юных германцев, которые начали работать с гаубицей. Похоже, что они занимаются или сбором этого оружия. Если они занимаются таким каждую ночь, то есть большая вероятность, что таких собрано уже несколько десяток. Это сможет создать невероятное давление на наш фронт. Они точно смогут отрезать тыл от фронта, тем самым создавая невероятные сложности для защитников. Старый немец важно ходил между молодёжи, иногда покручивая свои усы. Его лицо напоминало чем-то морду бульдога. Единственное, что было отличием, это монокль в одном глазу. Второй глаз был закрыт чёрной повязкой, и от него можно было заметить идущий шрам. Скорей всего он потерял его в бою или во время починки оружия. Они переговаривались, подшучивали друг над другом и, понятное дело, не забывали устраивать себе маленьких отдых, когда старший не смотрел. Я рассмотрел его шевроны, запоминая. Мысленно начал сравнивать с шевронами, которые я запомнил во время постановления задачи Винсом. Но ничего похожего я не вспомнил. Жаль. Глаза начали слипаться, и неожиданно для себя я уснул. Проснулся оттого, что мне было достаточно жарко. Над головой была ткань. Узнать ее было несложно. Повернув голову в сторону, я увидел Джона, который рассматривал меня. На мгновение мне стало не очень комфортно, но тот отвел взгляд и кивнул чему-то. Моё внезапное погружение в сон, не является лучшим моим решением. Нужно было поспать вчера, когда мы лежали в воронке от взрыва. В следующий раз буду умней. До вечера мы так и пролежали, продолжая прислушиваться к происходящему вокруг. В это же время, под навес доставлялись припасы. Они были достаточно большим, но понять кого типа эти припасы я не мог. Но это и не имеет значения, так или иначе эти припасы очень опасные. Целый день, тележки привозили снаряды, заставляя меня волноваться о том, что может произойти в ближайшем будущем. Нужно будет донести эту информацию сразу же. Кроме этого, я заметил, что количество людей в окопах увеличивается. Это было достаточно сложно описать, но различные униформы прямо намекали, что не все так просто здесь. Шевроны я рассматривать понятное дело не мог, но даже так могу сложить первичную картину. Появление других униформ — это значит усиление германских позиций. Тут в моей голове проскользнула безумная мысль. А что, если они готовят операцию на Рождество. Это будет невероятно подлый, но также эффективный удар. Если их наступление будет успешным — это даст невероятный эффект морали солдат. Для нас же это будет проблемой. Но с информацией, которая у нас уже есть, мы сможем предотвратить это. Джон притронулся ко мне, и показал бумажку. Там было написано:  — Что делаем? Я взял ее и начал быстро писать ответ:  — Продолжаем наблюдать, а затем ночью будем возвращаться. Джон кивнул и быстро спрятал бумажку. Мы перекусили и стали дожидаться вечера. Все это время я заносил все что увидел уже в свой дневник. Также делал небольшие схематические зарисовки. Подсчитывал сколько солдат появилось и в какой они униформе, а также колличество боеприпасов было доставлено. На старинной карте местности, пометил примерное наше положение, и относительно него начал расставлять пометки. Гнезда пулеметов, входы и выходы, а также переходы в окопах. Также я означил место, где стоит гаубица. Думаю, это должно помочь очень сильно. Когда наступила ночь, мы начали наше возвращение. Возвращаться тем самым путем мы не могли. Уверен, германцы уже обнаружили порезанную проволоку, и уже починили. Теперь их внимание усилено. При тьме ночной, когда никто не наблюдал, мы пересекли окоп. Сейчас мы сделали это намного быстрее, не собираясь долго ожидать. После этого я быстро резал проволоку. Какое-то странное ощущение, начало гнать меня вперед. Холодное, ледяное дыхание промораживало пятки, заставляя двигаться быстро. Благо, мое тело делало работу почти что на автомате, без единого знака волнения. Когда последняя линия колючей проволоки была разрезана мы начали очень быстро ползти обратно к нашей территории. В одно мгновение я замер, смотря вперед. Передо мной лежал немец, который тоже с невероятным удивлением смотрел на меня. Вот так встреча. Джон замер. Он тоже увидел вражеского солдата, и пока не предпринимал никаких действий. До боли в глазах я всматривался в его действия, пытаясь увидеть хоть малейшее, опасливое движение. Германец, незаметно вытащил свой пистолет, но я был к этому готов. Мой пистолет уже был у меня в руке. Перекатился в сторону. Немец успел выстрелить первым, но не попал. Я же не промахнулся. Пуля прошила ему голову, почти мгновенно убивая. В следующую секунду я выстрелил еще один раз убивая, еще одного германца, который был за спиной моего первого убитого за сегодня. Джон вскинул свою винтовку и тоже выстрелил. Еще один немец упал, пораженный куда-то в грудь. Воцарилась гнетущая тишина. В это же время германское орудие гаркнуло, выкидывая в воздух снаряд, который взорвался, освещая окружающее стало видно, так словно это день. Единственное, что все вокруг белое и отдает невероятно длинными тенями.  — Уходим, — проговорил я Джону. Мы начали невероятно быстро ползти обратно. Вдалеке мы увидели, что с нашей стороны тоже выстрелили осветительные и сигнальные снаряды в воздух. За одну секунду армии начали быстро приходить в движение, готовые отразить возможное наступление. Раздался свист, и затем в некоторой дистанции от нас взорвался снаряд. Земля комками разлетелась во все стороны. На мгновение меня даже оглушило. Спустя еще несколько секунд чуть дальше от первого снаряда приземлился второй. Вновь в воздух поднялись громадные комки земли. К первому орудию присоединились еще артиллерия. Снаряды начали падать, словно подарки от злого божества.  — Бежим! — принял я решение. Я подорвался, а вместе со мной и Джон. Мы быстро начали бежать к нашим войскам, рискуя быть застреленными своими же. Но благо у нас были инструкции куда возвращаться, и что кричать. Мимо моего уха просвистела пуля. Снайперы!  — На землю! — крикнул я и упал. Джон мгновенно последовал за мной. За нашими спинами вновь зажглась осветительная ракета. Мы выждали еще некоторое время, и вновь начали двигаться к нашим окопам. С каждым шагом мы отдалялись все сильнее и сильнее от германских линий. Невероятно громкий и мощный взрыв, едва ли не перевернул землю под нашими ногами. Я едва ли сумел удержаться на ногах. Джон упал и покатился. Я резко схватил его за шинель и поставил на ноги. Каким шестым чувством, что нужно делать дальше. Я толкнул друга в воронку и прыгнул за ним сам. В следующее мгновение за нашими спинами раздался взрыв, который едва ли не накрыл нас землей, словно морской волной. В ушах гудели колокола, в глазах двоилось. Медленно приходя в себя, я подхватил Джона и потащил за собой.  — Нужно двигаться! — прокричал ему в лицо, видя, что он еще не пришел в себя. В глазах у него не было понимания ситуации. Потащил за собой. Я не собираюсь его оставлять здесь. Я толкнул его в еще одну воронку и сам туда же прыгнул. В ушах наконец-то перестало гудеть, а в глазах двоиться. Я немного пришел в себя и начал глубоко дышать, чтобы успокоиться. Взрывы все еще раздавались от приземляющихся снарядов, но они были достаточно далеко, чтобы не сильно обращать на них внимание.  — Ты как? — спросил я у Джона и несколько раз хлопнул его по лицу. Возможно, хоть таким образом я приведу его в сознание.  — А? —  спросил он очень громко. — Я тебя не слышу! Приложил палец к губам, показывая, чтобы он замолчал. В этой глубокой воронке мы просидели еще час, приходя в себя и готовясь к новому броску к безопасности. Джон тоже медленно приходил в себя, благодаря моим действиям, по возвращению его в сознание. Небольшой тик и дрожание рук у него уже прошло. Похоже, что последний взрыв, в котором мы были повлиял на него намного сильнее, чем на меня. Когда обстрел наконец-то прекратился мы просто вышли из кратера и быстрыми перебежками направились в сторону нашего окопа. Французский сектор, как оказалось, охранялся невероятно плохо. Уверен, что германцы уже давно этим пользуются. Мы с Джоном проскользнули внутрь окопа, и очень быстро сняли с себя белые шинели, чтобы хоть как-то слиться с окружающим пространством. После мы начали медленно шагать в сторону землянки Винса. Думаю он уже должен быть на ногах, так как сегодняшнюю ночь, если не знать, в чем дело, можно считать провокацией с одной из сторон. Несколько французских солдат, которые не спали, с интересом смотрели на нас, но не предпринимали никаких действий. Когда мы оказались уже в американском секторе, то немного успокоились. Мы выжили. Теперь нужно только донести информацию.