Путь Дона Марио

После этого нападения, мы провели в окопе еще две недели, усиленные французскими солдатами. Наши отряды считались объединенными, но при этом подчинялись разному командованию. Спустя две недели после этого нас перевели уже во вторую линию окопов. Это место считалось не настолько опасным, но если бы германцы прорвали оборону, то в бой пришлось бы вступать уже нам. Атмосфера в отряде после гибели стольких людей в первой же схватке не была особо жизнерадостной. Усталость и страх только усугубляли общее уныние, показывая реальность жизни в окопах. Развлекаться ни у кого не было желания, так как каждый думал, что в следующем нападении он может уйти вслед за погибшими парнями. Алкоголь стал для многих из нас настоящим спасением, жаль только, что из выпивки нам было доступно только вино. Через некоторое время наше подразделение передислоцировали из окопов в глубь страны, подальше от фронта, для отдыха. — Итак, — проговорил сержант, когда мы выстроились перед ним после длительного марша. — Солдаты, наш первый бой завершился. Да, мы потеряли наших друзей, сослуживцев и просто хороших парней. Сержант на некоторое время замолчал. По нему было видно, что эти несколько недель не прошли для него даром. Да и на лице каждого это можно было увидеть. Все мы немного похудели, у кого-то остались шрамы от первого столкновения, которые только начали заживать, а еще грязь, от которой нестерпимо хотелось избавиться и еще много чего. — Но, мы не можем так просто взять и забыть о них, — сказал сержант. — Мы должны жить ради них. Ответом ему были наши кивки. — Следующие две недели у нас будет отдых, — сказал он. — Мы отмоемся, приведем себя в порядок, осмотрим собственные вещи и придем в себя. После этого мы вернемся обратно, для продолжения нашей священной миссии. Когда он закончил говорить, мы, согласно поступившей команде, направились в лагерь, раскинувшийся недалеко от города. Над территорией лагеря поднимались многочисленные дымы, говорившие о том, что кухня работает на полную мощь. Кроме нас здесь были и другие солдаты, не обращавшие на нас особого внимания и занимающиеся своими делами. Хотя, как мне удалось заметить, некоторые бросали в нашу сторону заинтересованные взгляды. На входе в лагерь располагался контрольно-пропускной пункт, на котором мы сдали свое вооружение, за исключением пистолетов. Теперь обслуживанием винтовок и прочего вооружения займутся профессионалы. Пусть мы и чистили оружие, когда были в окопах, но это не значит, что внимание от штатных оружейников будет лишним. В такой сдаче оружия не было ничего необычного, ведь если бы произошел прорыв немцами фронта, то уведомить об этом расположенные в лагере подразделения и вооружить их штатными стволами не займет много времени. После прохождения пропускного пункта нас провели к нашей отрядной палатке, в которой было слишком много свободных мест. Количество кроватей соответствовало штатному расписанию, а вот на фактическом наличии сильно сказалось пребывание на передовой. На каждой кровати имелось покрывало и подушка. В центре палатки стояла печь с поленницей сухих дров. Разместив свои вещи и достав чистое нательное белье из ранцев, мы отправились на помывку. Вода была на удивление теплой, что казалось непривычным и сильно радовало. После помывки нам выдали чистые комплекты формы, в которые мы с радостью облачились. После банных процедур пришло время заняться прачечными делами. Постирав свою грязную форму, мы занялись размещением ее на просушку. После помывки атмосфера в отряде стала несколько проще, перестав быть такой гнетущей, и даже убийственное настроение сменилось душевным подъемом. — Марио, — позвал меня Джон. Он был откуда-то из Юга, что выдавал его тягучий акцент, так не похожий на говор северных или центральных штатов. С этим парнем мы немного сдружились в окопах. — Какие планы на потом? — Не знаю, — ответил я и выдохнул. После помывки и бритья я снова стал ощущать себя человеком. — А что планируешь ты? — Да вот, когда нам дадут увольнительную, то отправлюсь в город, — сказал он. — Я слышал от французов, что в городке есть несколько отличных баров, где можно познакомиться с девочками. Я слышал, что француженки еще те кокетки. — Ты же женат, — проговорил я, кивая на золотистое кольцо на его пальце. — Пока что да, — сказал тот. На его лице появилась ухмылка и он почти мгновенно снял кольцо. — А сейчас нет. Да и моя точно не узнает, а я хочу скинуть пар. — Смотри, как бы не оказалось все по-другому, — проговорил ему с улыбкой. — Но ты же знаешь, что нам дадут увольнение не сразу? Мы должны привести в порядок испачканное и поврежденное обмундирование и снаряжение. — Таки да, — кивнул тот. — Но не мне волноваться. Я занимался таким дома, так что никаких проблем с этим я не вижу. Это было правдой. Многие из нас знают, как делать несложную починку вещей, чтобы они были в пригодном состоянии. В установленное время мы отправились на ужин, который был невероятно приятным. Мы уже несколько недель не ели нормальную еду, а тут подавали картошку с мясом и какой-то подливкой. А еще салаты и много чего другого вкусного, о чем и мечтать не приходилось в окопах на передовой. Закончив прием пищи, мы вернулись в нашу палатку и тут же использовали свободное время с пользой и удовольствием: солдаты стали играть в карты, послышались шутки и смех. Я в это время просто растянулся на лежанке и тупо смотрел в потолок. Но это лишь на взгляд постороннего наблюдателя, в действительности же я занимался изучением своих характеристик, в том числе их тенденцией их развития за прошедшее время. Поздравляем! Вы исполнили задание пережить первые рабочие будни! Награда: +20$ Неплохая награда, если честно, особенно для меня. Задания открылись для меня на следующий день после боевого столкновения с неприятелем, которое я смог пережить. За выполнение заданий выдают в награду деньги и очки опыта. Очки опыта нужны для повышения своего уровня, которое позволяет открывать новые товары в Магазине. Сейчас мне доступны только деревянные кейсы для покупок. Один деревянный кейс стоит 50 долларов. Серьезная сумма, как по мне. Сейчас я смогу купить только один деревянный кейс, так как у меня только 60 баксов. Само по себе это неплохие деньги, как мое денежное довольствие за два месяца, но в моих условиях этого явно недостаточно. Кроме этого, мне нужно повышать уровень, чтобы получить другие кейсы. Для того чтобы получить доступ к бронзовым кейсам мне нужно достичь пятнадцатого уровня. Выполняя задания, я получаю деньги, на которые потом можно купить кейс, или потратить их на что-то другое. Награды за задания появляются в пространственном кошельке, куда я могу поместить только деньги, что несколько огорчает, так как этот кошелек предохраняет содержимое от утраты или воровства, и было бы приятно иметь возможность размещения в нем некоторых ценных и необходимых для меня вещей. Но, как говорится, чего нет, того нет. До момента окончания перестройки моего тела под воздействием физической характеристики «Превосходные Гены» осталось еще некоторе время, а если точнее, то чуть меньше двух дней. Это немного, по сравнению с тем, сколько мне пришлось ждать. Изменения во мне были незначительными и не очень заметными, но они были. Все изменения накапливались, меняя мое лицо и тело. Пропали небольшие дефекты внешности и телосложения, что превращало меня из обычного молодого человека в достаточно привлекательного юношу. Меня даже можно было сравнить с моделями из будущего, я имею в виду внешность после фотошопа. Вот и я такой же красавчик. Уверен, если сменить форму на гражданскую одежду, то я буду выглядеть весьма представительно. Самое большое изменение отмечалось в зубах. Они стали белыми и здоровыми. Ощущалось все это совершенно по-другому, не так как я уже привык за первые дни пребывания здесь. Вкусовые рецепторы, обоняние, слух и зрение обострились. Цветовая гамма тоже стала более доступной - если до начала изменения я видел основной цвет с небольшими вариациями, то сейчас я мог различить едва заметные оттенки. В целом эти изменения мне нравились, да еще и в дополнение ко всему я стал более выносливым, ловким и сильным. Сон пришел ко мне незаметно. Ничего мне не снилось… Хотя, может быть, я просто не помню. В палатке было накурено словно кто-то курил все время и не останавливался, дым висел пластами в свете лампы. Повернувшись, я заметил несколько заинтересованных взглядов от сослуживцев, которые смотрели и ожидали, что я буду делать дальше. У одного из них взгляд был несколько насмешливым. Я знаю этого парня достаточно поверхностно, познакомившись с ним при поступлении в армию, помню, что его зовут Джоффри Льюис, и он является сыном генерального прокурора Нью-Йорка. Эту информацию я услышал от другого человека, который тоже был в нашем отряде. Джоффри родом из очень богатой и влиятельной семьи и понять по какой причине он оказался здесь, мы не могли. Хотя поговаривают, что его выгнали из одного из университетов Лиги Плюща, из-за какого-то криминала, за который ему светил тюремный срок. Следствием этой истории был его уход на службу в армию, таким образом он смог избежать заключения, и не подставил своего отца на выборах прокурора. То, что прокурорский сынок из богатой семьи было видно сразу. Он собрал вокруг себя группу из нескольких нью-йоркских ребят, которых можно было считать его подпевалами. Во время обучения у них не было много свободного времени, но все же его было больше, чем у меня или других ребят из не таких богатых семей. Его одежда была более дорогой и сделанной намного качественней. Сумка у него тоже несколько отличалась от того, что было у других. Кроме этого, он получал деньги от своего отца, которые намного превышали нашу месячную зарплату. Да он получал зарплату и карманные деньги отца. Никаких издевательств с его стороны пока что не было, хотя его снисходительные взгляды бесили многих. Время в окопе должно было поменять его хотя бы немного… но чего нет, того нет. Многие знают, что я не курю, так что они ждут мою реакцию. Как должен я реагировать на такое? — Это совершенно не смешно, — сказал спокойно, поправляя свою одежду. — Ха-ха-ха, — раздался смех Джоффри. А за ним начали смеяться и его товарищи. — Да ладно тебе, итальяшка. К итальянцам, как и многим другим иммигрантам отношение со стороны других людей не самое лучшее. А так как я родился в Италии, то уже не считаюсь человеком того же уровня, что другие белые американцы. И даже то, что я прожил большую часть своей жизнь в США ничего не значит для таких людей. Я взял собственные вещи и направился умываться и сбрить неряшливо отросшие волосы на голове, чтобы прилично выглядеть. — Джоффри еще тот ублюдок, — проговорил Джон, он тоже умывался. — Но богатый черт, влиятельный. Не могу не согласиться с ним. Скорей всего, очень скоро Джоффри переведут куда-нибудь подальше от фронта, из-за просьбы его папаши. Вот так и живем. Молча начал брить голову, умываться и приводить себя в порядок. Завтрак прошел в спокойной обстановке. Мы все получили одинаковую еду и одинаковые порции. Солдаты, которые вернулись из окопов, не очень хотели общаться на предмет увиденного там. Скорее всего истории каждого не очень сильно будут отличаться друг от друга. После завтрака мы все отправились заниматься починкой одежды. Каждому солдату выдали по небольшому набору из иголок, нитей и ткани для заплаток. Целым отрядом мы занялись починкой одежды, не особенно обращая внимание на другие отряды, которые только прибыли или же отправлялись на фронт. Большинство солдат здесь были американцами, но среди них иногда мелькали и французы. Последних было намного меньше. Обед и послеобеденная починка одежды продолжалась в том же темпе без особенных проблем. Самым сложным для починки была обувь. Мне нужно было перебить каблук на одном сапоге, а на втором заняться носком, который уже показывал, что скоро он разойдется, тем самым полностью открывая ногу. У местного кузнеца я получил очень легкие металлические вставки, которые нашил сверху на носки обуви. Мои знания, полученные вместе с профессией Солдат говорили, что носок нужно укреплять в любом случае. Успешно набив эти металлические вставки, я протянул от них несколько металлических проволок для укрепления структуры ботинок. Скоро начнется зима, и моя обувь должна быть хорошо подготовленной. Металлическая структура сделала ботинки более твердыми. Подошву я тоже укрепил, используя железные листы. Их я тоже получил у местного кузнеца. На все про все мне ушел еще один день, но я был доволен получившимся. Единственный, кто интересовался тем, что я делаю был Джон и наш сержант. После я заметил, что сержант тоже занялся чем-то похожим. На третий день, когда каждый из нашего отряда уже закончил чинить собственное снаряжение сержант собрал нас. У него была небольшая кожаная сумка на боку. — Итак, — начал говорить он. — Я буду краток. Мне пришла ваша первая боевая зарплата. Это вызвало радость у всех. Деньги - это хорошо. — Буду вызывать каждого из вас по очереди, — продолжил говорить сержант. — После, я уведомлю о дальнейших планах командования и что вы будете делать. После этого сержант стал вызывать каждого по очереди, передавая конверты с деньгами. Солдаты сразу же начали вскрывать конверты и считать деньги. Это было невероятно приятно. Не каждый раз мы получаем зарплату после почти что месяца на войне. Во время обучения мы тоже получали деньги, но они не вызывали такой радости. Я тоже получил деньги, и так же, как и другие, сразу вскрыл конверт и с радостью пересчитал тридцать долларов. Деньги были свежими и казались только что напечатанными. Хотя, может быть они только и были напечатаны, я не знаю. Конверт я спрятал в карман своей шинели. Перед моими глазами появилось окошко, которое предлагало положить деньги на виртуальный счет. Двадцать долларов я сразу же положил на счет. Десять осталось у меня в кармане. Украсть из этого виртуального счета никто не сможет, что является невероятно полезной функцией. — Всех вызвал? — спросил сержант, когда последний человек вернулся в строй. Ответом ему была тишина. — Отлично, — кивнул сержант. — Внимание. Следующие пять дней у вас увольнительная. Это значит, что вы можете покинуть этот лагерь. Но… на шестой день вы должны вернуться. В двенадцать ноль-ноль я буду ждать вас здесь же. Наши доллары можно обменять здесь или в городе. Советую сделать это здесь, так как тут лучший курс. Повторю еще раз. Вы должны вернуться на шестой день от сегодняшнего, к двенадцати часам. Если вы не вернетесь к концу шестого дня, то вы будете считаться дезертирами. Статус дезертира может повлечь за собой самые разные наказания. От обычного денежного штрафа, до заключения в карцер. Все понятно? — Так точно, — ответили ему мы. — Превосходно, — сказал сержант. — И, ради всего святого, не напивайтесь как свиньи и не пытайтесь попасть в тюрьму. А так, желаю вам хорошо отдохнуть. Свободны. Сержант резко развернулся и направился прочь. Мы еще несколько секунд постояли и только после этого начали расползаться в разные стороны. Уверен, что многие сейчас отправляются в город только для того, чтобы осуществить озвученное сержантом, а именно: напиться как свиньи и проиграть заработанные деньги в карты. — Какой план? — сразу же спросил у меня Джон. Другие парни тоже собирались, чтобы как можно скорей покинуть лагерь. — Сначала обменяем деньги, — ответил я, поправляя свой пояс. На голове у меня была шапка, которую получил каждый американский солдат. — После поймаем какой-нибудь транспорт, чтобы добраться к городу как можно быстрее. — Звучит, как отличный план, — проговорил тот. — Пошли. Когда мы собрали свои вещи, то сразу же направились в сторону обменного пункта, чтобы поменять американские доллары на французские франки. Кроме нас здесь были и другие солдаты, которые получили продолжительное увольнение. Обменом занимался американец, и это неудивительно, так как я уверен, что большинство не знает французский язык. Это может стать проблемой, но пока я об этом не волнуюсь. Вот когда я начну разговаривать с французом, то тогда и буду переживать. — Значит так, — проговорил мужчина, одетый в гражданскую одежду темных тонов. На его глазах были небольшие очки. Подпирали все это внушительные усы. — Один доллар равно семь франков. Сколько хотите обменять? — Десять, — сразу же сказал Джон. — Мне столько же, — добавил я и положил десять долларов на стол. Джон в это время копался у себя в кармане, пытаясь вспомнить куда же он засунул деньги. Я успел заметить, как он шлепнул себя по лбу, а после вытащил две купюры из внутренней части штанов. Многие солдаты пришивали там себе дополнительные кармашки, чтобы не потерять ценные вещи. — Отлично, — кивнул обменщик. — Это будет семьдесят франков за десять долларов. Мы получили деньги и сразу же уступили место следующим ребятам, так же желавшим обменять свои деньги. На выходе из лагеря нас, как многих других, проверяли Силы Охраны, являющиеся подразделением инженерных войск. Эта часть была создана почти сразу же, как только первые американские солдаты появились во Франции. У каждого солдата были собственные документы, которые подтверждали их личность. Уверен, эти документы можно очень просто подделать, так как никакой особенной защиты на них не было. Это были специальные документы, для Американских Экспедиционных Сил. Там была фотография солдата, имя, звание и отряд, в котором служит этот солдат. Там же есть подпись адъютанта генерала Першинга и подпись самого солдата. В верхнем левом углу был номер документа. На выходе из лагеря пришлось немного подзадержаться, так как Силы Охраны записывали каждого солдата, которые покидает лагерь. Когда мы вернемся, то нужно будет пройти такую же процедуру в Силах Охраны. В этом отделении Сил Охраны работало достаточно много людей, которые занимались именно этим. Так что, в целом, процесс шел достаточно быстро. Когда имена были занесены в большие книги, солдат должен был поставить свою подпись. — Отлично, — проговорил солдат из Сил Охраны. — Хорошо провести время вам, солдаты. — Благодарим, — кивнул Джон. Мы покинули территорию лагеря и сразу же смешались с другими солдатами, а также обычными людьми, которые торговали самыми разными вещами. Как-то я не замечал этот рынок до этого. Детей, понятное дело, вокруг не было совершенно. Тоже самое и касается обычных женщин. Нет, женщины здесь были, но в большинстве своем они занимались определенной работой. Очень многие были проститутками, находившиеся тут, чтобы солдаты могли по-быстрому расслабиться. У некоторых палаток даже были таблички с написанными ценами. Солдат мог подойти к табличке, к нему сразу же выскакивала какая-то женщина или мужчина и сразу же утаскивали в достаточно большой шатер. Там уже происходил весь процесс. Но ни меня, ни Джона это не интересовало. Джона такое не интересовало именно здесь, так как он был достаточно щепетильным в этом вопросе и не хотел спать с дамой, через которую прошло несколько сотен солдат за несколько недель. У меня тратить деньги на проституток желания не было совсем. Мы проходили мимо больших повозок, которые тянули из Батлемонта различные припасы. Кроме этого, чуть в стороне, инженеры занимались сооружением рельс для поездов. Так как наш лагерь достаточно новый, то к нему не были проведены все нужные коммуникации для доставки снаряжения. Конные повозки — это не самый эффективный метод доставки предметов на фронт. Так что думаю, когда мы вернемся обратно, то прогресс будет заметен. Бетлемон — это не самое приятное место для отдыха, слишком близко идет линия фронта. За последние несколько лет эта линия менялась, так что город даже некоторое время был под властью германцев. Французы их выбили, но это нанесло большие повреждения городу. Временные постройки были повсюду, иногда проскакивали выщербленные, словно зубы какого-то дракона, стены, разрушенные точными попаданиями артиллерийских снарядов. Обычных гражданских людей в городе было не очень много. Кто-то убежал далеко на запад, кто-то погиб во время битвы или просто не пережил холод. Но, что было удивительно, редкие исторические постройки стояли. Похоже, что французы, что германцы относились к ним достаточно осторожно и щепетильно. Из Батлемонта уже шла достаточно большая железная дорога, по которой доставлялось большое количество припасов, что потом по небольшим путям расходились по линии фронта. Солдаты, которые находятся на службе, ничего не платили за проезд, в отличии от тех, кто был в увольнительной. Нам пришлось купить билеты, как и многим другим. Цена на один билет составляла три франка. Вот и первые затраты. Мы купили билеты на поезд, который направляется в сторону Нанси. Кроме этого, у лотка, где продавали билеты, я купил небольшой информационный бюллетень, который позволял ознакомиться с окружающими городами. Так же там была небольшая плохонькая карта. Но, даже так, это было намного лучше, чем отдыхать в месте, о котором ничего не знаешь. Вагон с такими же как мы солдатами был переполнен, но никто не возмущался. Все себе спокойно сидели, курили, общались или же просто пытались немного поспать. Кто-то читал газету или такую же брошюрку, как у меня. — Что интересное есть? — поинтересовался у меня Джон, когда поезд тронулся. — Да, — кивнул ему. — Ты знал, что Нанси старый город? Он был основан примерно в восьмом веке нашей эры. — Это много? — спросил он у меня. — Да, — кивнул ему. — В двенадцатом веке этот город был столицей герцогства Лотарингского, а после резиденцией короля Польши. Чуть больше сорока лет назад город заняли германцы, но не стал частью Германии. Там была какая-то война. Поговаривают, что в нем есть очень красивые исторические места. — А девушки там красивые? — поинтересовался у меня он. — Подожди, я еще не дошел к этому разделу, — сказал ему и продолжил читать брошюру. — Здесь написано, как солдаты могут с интересом провести время там. Указано несколько баров и таверн. Ну и места, где молодые солдаты могут «культурно» отдохнуть. — Не, я в театр не хочу, — сказал Джон. — Где там девушки есть? — Есть несколько публичных домов, — сказал ему, понимая, что тот не очень понял шутку про «культурные» места. — Цены не указаны. — Вот так бы и сразу, — проговорил Джон. — А то, культурные места, культурные места. Культуру я и дома могу посмотреть. — Хорошо-хорошо, — сказал я примирительным тоном. — Но ты же женат… Ну, ладно, это не мое дело. Поезд двигался достаточно медленно. Стук колес был размеренным и расслабляющим. Джон в это время вытащил сигарету, чиркнул спичками и затянулся. На мгновение мне даже показалось, что его глаза немного закатились от удовольствия. Одной затяжкой он скурил едва ли не четвертую часть всей сигареты. Вообще сигареты — это достаточно дорогой товар и поэтому не особенно популярен среди солдат. Что они предпочитают — это делать самокрутки. Табак не особенно дорогой, бумага тоже. Бумага вообще едва ли не за бесплатно… Где-то под вечер мы прибыли в Нанси. Вагон сразу же стал пустеть. Мы с Джоном дождались, когда большинство пассажиров высадится и затем сами спокойно вышли. На местном вокзале почти ничего не изменилось с последнего раза. Очень много поездов, и еще больше для перевозки припасов. У самой железной дороги стоят целые горы из коробок с консервными банками. Чуть дальше находятся такие же мешки с самыми разными крупами. Все это будет отправлено на фронт и после разделено между разными точками. Все хотят есть, а в особенности солдаты в окопах. Солдат вокруг тоже было очень много, но также вокруг было немало и не солдат. С одной части поезда сгружали раненых, которых сразу же везли в местный госпиталь, где они могут получить более серьезную помощь. — Куда дальше? — спросил Джон. — Нужно снять комнату, — дал ему самый стандартный ответ, который только можно было дать. — Тогда пошли, чего ждем! Мы с Джоном покинули вокзал и почти сразу оказались на большой, мощеной дороге, которая вела в город. По этой дороге ходили люди, двигались повозки, запряженные в конный транспорт, и очень редкие машины. Большое внимание привлекало то, что женщин на улице было не очень много. Детей же не было заметно совсем. Редкие женщины были одеты в рабочую одежду, сидели на повозках или же были одеты в медицинскую униформу. Жизнь здесь просто кипела. Лотки, и небольшой магазины были открытыми по дороге, но это не значило, что там было много товара, как раз наоборот - товара было не очень много. По лицам многих продавцов было понятно, что ситуация у них не очень-то хорошая. Все-таки такая массовая война никогда до этого не происходила. Чем дальше мы проходили вперед, тем более менялись лица. Солдат становилось меньше, а американских солдат не было заметно вообще, в основном были французские военнослужащие. Ощутить тихую заинтересованность можно было без проблем. Что-то мне кажется, что некоторые мои соотечественники могут получить по лицу от разозленных французов. Сказать Джону, чтобы он был осторожней? Да нет, не буду. Не убьют же его. Найти местную таверну оказалось несложно. У дороги стоял большой знак, который указывал куда идти, а также название. Французского ни я, ни Джон не знаем, так что будем пытаться разбираться с местными на пальцах. Первым делом нужно будет найти словарь с переводом с французского на английский. Еще лучше, если я смогу найти среди солдат, что будут служить с нами кого-то, кто хорошо знает английский, чтобы тот меня подтянул. Таверна оказалась достаточно большой, но при этом не очень ухоженной. Изнутри слышалась какая-то музыка и громкие голоса. Понять, что пели там мы не могли. — Сюда? — спросил у Джона. — Давай, — сказал тот. — А если не понравится, то пойдем искать дальше. — Ну давай. Мы вошли внутрь. Запах алкоголя сразу же ударил по обонянию, а в глаза сразу бросалось обилие людей. Все они были одеты по-разному, но при этом были неуловимо похожи, сливаясь в одну массу. У многих в одежде были части военной формы. Я такую видел уже не раз и поэтому с легкостью распознаю. Какие-то музыканты с дешевыми инструментами пытались что-то играть, но я хорошо слышал, что инструменты не настроены и поэтому звуки получаются не очень гармоничными. На нас не сразу обратили внимание. Те, кто были ближе к дверям, уже с интересом рассматривали нас. Скорее всего мы будем первыми американцами, которых они увидят так близко. Но постепенно на нас обращали внимание все больше и больше людей, пока голоса не утихли и музыка стала особенно громкой. К нам очень быстро подбежала юная девушка, одетая в белое платье, на котором можно было заметить очень старые пятна. Ее головным убором была странная шапочка, закрывавшая большую часть головы. Можно было сказать, что девушка достаточно симпатичная. — ***, — проговорила она что-то заинтересованным тоном. — Привет, — проговорил Джон. — Мы пришли поесть и переночевать. — ***, — сказала она что-то и немного наклонила голову. Иногда я ловил ее заинтересованные взгляды на себе. Даже не так… она рассматривала меня так, словно никогда до этого не видела другого человека. — ***! — Есть, — проговорил Джон и показал рукой, что он ест, а после повторил такой же жест со сном. — Спать. — ***, ***, — кивнула она и махнула рукой, призывая проследовать за ней. Мы переглянулись с Джоном и последовали за ней. Взгляды французов были очень внимательными и, можно было сказать, невероятно беспардонными. Хотя, чего я могу ожидать от людей, которые общались только с другими французами, и никогда не видели иностранцев. Усадила девушка нас на достаточно неплохое место. Хотя тут с какой стороны посмотреть. Мы были достаточно близко к кухне, достаточно близко к музыкантам и достаточно далеко от входа. Если близость к кухне меня радовала, то вот близость к музыкантам нет. Отдаленность от входа, тоже не сильно меня прельщала, но я смирился с этим. То, что я сидел спиной к стене позволяло мне смирится с ситуацией. — Какая девушка… — проговорил Джон. — Ух… как бы же я с радостью затащил ее в кровать! — Попридержи коней, парень, — ответил ему с ухмылкой. — Ты ни черта не понимаешь, что она говорит. — Да мне и не нужно! — сказал он. — У меня есть язык тела, язык глаз! Вот что у меня есть… — Смотри как бы тебе французы не обломали все, — хмыкнул я. В это время девушка вернулась с двумя бумажными карточками. Она протянула их нам и быстро упорхнула обратно на кухню, чтобы вернуться оттуда с подносом заставленном бокалами. Очень быстро она исчезла среди посетителей. — Да не-е, — махнул рукой Джон. — Что они могут мне сделать, это лягушатники. Я только беззвучно покивал головой и перевел свое внимание на бумажную карточку. Это было чем-то очень похожим на меню, но только в очень упрощенном варианте. С левой стороны была написан текст, а с правой цена. Нижняя часть была отделена от основного содержания, скорее всего здесь были указаны напитки. Как бы я ни пытался понять текст, понять, что там было сказано я не мог. — Ничего не понимаю, — сказал Джон, который тоже рассматривал меню. Я осмотрел зал, пытаясь найти хоть какие-то подсказки. На мое удивление подсказка была найдена очень быстро. Над барной стойкой были нарисованные изображения с текстом. Я нашел там несколько слов с изображениями и сравнил с текстом, который был в меню. Слова совпадали почти полностью. Пиво определить было проще простого. Оно было нарисовано в характерном бокале и с пенкой на самом верху. Девушка, которая нас встретила на входе, подошла. Она смотрела заинтересованно на меня. Джон пытался привлечь ее внимание, усевшись в позу «уверенного парня», пытаясь занять как можно больше места, но… это не помогало ему. — ***? — спросил она что-то. Скорей всего интересуется, решили ли мы заказать что-то. — Конечно, — сказал ей. — После указал на еду, которую я увидел нарисованной на стене, и на вино. Она кивнула, а затем посмотрела на Джона. Тот провел рукой по лицу, словно поправляя волосы, кинул мимолетную ухмылку и кивнул на еду, повторяя мой выбор. — ***, — она кивнула и убрала меню, а затем показала пятерню. — Минут. Похоже, что нужно будет ждать около пяти минут. — Ты только посмотри на нее, уф-ф, — проговорил Джон. — Ну ты согласись, что она высший сорт. — Да, красивая девушка, — вынужден был согласиться с ним. — Вот-вот, — сказал тот. — Уверен, что я затащу ее в койку. Разложу ее на кровати, раздвинув ножки… — Все-все, — поднял я руки в жесте сдачи. — Я понял, понял. Избавь меня от деталей. — Злой ты… — сказал Джон, показательно обидевшись. — Но ты смотри, я точно завалю ее сегодня. — Да, конечно, — согласился я с ним. Спустя примерно пять минут она вернулась с едой и двумя бокалами вина. — Это вино? — спросил Джон удивленно. — Я думал, ты заказал нормальное виски. Тц-ц. Я промолчал. Еда оказалась достаточно вкусной, но то, как она была нарезана, подсказывает мне, что все было приготовлено из консервов. Если честно, я этому не удивился бы. Все-таки идет война, которая сжирает ресурсы словно не в себя. Джон залпом выпил вино, показывая себе не очень культурными парнем. На лицах ближайших французов можно было заметить появившееся презрение к нему. — Что-то оно слабенькое, — проговорил он. — Эй, принеси мне… вот это. Он ткнул в первую же надпись. Девушка пожала плечами, быстро убежала и вернулась с небольшим бокалом едва ли не прозрачной жидкости. Я учуял очень сильный запах алкоголя. Это что спирт, разведенный водой? Как бы Джона не унесло с несколько бокалов. Джон не стал развеивать мои опасения. Он мгновенно всадил в себя эту прозрачную жидкость. В следующее мгновение он покраснел, и закашлялся. На его глазах выступили слезы, и он сразу же попытался закусить чем-нибудь. Мда-а. — Уф-ф! — выдохнул тот и спросил, откашливаясь. — Что это было такое? — Алкоголь, — ответил ему без насмешки. — Да я уже понял, — сказал тот. — Давай вот это! Джон указал на следующий напиток. Девушку не нужно было дважды упрашивать. Она вернулась с бокалом пива. — О-о, — кивнул Джон, когда она поставила бокал на стол. — Пиво. Сейчас попробуем. Джон взял бокал и мгновенно выпил половину бокала. Мне кажется, что это было ошибкой. Как бы потом это не обернулось неприятностями. Все-таки он выпил крепкий алкоголь, а затем запил его пивом, а так делать не следовало. — А неплохое здесь пиво, — проговорил он и икнул. — Ух. Неплохо. Следом он взял и просто допил содержимое бокала. Тоже залпом. — Повтори-ка, — сказал Джон официантке, покрутив пальцем. Девушка пожала плечами и уже спустя минуту вернулась с еще одним бокалом. Джона не нужно было дважды упрашивать. Он выпил спиртное залпом еще раз. В следующую секунду я заметил, как его глаза широко раскрылись, немного скосились, а на лице появилась придурковатая улыбка. — Как тебя зовут девушка? — спросил он пьяным тоном. — Я Джон. Он указал на себя. Икнул и подвинул стакан. — Давай то, что было перед этим… ту крепкую штуку, — проговорил пьяным тоном парень. — Ик. Официантка убежала и вернулась с еще одним бокалом спиртного. — Я точно затащу ее в кровать, — проговорил он. — Еще немного и я покажу ей, кто настоящий мужик. Ик. — Угу, — только и оставалось мне сказать. Никогда бы не подумал, что он будет пить именно так. Как бы это не превратилось в проблему. Джон мгновенно залил в себя новую дозу алкоголя, после чего на его лице выступила улыбка и он начал медленно сползать под стол. Я удержал его, не позволяя-таки полностью оказаться на полу. Не думаю, что пол в таверне — это лучшее место для сна. — Извини, — сказал я пытаясь улыбаться. — Ничего. Он дурачок, — проговорила девушка на английском. Все это было сказано с очень сильным акцентом, но все же понятно. — Оу, ты разговариваешь на английском? — удивился я. На мгновение мне даже стало стыдно за моего товарища. Скорей всего она поняла все, что говорил Джон. — Немного, — ответила девушка с ехидной улыбкой.