- - - - - - - - -
— Я очень рад нашему сегодняшнему уроку, — щебетал Дзенъятта, в то время как Гэндзи только просыпался, зевал и почти дремал у собственной двери. — Мммхм, — Гэндзи чуть не снял было свою маску, чтобы протереть глаза, но опомнился: он никогда никому не позволял видеть своего лица. — ...Я расскажу тебе подробности позже, ха-ха, когда ты полностью очнешься. Прости, что побеспокоил тебя, мой ученик. — Все в порядке. А что это у Вас? — Гэндзи неопределенно показывает запястьем в сторону чаши в руках Дзенъятты. — О! Твой завтрак, конечно же. Вот, держи. Гэндзи поднимает крышку чаши — смесь ароматов встречает его: овощи, густой суп, еще свежий хлеб. Он не возражает, когда первое, что он чувствует, это запах блюда, на приготовление которого, как он знает, Дзенъятте потребовалось время. Когда первое, что он ощущает, это тепло солнца, тарелка между его руками и компания его учителя.- - - - - - - - -
— Интересно, что он задумал, — говорит Гэндзи, зачерпывая остатки из чаши. Он смотрит в открытое окно, на весну, на дракона, спящего под его кожей, сейчас более оживленного, чем когда он только пришел сюда. Он улыбается. Он тоже взволнован. И дракон внутри него отзывается, когда вновь раздается стук в дверь.- - - - - - - - -
Гэндзи много раз спускался с горы, но не так уж и часто с кем-либо еще. Еще реже — с Дзеном. И никогда до этого они не оставались вдвоем наедине. Путь вниз к деревням долгий, что дает Дзенъятте достаточно времени для разговоров — особенно о том, о чем он обычно не упоминает при других. — Да, у нас много разногласий, ты все верно расслышал. Когда я только присоединился к Шамбала, мы все были очень похожими, едиными и целеустремленными, и до сих пор мы таковыми остаемся. Однако со временем я выразил собственное мнение. — И поэтому Вы не принимали учеников, Мастер? Дзенъятта кивает. Они идут плечом к плечу по сужающейся впереди тропе. — Я не хочу создавать раскол среди Шамбала: если у меня будут ученики, которые затем вырастут в соответствии с моими принципами, но за которые будут более рьяно бороться. Я понимаю, почему другие не согласны со мной в некоторых вещах, а учитывая историю омников... — Дзенъятта вздыхает: — В любом случае, мне повезло, что они меня слушают. — Хм, — Гэндзи пристально смотрит на него, — в чем именно Вы не согласны? — Сам способ преподавания, — начинает Дзенъятта, — и подход к насилию. Мой брат, Мондатта... Он знаменит. Известен во всем мире. Я уверен, что вы впервые услышали о нем задолго до приезда сюда. — Он оборачивается, и Гэндзи кивает в ответ. — Это был медленный процесс, во время которого меня не было рядом, но вскоре его влияние выросло. И вместе с этим его учения были приняты по всему миру. Омники поняли, что имеют душу, что могут освободиться от своего предварительного программирования. Как это сделали мы. И люди стали с большим желанием принимать нас, чтобы жить в гармонии. Гармония. Гэндзи улыбается, мимолетом задевает бок Дзенъятты. Омник издает довольное хмыканье. — Да, именно так. — Хорошо. Но, Мастер, я не понимаю, почему Вы не одобряете? Просто похоже, что это работает. — Я не отрицаю этого. Шамбала оказали хорошее влияние на мир, и я горжусь тем, что являюсь частью всего этого. Но их главные идеи в том, что у нас есть душа, и что мы хотим, чтобы мир жил в гармонии. — Он жестом указывает на деревню, появляющуюся в поле зрения, за дымкой тумана, за бескрайними просторами травы и голого кустарника: — Так зачем же просто использовать догматическое учение? Я не хочу быть возвышенной фигурой, знаменитостью, хотя осознаю, насколько это полезно для того, чтобы донести свое послание. Однако это также делает нас более отдаленными от простого человека. Я думаю, что результат, который создают наши методы обучения, противоречит другим нашим принципам. Дзенъятта приветствует некоторых пастухов, когда они проходят мимо. Гэндзи следует за ним с вежливым кивком, иногда слегка помахивая рукой. — Местные жители, похоже, знакомы со всеми вами. — Они все еще возбуждаются, когда мимо проходит брат Мондатта. Я уверен, что ты это заметил. — Дзенъятта хмыкнул: — Но да... Вот об этом я и говорю. Не хочу оскорбить своего брата, но как бы усердно ты ни проповедовал, ты не сможешь достучаться до самых упрямых умов. Я обнаружил, что есть нечто более мощное, и это — реальное общение с людьми. Жизнь среди них, разговоры с ними. Сферы Дзенъятты трепещут своей прекрасной мелодией. Они светятся, и тело омника тикает и живет вместе со звуками, а Гэндзи не может не усмехнуться: — Ты любишь разговаривать с людьми. — Да! — восклицает Дзенъятта, каким-то образом звуча так, словно он задыхается, от счастья. — Уверен, теперь ты понимаешь, с какой целью я веду тебя сюда. — Затем, когда они выходят на главную деревенскую дорогу, Дзен жестом показывает на дома, хижины, лавки и магазины. — Для этого. Давай станем единым целым с твоими братьями и сестрами. И на этот раз сердце Гэндзи не болит, когда ему напоминают, что он человек.